Я не скажу тебе, что значит дружба, Мне кажется, слова излишни тут. Ты лишь спроси меня о том, что тебе нужно, И я приду, когда другие не придут. @Калугина-Елькина
В тот день Гарри не спалось с раннего утра. Том покинул его ещё на рассвете, отправляясь разбирать документы, скопившиеся после вчерашнего обсуждения с Люциусом Малфоем законопроектов, которые сиятельный лорд должен будет протолкнуть во время летней сессии в Визенгамоте для обсуждения и принятия. После произошедшего неделю назад Гарри как-то незаметно переехал в комнату Риддла, деля с ним не только жилое пространство, но и постель. Хотя Гарри и немного опасался ночевать вместе с Томом в силу своих чувств, но спустя какое-то время он успокоился, ведь с того раза мужчина не делал попыток подарить слишком откровенные ласки чересчур юному телу, ограничиваясь ласковыми поцелуями и объятиями. Хорошо, что Риддл понимал, что его партнер слишком неопытен, и ему нужно время, чтобы привыкнуть. Гарри благодарил весь магический пантеон, что его взрослый любовник не насмехался над стеснительностью юноши, которую невозможно было скрыть. Благодаря всему этому в это прекрасное летнее утро Гарри остался один в огромной, но уютной комнате (с появлением юноши принявшей более жилой вид), изнывая от какого-то внутреннего беспокойства, появившегося еще во сне, обернувшемся кошмаром. Предчувствие чего-то значительного будоражило нервы и не давало заострить внимание на чем-то одном. Сова, истерично бьющаяся о закрытое окно, застала юношу в момент попытки склеить чайную чашку Риддла, недавно разбитую в момент недовольства её хозяина. В итоге несчастный предмет сервиза снова упал на пол, разлетаясь на мелкие осколки, больше не поддающиеся Репаро, а Гарри бросился открывать оконную раму, с тревогой заметив на теле птицы пару обгорелых перьев. Сову парень мог узнать из тысяч, ведь именно эта непримечательная красавица последние полтора месяца курсировала между особняком Риддла и домом Грейнджеров, почти ежедневно передавая письма друзьям, остающимися на связи в тайне от всего мира. Но не от Риддла, самолично накладывавшего на птицу чары невнимания, не действующие лишь в отношении Гарри и Гермионы. Аккуратно отвязав от лапы птицы кусок рваной и закопченной бумаги, Гарри отправил измученную сову в совятню и принялся вчитываться в прыгающие строки. Было видно, что они дались автору с большим трудом и выдавали что-то необычное в поведении всегда рассудительной и аккуратной умницы Грейнджер, никогда не писавшей так косо и кратко. С каждым словом юноша все больше бледнел и под конец письма по цвету лица был похож на только поднявшегося инфернала. Руки его мелко тряслись, еле удерживая хрупкий листок бумаги, все ещё остро пахнущий гарью. Нащупав позади себя кресло, Гарри бездумно упал в него, хватаясь руками за голову и с силой оттягивая волосы. Впервые он не знал, что делать. Хотя… Том ведь говорил, что юноша всегда может к нему обратиться с любой просьбой? Не с первого раза сумев вытащить нервно подрагивающими пальцами палочку из кобуры, плотно закрепленной на предплечье, Поттер всё-таки справился с этим и, прикоснувшись ею к татуировке-василиску, послал через нее толику магии. Гарри знал, что сейчас Лорд почувствовал магический импульс, сигнализирующий о желании парня его увидеть. Теперь оставалось лишь ждать. Он поднял упавшее на ковер письмо, бегло и с неверием перечитывая жестокие строки. Он никак не мог поверить, что такое могло произойти с его Гермионой, тихой, послушной и искренне верящей в добро девушкой, любимицей миссис Уизли. Пытаясь хоть немного отвлечься, Гарри отложил письмо на край тумбочки, боясь убирать его дальше, ведь, казалось, оно создавало незримую связь с находящейся неизвестно где девушкой. Он коснулся кончиками пальцев татуировки, ласково поглаживая свернувшегося кольцами василиска по чуть приплюснутой голове. На лице появилась еле заметная усмешка, быстро стертая после невольно брошенного на письмо взгляда. Он вспомнил, как они с Томом выясняли пару дней назад причину появления этой магической татуировки и ее значение. Оказалось, что это было последствием той ошибки Хвоста во время ритуала Возрождения, которая, как понял тогда Гарри, ещё не раз им с Томом аукнется. Как показала практика и наблюдения — василиск был живой, ну, настолько, насколько могла быть живой магическая татуировка. Как предположил Риддл, их тварюшки, скорее всего, обладали каким-то подобием разума, хоть и были лишь движущимися изображениями. Впоследствии, после ряда опытов, оказалось, что татуировка освободила Лорда от магической зависимости от Поттера, заменив её на своеобразную связь через василисков. Она как бы разделяла их магию на двоих, не ограничивая, впрочем, их свободу. Теперь они могли не находиться постоянно рядом, имея возможность разлучиться на большее расстояние, чем в пределах одной мили, но, в случае надобности, имели возможность позаимствовать часть магии друг у друга. И это было, к счастью, а может и нет, не единственной особенностью данных украшений. Они незримо связывали двух магов, позволяя через них ощущать друг друга. Как предполагал Риддл, при должной сноровке у них с Гарри должно получится даже ментально общаться, используя татуировки как передатчик. Данный тип взаимодействия не был пока испробован, ведь требовал крайней степени доверия от обоих, до которого они ещё не дошли, ведь былая взаимная вражда ещё не до конца исчезла из памяти магов. А ещё Гарри, так же, как и сам Риддл, мог, при необходимости послать магический сигнал, привлекая внимание Тома, что работало и в обратную сторону. Последняя особенность больше всего импонировала юноше, ведь благодаря ей ему не пришлось принимать Тёмную метку, используя василисков, как её аналог. Что удивительно, Риддл позволил ему остаться без знака принадлежности, хотя и был слегка недоволен. Но он понимал, что их василиски имеют более тесную и личную связь, которая была сильнее, чем у меток Внутреннего круга. От тяжёлых мыслей Гарри отвлёк скрип двери и появившиеся в пределах видимости склоненной головы изящные ноги в тяжёлых ботинках. Благодаря татуировкам юноша чувствовал привкус недовольства, излучаемого Томом, которого оторвали от безусловно важной документации, но Поттер больше не мог медлить. Ничего не говоря, Гарри протянул мужчине, в недоумении выгнувшему бровь, письмо, пришедшее сегодняшним утром. Сам он уже наизусть запомнил строчки, косо идущие по обгоревшему листку, и теперь лишь следил за сменой выражения на лице Риддла.«Гарри! Пишу тебе из последних сил. Надеюсь, Берта сумеет вырваться отсюда и донести тебе письмо. Молю, забери меня отсюда. Тут плохо. Они накачивают меня транквилизаторами. Родители погибли. Случился пожар. Там были Орденцы, я видела. Кингсли. Они пришли за мной. Хотели узнать о тебе. Я отказалась. Гарри, ты моя последняя надежда. Ниже пишу тебе адрес. Надеюсь остаться живой к тому времени, как ты придёшь. Они ищут меня, я знаю. Твоя Герми.»
Адрес был выведен на обратной стороне листка. «351 Deers Head Hospital Rd, Salisbury, MD». Казалось, силы совсем покинули девушку на момент его написания, настолько смазанным оказался почерк, и поэтому Гарри долго пытался понять, где же ему искать свою по-настоящему верную и единственную подругу. Выведенная же в углу звезда Давида* и капелька крови рядом явно давали понять, что письмо писала именно Гермиона, ведь с помощью этого символа они договорились подтверждать подлинность отправляемых писем. — Что ты собираешься делать с этим, Гарри? — уже дочитав послание, Лорд пристально смотрел на юношу. Хоть он и не противился общению Гарри с маглорожденной, считая ее сильной волшебницей и в какой-то мере полезной, но отпускать одного ради её спасения не считал хорошим решением. Жизнью только появившейся пары рисковать не хотелось, но и оставить все так, как есть на данный момент, было нельзя. Эта Грейнджер слишком дорога его Гарри и с этим придется смириться, если он хочет сохранить возникшее между ними чувство. Подавив в себе порыв самому отправиться с этим несносным мальчишкой, Лорд лишь коснулся метки, призывая к себе двух своих самых верных подчинённых.***
В Лондоне в свои права вступал вечер. Невысокое здание, состоящее из множества корпусов, выглядело волшебно в лучах заходящего солнца. Вокруг него на много миль вдаль простирался прекрасный парк, оканчивающийся массивным забором. Вдруг в одном из самых заброшенных уголков сада раздался тихий хлопок, впрочем, не услышанный обитателями этого чудного места, и под сенью раскидистой ивы появились три фигуры, с ног до головы закутанные в темные развевающиеся плащи, казалось, поглощающие свет. Лица их были надёжно скрыты черными матовыми масками с еле уловимым глазом, настолько тонким он был, серебряным узором. Фигура, что была выше всех, неожиданно шелохнулась, складывая руки на груди в узнаваемо всем ученикам Хогвартса за последние шестнадцать лет жесте и, казалось, недовольно воззрясь на самую низкую из них фигуру. — Ну что ж, мистер Поттер, мы на месте. Куда прикажете идти? А, командир? — голос его сочился ядом, но лишь близкие знали, что это обычная его реакция на что-то, не поддающиеся непосредственному контролю. Сейчас же его нервы были натянуты от того, что сегодня ими командовал сын Лили, хоть и ставший более близким за последнее время, но не имеющий большого опыта в проведении подобных вылазок. — Проникаем в госпиталь, забираем Гермиону Грейнджер и возвращаемся, — голос Гарри неуловимо подрагивал. Он боялся не успеть, боялся, что за его Герми уже пришли. Встряхнув головой, Поттер откинул упаднические мысли. Не до них сейчас. Сначала надо спасти Грейнджер, а потом уже и самокопанием можно заняться. Вспомнив, кто же оказался виновником всей этой ситуации, Гарри от злости сжал ладони, впиваясь ногтями в нежную кожу. Он отомстит всем, кто хоть пальцем тронул Герми. Иначе он не достоин ее дружбы. И Тома.***
Операция под кодовым названием «Грейнджер» прошла успешно. Ну, почти. Появившаяся около полуночи в холле особняка компания магов с бесчувственной девушкой на руках, от которых несло гарью и магловскими лекарствами, несомненно довели бы до заикания того, кто оказался бы в тот момент рядом. Благо, задержавшихся встречал лишь сам Темный Лорд, источавший волны недовольства. Заметив ожидающего их мага, взрослые мужчины споро забрали из рук замершего юноши его ношу и испарились восвояси, не горя желанием попасть под горячую руку Милорда. Сам же Риддл широким шагом пересёк холл, по пути магией ощупывая тело юноши на предмет физических повреждений. Не найдя таковых, он недобро сощурился и, казалось, мгновенно пересекая оставшееся до Гарри расстояние, оказался вплотную около него. Цепко схватив того пальцами за подбородок, приподнял голову и всмотрелся в изумрудные глаза, которые за время отсутствия обзавелись тонким черным ободком по краю радужки, на границе с белком. — Леглименсс! Хоть Риддл и пытался сдержать себя и сделать проникновение в разум более мягким, но, сорвавшись, совершенно не церемонясь, буквально разодрал на лоскутки только недавно выстроенный с помощью Северуса барьер. Гарри судорожно выдохнул и застонал от боли, пронзившей виски. Перед взором Лорда, взбешенного задержкой группы и беспокойством за не сидящего на месте Поттера, взметнулись картины сегодняшнего вечера. Вот небольшая группа магов незаметно проникает в больницу, по пути усыпляя медсестру на ресепшене. Вот они с помощью лёгкого принуждения, созданного Северусом, узнают, в какой палате держат неуравновешенную мисс Грейнджер. Вот они проникают в палату и застают там мужчину, склонённого с магловским шприцом над бессознательной девушкой, лежащей на узкой кровати и с привязанной к ней грубыми бинтами. Неожиданно Марволо отшатнулся, с трудом оставаясь в сознании Гарри, которое вдруг затопила волна ярости. Лорд с кристальной ясностью осознал, что, как и Поттер, знает человека, склонившегося над телом. Это был Артур Уизли, пришедший избавиться от лишней свидетельницы. Дальнейшее Волдеморт наблюдал, как в тумане. Из рук Гарри вдруг вырвались черные ленты, похожие на хлысты и состоящие из чистой магии. Они вмиг обвили тело замешкавшегося мужчины. Юноша, находясь будто в прострации, мало понимая, что происходит, двинул руками, подтягивая к себе тело. Но даже Лорд не ожидал, что произойдет дальше. Ленты оказались остры, как лезвия, и через мгновение брызнула кровь, окатывая всех находящихся в комнате. Отсеченная от тела голова подкатилась к ногам резко побледневшего Поттера, являя миру ровно и аккуратно перерезанные сосуды и белеющие позвонки. На этот моменте Лорда резко выкинуло из сознания юноши, обмякшего и упавшего на его вовремя подставленные руки, не давшие Гарри встретиться с полом. Аккуратно подхватив бессознательного парня на руки, Риддл прижал его тело к себе и направился к их спальне. Во время всего своего пути он думал о том, что в последний момент успел увидеть в сознании своего возлюбленного. Полностью черные глаза Гарри, поражающие своим безумием, и черные нити, оплетающие кисти рук и шею завораживающим узором, выводящие на сонной артерии одну единственную руну. Перевёрнутую Альгиз**.