В судьбе нет случайностей, человек скорее создает, нежели встречает свою судьбу. @А. Вильмен
Гермиону Грейнджер, как и всех остальных учеников, сразу же после Турнира Трёх Волшебников в кратчайшие сроки отправили домой. Родители были хоть и крайне удивлены возвращением дочери на полтора месяца раньше, но были искренне этому рады. Это была великолепная возможность подольше побыть вместе, и чета Грейнджер собиралась воспользоваться ей по полной. Они почти сразу же запланировали поездку во Францию на большую часть каникул, и Гермиона была рада этому, желая повидать мир. Единственным, что омрачало её настроение, было состояние Гарри, от которого после окончания Турнира ей ещё ни разу не приходили письма. Но спустя несколько недель после начала непредвиденных каникул к ней прилетела неприметная сова по имени Берта и принесла запечатанный сургучом конверт, внутренность которого пролила свет на исчезновение Героя всея Британии. Гермиона, хоть и не до конца понимала, как можно было довериться Лорду даже после Непреложного обета, но ещё помнила день третьего и последнего испытания Турнира Трёх Волшебников. В её памяти пронеслись воспоминания о встрече с Гарри, о том, в каком состоянии он тогда находился. И ее обещание самой себе.Девушка поклялась себе сделать все для того, чтобы из его взгляда взгляда ушла вся та пустота и безысходность, что прочно обосновались в нем за последние несколько недель.
Сейчас же, судя по той переписке, что завязалась между ними после первого письма, её друг стал намного живее, и аппатичное настроение, что всё больше проявлялось во время Турнира, кануло в Лету. И, честно признаваясь самой себе, Гермиона готова была пожать за это руку любому, из-за кого её самый близкий человек стал самим собой. Даже если это Темный Лорд, самый страшный маг конца двадцатого века. Тот переломный момент в жизни Гермионы Джин Грейнджер, о значении которого она ещё не знала, начался весьма банально. Около девяти утра мама разбудила девушку, а уже позже она присоединилась к общему завтраку. Потом все разбрелись по дому, занимаясь своими делами. Миссис Грейнджер что-то готовила на просторной кухне, откуда разносились по всему дому умопомрачительные запахи. Глава семейства же облюбовал библиотеку, занимаясь научными изысканиями в области, которая могла интересовать только дантиста. Одна лишь их дочь неприкаянной тенью ходила по дому в поисках настроения для укладки чемоданов. Лишь из-за того, что ничем не была занята, она первая услышала скрип калитки, а через пару мгновений и тихий удар входной двери о косяк. Насторожившись, девушка мелкими перебежками поспешила к отцу, здраво полагая, что если это воры, то именно рядом с мистером Грейнджером ей будет безопаснее. Но она даже не подозревала, кто проник в их дом и что произойдет в ближайшие полчаса. Следующие мгновения Гермиона помнила лишь урывками. Вот она замечает идущего по их всегда аккуратному коридору, крепко сжимающего в руке палочку. Вот аврор замечает девушку, и в ничего не подозревающую Гермиону летит неизвестное заклинание, позже опознанное ею как Ступефай. Вот её, уже обездвиженную, затягивают в просторный зал, где уже лежит безжизненное тело мистера Грейнджера, ничего не сумевшего сделать против Авады Кедавры, остановить которую не под силу было даже могущественным магам. Вот Гермиону бросают, как какой-то мешок картошки, на пол рядом с мамой, так же полностью обездвиженной. Все, что произошло дальше, ещё многие годы преследовало её еженощно в кошмарах. В пределах видимости появилась ещё одна фигура, в который любой, хоть немного знающий расположение сил в Министерстве, узнал бы заместителя главы Аврората, Дибборна Шэлдонса. Он вразвалочку прошёлся по комнате, остановившись около женщин семьи Грейнджер и присев рядом на корточки. Приподняв безвольную голову старшей за волосы, он вгляделся в черты её лица и с похабной ухмылочкой протянул: — Симпатичная, хоть и маггла. На один раз подойдёт. Следующее Гермиона запомнила через пелену кровавой ярости и отчаяния, затмивших её разум. Кингсли, неожиданно оказавшийся рядом, схватил со стола нож, одним движением превращая его в толстую палку с острым концом. Через мгновение он уже с садистским удовольствием насиловал её мать этим самым предметом. Бросая косые взгляды на Гермиону, Кингсли язвительно шипел: — Смотри, мразь, смотри, что я делаю с твоей матерью-магглой! Так ей и надо, шлюхе. Ведь все магглы — шлюхи! Они созданы лишь для этого. Ты этого не знала? Ну, это неважно… Сейчас я с ней закончу, и ты своё получишь. Грязнокровка. Обидное обращение ничего не задевало в душе. Сейчас Гермиона, как загипнотизированная, наблюдала за изнасилованием своей родной матери и ничего не могла сделать. Из глаз лились злые слезы. Орден Добра, как же. Мучения миссис Грейнджер неожиданно прекратились. Кинглси, не рассчитав силы, слишком сильно ввёл палку, и острие прошло через тело, как нож по маслу, и появилось из горла. Мужчина презрительно скривил губы и отошёл от уже мертвой игрушки. А перед глазами Гермионы стояло тело матери, нанизанное на длинную палку, как курица-гриль на шампур. К ничего не соображающей девушке подошёл Шэлдонс. Его губы кривились в презрительной ухмылке, когда он смотрел на Гермиону. — Ты слишком много думала, Гермиона Грейнджер. За это ты и поплатилась. Адеско Файер! Последнее, что запомнила Гермиона, был огонь, охватывающий стены того места, что было ей родным домом на протяжении семнадцати лет. И тела родителей, поглощенные языками огня. Дальше наступила темнота.***
Сознание вернулось внезапно. Она почувствовала, что была раздета до белья и лежала на чем-то жёстком. Попробовав пошевелиться, Гермиона поняла, что её тело реагировало на импульсы, посылаемые мозгом, но слабо и крайне замедленно. С трудом открыв глаза, девушка успела увидеть лишь высокий белый потолок, после чего силы покинули ее, и она провалилась в забытьё. Следующее пробуждение оказалось более удачным, и Гермиона смогла разглядеть небольшую палату, обставленную маггловской техникой, в который она находилась. Множество проводков и трубочек от всевозможных приборов, начиная с обычный капельницы и заканчивая массивным аппаратом мониторинга жизненных показателей, оплетали её тело. Неожиданно она осознала, почему и из-за чего здесь находится. Стихийный магический выброс разнёс большую часть мониторов, а сама девушка вырвала из рук трубки капельниц и воткнутые катетеры, окрашивая белые простыни в алый цвет, села и разревелась, медленно покачиваясь из стороны в сторону. В таком состоянии и застала её прибежавшая молоденькая медсестра, охнувшая от ужаса и споро вколовшая успокоительное в буйную пациентку, только сегодня ночью доставленную из дотла сгоревшего дома. Пожалев бедного ребенка, похоже сошедшего с ума от ужаса, девушка вызвала лечащего врача. На следующий день мисс Грейнджер, при помощи препаратов поддерживаемая в полусонном состоянии, была переведена в психиатрическое отделение этой же клиники. То, что происходило далее, Гермиона вряд ли смогла бы связно и точно рассказать. Лишь только она просыпалась, как её кормили и снова кололи уколы, погружая в безэмоциональное полусонное состояние. Лишь один раз Гермиона успела очнуться до прихода врачей и, забрав забытый медсестрой на тумбочке листок бумаги, написала короткое письмо Гарри, который, как она верила, мог ее вытащить из этого сводящего с ума места. На последних строчках руки ее тряслись, а мир перед глазами расплывался, но она сумела буквально по полу доползти до окна и отдать письмо Берте, сидящей на ближайшем дереве и сразу же подлетевшей к окну при виде хозяйки. Гермиона заприметила сову ещё несколько пробуждений назад, но лишь в этот раз смогла исполнить свой план. В следующие мгновения сознание девушки помутилось, и пришедшая с подносом еды и ёмкостью со шприцами медсестра увидела Гермиону, лежащую на полу без чувств, бледную, как привидение. После этого происшествия Гермиона впала в кому. А тем же вечером произошло покушение и похищение бесчувственного тела девушки тремя неизвестными. После этого палату, которая была закреплена за мисс Грейнджер, пришлось полностью ремонтировать и заменять всю дорогостоящую аппаратуру. А также отмывать кровь, заляповшую все стены и даже потолок, и вызывать полицию по поводу нахождения в палате обезглавленного тела. Заглядывая в будущее, можно сказать, что то дело так и не было раскрыто, а девушку найти не удалось.