Достаточно ("Enough")

Мало кто из местных жителей уже достаточно трезв под утро, чтобы увидеть, как на Татуин прибывает Последний Орден. Правление империи на этой планете всегда было очень условным: слишком отдалённое расположение, слишком бедная ресурсами, слишком малонаселённая, чтобы представлять интерес для кого-либо, кроме её обездоленных жителей и тех криминальных элементов Галактики, которые стремились избежать внимания более крупных держав. Только местный гарнизон штурмовиков и трио тускенских рейдеров (приглашённых по настоянию Верховного Лидера Рей и присутствовавших только из-за того, что впервые были вообще куда-то приглашены) видят, как два Верховных Лидера спускаются из командного шаттла. Тем хуже, так как они являют собой весьма привлекательную картину. Первый Верховный Лидер облачён, как всегда, в непроницаемый черный цвет. Чтобы защититься от жары пустыни он носит длинные и ниспадающие одежды, ходит в капюшоне и перчатках. («У тебя появляются пятна, как на персике, и ты сгоришь до такого же красного цвета, как лепестки ночного цветка, если не прикроешься», — таковы были слова второго Верховного Лидера, когда они одевались в то утро.) Вторая Верховная правительница облачена в прекрасное платье из слоёв прозрачной зелено-голубой ткани, расшитой виноградными лозами, цветами и другими растениями. Они вдвоём спускаются по трапу, рука одного легонько лежит на крепкой мускулистой руке другого. Они останавливаются на первой площадке, чтобы осмотреть собравшиеся войска и свалку Мос Айсли позади них. — Ну и гадюшник, — говорит Рей, используя слово из языка Тидо для обозначения кухонной помойки, где сбраживают отбросы Хаппабора. — Мы можем уйти и решить эту проблему с помощью орбитальных пушек, — говорит Бен, поднимая руку в знак приветствия штурмовикам. Рей щёлкает языком, когда они проходят по главной улице города (какой бы она ни была). — Речь идёт не об одном норовистом деспоте. Здесь дело в том, чтобы показать пример. Командир местного гарнизона сажает их в подготовленный спидер, чтобы отвезти во дворец Ротта Хатта. — Я понимаю, что это пример для всех, — говорит Бен, уже с лёгким возмущением вытряхивая песок из своего капюшона. — Я просто думаю, что можно подать ещё более убедительный пример, если сжечь весь этот тёмный сектор. — Пример, — говорит Рей, — должен быть планетой, которая действительно делает то, что мы хотим. Примеров сжигания у нас уже хватает. Бен считает, что в этом есть мудрое суждение. Но Рей бы сказала, что по мере приближения к дворцу работорговца он мысленно вычисляет тригонометрию подъёма валунов на куполообразные крыши. После смерти Джаббы Десилиджика Тиуре клан хаттов утратил часть власти. До уничтожения Киджими торговля спайсом перешла в другие руки. Татуин экспортирует только рабов, а импортирует только преступников. Тем не менее преступность, как и космос, ненавидит вакуум, и Верховные Лидеры недавно получили сообщение, что Ротта активно вмешивается в торговлю рабами за спайс во Внешнем Кольце. Сын Джаббы, Ротта Хатт, теперь живёт во дворце своего отца, цепляясь за воспоминания о тех днях, когда клан хаттов контролировал обширные области галактической торговли. Их досягаемость сейчас резко поубавилась, но все ещё простирается далеко за пределы пыльной тонкой атмосферы Татуина до созвездий других планет во Внешнем Кольце. Бен и Рей оставляют своё сопровождение у хорошо охраняемых ворот резиденции хаттов и спускаются по толстым феррокритовым туннелям в прохладную темноту тронного зала Ротты. Само существо возлежит на троне, щедро выложенном ткаными подушками, пыхтя спайсом, пока его развлекает сборище жалких на вид танцоров и музыкантов, каждый с каким-то камнем или ошейником. Рей тяжело сглатывает, ища успокоения в Силе. Или хотя бы настрой на спокойствие. Она пришла невооружённая. Сегодня никто не должен был умереть. У Бена было своё видение этого дня, к которому Рей быстро присоединяется. Но всё ещё не обязательно, чтобы кто-то умер для достижения их цели. — Что привело всемогущий Первый Орден к моему порогу? — Спрашивает Ротта по-хаттски, злобно хихикая. — Думаю, ты знаешь, — резко отвечает Бен, поднимая руку. — Вообще-то, я действительно знаю, что ты в курсе. Это находится на поверхности твоего сознания. Несколько членов двора Ротты отпрянули назад в суеверном ужасе перед колдовством Силы, но Ротта только громче рассмеялся. — Я — открытая страница, Верховный Лидер, — воет он. — Но ты, неужели они даже не знают, кто ты такой, юный Соло? Бен опускает руку и смотрит на него с презрением и большей сдержанностью, чем Рей ожидала. — И за кого же ты меня принимаешь? — Спокойно спрашивает он. Ротта усмехается. — Твой отец украшал этот тронный зал. Твоя мать танцевала для удовольствия наших гостей. Твоего дядю мы выбросили на помойку. Рей думает, что, возможно, информация Ротты немного устарела, если он считает, что Бен собирается спорить, что Люк заслуживал лучшего. Бен пожимает плечами. — Насколько я понимаю, мой дед принёс тебя домой, когда ты плакал и ныл. Я не думаю, что хатты извлекли выгоду из своей связи с моей семьёй, но от тебя зависит, изменишь ли ты эту тенденцию, Ротта. Ротта расслабляется в своём гнезде из подушек, затягиваясь спайсом. — Вы, Скайуокеры, всегда такие прямолинейные, — жалуется он. — Ну что ж, если вы так решительно настроены взяться за дело, не хотите ли провести переговоры с кланом хаттов? — Нет, — Рей уже достаточно долго наблюдает. — Приказы Последнего Ордена немногочисленны и просты, Ротта. Даже такие могущественные миры, как Корусант и Кореллия, назначили своих правителей. Почему Татуин отказывается выполнять инструкции? Мы не требуем, чтобы вы отказались от своего богатства и власти, просто признайте их. — Потому что я — Ротта Хатт, а не ваш губернатор, — усмехается он. — Если я приму ваши титулы и власть, то вы будете думать, что я обязан повиноваться. — Ты ошибаешься, благородный Ротта, — отвечает Рей. — Тебе не нужно служить лично. Последний Орден только требует, чтобы вы назначили представителя, который будет докладывать о ходе выполнения галактических целей мира, процветания и ликвидации таких повсеместно презираемых зол, как работорговля. Ротта смеётся всё громче и громче. — Кто-то ввёл вас в заблуждение, Верховный Лидер! У нас на Татуине нет работорговли. — Он широко жестикулирует в сторону съёжившейся группы закованных в цепи артистов в другом конце зала. — Здесь все работают за минимальную зарплату. — Какова же минимальная зарплата на Татуине? — Спрашивает Рей. — Еда и кров, конечно, — отвечает Ротта. — Это вам не какой-нибудь жирный, богатый водой мир. Бен начинает терять терпение, хлопая рукоятью светового меча по бедру. — Время игр быстро подходит к концу, Ротта. Вы назначаете губернатора, или у нас есть проблемы? Ротта облизывает свои пухлые губы и размышляет По стенам спрятано по меньшей мере пятнадцать снайперов, Рей чувствует их мысли. Там есть ещё несколько человек, одетых в броню из кортозиса и вооружённых звуковыми гранатами; Рей слышит их дыхание. Ротта не уверен, что сможет убить Рей и Бена до того, как они нанесут ему удар, хотя он уверен, что его сил достаточно, чтобы отбиться от штурмовиков в городе от любого вида удара. — Деккирт, иди сюда, — ворчит он, указывая на зеленокожую Тви’Лечку, скукожившуюся и дрожащую за толпой других танцоров. По настойчивому изгибу его мясистого пальца девушка наконец встаёт и почти подползает к его трону. Когда она подходит к Ротте, он кладёт тяжёлую руку на один из её лекку, впиваясь в него пальцами. — Деккирт — представитель Татуина, — говорит он с улыбкой. Рука Бена снова тянется к рукояти светового меча, и Рей мысленно останавливает его. Она отходит от него по направлению к трону. Опускается на колени перед девушкой-Тви’Лечкой. — Деккирт, — говорит она. — Ты согласна с этим назначением? Девушка отпрянула от неё, испуганно взглянув на Хатта в поисках одобрения. Она едва заметно кивает. — Будешь ли ты, как представитель Последнего Ордена на Татуине, делать всё возможное, чтобы сохранить мир, цель и свободную волю всех людей на этой планете? — Спрашивает Рей, нежно кладя руку на колено девушки. Деккирт моргает своими тёмными глазами на Рей. Она видит, что Тви’Лечка очень молода, но старше, чем когда Ункар освободил её, чтобы она могла сама добывать свои пайки или умереть с голоду, но моложе, чем была Рей, когда она отбивала ББ-8 от Тидо. На мгновение Деккирт и Рей разглядывают друг друга. Рей раздувает хрупкую связь в Силе, которая существует между всеми живыми существами, пока между ними не возникает понимание. — Да, — шепчет Деккирт. — Я буду. Рей выпрямляется и кивает. — Ротта, наши дела закончены. Отныне мы будем иметь дело с губернатором Деккирт по вопросам, касающимся Татуина. Ротта снова воет от смеха, хлопая себя по толстому животу. — Какой фарс, — говорит он. — Это тот танец, который твоя женщина исполняет для тебя, маленький Скайуокер? — Спрашивает он Бена. — Мне больше понравилось выступление твоей матери. Бен невозмутимо наклоняет голову. — Ещё увидишь, — предостерегает он. Рей протягивает руку Деккирт и помогает ей подняться. Девушка крепко сжимает её, вставая между Рей и Беном. — Губернатор, какова самая большая угроза целям Первого Ордена здесь, на Татуине? — Спрашивает Рей, как бы между прочим. Деккирт без колебаний указывает на Хатта, развалившегося на своём троне. Ротта не успевает снова засмеяться. Рей замораживает всех живых существ в комнате, за исключением троих, стоящих в центре. Она и Бен — диада в Силе, значительно более могущественная, чем один наполовину обученный джедай. Она медленно поднимает Ротту с подушек, крепко сжимая его шею. По крайней мере, этому Лея её научила. Ротта запомнил не ту часть истории; он помнил только, как Лея танцевала в цепях, а не то, как она обвила ими шею его отца и задушила. Запомнил, что Люк не убивал Джаббу световым мечом, а не то, как вся его свита попала в пасть сарлакка. Ну что ж, Рей решает, что смерти быть, а клинок Бена более милосерден, чем вечная, бесплотная пытка в желудке сарлакка. — Какие преступления за Роттой Хаттом? — Спрашивает Рей Деккирт. Ротта булькает и давится, его длинный хвост бьётся о землю и опрокидывает мебель. — Он…он держит рабов, — говорит Деккирт. — Вроде меня. Он убил моих родителей. Он возит контрабанду в миры Первого Ордена. И нейтральные тоже. Он похищает людей. — Каких людей? — Бен уточняет. — Он назначил награду за вуки и старого Сокоррского контрабандиста здесь, в городе. Он собирался продать их вам за право перевозок в этом секторе. Бен со вздохом проводит рукой по переносице. Слишком много совпадений, чтобы надеяться, что эти вуки и уроженец Сокорро не те, которые меняли ему подгузники. — И что же нам делать с Роттой? — Рей обращается к Деккирт, подводя к нужному пути. Глаза Деккирт сузились. — Убейте его, — говорит она.

***

Час спустя Бен тяжело дышит ей в затылок, а Рей впивается ногтями в крошащуюся штукатурку стены кантины. Бен медленно вытаскивает, и их одежда, зацепившаяся на талии, спадает вниз. Рей чувствует, как теперь уже знакомая и ленивая волна смешанного беспокойства и удовлетворения начинает накатывать на неё. Она кивает головой, поправляет платье. Им ещё многое предстоит сделать до отъезда с Татуина. — Чувствуешь себя лучше? — Спрашивает Рей, переворачиваясь спиной к стене и лицом к Бену. Она протягивает руку, стирая кровь с его щеки. Она знает, как отреагирует Бен: «Всё в порядке». Неудавшееся сопротивление щедрому предложению Рей участвовать в парламентской монархии Ротты Хатта потребовало их личного вмешательства. Теперь это вмешательство завершено, и губернатор Деккирт, похоже, настроена на установление рабочих отношений между Татуином и Последним Орденом. Рей не запачкала кровью своё красивое платье. Конечно, можно было бы заметить, что Бен имеет право испытывать некоторые чувства в отношении того, как он в одиночку отбился от более чем дюжины хорошо вооружённой охраны, стрелявшей в него, и не говоря уже о предсмертных насмешках Ротты. Эти чувства были причиной, почему он так решительно участвовал в жизнеутверждающем действии напротив такого не романтического куска стены. Бен ни за что не признается, что страдал от такого банального чувства, как страх, или даже от чего-то меньшего, например, внезапного желания приставать к ней. — Я в порядке, — говорит Бен, застёгивая ремень. Рей знает лучше. Она обхватывает ладонями его лицо. — Так будет не всегда. Мы должны были подать пример, и он должен был быть здесь. — Мы могли бы сделать это с орбиты. Рей снова качает головой. — Никто не должен был умирать таким образом. Бен многозначительно смотрит на кровь на своей одежде; это не его кровь, но уменьшить её количество, чем это пятно, невозможно. Учитывая количество людей, которые выступили за сохранение существующей формы правления под хаттами и которые пошли на это с бластерами наперевес. — Много людей погибло. — Да, любовь моя, но они будут помнить, что никто не должен был умереть, понимаешь? — Говорит Рей, стряхивая пепел с плеча. — В следующий раз, когда нам придётся сказать какому-нибудь деспоту из глиняного горшка, что он должен прекратить работорговлю, он вспомнит, что будет жив, если пойдёт навстречу. Бен вскидывает голову. — Скажи это ещё раз. — Если люди будут думать, что мы оставим их в живых после того, как они сдадутся, они не будут сражаться до смерти? — Нет, — говорит Бен, притягивая её обратно к себе. — Ту часть, где ты любишь меня. Рей хмурится. — Ты же и так знаешь, — отмечает она. — Да, но услышать это ещё раз всё равно приятно.

***

Свержение режима было лишь утренней программой на Татуине. Сейчас уже достаточно людей знают, что Верховный Лидер был урождённым Беном Соло, сыном Леи Органа, дочери Энакина Скайуокера. Вес прошлого может быть краеугольным камнем…или якорем. — Это здесь вырос Люк? — Осторожно спрашивает Рей, когда они высаживаются из спидера у развалин влагодобывающей фермы Ларса. Теперь это руины, всего лишь камни и щебень. И все же кто-то сохранил единственную могилу среди кучи мусора и обугленных костей. — Это объясняет, почему он был таким чудаком, — говорит Бен, презрительно оглядываясь вокруг. Он смотрит на могилу и вздыхает. — Как будто ограбление могилы. — Это не ограбление могил, а перемещение. Ты бы хотел провести здесь вечность? — Спрашивает Рей. — Никто не знает, была ли Шми Скайуокер чувствительна к Силе, — замечает Бен. — Если она не была, то о вечности можно было бы не беспокоиться. Рей закатывает глаза. — Никто никогда не спрашивал. Джедаи были слишком заняты грабежом колыбелей, чтобы волноваться о реализации потенциала чьей-то матери. Бен оглядывается, вздыхает и начинает закатывать рукава. — У тебя есть лопата? — Спрашивает он. Рей смотрит на него типа «Ты шутишь?» и постукивает себя по голове. — Если бы когда-нибудь и стоило использовать Силу, Бен, то это именно сейчас, — замечает она. Его рот кривится. — Мне так кажется… Я должен сделать это своими собственными руками. В моей семье никто не занимался воспитанием собственных детей. Никто не остался вместе. Никто никогда не выходил и не говорил, что они имеют в виду. Если нам это важно, то лучше начать с того, с чем собирается двигаться дальше. — Тогда намажься санскрином, — говорит Рей и щурится на сверкающие двойные солнца. Бену понадобился весь день, чтобы выкопать гроб Шми Скайуокер и погрузить его в кузов спидера. Не успел он стряхнуть песок с ладоней и снова надеть рубашку, как на горизонте показался второй спидер. Они не ожидали, что их прервут, поэтому Бен без колебаний призвал к себе свой световой меч. Он не зажигает его, но продолжает нервно хлопать по бедру, когда глаза различают две фигуры в спидере: одна высокая и мохнатая, другая пониже, шире и лысеющая. — Ты сказала клану хаттов их отпустить? Могла бы подождать, пока мы не покинем планету, — обращается Бен к Рей, когда Лэндо и Чубакка подъезжают к раскопанной могиле. — Если уж тебе придётся это делать, то лучше без свидетелей, — говорит Рей, усаживается для наблюдения на борт их собственного спидера и скрещивает ноги в лодыжках. Лэндо с трудом соскальзывает с края своей машины и подходит в сопровождении Чуи. Бен жуёт внутреннюю сторону своей щеки. — Хоть ты и на каждом головидео, тебя очень трудно выследить, малец, — говорит он, осторожно оглядывая Бена. Несколько мгновений они пристально изучают друг на друга, как два Лот-кота на незнакомой территории, оценивая шрамы и годы, запечатлевшиеся на их лицах. Бен нерешительно протягивает руку, но Лэндо не обращает на это внимания. Коротышка отмахивается от протянутой руки и заключает Бена в медвежьи объятия. — Крифф, ты вымахал. Почему не писал мне? Бен замирает, потому что есть много ответов на этот вопрос, о которых он предпочитает не думать. Лэндо одаривает его усмешкой — он знает почему. — Ну, — медленно и запинаясь, говорит Бен, -трудно послать голограмму, адресованную третьесортному борделю где-нибудь во Внешнем Кольце, наверное. Лэндо хохочет, и Чуи тоже. — Извини, что взяла Сокол, — говорит Рей Чуи. Он прорычал небрежный ответ. Они отступают в разрушенную пещеру жилых помещений семьи Ларс, чтобы укрыться от солнца, усесться на обломках пыльных машин. Бен пытается сохранять спокойствие, но всё время бросает взгляды на Лэндо и Чуи, сжимает кулаки, чтобы не дать им опуститься на рукоять светового меча. Рей спасает его, улыбаясь так, словно она — любезная кореллианская хозяйка, принимающая на светском обеде. — Итак, я полагаю, тебя отправила Лея? — Спрашивает она Лэндо. Лэндо, смутившись, потирает затылок. — Ну, она получила несколько противоречивых сообщений. Упомянула, что я, возможно, захочу проведать кое-кого. — Меня? Или Бена? — Похоже, что в нынешнее время вы идёте одним пакетом? — Лэндо парирует удар, а Рей не смешно. — Она просила тебя недавно или пятнадцать лет назад, но ты заблудился по дороге? — Бен хмурится. Чуи пренебрежительно жужжит, но Лэндо отмахивается от него. — Нет, я понимаю, — говорит Ландо. — У тебя было несколько тяжёлых перерывов. Я просто хочу сказать, что у тебя все ещё есть выбор. Вам не нужно создавать эту фишку с культом личности на Набу, и вы можете оставить бабушку в земле. Бен пристально смотрит на него. — Что ещё за «культ»? Я — Верховный лидер. Лэндо морщится. — Вся эта мистика вокруг Скайуокеров. Тебе не кажется, что пришло время покончить с этим? Болтовня о Силе? Где бы я ни был за последний месяц, люди говорят о вас двоих так, словно вы не люди. — А что именно тебя беспокоит? — Спрашивает Рей. — Я не понимаю, с чего бы Лея или кто-то другой стал спорить с тем, что мы сделали. Императора нет, ситхи интегрируются в галактическое общество, мы наконец-то работаем над работорговлей… Чуи думает, что они упускают суть. — Он прав, — говорит Лэндо. — Это просто нездорово для одного или двух людей иметь столько власти, сколько у вас двоих. Посмотрите на опыт предыдущих поколений. — Я учёл этот опыт, — говорит Бен. — Моя мать никогда этого не увидит, и джедаи тоже. Они потратили всю свою силу на борьбу с Ситхами, вместо того чтобы бороться за то, что они хотели. Мой дед был самым могущественным джедаем на свете, а они покупали и продавали его, как раба. Мой дядя победил Императора, и он оставил Галактику, чтобы угнаться за мёртвой религией вместо восстановления Республики. Мы не будем повторять их ошибок. — Скайуокеры не злоупотребляли своей Силой. Они вообще ею не пользовались, — соглашается Рей. Лэндо отбрасывает свой плащ в сторону и поправляет своё место. — Это не объясняет твоих действий, — говорит он. — Выкапываешь свою прабабушку, портишь день Ротты Хатта. — Потому что Скайуокеры родились на Татуине, но не остались, — говорит Бен. — Они отправились на зелёную планету. От рабов до Верховного Лидера за четыре поколения. Вот какую историю мы сейчас рассказываем. Чуи задумчиво чавкает. Лэндо поглаживает себя за усы, размышляя об этом. — Я все ещё думаю, что тебе следует отказаться от представления абсолютной силы. Пойдём со мной и Чуи. У нас есть быстроходный корабль, и никакого особенного места, где мы должны быть. Улыбка Бена вежливо говорит Лэндо, что он опоздал с этим предложением лет на десять, что подтверждает ответная печальная гримаса. Рей толкает Бена локтем. — Нам действительно нужно идти, хотя, местечки ещё те: веерные восстания рабов, охрана торговых путей, — говорит она. — Но вы могли бы передать приглашение? Бен немного оживляется и идёт к их спидеру, чтобы забрать свой рюкзак. Рей предложила ему найти хобби, и он стал занимался каллиграфией. Рей изготовила бумагу, Бен размолол чернила и написал текст от руки. Их секретарь из вечных ситхов был очарован. — Полагаю, что вы можете передать приглашение моей матери. Эти два — для тебя и Чуи, плюс один, если надо. Озёрный край на Набу, через две недели, — говорит Бен. Лэндо берёт конверты, весьма озадаченный. — Приглашения на.? — Нашу церемония посвящения, — говорит Рей, и Бен в тот же момент, — нашу свадьбу. Она поморщилась на Бена. Лэндо переводит взгляд с одного на другого. — Ну что ж. Я уверен, твоя мать ни за что на свете не пропустит ни одно из этих событий.

***

Церемония посвящения в должности Императора и Императрицы проходит весенним вечером на юге Набу. По этому случаю большинство ситхов одеты в атмосферные костюмы, с учётом количества цветов и трав, цветущих вокруг круглого поля, выбранного для церемонии. Рей слышит несколько приглушенных чихов. Они расположились на противоположном берегу от Варыкино, где и провели предыдущие дни в хлопотах подготовки. Фонари мерцают над темнеющей тенью озера. Время начала церемонии назначено на закате солнца. У Бена, как сына политика, отличный вкус к организации церемоний и символике: все цвета этого события предполагают преобразование, равновесие и гармонию. Коронации не будет, потому как нет никого с полномочиями выше, чем у Рей и Бена — кто мог бы даровать им корону? Они коронуют друг друга. В уложенной причёске Рей — диадема из кайбер-кристаллов в пару простому обручу в блестящих кудрях Бена. И наконец-то она в зелёном платье. Без рукавов, с мягкими зелёными складками шлейфа, цепляющимися за траву, когда она поднимается к алтарю среди столпившейся массы ситхов и галактических сановников. Бен на всякий случай предложил ей надеть белое кружево. Но быстро свернул своё предложение, когда Рей ответила, что если он хочет белое кружево на церемонии, то пусть наденет его сам. Во всяком случае, она горда, что он не в чёрном. Его одеяние тёмно-синего, как полночь, цвета. При дневном свете. Она не знает большую часть присутствующих людей. Представители большинства торговых наций, могущественных видов, богатых миров. А также капитаны Вечного Флота Ситхов и оставшиеся офицеры Первого Ордена. Несколько членов Сопротивления и бывшая Новая Республика. Один ряд занимали люди, которые действительно важны Рей. Финн и Роуз. Чуи и Лэндо. («По все ещё «думает о лидерстве», — сказала Роуз под пристальными взглядами командира Д’Эйси и лейтенанта Конникс). А Лея, одетая в белую мантию, сидела в первом ряду и улыбалась им обоим. (Рей не уверена, сказал ли ей кто-нибудь, что это не свадьба, и она не знает, какой ответ Лее бы понравился меньше). Вот, что подавляющее большинство присутствующих видеть не могут, так это светящаяся слабым светом группа призраков Силы на берегу озера. Люди и гуманоиды, чёткие и размытые. Почти две дюжины из них наблюдали, как последний Скайуокер и последняя Палпатин взялись за руки и провозгласили конец Ситхов и Джедаев и начало новой эры галактического мира. Это тот самый обнадёживающий конец, которого они хотели. После церемонии они возвращаются на свой флагман — в Галактике слишком много неотложных дел, чтобы долго наслаждаться временем среди водопадов Набу. Возможно, когда-нибудь наступит то время и мир, чтобы вернуться и возложить ещё один венок к памятнику бесчисленным жертвам войн между Джедаями и Ситхами, где похоронены Скайуокеры. Вместо этого, прикрыв глаза, Бен наблюдает, как Рей поднимается к месту в возвышении тронного зала. Теперь трон стал больше и мягче. («Я хочу, чтобы сидение было более широким, — сказала Рей архитектору. — Стройте на века.») Когда Рей садится, он не занимает место рядом, а опускается на колени у её ног. — Ты — моя Императрица, — говорит Бен, скользя руками по её лодыжкам и приподнимая складки юбки. — Да. — Рей согласна. Его руки настолько большие, что он может полностью обхватить её икры и провести вверх по ногам. Рей использует Силу, чтобы вытолкнуть любопытного дроида-официанта из комнаты и закрыть за ним двери. Бен обхватывает её бедра и подтягивает к краю сиденья, устраиваясь между коленями девушки. Рей мысленно проверяет засовы на двери. — Моя мама думает, что только что видела свадьбу, — добавляет Бен, целомудренно целуя её в колено. — Ну, ты действительно сказал обо мне много очень лестных слов, — соглашается Рей, слегка задыхаясь. Бен трётся носом о внутреннюю поверхность её бёдер, задевает нижней губой наружные половые губы Рей…но не идёт дальше. Он накрывает её колени своими широкими плечами, и Рей укладывается спиной на подушки трона. Потом он останавливается и смотрит с каким-то лукавым блеском в глазах. — Признай, — говорит он. — Признать что? — Невинно спрашивает Рей, изгибаясь, чтобы приблизиться к его тёплому рту. — Ты знаешь, что, — говорит Бен, прищурившись. Он прижимается переносицей к её лобковым волосам, всего лишь в нескольких сантиметрах от самого желаемого места. Из её горла срывается нетерпеливый стон, но Бен настроен решительно. Он поворачивает голову и зачарованно смотрит на пятно на изгибе бедра Рей, показывая, что будет покрывать её ноги любовными укусами, пока она не сдастся. Он не должен получать всё, что хочет. Он же монстр. Убийца. Адепт тёмной стороны. Не признающий свою манию величия. — Ох, хорошо, — говорит Рей, хватая его за голову и опуская туда, где она должна быть. — Мы женаты.