Публичная бета включена
У Гермионы отвисла челюсть. Легкий ветерок пронесся сквозь воздух; время вообще как будто остановилось. Драко посмотрел в глаза Гермионы, надеясь получить проблеск реакции. Ну что ж, он не ожидал, что она так отреагирует. В своём воображении он представил сценарий, больше походивший на то, как она обнимает его за плечи, говоря ему, что именно этого она и хотела с момента их первой встречи в 1991 году, и что все её надежды и мечты сбылись с его единственным вопросом. Но, как бы он не хотел, чтобы ситуация закончилась таким образом, он знал, что Гермиона слишком практична, чтобы делать что-либо из вышеперечисленного. Ну, может быть, разве что обняла бы его за плечи. Это было наиболее вероятным из сценариев. Казалось, прошла вечность, и Драко не был уверен, задержал он дыхание или нет. Он не чувствовал, что дышит; его внимание было сосредоточено на отсутствии реакции Гермионы. «Ну, это чертовски внезапно пошло наперекосяк, не так ли? Пойди, Малфой, спроси единственную девушку во всей этой чертовой школе, которую ты хочешь сделать своей, и столкнись с такой реакцией. Если бы ты не хотела быть моей девушкой, ты не должна была обнимать меня в каждом разрушенном уголке этого проклятого замка!» Должен ли он назвать её имя? Он не знал, о чём думала Гермиона… Возможно, она обдумывала плюсы и минусы того, чтобы быть его значимым другом? Драко был более чем готов вырвать свои волосы… — Почему? Драко ожидал «да» или «да» («нет», на самом деле, не вариант в выдуманном сценарие в его голове), но он, чёрт возьми, не ожидал, что она спросит его, почему он хочет встречаться с ней. Но именно это и сделала Гермиона Грейнджер; её потребность расспрашивать обо всех происходящих в мире событиях делает её совершенно уникальной. — …Что ты имела в виду, когда говорила «почему»? — спросил Драко, очень стараясь, чтобы его голос был ровным. Никто никогда не допрашивал его, когда он их хотел. Конечно, у него была только одна серьёзная девушка, но она просуществовала всего шесть недель. Гермиона невинно моргнула, её большие карие глаза заставили его сердце растаять. «Какого черта, Драко?» — его разум начал ругать его. — «Она просто девушка. Просто. Девушка. Конечно, ты жаждал её с тех пор, как твоё тело начало вырабатывать гормоны, необходимые для правильного вожделения к женщине, но во имя проклятого Мерлина! Она просто девушка… Хотя невероятно красивая, чрезвычайно умная и блаженно остроумная, но просто девушка!» — …Иерархия? Драко моргнул. Он пропустил всё, что Гермиона сказала ему, потому что был слишком занят, наклоняя голову и не смотря в глаза ругающемуся человеку, находящемуся в его мозгу. Образ человека, который он видел, был странно похож на Антонина Долохова… И это очень расстроило Драко. Это слишком напоминало год, проведенный Драко с Пожирателями Смерти в его особняке. Воспоминания заставили содрогаться. — Извини? Гермиона отвернулась от него, и прядь её волос свисла ей на ухо. Драко использовал всю силу воли, которую имел, чтобы отказать себе снова засунуть её за ухо, — момент казался не слишком удачным. — Я сказала, что случилось с иерархией? — она оглянулась на него. — Это… Мы же должны… Драко задрожал от удовольствия, и его плечи заметно расслабились. — Правда, книжный червь? Мы на тысячах футов над землёй, я прошу тебя стать моей девушкой, и тебя беспокоит только иерархия? Гермиона подняла бровь. — Правда, Малфой. Ты знаешь, что я не та, кто нарушает правила, и, честно говоря, эта иерархия представляет собой заранее определенный набор правил, которые — хотя и довольно нелепые, и ни один здравомыслящий не будет следовать им ни при каких обстоятельствах, — я просто не могу нарушать с чистой совестью. — Так ты воспользуешься этим объяснением, чтобы обосновать почему переспала со мной? Гермиона прикрыла рот, но Драко почти услышал её ответ: «Да, если иерархия требует этого». Внутри он исполнял свой фирменный Победный Танец Малфоя. Считая этот момент подходящим, он спрятал прядь её волос за ухо, пробормотав хрипло сочным голосом: — Я уверен, что ты, Поттер и Уизли нарушили больше правил, чем в школе даже есть. — Не-а, — пробормотала Гермиона. Она всё ещё была сосредоточена на том, что он спросил её; как она вообще могла ответить на подобное?! На самом деле, ей была не по душе идея быть с Драко. Хорошо-хорошо, ей она нравилась, но каждую девушку в школе, вероятно, посещала эта мысль в какой-то момент своей школьной карьеры. В этом смысле Гермиона была «поздним цветочком»; она не думала об этом, пока они с Драко не оказались вовлечены во что-то общее. Но всё равно. Встречаться? Что скажет его отец?.. Конечно, когда он услышит об этом. — Гермиона? Грейнджер несколько раз моргнула, прежде чем снова сосредоточиться на Драко. — Прости? Его брови нахмурились. — Ты в порядке? Может быть, мы должны назвать это ночью… — он пытался скрыть разочарование в своем голосе. Он действительно надеялся на ответ, который хотел услышать, но если Драко и знал что-нибудь о Гермионе, то это то, что она не собиралась выполнять задачу так легко, как он надеялся. Возможно, это было одной из многих причин, почему он так сильно любил её; она никогда не переставала представлять собой интригующий вызов, который, казалось, всегда раздражал его малфоевский интерес. — Я в порядке, — Гермиона глубоко вздохнула и лениво посмотрела на горизонт. — Да… Мы должны назвать это ночью. «Не спрашивай её о вопросе… Не спрашивай её о вопросе… Не спрашивай её о дурацком, чертовски глупом вопросе!» — Итак, Грейнджер, как насчет моего вопроса? — его испуганные глаза расширились. «Глупый рот! Почему ты никогда не можешь слушать проклятый мозг?!» — Я дам тебе знать. Отлично. Типичный женский ответ. Оу, Драко, ты такой идиот. «Как я могу спасти ситуацию?! И она у меня в качестве партнера по зельям и соседа на каждом уроке в этом году... Отлично, ты выкопал себе могилу». — Малфой? Драко несколько раз моргнул (на самом деле, это уже было какое-то дежавю) и заметил, что они зависли прямо перед комнатой гриффиндорских девушек. — Как… Когда?.. — Я прилетела сюда? — сказала Гермиона, но её заявление звучало больше как вопрос. Драко ещё раз моргнул. — Всё сама?! Гермиона была невозмутима: — Спасибо за доверие, о мой великий учитель полетов. Не могли бы вы помочь мне, пожалуйста? «Держи себя в руках, Гермиона. Ещё две минуты, а затем ты сможешь пнуть себя за отсутствие реакции». С самым классическим лицом, которое только смог состроить Драко, он помог Гермионе вылезти из своего верного коня, благополучно (и тихо) в удобство её комнаты. «Подождите… Я её поцелую?» Гермиона наклонилась вперед и клюнула его в щеку. Ну, вопрос закрыт. — Доброй ночи, Драко. А-а-а, бабочки в животе. С его типичной улыбкой и малфоевской уверенностью, он подмигнул ей. — Сладких снов, книжный червь. «Да, всё в порядке — это хорошо». Драко мысленно оценил себя. Гермиона сделала шаг назад и осторожно закрыла окно. Ничего не дожидаясь, она быстро добралась до туалета, чтобы громко закричать (конечно, с наложенным на помещение заклинанием глушения): — ПОЧЕМУ Я ТАК ГЛУПА?***
— Гермиона, передай сок. Вышеупомянутая девушка вырвалась из задумчивости и посмотрела на Симуса, который терпеливо наблюдал за ней. Со вчерашнего вечера она была там — в задумчивости. Всё, что она могла сделать, — это думать о Драко и его предложении. Он действительно хотел, чтобы она была его девушкой. Как сказал бы Хагрид: придурок. Драко выбросил иерархию из пресловутого окна и отверг все предыдущие дискуссии о том, как им следует спать вместе, чтобы получить звание парня и девушки. Высоко, на вершине Хогвартса, он задал ей вопрос, который был похож на предложение о браке, — по крайней мере, для Гермионы. Драко не знал, что у неё никогда не было настоящего парня или что она всё ещё была девственницей; на самом деле, Гермиона была уверена, что никто не знал её секретов (кроме девушек… Они знали всё о чистоте каждого). — Вот, пожалуйста, — Гермиона надела своё лучшее невозмутимое лицо, когда обращалась к своему соседу по факультету. Она не была уверена в том, кого обманывать. Себя или других. В это утро Драко не писал ей, и она, черт возьми, не собиралась первой ломать барьер (так сказать). Кроме того, у них сдвоенные зелья менее, чем через час… Он, вероятно, поднимет «это» тогда. Может быть, он не будет. Малфой, эго и всё прочее…***
После того, как он покинул Гермиону накануне ночью, Драко столкнулся с загадкой. Он не спал; всё, что он делал — это отбрасывал, изменял и разыгрывал множество других сценариев, которые могли случиться прошлой ночью. Он никогда бы не подумал, что то, что случилось прошлой ночью, действительно произошло. Драко не ожидал, что Гермиона «сообщит ему позже». Что, чёрт возьми, это должно было значить?! Должна ли она думать об этом? О чем тут думать?! Он был чертовым Малфоем — о Малфоях не нужно было думать, прежде чем дать им подтверждение, что да, действительно, маггла с некогда пушистыми волосами и огромными зубами будет его чертовой чокнутой слишком-умной-чёрт побери подругой. …Не то, чтобы магглы были достойны Малфоев… За исключением Гермионы. Но какого черта?! Дать ему знать позже?! Вероятно, она писала поэтическое письмо, чтобы мягко разочаровать его бедную старую душу. Это звучало похоже на Грейнджер. — МАЛФОЙ, ПРИШЕЛ УИЗЛИ. — …ГДЕ? Блейз громко выдохнул. — Я знал, что это привлечет твоё внимание. Ты был в своём собственном мире, игнорируя всё, что я и Адриан только что говорили. — Сказать, что рыжеволосые орангутанги идут, — не способ привлечь внимание мужчины, Забини, — бормотал Драко. Его разум начал возвращаться к Гермионе… Глупая, умная, подлая Гермиона. Что за чёрт, мужик! Возьми себя в руки. Она просто девушка. Просто. Девушка. Просто. Де… — Иди сюда, Гермиона. Спина Драко напряглась, когда он услышал, как её зовут в нескольких шагах от него. Голос звучал так, словно он принадлежал младшей Уизли. Он не хотел оборачиваться, но не мог сдержаться, когда услышал крик Джинервы Уизли: — Привет, Гуннар! Не хочешь присоединиться к нам по пути в класс зелий? Теодор осторожно толкнул локтем Драко. — Это Гуннар! — Что мне с этим делать? Мальчик из Дурмстранга может свободно ходить по коридорам Хогвартса, как ему заблагорассудится, — Драко был молчалив и монотонен. Блейз и Адриан обменялись взглядами, но ничего не сказали. У Теодора, однако, не было такого большого такта. — Ты не говорил этого, когда он флиртовал с ней! — Блейз и Адриан попробовали подавить эмоции Теодора, закрыв своими руками его лицо, после того как увидели узкие, бурные, серые глаза Драко. Очевидно, что между Гермионой и Драко произошла ссора, и они не хотели, чтобы кто-либо из слизеринцев был на грани получения гнева Драко, который должен был быть направлен на Гермиону. Разумеется, они даже не хотели, чтобы Гермиона принимала гнев, предназначенный для Гермионы. — У нас урок. Пошли. — Двадцать галеонов ставлю, что они поссорились, — прошептал Теодор другим мальчикам, когда они убрали руки с его лица. Адриан закатил глаза. — Зачем ты поставил?***
Гермиона нервно сидела в классе. Драко мог войти в любой момент, и всё должно было быть неловко. Он не писал ей весь день (конечно, она тоже не писала ему), и Гермиона не ожидала, в каком разговоре им придётся принять участие. Если они вообще собираются участвовать в каком-либо разговоре. Поговорим о дьяволе… Гермиона прекрасно знала, когда Драко занял своё место рядом с ней. Она могла отчетливо слышать запах его духов — проклятый, почему он пахнет так хорошо? Повернувшись прямо и уставившись на невидимое пятнышко на своем столе, Гермиона решила не смотреть ему в глаза. — Привет, Грейнджер. Проклятие! — Здравствуй. Малфой, — она резко добавила его фамилию после приветствия. Драко откинулся на спинку стула и выглядел безмолвно красивым. Как всегда… Как статуя Адониса, но, возможно, даже более величественно. Как кто-нибудь в школьной форме может выглядеть так привлекательно?! Это должно быть незаконно на всех основаниях! — Я уверен, что профессор Снейп заставит нас сотрудничать сегодня в нашем проекте. Ты провела исследование? Почему он так небрежен?! Гермиона была так растеряна! «Держи себя в руках, чувак», — Драко делал тихие дыхательные упражнения. Его сердце непревзойдённо колотилось; он был уверен, что в любой момент он пострадает от остановки сердца. — «Притворись, будто прошлой ночи никогда не было… Ты мужчина, а не мальчик. Помни различия между этими понятиями». — Я не… — голос Гермионы был кротким, робким, как писклявая мышь. Драко был довольно удивлен, несмотря на обстоятельства. Он никогда не видел, чтобы Грейнджер была так смущена и писклява. — Неважно, я провёл предварительные исследования некоторых наших ингредиентов. Единственное, что я не смог, — сделать адекватного исследования слёз девственницы, — Драко не пропустил выпрямление спины Гермионы, сильнее, чем уже было. Да, он знал её маленький секрет, но она не знала, что он знал. Что сделало всё это более увлекательным. — Успокоиться, — голос Снейпа донесся из глубины темницы, и, в мгновение ока, все студенты уселись на свои места, уже готовясь к изнурительным двум часам с профессором Снейпом. Гарри всё ещё сомневался, почему они должны были мириться с ним? Его намерения были сомнительными, несмотря на то, что он утверждал, что на светлой стороне, а не на темной. Снейп был Снейпом… Он всегда был самым мрачным и бесчувственным профессором, который только был в Хогвартсе. Гермиона приветствовала вмешательство Снейпа. Непосредственная близость между ней и Драко сводила её с ума! Она не знала, как встретиться с ним после того, как оставила его накануне вечером, — как кто-нибудь мог встретиться с кем-то, кто их не пригласил? Гермиона была застигнута врасплох. Её оправдание — она не ожидала этого и не смогла правильно сформулировать свои мысли. Ей нужно было время подумать. Что она и сделала. Осталось только понять намерения Драко. Могущественный слизеринский принц просил её стать его девушкой, когда в школе может выбрать кого-угодно. И дело в его чистокровной родословной: как его родители примут её? Тем более что его тетя бросила в неё Круцио всего год назад. Или отношения должны были оставаться в секрете? Если бы это было так, Гермиона не хотела участвовать в этом. Она не верила в слабые, невыразительные «держи в секрете», как это делали некоторые пары. Да, хранить их дружбу в секрете — это одно; они образовали связь в ту ночь, когда Беллатрисса пыталась убить её, и Драко героически вмешался. Связь, которую никто не поймет. Но отношения?! Гермиона ни за что не собирается держать их в секрете. Как они собирались когда-нибудь красться на свидания и тому подобное — о, чертовски иронично. Она хотела ударить саму себя. Это именно то, что они делают с начала учебного года, — крадутся. Гермиона не хотела говорить нет. Скорее, она не хотела ничего другого, кроме как сказать «да» на предложение Драко, но ей нужно было учесть множество факторов, и она не могла бездумно принять его предложение. Не то чтобы она собиралась составить список плюсов и минусов, но она должна была рассмотреть слизеринцев и гриффиндорцев… Его семью, его отца… Будут ли еë уважать окружающие их люди, если она вступит в такие отношения? Гермиона была не из тех женщин, которые принимали грубость и неуважение. У неё была искра гриффиндорца, и она, без колебаний, сгрызла бы кого-нибудь. Или заговорила их, в зависимости от того, что было наиболее удобно. — Сегодня вы будете сотрудничать в проектах ваших зелий. «Конечно, Малфой прав», — саркастически подумала Гермиона. — Я предоставлю вам текст, который поможет вам в ваших исследованиях, — Снейп взмахнул палочкой; на длинной скамье перед классом появилось более двух десятков книг. — Вы можете использовать любой текст, необходимый на этом занятии, но ни одна из книг не может быть взята. Для этого вы должны проконсультироваться с каталогом библиотеки. Любые вопросы — я буду здесь. Вы можете начать. Драко наклонил голову в сторону Гермионы. — Итак, как ты предлагаешь лечить разбитое сердце? Гермиона не была уверена, подразумевает ли он что-то, что, честно говоря, заставило её чувствовать себя хуже, чем уже было. Его вопрос заставил её сердце заскочить ей в горло, потому что она была взволнована. Но затем она потеряла дар речи, потому что была шокирована. А потом все вопросы и проблемы, возникшие при свидании с Малфоем, начали наводнять её мысли… Это действительно вообще не её вина. Это была? — Сначала нужно взглянуть на магические свойства сердца, — пробормотала Гермиона, не особо глядя на Драко. — Как только мы узнаем, какая магия связана с разбиванием сердца, это будет легко вылечить. — Ты уверена в этом? Сердце Гермионы упало. — Уверена. Не говоря ни слова, Гермиона наклонилась, чтобы взять сумку с книгой. Она собиралась вытащить свою тетрадь с зельями (конечно, маггловскую тетрадь, которую она принесла из дома), но, по закону Мёрфи* (чёрт побери маггла Мёрфи), Гермиона вместо этого вытащила свой дневник. Она положила его на стол и откинулась назад, чтобы найти свой блокнот с зельями. Все это время глаза Драко были прикованы к единственной вещи, которая их связывала. Её игнорирование его вопроса съедало его! Она могла, по крайней мере, сказать «нет»… Он даже не мог теперь связать себя с другими женщинами, потому что а) это не было классно, и он не собирался заглушать свои внутренние беспорядки, трахая других женщин, и б) Гермиона Грейнджер навечно погубила его для всех других женщин, с которыми он потенциально мог быть связан. Гермиона наконец-то нашла предмет, который искала, и села. Она как раз вовремя увидела, как Драко оторвал взгляд от дневника, и это ухудшило её чувства. «Я такая идиотка». Ей придется поговорить с ним, но как она собирается просить его о встрече после прошлой ночи?! «Давай, Гермиона. Ты самая умная ведьма века, я уверена, ты сможешь придумать что-нибудь, чтобы заманить Малфоя». Она должна была обсудить его вопрос с ним. Она не собиралась слепо принимать его предложение… Гермиона иногда терпеть не могла быть такой аналитической. Но тогда её наверняка постигла бы та же участь, что и Лаванду Браун с Роном… — Итак, давай выясним наши факты, — Гермиона собиралась навести порядок в своём внутреннем беспорядке и на время заняться делами. Ко всему остальному можно обратиться позже. — Разрыв сердца — это результат того, что близкий человек сильно подвел кого-то. — Никого подобного, — Драко закатил глаза. — Уизел может завалить на ЖАБА свои зелья, и ты будешь разочарована. Не с разбитым сердцем. Разрыв сердца больше похож на то, что чувствовал бы Уизел, если бы ты отвергла его романтические жесты ради кого-то более достойного. Малфой на что-то намекал? — Можем ли мы перестать говорить о Роне и его романтических жестах для меня? — пробормотала Гермиона. Это было неловко, потому что Рон когда-то испытывал к ней чувства, и из-за того, что произошло между ней и Драко прошлой ночью. — Хорошо, — голос Драко резко изменился. — Гуннар, тогда. — Это нечестно, — Гермиона повернулась к нему. — Я не отвечаю взаимностью на его чувства! Драко прикусил губу: он не хотел настаивать; достаточно было того, что она не хотела быть с ним, так теперь он ещё и сыпал соль на свою чертову рану, упоминая других мужчин, которые что-то имели к ней. Почему она такая привлекательная как в физическом, так и в личностном плане? — Страдание вызвано немедленным разочарованием кого-то, к кому у вас есть романтическая склонность, — Драко пробормотал, менее восторженно, чем раньше. — Что нам нужно сделать, так это найти кого-нибудь, страдающего от разбитого сердца, проанализировать его сердце и найти лекарство, включающее четыре перечисленных ингредиента. — А кто может активно страдать от разбитого сердца? Драко пожал плечами. — Откуда я знаю? Спроси своих подруг. Я уверен, что они в курсе последних сплетен из Хогвартса. Как ни странно, он был прав. — Наверное, — Гермиона вздохнула. После этого больше ничего не было сказано… Драко встал, чтобы взять несколько учебников для исследования, и Гермиона решила, что сделает то же самое. В конце концов, она была виновата в том, что между ней и Драко было так неловко.