Золушка

      На следующий день Антон честно садится за учёбу, но мысли заняты совсем другим. Парень крутится на стуле, поджав ноги под себя, и глупо улыбается. За окном всё так же метёт снег, яркое солнце, взявшееся непойми откуда, слепит глаза и вынуждает наполовину задёрнуть штору, создавая в комнате хоть какую-то тень. Шастун редко запоминает сны, но мужчина, зубами спускающий с его ног ажурную сеточку, в памяти отложился прочно, и перестать представлять себе такую картину наяву парень не может. Только вот со вчерашнего дня Арсений не писал ничего, и Антон до сих пор не понимает, к какому времени ему ждать виновника утреннего стояка.       Зайдя в беседу группы, парень вскидывает брови и тихо хмыкает. Павел Алексеевич заглядывал на пару английского и интересовался его отсутствием. Вчера Антон даже предположить не мог, что его посещаемостью преподаватель займётся настолько серьёзно. Думал, мол сделает задания, получит допуск, а оно вон как обернулось. Шастун закусывает губу, в глубине души надеясь, что по крайней мере сегодня Арсений об этом не узнает.       На протяжении всего дня Антон беспечно шатается по квартире, слушая музыку и вовсе не обременяя себя муками совести. Сегодня ему лень даже готовить. С периодичностью в час, а то и меньше, парень таскает к себе в комнату фрукты из холодильника и, усевшись за просмотр недавно вышедшего сериала, во всей красе наслаждается жизнью.       Уже ближе к вечеру парень плетётся в ванную, на ходу стащив полотенце с дверной ручки. Включив водный массаж и погрузившись в полную атмосферу релакса, Антон не слышит ни звука открывающейся двери, ни голосов в прихожей. — Собирайся, Афродита, — Арсений, быстро найдя мальчишку, смеётся, а Шастун тут же вздрагивает, мгновенно открывая глаза. — Гулять поедем. — Г-гулять? — заикнувшись, переспрашивает парень и приподнимается из воды, опираясь руками на бортики ванны. — Сейчас? — Да. Давай быстрее.       Напоследок оглядев себя в зеркале, Попов поправляет волосы и ретируется, а Антон так и остаётся сидеть в теплой воде, не понимая происходящего. Быстро смыв с головы пену, парень проходится станком по ногам и открывает слив. И что на Арсения нашло? Не позвонил, не предупредил, свалился как снег на голову и тащит куда-то, забыв про свои вчерашние намерения.       Парень поочередно вынимает ноги из воды, стряхивая капли на кафель, и кутается в полотенце. Простояв у раковины с минуту, Антон с какой-то осторожностью выглядывает за дверь. В квартире прохладнее, и он непроизвольно ёжится. Вздохнув и тряхнув мокрыми волосами, парень потягивается и идёт на поиски Попова, уже по дороге раскрывая полотенце. Гулять он захотел, видите ли, а Антон сейчас, может, совершенно другого хочет. — Привет!       Парень едва ли не вскрикивает от неожиданности, цепляясь пальцами за края махровой ткани и вжимаясь в стену. Серёжа стоит у шкафа, играя с дверцей, и приветливо машет ему ладонью. Антон на мгновение дар речи теряет. Не то что бы он не… да, чёрт возьми, такого исхода событий он вообще никак не ожидал.       Натянув улыбку и кивнув ребёнку, Антон залетает в комнату, запирая за собой дверь. Антону кажется, что он сошёл с ума. Вечная неосведомленность начинает напрягать. Ну кто так делает? А если бы он вообще голым из ванной решил выйти? Арсению же происходящее странным не кажется. Мужчина комфортно расположился на краю кровати, доедая с тарелки виноград и листая новостную ленту. — Арс, что происходит?       Увидев парня, Попов улыбается и, встав на ноги, подходит к Антону. — Я же сказал, — Арсений расцепляет пальцы юноши, вынуждая полотенце упасть на пол. — Мы едем гулять.       Антон ахает, чувствуя влажные губы на своей шее, и упирается ладонями в грудь мужчины, отталкивая того. — Тебя вообще ничего не смущает? — парень осекается, переходя на шёпот. — У тебя сын в прихожей. — Да, мы вместе ждём, пока ты соберешься, — Попов быстро ловит кисти Антона, поднимая их у того над головой, и вновь прижимается, требуя поцелуя. — А ты тянешь время.       У Антона голова кругом идёт. Он нехотя отвечает на поцелуй, просто открыв рот и позволив чужому языку скользнуть внутрь. Мысль о том, что Арсений что-то задумал, его не покидает. Он жмётся к стене и выгибается в пояснице, пытаясь вобрать в себя побольше воздуха, потому что его категорически не хватает. — Помочь тебе одеться? — хмыкает Попов, отрываясь от губ парня и делая шаг назад. — Хотя…       Антон быстро оказывается притянутым к кровати и уложенным на бёдра мужчины. Парень дёргается, пытаясь возмутиться, но в ответ получает шлёпок по ягодице. — Успокойся.       Шастун поворачивает голову назад и, увидев в руках мужчины флакон смазки, приподнимается на локти, недовольно фырча. — Тише, — шепчет Попов, открывая крышечку и выдавливая густой гель на пальцы. — Тебе понравится.       Шастун вздыхает, мысленно прикидывая, что спорить бесполезно, и расслабляется. Во всяком случае, дверь он благоразумно запер. — Не пробовал её вчера? — едва слышно проговаривает Арсений, выуживая из-под покрывала заранее приготовленную игрушку. — Зря.       Антон тихо стонет, быстро осознав, что именно последует дальше, и покорно замирает, укладывая голову на согнутую руку. Парень сжимается, чувствуя холодный гель на разгорячённой в ванне коже, и впивается зубами в собственное запястье, стараясь не проронить ни звука. — Я, может быть, и поверил бы в то, что ты против, однако, это не так.       Шастун краснеет и лишь больше вжимается пахом в бёдра мужчины. Его начинают заводить одни лишь фразы Попова, а это уже звоночек. Хотя, кого он обманывает, он к ним никогда равнодушным не был. Поразмыслив с минуту, Антон морщится и впивается пальцами в подушку. Арсений торопится, практически сразу вгоняя в него два пальца по основание и разводя их в ножницы. — Арс, — шипит парень, виляя бёдрами. — Аккуратнее. Я неделю…       Арсений хмыкает, просовывая свободную руку под живот мальчишки и обхватывая ладонью привставший член. — Прости. Времени нет.       Мужчина больше ничего не говорит, лишь бросает взгляд на часы и, спустя минуту, вынимает пальцы, тут же подставляя к пульсирующим мышцам металлическое основание пробки. — Терпи.       Арсений надавливает на край игрушки, плавно погружая её в Антона. Парень закусывает губу, невольно дёргаясь. Если пальцы были тёплыми, то металл — нисколечки. Пробка шире, Антон мычит, чувствуя натяжение, а после, не сдержавшись, громко выдыхает, инстинктивно сжимаясь и плотно обхватывая мышцами тонкое основание игрушки, которая, казалось бы, вошла так легко. — Тс-с-с, — шипит Попов, шлёпая пальцами по ограничителю на конце в виде крупного стразика. — Вставай.       Антон поднимается на ноги, тихо охая и хватаясь за спинку кровати. Стоять совершенно неудобно, и парень косится на улыбающегося Арсения, коря себя за своё же согласие. — Одеться помоги, — просит Антон, осторожно присаживаясь на край кровати.       Как он вообще ходить должен, крайне не комфортные ощущения. Парень откидывается назад и тут же бьёт рукой по матрасу. Пробка начинает давить.       Арсений отходит к шкафу, вытягивая оттуда первую попавшуюся толстовку, серые трусы и любимые джинсы парня. Вернувшись к кровати, он нависает над Антоном, целуя куда-то в скулу и плавно спускаясь ниже. Осторожно закусывает кожу на шее, ведя дорожку кончиком языка к подбородку, быстро натыкаясь на приоткрытые губы и жадно целуя. — А-а-арс, — стонет парень, сразу же получая ощутимый щипок в районе рёбер. — Блять.       Антон хмурится, переводя взгляд в потолок, а Арсений отрывается. Мужчина помогает просунуть ноги в узкие джинсы, а после, протянув парню руку, поднимает его на ноги. — Дальше сам.       Арсений выходит из комнаты, а Шастун нервно хватает с кровати толстовку. Металл в заднице медленно начинает принимать температуру тела, но удобства это особо не добавляет. Теперь ещё и стояк плотно обхвачен джинсами. Парень идёт к столу, стараясь резко не менять положения тела, потому что совместно с ним меняет своё положение и игрушка в нём. Забрав телефон, Антон выходит из комнаты, стыдливо озираясь по сторонам. Наткнувшись взглядом на уже одетого Серёжу, парень невольно дёргает плечами. Мальчишка ведь даже не представляет, чем занимался его отец пять минут назад. А виновник всему этому — он, Антон.       Парень сопит, наклонившись к шнуркам, и прекрасно чувствует играющую на лице мужчины ухмылку. Растяжки не хватает, приходится присесть на корточки и закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не замычать. Когда с обувью было покончено, Антон облегченно вздыхает и выходит из квартиры, стараясь практически не поднимать ноги от пола.

***

      Антон таким нервным себя не чувствовал никогда. Раздражало абсолютно всё. Парень готов был взвыть на каждой кочке на дороге и ступеньке в торговом центре. Элементарно хотелось кончить. А Серёжу это абсолютно не заботило. Радостный ребёнок, схватив его за руку, протащил минимум по трём огромным магазинам, сгребая в тележку все сладости, которые только видел. — Папа сказал, сегодня будем фильмы смотреть. На сеанс-то опоздали. Да и ночуем у тебя.       Антон давится воздухом и, прокашлявшись, мотает головой. Почему даже об этом ему заранее сказать не удосужились? Квартира, конечно, не его, но тем не менее, событие явно из ряда вон выходящее. — Мороженое взял, можно возвращаться.       Серёжа, стоявший у морозильной камеры, оглядывает задумавшегося парня и толкает тележку, на которую Антон до этого момента и упирался. Парень выгибается, ловя равновесие, и тихо стонет, будучи пойманным Арсением. — Пап, Антону сегодня плохо?       Шастун хлопает глазами и переводит взгляд на Попова, пиная того коленкой. — Антону сегодня очень хорошо, — смеётся Арсений, быстро уворачиваясь от очередного шлепка. — Да, Тош?       Парень облокачивается на стойку с напитками, быстро кивая, а затем мгновенно краснеет, чувствуя на ягодице сжимающуюся ладонь. Стеллаж обзор закрывает, но Антону достаточно одного осознания, что его лапают посреди магазина, чтобы побагроветь. Он одёргивает толстовку и, не переводя взгляд на Попова, следует за Серёжей в сторону кассы.       Погрузив пакеты в машину, Шастун облегченно вздыхает. Всю дорогу обратно он думает над словами Серёжи, иногда отвлекаясь на неровности дороги. Не может же всё быть так просто, явно есть какая-то информация, которая от него скрывается. Парень дёргается, когда машина останавливается возле дома, и переводит взгляд на ребёнка. Мальчишке вовсе не грустно, он доволен, и это опять сбивает с толку. С другой стороны, он может тоже ничего не знать, как и Антон.       Оказавшись в квартире, парень прерывает размышления и, наспех стянув кроссовки, подрывается в комнату, утягивая за собой Арсения. — Вытаскивай, — просит он, быстро расстегивая джинсы и спуская их вниз вместе с трусами. — Я не могу уже. Пожалуйста. — Пап!       Громкий голос разлетается по квартире, и Антон укладывается животом на кровать, качая головой. Как всё, сука, неправильно. Арсений возвращается через минуту, и парень слышит отдалённый звук телевизора.       Закрыв дверь, мужчина подходит к кровати, расстёгивая собственные штаны. Парень распахивает глаза, переворачиваясь на спину и отползая к изголовью кровати. — Арс?       Антон к такому, несмотря на всё своё возбуждение, не готов. За стеной, чёрт возьми, ребёнок, уже не маленький, и моральная сторона вопроса гложет неимоверно. — Тс-с-с, просто будь тише.       Арсений нависает над парнем слишком быстро, хватая того за шею и вовлекая в поцелуй. Он уже и сам не в состоянии терпеть. Устроившись между бёдер, мужчина трется о промежность парня, рукой пробираясь к основанию пробки и медленно её вытягивая. Антон шипит, изгибаясь в пояснице, и кусает Арсения за ключицу, когда игрушка летит на пол.       Парень впивается короткими ногтями в чужую спину, чувствуя первый толчок. Арсений уже не ждёт. Мужчина энергично вбивается в худое тело, наваливаясь на парня всем весом и затыкая того поцелуями. Антону воздуха не хватает, а колени мелко подрагивают. Он прикрывает глаза и просовывает руку между телами, пытаясь добраться до члена. — Убери, — хрипло рычит Попов, быстро блокируя руки парня.       Антон хочет кричать, когда раз за разом головка давит давит на простату, но вместо этого до боли закусывает нижнюю губу. Кончая, парень дрожит всем телом, широко распахнув глаза и вжавшись в матрас. Арсений вновь впивается в его губы, хватая за бедренные косточки и прижимая парня к себе как можно ближе. Мужчина замирает, отрываясь от Антона и утыкаясь носом тому в шею, а парень чувствует в себе легкую пульсацию и тяжело выдыхает.       Арсений приподнимается, укладываясь рядом, и мимолетно целует Антона в висок, перекидывая через него руку и сгребая парня в охапку. — Люблю тебя, — шепчет Попов, продолжая покрывать лицо парня поцелуями.       Антон начинает беззвучно реветь, кусая губы. Он прекрасно знает, что такие признания — банальный всплеск эмоций. Так бывает после секса. Арсений фразу сказал случайно, но надавил на самое больное, сам того не заметив. Антону никто не говорил, что любит его, уже лет как десять. В семье как-то не принято было, ласковые слова, забота — да, само «люблю» под этим и подразумевалось. Парень всегда подозрительно косился на сверстников, завершающих телефонный разговор с родными подобными фразами, а сам этому так и не научился. Написать в сообщении или открытке мог, а сказать — язык не поворачивался, хоть он и действительно любил. — Антон?       Арсений, почувствовав на губах солоноватый привкус, оторвался от парня, встряхнув того за плечи. Шастун с трудом выдавил улыбку. — Всё хорошо. Я в ванну.       Одевшись, мужчина идёт в зал к сыну, а парень запирается в ванной, включая воду в кране и сползая на пол. Антон обхватывает колени руками и пустым взглядом смотрит в пол. Всё давно вышло за грань нормального. Антон не может принять для себя факт, что таким историям в жизни есть место. Он опять считает себя виноватым абсолютно во всём, ровно как и в том, что мальчишка, которому едва исполнилось шесть лет, сейчас находится именно здесь, а не в родной комнате неподалёку от родительской спальни.       Антон знает, что в таких историях счастливых концов не бывает. Кто-то забирает себе всё, а кто-то остаётся ни с чем. И парень искренне не хочет рушить чужие жизни одним лишь своим присутствием. Только вот Антон понимает и то, что останавливаться нужно было раньше, а он этого сделать не смог и теперь пожинает плоды своих же действий. Парень прекрасно помнит, когда ревел в этой квартире в последний раз. Помнит и тот разговор с Арсением. Он сам дал согласие на всё происходящее. Зачем тогда теперь надеяться на большее, если ему и так дали слишком многое?       Парню впервые за долгое время стало комфортно, он перестал себя винить, начал просто наслаждаться жизнью или хотя бы верить в то, что он ей наслаждается. И как-то больно становится от того, что все его убеждения вновь рухнули от одной лишь фразы.       Шастун качает головой, слыша стук в дверь. — Антон… открой, пожалуйста.       Арсений давно знал, что так оно всё и будет, долго боялся ответственность на себя брать за мальчишку. Но решение было принято — обратной дороги уже нет.