Camisado

Натаниэль не знал, должен ли он вздохнуть с облегчением или напрячься. Только в последний момент стало известно, что его отец выходит на свободу девятого марта, и это было благословением и казнью одновременно. В этот день у команды была игра против Бингемтонского университета, что было довольно близко к Нью-Йорку, откуда выпускают Нейтана. Там и же были все основные силы Натаниэля. Самое ужасное во всей этой ситуации было то, что ему позвонил отец. — Я… у меня будет игра в этот день, — оправдывался он очень осторожно, надеясь лишний раз не разозлить отца. И без этого Натаниэль был для него большой проблемой в последнее время. — Половину дня я буду в пути, так что тебе проще будет поехать сразу в Балтимор. Десятого утром я буду уже дома. Его отец недовольно вздохнул. — Ты не видел отца три года, Натаниэль, — предупреждающе прорычал он. — Я понимаю, — покорно продолжал Веснински. — Но ничего не могу с этим сделать. Я попробую приехать ночью, если Ичиро не подкинет какую-нибудь работу в Нью-Йорке. — Не понимаю, каким образом тебя занесло в Пальметто, — проворчал его отец. — Южная Каролина – моя территория, — напомнил Нейт. — Это было удобно, не надо тратить кучу времени на поездки в другой штат. Увидимся утром в субботу, пап. — У меня к тебе будет серьезный разговор, Натаниэль. — Да, я знаю, — ответил Веснински перед тем, как положить трубку. Как только этот разговор закончился, он не мог не вздохнуть с облегчением. Хоть все и прошло значительно лучше, чем ожидалось, для Веснински это все равно оказалось очень нервным испытанием. Когда Нейтана только посадили в тюрьму, Нейту едва исполнилось шестнадцать, он уже толком и не помнит, как ему с ним разговаривать. Ему становилось легче от мысли, что уже в субботу Нейтан Веснински будет плавать в канаве. Он будет мертв, а Натаниэль Веснински официально станет единственным владельцем самого крупного таможенного бизнеса в стране, одним из самых богатых и очень молодых людей Америки и новым Балтиморским Мясником. Веснински не давал даже себе повода подумать, что что-то может пойти не так. У них была договоренность с Браунингом, часть наемников, которые официально не были частью организации, но Ичиро доверял им, будет в Балтиморе, а другая – в Нью-Йорке, если что-то пойдет не так. Самое важное было то, что как только Натаниэль уедет в Балтимор, команда будет под присмотром Кларка на тот случай, если их план провалится. — Меня раздражает, что ты такой нервный, — сказал ему Эндрю, когда они шли к автобусу в пятницу утром. Предстоял очень долгий путь на университетском автобусе, за что Веснински проклинал все на этом свете. — Успокойся. — Я спокоен. — Ага, да, я прям кожей чувствую твое спокойствие, — фыркнул Миньярд. Они вошли в автобус. Все начали рассаживаться впереди, но Натаниэль пошел к задней части автобуса, где и собирался сидеть Эндрю. Обычно Нейт садился рядом с Кевином, с которым они всю поездку могли обсуждать стратегии их соперников и просто чтобы не привлекать к ним с Эндрю лишнее внимание. Но сегодня ему было необходимо близкое присутствие Эндрю, так что он даже сел не перед ним, как планировал изначально, а рядом с ним. Все, конечно, это заметили, но никто ничего не сказал. — Что происходит? — спросил у него Эндрю. — Мой отец выходит сегодня из тюрьмы, — пояснил Веснински. — Конечно, я нервничаю, я не видел его три года. После игры мне придется ехать в Мэриленд, чтобы провести выходные как отец и сын. А еще Лола и остальные приближенные отца, которых он и наемники собирается перебить в резиденции Веснински, да, это будут отличные выходные. — Если бы завтра наступил зомби-апокалипсис, что бы ты сделал? — спросил его Веснински, чтобы перевести тему. Это была их такая маленькая игра, в которую они любили играть, когда надоедала «правда». Честно говоря, Веснински раскрыл для Эндрю уже всевозможные секреты, так что только это и оставалось. Не будет же он ему рассказывать про то, как собирается убить своего отца. Или как Нейтан собирается убить сына. Не очень романтичный получится разговор. Лучше говорить про теоретический апокалипсис. — Я бы взял все необходимое, запрыгнул бы в машину Мэтта и двинулся бы в сторону Балтимора, потому что у тебя там есть бункер, — сказал Эндрю. Однако Веснински услышал другое. — Ты бы вернулся за мной? — с улыбкой спросил он. — Ты глухой? Я сказал про бункер, — фыркнул Миньярд. — Мы бы отдали твоего отца на съедение зомби, потому что ты хочешь этого, очевидно. Это выиграло бы нам время, чтобы спуститься в бункер. — Мне нравится та часть, где умирает мой отец, — кивает Веснински. — Знаешь, я бы тоже вернулся за тобой. Вероятнее всего, я бы как-нибудь самостоятельно убил своего отца и его людей, а потом двинулся бы в сторону Пальметто, но твой план нравится мне гораздо больше. Они продолжали ехать, Лисы переговаривались между собой всю поездку, кто-то спал, а Эндрю и Нейт рассказывали друг другу разные истории из жизни, которые, честно говоря, они и до этого знали, но продолжали слушать. Во второй раз Эндрю рассказывал ему, как Ники устроился работать в клуб, как туда устроились позже работать близнецы. Нейт не замечал, как летит время. Когда Ваймак объявил о последней остановке, оказалось, что они проговорили чуть больше трех часов. Он наблюдал за тем, как остальные Лисы выходят из автобуса, но сам не шевелился. Эндрю, к слову говоря, тоже его не трогал. В какой-то момент они остались одни в автобусе. Никто из них не сделал никаких движений. Натаниэль продолжал смотреть на то, как Лисы заходят в здание. Удивительно, что никто из них даже слова не сказал, когда Нейт и Эндрю остались сидеть на своих местах. — Они знают, не так ли? — неожиданно догадался Натаниэль. И как-то эта мысль не тревожила его так сильно. Он не сомневался в том, что команда никому не расскажет, хоть и должен был. Было опасно доверять знание о своей родственной души хотя бы одному человеку в том мире, в котором жил Натаниэль Веснински. — Они… у них есть кое-какие предположения, — пожал плечами Эндрю. — Но они не знают, что мы родственные души. Придурки поставили на твою ориентацию. Насколько я знаю, Ники участвует во всем этом, возможно, мой брат тоже, но никто из них ничего не рассказал. — Глупо ставить на мою ориентацию, когда я сам об этом ничего не знаю, — говорит Натаниэль. Он много об этом не думал. Его просто не привлекали люди до такой степени, чтобы он хотел с ними встречаться или заниматься сексом. Он пробовал несколько раз в старшей школе целоваться с девочками из группы поддержки, но это просто… было ничем. Он от убийств чувствовал больше удовлетворения, больше выброса адреналина, чем от прикосновения к другому человеку. За исключением Эндрю, конечно же. Было очевидно, что они не были платоническими родственными душами, как это часто бывает. Практически сразу Натаниэль понял, что он хотел бы к нему прикасаться, он хотел бы его целовать и иметь с ним какие-то сексуальные отношения. — Ты единственный, кем я интересуюсь, — с улыбкой сказал он. И в этом не было ни капли лжи. — Не говори чушь. — Останови меня. Спустя пять минут и два медленных поцелуя, Эндрю все-таки толкнул его с сиденья. Хоть он и не хотел никуда идти, но это было справедливо, в конце концов, это была последняя остановка, а ехать еще предстояло несколько часов. Они зашли в придорожный магазин, где Лисы уже стояли на кассе. Веснински взял только воду, но краем глаза заметил, как Эндрю берет несколько фруктов для него. В автобусе он подсел к Дэн и Кевину, чтобы обсудить стратегию соперников, потому что было очевидно, что Эндрю устал от его бесконечной болтовни. Натаниэлю же, наоборот, хотелось больше разговаривать, больше взаимодействовать с командой. Ему нужно было перед выходными это ощущение нормальности, что есть в его жизни что-то такое стойкое. Он съел все фрукты, которые купил для него Эндрю. Возле стадиона людей было много, когда они приехали. Сегодня Натаниэль был наблюдателен, как никогда, он старался присматриваться к каждому лицу, которое видел, пока шел от парковки до стадиона. Он уверен, что сегодня ничего не произойдет, все самое веселое начнется завтра, в утро субботы, но он все равно не мог избавиться от этого нервного напряжения. Еще было много копов, а Натаниэль терпеть не мог наличия хотя бы одного рядом с ним. Натаниэль старался сосредоточиться на игре. Им надо было минимум семь очков, чтобы пойти дальше. Мысленно он пообещал себе сделать всевозможное, чтобы команда выиграла, чтобы у них были эти чертовы семь очков. — Можешь сегодня постараться? — тихо спросил Веснински у Эндрю перед тем, как они вышли на корт. — Не вижу причин, — последовал вполне ожидаемый ответ. — Не за просто так, — добавил Натаниэль. — Ты еще за прошлый раз не расплатился, — напомнил ему Эндрю. — Да, но ты так ничего и не попросил, — усмехнулся Веснински. — Давай, ты сегодня играешь так, будто это твоя последняя игра в жизни, а взамен… ты выбираешь, куда мы поедем на летних каникулах. Куда хочешь, будем делать только то, что захочешь ты. Оказывается, Натаниэль Веснински был тем еще оптимистом. Он серьезно полагал, что доживет до летних каникул. — А как же весенние каникулы? — На них у меня уже есть планы, — усмехнулся Веснински. Эндрю ничего не ответил, но Веснински был уверен, что они договорились. Игра проходила тяжело, тем не менее, Эндрю действительно начал играть, словно от этого зависела его жизнь, так что противникам тоже пришлось несладко. Когда на последней минуте Кевин забил решающий гол, и Нейт услышал финальный гудок, он вздохнул с облегчением. Мэтт утащил Натаниэля в медвежьи объятия, а следом к ним присоединились и остальные. Так как общение с прессой сегодня легло на плечи Натаниэля, в раздевалку он вернулся тогда, когда половина уже выходила из душа. Кевин, перед тем как выйти из раздевалки, даже спросил у него, стоит ли им переживать по поводу журналистов. Нейт был в таком хорошем настроении, что просто послал его нахуй на французском. Приняв быстрый душ и переодевшись обратно в костюм, Нейт вернулся к шкафчикам. Он только собирался сложить грязную форму в свою спортивную сумку и достать все свои ножи, которые приходилось оставлять в сумке во время игры, когда зазвонил телефон. — Это Веснински, — сказал он свою стандартную фразу. Номер был из Нью-Йорка, а времена были такими… ну, сами понимаете. Опасно было не брать телефон. Он надеялся, что это Ичиро или Кларк с какими-нибудь новостями. Желательно хорошими новостями. — Как я рад слышать этот голос. — Кто это? — спокойно спросил Натаниэль. Он определенно не знал этого человека. Это точно был не информатор и не сотрудник организации, потому что те переходили сразу к делу. Формальности никто не любил, только если ты не играл с кем-то в игру. Натаниэль сразу понял, что что-то не так. — Питер Кавалли, — сказал незнакомый голос. — Не думаю, что нас представляли. Так что очень рад познакомиться с тобой, Натаниэль Веснински. Все в порядке, черт возьми, все в порядке. Это всего лишь телефонный звонок. — Питер, — с весельем в голосе отозвал Нейт, попытавшись взять себя в руки. Только эти же самые руки начали мелко дрожать. — Я тоже ужасно рад с тобой познакомиться, но не думаю, что сейчас подходящее время. — Хорошо-хорошо, Веснински, — засмеялся Питер. — Я понимаю. Я все понимаю, но обстоятельства такие, что мы вынуждены говорить сейчас. У меня для тебя несколько новостей. — Надеюсь, хорошая и плохая? — Не думаю, что в твоем случае, новости могут быть хорошими, — продолжал говорить с весельем в голосе Кавалли. — Но давай посмотрим. Во-первых, у нас твой отец. Он, конечно, доехал до Балтимора в целости и сохранности, мы проследили за этим. У Натаниэля внутри все похолодело. Если он правильно все понял, то эти люди прямо сейчас находятся в резиденции Веснински. Браунинг должен был следить за домом, но от него не было никаких вестей. Возможно, Нейт многое мог упустить, пока шла игра. И нельзя забывать, что Кавалли сами работали в ФБР. — По-моему, звучит как очень хорошая новость, — отозвался Веснински. — Только не понимаю, зачем он вам. — У нас с твоим отцом есть небольшая договоренность. Деловые отношения, если так тебе станет легче, — говорил Питер. — Мы купили его еще осенью, когда вели переговоры с его подружкой. Это объясняло многое. Тот непонятный счет, который они не смогли отследить, принадлежал Кавалли. Это они сейчас помогли Нейтану за какую-то сумму выйти на свободу. В последние недели они подозревали об этом. Нейт знал, что тот счет - плата за освобождение Нейтана, но не видел мотивации со стороны Кавалли делать этого. У них была семейная вражда, так что они последние, на кого можно было подумать. — Тяжело было договориться с твоим отцом. Вы, Веснински, ужасно упрямые ребята, но все-таки мы смогли прийти к соглашению, которое устроило каждую сторону. — Не хочешь перейти к делу? — фыркнул Веснински, потому что у него не было сил выслушивать весь этот цирк. — Время тикает, я тут не молодею. — Ах да, про время, — вспомнил Кавалли. — Открой свою спортивную сумку. Натаниэль зажал телефон между ухом и плечом и потянулся к сумке. Он застыл в ужасе, когда увидел ее содержимое. — Это бомба, — пробормотал Нейт, смотря на разноцветные провода. По крайней мере, здесь не было никакого таймера. Но даже идиоту было понятно, что она не самодельная. Ее явно делал профессионал. Натаниэль не ожидал меньшего от человека, отец которого возглавляет террористический отдел в ФБР. — Это вторая новость, — с восторгом сказал Питер. — Можешь не беспокоиться, у нее нет обратного отсчета. Но если я почувствую неладное, то ты и вся твоя команда взлетите на воздух. И да, можешь не искать свои ножи, мои люди позаботились, чтобы у тебя не было с собой никакого оружия. — Я умею разбирать такие штуки, — нервно усмехнулся Натаниэль. Черт возьми, нет, он не умел. Он готовился ко многому дерьму в своей жизни, но не думал, что когда-нибудь ему будут угрожать бомбой. — О, я даже не сомневаюсь. Я бы очень разочаровался, если бы Морияма или Хэтворды не научили тебя такому. Так что я подготовился. Ты не думай, что это одна спрятанная игрушка в здании. Успеешь ли ты найти и обезвредить все? Черт возьми, что за дебильный вопрос? Они находились на ебаном стадионе, даже если бы он знал, как можно обезвредить бомбу, конечно, он бы не успел найти их все. Он в полном дерьме. Мало того, что сам Натаниэль попал в такую ситуацию, так еще и подставил под удар всю команду. Но это явно был еще не конец. Нет, если бы Питер собирался похоронить всех под обломками стадиона, он не стал бы ему звонить. — Чего ты хочешь? — А теперь слушай внимательно, Натаниэль, — уже серьезно заговорил Кавалли. — Сейчас ты выходишь из стадиона вместе со своей командой. Только попробуй пискнуть, иначе мои парни подадут сигнал, и я быстренько все подорву. Вы выходите, и я тебя арестовываю. Ты не сопротивляешься и садишься в мою машину, понятно? Если что-то пойдет не так на улице, то там тоже есть мои люди. Ты же не хочешь, чтобы случилось что-то с твоим парнем? — О чем ты? — Ой, не строй из себя дурачка, — фыркнул Кавалли. — Ты же не думаешь, что мы сделали все импульсивно? Мы неделями наблюдали за тобой, Веснински. Мои ребята работают очень хорошо, но ты наверняка вспомнишь официантку в вашем номере, которая приносила ужин. О, или того паренька, который налетел на тебя тем утром. Мы были везде, и мы знаем, что тебе нравится эта команда. Мы знаем, что у тебя есть какие-то отношения с Эндрю Миньярдом. Мир Натаниэля стремительно рушился. Он не мог поверить, что был таким идиотом, раз не заметил таких вещей. Он всегда был предельно осторожен, но, видимо, в последние недели позволил себе слишком многого. И теперь он должен иметь дело с последствиями. — Если я позволю тебе арестовать меня, — начинает Нейт. — Ты оставишь команду в покое? Ему нужно было знать, что с ними ничего не случиться. Если все внимание Питера будет направлено только на него одного, то Кларк сможет беспрепятственно помочь Лисам, что бы ни случилось дальше. — Конечно, — обещает Питер. — Как только ты сядешь в полицейскую машину, мои люди начнут разминирование здания. Твоя команда – всего лишь мое средство давления на тебя. А так, мне нет смысла убивать целую команду. — Дай мне пять минут, — просит его Веснински, понимая, что больше ничего он и не может сделать в такой ситуации. — Я хочу попрощаться и сделать звонок. Есть же у меня право на последнее желание? Натаниэль не стал спрашивать, действительно ли он собирается его арестовать. Он уверен, что у Питера есть вполне законный ордер на его арест, однако Кавалли все еще остаются мафией. Они не те люди, что отдадут его под «справедливый» суд. Да никто в здравом уме не станет так делать. Они лучше сами разберутся с ним. — Мне нравится, что ты такой умный, — усмехнулся Кавалли. — У тебя есть пять минут, но не говори лишнего. На этом звонок завершился. И пошел обратный отсчет. Натаниэль очень аккуратно вытащил бомбу из своей сумки и оставил ее в шкафчике. Было бы слишком странно, если бы он пришел без сумки, но было бы глупо и опасно не вытаскивать ее. — Натаниэль, мы думали, ты там утонул, — застонал Ники. Он взглянул на двух охранников, что сопровождали их. Не было сомнений, что это не совсем настоящие охранники. Один из них пристально посмотрел на Натаниэля и демонстративно положил руку на пистолет. Нейт вздохнул, приказывая себе сосредоточиться. Он посмотрел на свою команду, на Эбби с Ваймаком и что-то сжалось внутри него. Ему не хотелось уходить от них таким вот образом. Ему вообще не хотелось от них уходить. Натаниэль надеялся, что у него еще будет время. Что они вместе дойдут до финала, что они победят Воронов, и тогда Натаниэль сможет выпотрошить Рико. Возможно, у него еще все это и получится сделать, но шансы стремились к нулю. — Еще две минуты, — попросил он. — Мне надо позвонить. Он следил за реакцией охранников, когда доставал телефон. Они внимательно следили за ним, но ничего не сделали. Он набрал Кларка. — Алло? — Хей, Кларк. Игра недавно закончилась, я хотел спросить, когда ты будешь здесь? Кларк молчал несколько секунд. У них был план на случай, если что-то пойдет не так, но у них не было плана, как давать знать другому, что это «что-то не так» произошло. Сначала Натаниэль не знал, как дать понять, что они в дерьме, но внезапно до него дошло. Судя по этому затяжному молчанию, до Кларка тоже доперло. — Натаниэль, я звоню Хэтвордам, — с паникой в голосе сказал Кларк. Веснински был рад, что до него дошло, но это не те действия, которых он ожидал. Он знал, что дядя Стюарт тоже находится в Нью-Йорке по своим делам, но это не значит, что нужно было втягивать Хэтвордов. Кларку нужно было как можно скорее позвонить Дайске, чтобы тот приехал в Бингемтон. — Это я понял, — устало вздохнул Веснински, понимая, что он никак не может его остановить. — Так, когда ты будешь здесь? — Минут двадцать, — выдохнул Кларк. — Водитель и так уже несется, как ненормальный. Натаниэль, от одного до десяти, на сколько все плохо? О, все было просто ужасно. Ужасно до такой степени, что нельзя было измерить масштабы происходящего. Веснински задумался, как ему отвечать на это. Чтобы охранники ничего не заподозрили, они должны предполагать, о чем именно они разговаривают. Если он просто скажет «десять», они могут счесть это как какое-то кодовое слово. И надо придумать так, чтобы и Кларку было понятно. — Если ты поедешь по одиннадцатому шоссе, то это займет еще больше времени, — неоднозначно ответил Натаниэль. — Скажи водителю, чтобы ехал по седьмому, тогда ты точно будешь здесь вовремя. — Блять, — выругался Кларк. — Хорошо, я понял тебя. Нейт, я о них позабочусь… только не говори мне, что это прощание. — Пока, Кларк, — быстро пробормотал Нейт. Когда он отключил звонок и повернулся обратно к команде, все с любопытством смотрели на него. — Мы будем еще кого-то ждать? — подозрительно спросила Элисон. О нет, если они еще будут кого-то ждать, то у охранников закончится терпение. — Кларк будет здесь через двадцать минут, — ответил Нейт. — Думаю, он нас догонит по дороге. Глаза Натаниэль наткнулись на Эндрю. По одному взгляду на Миньярда было видно, как он напряжен. Конечно, он понимал, что что-то не так. Наверняка он чувствовал этот страх, исходящий от Натаниэля, слышал или сам ощущал, насколько быстро колотиться его сердце. Веснински подошел к Эндрю, понимая, что просто так уйти он не может. Возможно, это последний раз, когда они видят друг друга, и уйти просто так, ничего не сказав, было невыносимо. Столько всего Веснински хотел сказать ему. — Спасибо, — выдохнул он, стараясь не терять самообладания. Это «спасибо» было за все. За самое невероятное приключение, которое они начали той ночью после благотворительного вечера Кейли Дэй. «Но родственная душа – это нечто большее, чем просто твоя семья, в которой ты вырос, — вспомнил он свои же слова. — Я думаю, родственной душой может быть кто-то, кто всегда позволит тебе остаться. Особенно тогда, когда оставаться тебе больше негде». Спасибо за то, что позволил мне остаться. Спасибо за поцелуи. Спасибо за доверие. Спасибо за то, что был моей родственной душой. Он надеялся, что Эндрю не станет останавливать его. Он уже подозревает, что что-то не так, но если тот начнет сопротивляться… — Ты потрясающий, — сказал Натаниэль. Я люблю тебя. Но это то, что он никогда не скажет. Эти слова предназначались только для Эндрю, но таковы уж были обстоятельства, что слышала их Элисон, которая проходила мимо них и с улыбкой посмотрела на Мэтта, который тоже наверняка их слышал. Натаниэль никак не отреагировал, потому что не хотел отрывать взгляд от Эндрю. — Пора уходить, — сказал один из охранников. Веснински собирался двинуться к выходу, когда Эндрю схватил его за запястье. — Нейт, — твердо произнес Миньярд, словно требовал от него ответов. Когда Эндрю сказал его имя, кажется, внутри него что-то оборвалось. Желание остаться здесь было таким острым, хоть Веснински и понимал, что это невозможно. Если сейчас он сделает что-то такое, он похоронит их всех за одну минуту. Но было кое-что… это была плохая идея, однако Эндрю стоял очень удобно, спиной к охранникам, да так, что Натаниэля все равно было видно. И он очень удобно держал Веснински за запястье. Натаниэль никогда не собирался трогать его без разрешения при других людях, но сейчас, видимо, придется сделать исключение. Его пальцы медленно и аккуратно скользнули под повязки Эндрю, касаясь его теплой кожи, бесчисленных шрамов и ручки маленького ножа. Он старался делать это так осторожно, чтобы не было понятно, что его рука вообще двигается. Отпуская запястье Эндрю и вырываясь из его хватки, он незаметно просовывает ножик в рукав своей рубашки. Если до этого Эндрю в чем-то и сомневался, то теперь он все понял. — Нам надо идти, — твердо сказал он. К счастью, Эндрю больше ничего не сказал. Они строем выходили из здания. Натаниэль слышал отголоски шуток команды, их смех, хотя не понимал, о чем идет речь. Он также чувствовал пристальный взгляд Эндрю, он не уходил далеко от Нейта. Натаниэль хотел попросить его не делать глупостей. В конце концов, он должен был защитить Аарона, Ники и Кевина, он должен сосредоточиться на них, а не на Натаниэле. Когда они вышли, на стадионе было многолюдно, но спокойно. Люди медленно расходились, машины пытались выехать с парковки. И только полицейская машина привлекла его внимание. Несколько полицейских, а рядом с ним мужчина в черном костюме. Он прекрасно знал этого человека, однако видел всего лишь второй раз в жизни. Питер Кавалли снял солнцезащитные очки и достал свой значок. — Натаниэль Веснински, это ФБР — уверенно и профессионально начал он. — Вы арестованы по подозрению в сорока девяти убийствах… — Какого хуя? — послышалось возмущенное от Элисон. Это была какая-то странная суматоха, потому что, казалось, жизнь на парковке остановилась. Люди перестали куда-то спешить, остановившись, чтобы поглазеть на то, как Натаниэля Веснински, одиннадцатого номера Лис Пальметто, забирает полиция по обвинению в многочисленных убийствах. — Натаниэль… — начал Ваймак. — Все в порядке, — попытался он их успокоить, в то время как полицейские надевали на него наручники. Он видел, как Эндрю двинулся в их сторону. — Не надо, — попросил он Эндрю. — Кларк скоро будет здесь. Просто оставайтесь и ждите его. — Мы не можем просто так отпустить тебя, — возмутилась Дэн. — Давай хотя бы тренер поедет вместе с вами. — Не беспокойтесь за него, — вмешался Питер с очаровательной улыбкой. Честно говоря, он даже был благодарен Питеру за это. — Я уверен, что его отец или адвокат скоро будут здесь. Вот, возьмите мою визитку. Хотя не думаю, что она вам понадобится, ведь через несколько часов мы сами вызовем вас всех на допрос. — Я бы все равно хотел поехать с ним, — настаивал Ваймак. — Это будет лишнее, — продолжал Кавалли. — Мы уже связались с его отцом. Тем более это… закрытое дело, вас вряд ли пустят дальше приемной. — Тренер, — умоляюще попросил его Веснински. — Все в порядке. Как только мы приедем в участок, я свяжусь со своим адвокатом. Верьте мне, я буду в порядке. Последнее он говорил это скорее Эндрю, чем остальным. Это была не совсем ложь, потому что он не знает, чего ждать дальше. Может быть, он будет действительно в порядке. Вряд ли, конечно, но надежда всегда есть. Больше он ничего не успевает сказать, потому что к тому моменту у Питера, видимо, закончилось терпение. Он подтолкнул Веснински к машине и тот покорно сел в нее, оглядывая свою команду в последний раз. Он больше не останавливается на Эндрю, потому что знает, если Натаниэль сейчас посмотрит на него, потом будет тяжело. Уже тяжело. Эта боль, тянущаяся в его груди, которая шепчет ему, что это конец. Он больше никогда не увидит Кларка, Дайске, Ичиро и Саюки, дядю Стюарта, Жана, Лис… Он больше никогда не увидит Эндрю. Питер садится на заднее сиденье рядом с ним. — Что ж, Натаниэль, — улыбаясь, говорит Питер. — Нам предстоит долгая дорога до Балтимора. Ах, это будет семейное воссоединение. Ты даже не представляешь, как я этому рад. Заодно покажешь мне, где обучали юного Натаниэля резать людей.