***
— Спасибо большое! — Юна стояла с чемоданом у своего дома и благодарила Чимина и Сохён, которые лишь кивали с улыбкой. Хоа с утра допытывала девушку о том, что произошло между этими двумя вчера, и Юна, краснея, рассказывала всё в общем, не посвящая новоиспеченную подругу в детали, но, видимо, женщине было достаточно и этого, потому что она была искренне рада за розововолосую, впрочем, как и Сохён, которая оказалась той ещё болтушкой, задавала много вопросов и была навеселе, потому что ей было значительно лучше. Джин стоял неподалёку, разговаривая о чём-то с Чимином, который кивал, улыбался, а потом вдруг становился серьёзным и объяснял ему что-то. Розововолосая закусила губу, наблюдая за тем, как дядя поправлял волосы, пропуская длинные пальцы через волосы; как задумчиво касался пальцами подбородка и думал о чём-то важном; как понимающе кивал Чимину. Незначительные действия, но буря эмоций. Она улыбнулась уголком губ, когда мужчина подошёл ближе и, оглянувшись, приобнял её за талию, положив голову на плечо своей племянницы, которая вовсе не сопротивлялась, лишь счастливо улыбнулась и постаралась сдержать стон, когда он поцеловал её в шею. — Тогда до завтра, — Чимин махнул рукой влюблённым, послал воздушный поцелуй Джину и, усмехнувшись, сел в машину. Ещё раз попрощавшись с Сохён и Чимином, они наконец-то зашли домой. Юна скинула с себя балетки, взяла чемодан и сразу же пошла в свою комнату, чтобы расслабиться под струями прохладной воды. Младшая Ким довольно быстро разобрала чемодан, а потом, прихватив вещи, зашла в ванную, чтобы освежиться. Холодные струи воды помогли девушке расслабиться, а мысли, которые хаотично крутились в её голове, стали понемногу утихать, оставляя за собой лишь неприятный осадок. Было плохое предчувствие, пусть и всё только налаживалось. На душе почему-то скребли кошки, и Юна искренне не могла понять, в чём же причина её нервного состояния, потому что, вроде бы, всё хорошо, всё налаживалось, как она и хотела. Розововолосая вздохнула, а потом вышла из ванной, наспех надев на себя лёгкое платьице, которое сидело на ней довольно неплохо. Мокрые волосы девушка собрала в пучок. Капли стекали по лицу, шее, переходя на грудь, на живот, но было свежо, поэтому младшая Ким расслабилась и вышла из своей комнаты, направляясь к дяде, который должен был уже со всем управиться. Юна приоткрыла дверь в комнату и расплылась в улыбке, когда увидела Сокджина, который к тому же был без рубашки, и вид на его широкую спину открывался девушке слишком отчётливо, а ещё на царапины, которые оставила девушка вчера. Стыдно? Совсем чуть-чуть. Юна прошла в комнату и, подойдя к мужчине, легко обняла его со спины, а потом губами прошлась по ней, вызывая у мужчины глухой стон. — Не делай так, — хрипло произнёс Джин, а потом повернулся и за несколько секунду прижал её к стене, поднимая её руки над головой, не давая возможности выбраться. — А то что? — с вызовом спросила Юна, приподнимая брови, и уже хотела продолжить, но Джин усмехнулся и аккуратно поцеловал её верхнюю губу, заставляя замолчать. Он дразнил. Целовал то нижнюю губу, то верхнюю, не давая возможности насладиться полноценным поцелуем; ухмылялся, когда она пыталась вырваться и впиться в его губы, но не позволял, играя по своим правилам, потому что иначе и не могло быть. Он знал, за какие ниточки надо дёргать, поэтому оставил смазанный поцелуй на скуле, вышибая у Юны весь воздух из лёгких. Ему нравились её сладкие губы, которые он мог целовать целый день, даже не уставая, и плевать на то, что губы обдавали жаром и становились чувствительными и опухшими, потому когда рядом с ним Юна — мужчина забывал обо всём на свете. Джин ухмыльнулся сквозь поцелуй и залез рукой в домашние штаны племянницы; слегка оттянул трусы и коснулся рукой клитора, вызывая стон, от которого моментально мурашки по коже прошлись. Рай для его ушей. Самодовольная улыбка украсила его лицо, когда племянница, не удержавшись на ногах, чуть не упала, уткнувшись носом в его плечо и тяжело дыша, а он ввёл в неё один палец, заставляя вскрикнуть и сильнее обхватить его широкие плечи. Мужчина успел сделать несколько движений, прежде, чем Юна кончила. Он с ловкостью подхватил девушку на руки и посадил на постель. Волосы её прилипали к лицу, поэтому Джин заботливо отодвинул их, открывая вид на красивое личико с румянцем, а потом чмокнул её в нос и улыбнулся, когда она открыла глаза и посмотрела на него. Розововолосая возмущённо посмотрела на него и нахмурилась, когда он пробежался пальцами по её ноге, получая по руке от девушки. — А вдруг нас бы увидели? — спросила девушка и встала с постели, поправляя домашние штаны, пытаясь восстановить дыхание. Ей от него натурально сносило крышу. Он всегда знал, как сделать так, чтобы она забыла обо всём на свете, отдаваясь в его столь умелые губы. Он целовался жадно, не давая нормально вздохнуть, не давая ей проходу мягко сминал губы, смакуя их на вкус, а потом у Юны опухали они, так ещё и болезненно пульсировало, но сказать Джину «нет» она просто не могла, потому что полностью находилась в его власти, в его сладко-дурманящем омуте, в его плену. Она грезила об этом днями и ночами, терзала себя мыслями, а сейчас это всё казалось сном. Сил сопротивляться не было ни когда он подошёл к ней сзади, целуя в оголённое плечо, ни когда он снова развернул её к себе и мягко поцеловал, вкладывая всю любовь, которая его переполняла. Ему от Юны натурально сносило крышу. Её губы со вкусом клубники не давали парню покоя после того дня, когда он впервые позволил себе такую слабость. Грезил по ночам, а на следующий день отдёргивал, говоря самому себе, что это неправильно, что нельзя хотеть завладеть своей маленькой племянницей, но сейчас. Сейчас он готов был послать весь мир. Сейчас, когда она рядом с ним, такая податливая и мягкая — его не заботит ничего, потому что единственное его наслаждение и слабость — рядом с ним, а большего ему и не нужно было. Ему окончательно снесло крышу, когда она слегка прикусила его губу. С трудом оторвавшись от девушки, он вдруг вздохнул и нежно погладил её по голове, смотря прямо в глаза. — Твои родители через два дня прилетают, — расстроенно проговорил мужчина и прижал её к себе, носом в волосы утыкаясь. Она тоже расстроилась. У них осталось два дня наедине друг с другом, а потом нужно скрывать свои отношения, потому что родители не поймут. А вдруг… Вдруг они узнают? Юне точно несдобровать. — Почему так рано? — начала хныкать розововолосая, а потом надула губы, запуская пальцы в волосы дяди и слегка оттягивая. — А ещё мне надо на работу, — сказал черноволосый, и розововолосая раздосадованно вздохнула и понимающе кивнула, выбираясь из нежных объятий. Девушка на секунду задумалась, а потом расплылась в улыбке, потому что вспомнила про Тэхёна. У неё есть, с кем провести время, а Джин пусть проводит его вместе с любимой работой, которая отнимает почти всё его время. — Ну и ладно, — пожала плечами младшая Ким. — Тогда я к Тэхёну, — спустя небольшую паузу оповестила она дядю, а потом, чмокнув его в щёку, ушла собираться. — Только будь осторожней, хорошо? — серьёзно спросил мужчина и, поцеловав на прощание, с улыбкой отпустил. Честно говоря, он правда боялся за неё. Очень сильно. Неизвестно, что придумает на этот раз тот человек, поэтому он нервничал, что с Юной может что-то случиться, а без неё не видел жизни. Она была словно маленький лучик в кромешной темноте, в этом обществе, который освещал ему путь, указывал на правильный выбор и всегда был рядом, чтобы помочь. Она была нежная, как хрупкий цветок, хотя и старалась быть сильной, потому что её так воспитывали. Юна привыкла к тому, что за себя может постоять только она сама, потому что другим откровенно говоря плевать. У Ким Сокджина никогда не было никаких страхов до определённого момента. Может, все его страхи появились в тот день, когда он узнал, что в мире есть ещё один важный человек? Значимый для него человек, носивший имя Ким Юна. Для него она — тот единственный человек, без которого он не сможет жить, ведь они опора друг для друга. Она — та, которая дала познать ему, что такое любовь. Странно правда? Джину же двадцать восемь лет, а он только начал познавать, каково это — любить. Каково это — хотеть беречь кого-то так сильно, дорожить кем-то. Сокджин слегка взъерошил свои чёрные и с улыбкой начал собираться на работу.***
Тэхён улыбнулся, когда увидел на пороге своего дома лучшую подругу, в руках которой был большой пакет, что значило то, что у них сегодня вечеринка на троих, если Чонгук придёт. Русоволосый правда скучал по своей подруге, причём безумно. В жизни будто чего-то не хватало. Чего-то яркого, язвительного, вредного. Не хватало Юны, которая была для него родной сестрой, опорой, поддержкой, советницей. Он с радостью пропустил подругу домой и с интересом наблюдал за тем, как она вытащила из пакета бутылку мартини, а ещё много сладостей, которые, скорее всего, съест сама. Он знал её от головы до пяточек, знал все её привычки, а ещё понимал с полуслова, поэтому Юне не приходилось договаривать то, что она хотела. Тэхён ценил её. И любил очень сильно. Готов был убить за неё и подраться, что делал ни раз, что в школе, что в университете, если ей кто-то сильно надоедал. — Окей, что у нас за повод? — улыбнулся русоволосый, понимая, что всё это не просто так, что-то определённо случилось, и, судя по-всему, хорошее. По её лицу всё видно. — Я встречаюсь с Джин-оппой, — нетерпеливо произнесла девушка, а потом расплылась в улыбке, обнимая своего лучшего друга, а Тэхён улыбнулся в ответ и губами прижался к её волосам. — Хорошая новость, — согласился с ней парень, а потом отпустил и сел на пол, наблюдая за тем, как лучшая подруга несла всё, что накупила, к нему. Юна положила мартини и стаканы на пол, а ещё сладкое, смотря на то, как игриво улыбался Ким Тэхён, что на душе стало ещё лучше. Любимый лучший друг. Вечер прошёл настолько хорошо, что Юна, окрылённая хорошими событиями, полностью расслабилась и позабыла обо всём плохом, потому что рядом был лучший друг, который ни на секунду не давал розововолосой загрустить, за что она была безмерно благодарна. Русоволосый слушал её пересказ с огромным интересом, кивал и запивал мартини, который принесла подруга. Чонгук не присоединился к ним по каким-то причинам, хотя не сказал, по каким именно, хотя его отсутствие очень остро не чувствовалось, но чего-то не хватало. А ещё младшая Ким больше не будет заигрывать с парнем, потому что у неё был мужчина, который целиком и полностью завладел ею, не оставив никому другому ни единого шанса, да и Юна особо против не была. Она улыбнулась, когда Тэхён сказал то, что ему нравится Боа, искренне поддержала его, а потом задумалась о том, что она давно не видела её, а если и видела, то девушка была в ужасном состоянии, пугая своих друзей; а ещё она давно не разговаривала с Минхи, у которой, по всей видимости, проблемы с отцом, раз женщина до сих пор не вышла на связь. — И когда ты понял, что она тебе нравится? — с интересом спросила младшая Ким, открывая шоколадный батончик и попутно кидая в рот кусочек шоколада. Тэхён улыбнулся, наблюдая за тем, с каким аппетитом его подруга кушала сладости. Она всегда так делала: приносила, вроде Тэхёну, но всё кушала с удовольствием сама, не делясь с парнем, да и он особо не был против, потому что её счастье, определённо, важнее всего для него. — Совсем недавно, — ответил ей русоволосый, вспоминая девушку, которая так сильно запала ему в душу; Тэхён, определённо, никогда не испытывал такого. — С ней что-то творится, Юна, — пробормотал парень, — и притом не очень хорошее, — продолжил Ким, и Юна с ним согласилась, потому что не заметить изменения в поведении Боа нельзя было, и это волновало каждого из них, а она не говорила ничего, лишь молчала и отмахивалась, говоря, что всё хорошо, хотя, на самом деле, всё было далеко нехорошо, учитывая состояние подруги. — Сама знаю, — в ответ буркнула розововолосая. — Надо узнать, что с ней.