***
Шухей возвращался из канцелярии, стараясь дышать ровно и не обращать внимание на вкрадчивый голос занпакто, подбивающего вернуться и прибить там всех. Порой даже не верилось, что там работают такие же души, как и синигами — слишком мало эмоций, слишком погрязли в сухие строки, сделавшись похожими на них. И чёткая, практически неживая, машинная точность раздражала. Как и практически полная безэмоциональность. На последнюю мысль Казешини тут же усмехнулся и предложил проверить, как быстро уйдёт их равнодушие, если к ним заявится он. Один. Без сдерживающего фактора в виде владельца. Хисаги передёрнуло от услужливо подброшенной воображением картинки, и он поспешил дать твёрдый отказ. Занпакто только рассмеялся. Лейтенант зябко поёжился, пользуясь тем, что никто не мог его видеть. Собственный занпакто уже не вызывал былой леденящий душу страх, но до конца перестать бояться его не выходило. Даже с учётом, что Хисаги точно знал — никуда от него Казешини не денется и против воли его не пойдёт. Наверное, поэтому Шухей о банкае даже не думал. Там ведь доверие требуется, а какое, к меносам, доверие может быть к тому, кто с энтузиазмом и широкой клыкастой улыбкой предлагает нарезать окружающих на ленточки? И не важно: друг или враг… Разве что Ичиго каким-то образом заставил Казешини присмиреть и слушаться. Пожалуй, Хисаги даже не был очень уж удивлён подобному… Мысли невольно соскользнули на капитана. Когда все узнали о том, что бывший рёка стал капитаном, количество слухов о нём — и так немалое — возросло многократно. Живых на этой должности ещё ни разу не было. Масла в огонь пересудов подливала и общая нестандартность Ичиго. Иметь два занпакто и пустого во внутреннем мире одновременно… Среди синигами даже бродило мнение, что Куросаки на самом деле является результатом эксперимента готеевских учёных. Другое мнение в противовес этому утверждало, что пусть парень и живой, но с раннего возраста тайно воспитывался лучшими бойцами и чуть ли не всем капитанским составом во главе с Ямамото. Хисаги на все эти слухи только головой качал, прекрасно зная, что его друг и капитан — действительно живой человек, хоть и сын бывшего капитана Шиба, и всего достиг за невероятно короткий для синигами срок сам. То, что у других занимало года и десятки лет, Ичиго осваивал за дни, недели и месяцы. Кого-то это настораживало, кого-то — приводило в недоумение. А кто-то просто тянулся вверх, чтобы соответствовать капитану. Хисаги тихо хмыкнул, прекрасно отдавая себе отчёт, что он, как и весь девятый, как раз относится к последней категории. Рядом с Ичиго было попросту невозможно топтаться на месте: живая, яркая, бурная энергия толкала вперёд, действовать, становиться лучше… и ни на миг не останавливаться. И, пожалуй, девятому отряду как раз и не хватало этого. Но вот уж чего ему точно хватало и без капитана, так это сбора интересных историй и слухов. В последнем, конечно, мастеров из третьего можно было даже не пытаться обогнать, но очень многое проходило через бойцов девятого и самого лейтенанта. Чего стоит один слух о том, что Хёринмару не просто так гуляет по Готею, а устраивает встречи с Соде но Шираюки!.. Хисаги всё понимал, но по его скромному мнению подобные истории были уж слишком нереалистичными. Ещё ни разу занпакто не демонстрировали привязанность ни к кому, кроме владельцев, а уж подобные ледяные тем более. Шухей завернул за угол и ошарашенно моргнул, понимая, что: во-первых, не туда свернул, задумавшись, из-за чего оказался в неприметном тупичке, а, во-вторых, накаркал. Тихо, практически не дыша, чтобы не дай Ками не привлечь к себе внимание, лейтенант отошёл обратно и пошёл по совершенно другому маршруту — надо было уложить увиденное в последнее время частенько трещащую по швам картину мира. Хисаги уже ко многому привык, но всё равно совершенно не ожидал стать невольным свидетелем того, как занпакто капитана протягивает занпакто лейтенанта тринадцатого ажурный, невероятно хрупкий даже на вид ледяной цветок, а та благосклонно принимает, хоть и едва заметно смущаясь, если судить по слегка порозовевшим щекам. Тому, что мозг спокойно разложил запечатлённую в памяти картинку на факты, пока сам Шухей пребывал в ошарашенном состоянии, удивляться не приходилось. Из внутреннего мира доносились схожие эмоции, разве что Казешини отошёл весьма быстро и задумчиво протянул, что, мол, этого следовало ожидать. Спрашивать, почему же, Хисаги не стал — что-то ему подсказывало, что к ответу он не готов. Дорога до отряда как-то не запомнилась. Более-менее отошёл лейтенант, уже сидя на своём рабочем месте и глядя в машинально взятый документ. Короткий взгляд подтвердил, что и Ичиго уже здесь и, судя по лёгкому удивлению, прекрасно видел состояние Хисаги. Впрочем, спрашивать не стал, а отрицательное покачивание головой, мол, всё в порядке, было для него достаточным ответом на невысказанный вопрос. Говорить или нет об увиденном, Шухей решить не успел — вместе с порывом холодного воздуха в кабинет зашёл Хёринмару, кинул говорящий взгляд на лейтенанта и ушёл во внутренний мир. Можно было не сомневаться, что случайное присутствие было замечено, и вот сейчас клинок сделал молчаливое предупреждение не болтать. Впрочем, так было даже лучше, и Ичиго сам разберётся со своими занпакто — решил Хисаги, чуть поведя плечами, чтобы прогнать ощущение забравшегося под косоде холодка. Шухей вообще стал относиться ко многим вещам проще — с таким капитаном иначе было никак. И даже привык уже, что тот постоянно то приходит, то уходит, никогда особо надолго не задерживаясь. Оттого то, что Ичиго уже неделю никуда из Общества не уходил, было несколько… необычно. Благо в этот момент капитан был целиком поглощён каким-то отчётом, который ему — если судить по нахмуренным бровям — нравился мало, и не видел мимики своего занпакто. Ну а сам Хисаги совершенно не горел желанием идти на конфликт с таким клинком, как Хёринмару. Казешини во внутреннем мире недовольно процедил сквозь зубы, что он об этом думает, но хоть влезать, появляясь во внешнем мире, не стал. Впрочем, спокойнее себя ощущать Шухей не стал. Какая-то едва заметная тревога точила изнутри, заставляла испытывать смутное беспокойство. Что-то должно было произойти, что-то определённо не самое лучшее. Вот только интуиция, предупреждая, не говорила, чего конкретно следует ждать. — Как затишье перед грозой… — неожиданно вздохнул Ичиго, откладывая кисточку. — Чего ждать… откуда… — Сейчас всё равно сказать невозможно, — Хисаги опустил взгляд обратно на бумаги, понимая, что не один предчувствует нечто. — Можно только ждать… — К сожалению, да, — согласился Ичиго, возвращаясь к документам. Негласное зло Готея, бюрократией именуемое, в этот раз не отвлекало в достаточной степени, чтобы можно было задавить беспокойство. Несмотря на понимание, что дёргаться бесполезно, сидеть на месте и просто ждать было сродни пытке для привыкшего к действиям бойца. Работа не шла, сосредоточиться не выходило, так ещё и Казешини фонил каким-то жутковатым предвкушением. Как хищник, почуявший кровь. И самое неприятное состояло в неизвестности — что можно сделать, не зная, с чем или с кем предстоит бороться? А не поджидай встреча с врагом, вряд ли бы занпакто, куда лучше чующий возможность боя, так оживился. Устав от ожидания, Ичиго не выдержал первым. — Всё. Лучше уж… — он оборвал себя на полуслове, словно закаменев на несколько мгновений. А в следующий миг по чувствительности тонко полоснуло слишком хорошо знакомым чувством холодной опасности. Пусть неожиданно приглушённо и для всех, кто был младше седьмого офицера, наверняка вовсе неощутимо, но для Хисаги не узнать это было невозможно. Где-то вдалеке в Обществе Душ открылась гарганта. Причём её автор работал ювелирно — не находись Шухей в одном кабинете с Ичиго, мог бы подумать, что это он спешно отправился за чем-то в измерение живых. Но нет. Ощущения отличались и не могли врать: кто-то пришёл в Общество из Уэко Мундо. Хисаги поймал себя на том, что чересчур крепко, до неприятных ощущений сжал в руке кисть, рискуя раскрошить древесину, и расслабил пальцы, с тревогой глядя на всё сильнее мрачнеющего капитана, который явно знал о ситуации несколько больше. — Тайчо… — обращение не как к другу, а как к непосредственному начальству, вырвалось само, отражая степень напряжения, но больше ничего лейтенант сказать не успел. Это было похоже на чужое дыхание в затылок — неожиданное, лёгкое и смертельно опасное. Чужая сила, едва приоткрытая, скорее чуть мигнувшая, как будто оповещающая о себе, на мгновение словно пронзила насквозь, заставляя замереть. По спине прополз холодок — последний раз Хисаги ощущал нечто подобное, когда в фальшивой Каракуре наблюдал активацию ресурексиона одной из Эспады. Насколько он помнил, тогда ему не повезло столкнуться с Трес… третьей по силе. И вот теперь в Готей по всей видимости заявился некто, не уступающий ей по уровню. Конечно, лейтенант верил, что Ичиго если не победит довольно быстро, то задержит врага точно, но… сколько в отряде переживёт этот день?.. Мрачные мысли не помешали внутренне подобраться за те краткие секунды, когда всё происходило, и приготовиться к бою. Запоздало пришла мысль, что капитан же частенько наведывался в измерение пустых. Так может это кто-то к нему конкретно пришёл разборки устраивать? А что, подобное выглядело довольно логично — Хисаги не верил, что в измерении вечной круговерти смертей Ичиго не начнёт кому-то резко мешать. Вот только мрачное, но не отражающее ни капли опасений лицо капитана немного не вписывалось в теорию. А тем временем неизвестный по всей видимости решил, что, раз не вышли встречать, значит, самому зайти можно, открыл дверь и зашёл внутрь. Первым делом в глаза бросилась белая форма, осколок маски в виде половины рогатого шлема и яркие зелёные глаза. Хисаги ни разу не встречал этого аранкара вживую, но по рассказам друга узнал. Ичиго этот эпизод боёв рассказывал нехотя, и Шухей не мог его винить: мало кому захочется вспоминать, кого убил… и кто убил тебя. Куросаки тогда сказал, что если бы не несколько занпакто и их специфичность, то его, уже шагнувшего за грань, не вытащили бы. И вот теперь этот монстр, что уже должен был быть мёртв дольше полугода, явился сюда, к капитану… Мстить?.. Лейтенант даже не понял за вихрем мыслей, что уже вскочил и сжал рукоять занпакто. Казешини во внутреннем мире предвкушающе оскалился, ожидая, когда его владелец не выдержит и первым атакует незваного гостя. — Хисаги, — голос капитана будто бы окатил холодом, выбивая из этого состояния, — не стоит. — Но это же… — лейтенант осёкся, встретившись взглядом с Ичиго… а после ошарашенно моргнул, не веря своим глазам. — Прошу простить за вторжение, Ичиго-сама, — аранкар склонил голову, — но дело не терпит отлагательств. — Я знаю, что ты не пришёл бы без серьёзной причины, Улькиора, — капитан хоть и хмурился, но был встревожен далеко не нахождением в его кабинете этого пустого. — Что случилось и что требуется от меня? — Уэко Мундо… оно меняется, — вроде внешне оставался спокоен тот, но в голосе звенели эмоции, а потом… плавным движением опустившись на одно колено, аранкар попросил, — Ичиго-сама… Владыка, вы нужны нам. Прошу, вернитесь сейчас вместе со мной.***
— Встань, Улькиора, — Ичиго подавил вздох и желание потереть переносицу, лишь только глаза прикрыл на миг, понимая, что Хисаги объяснять придётся многое. — Я нужен прямо сейчас? — Да, — Кватро поднялся на ноги, но ругаться на него было неправильно: уж он бы никогда без веской причины не выдал секрет Ичиго. — Хорошо, — отрывисто кивнул, поднимаясь из-за стола и подходя к находящемуся в шоке лейтенанту. — Шухей, клянусь, я объясню тебе всё, но не сейчас. Пока же прошу тебя подождать и сохранить всё в тайне. — Хай, тайчо… — на автомате кивнул тот, даже отпустив рукоять занпакто. — Отлично. Я ухожу сейчас, перед Ямамото отчитываться тебе не надо, как и объяснять ситуацию. Сам ему объясню. Только Тоширо предупреди, что меня пока не будет и что совместные патрули лучше приостановить, — Ичиго задумался на пару секунд, подбирая формулировки, чтобы не звучали слишком нагло, и выпустил с ладони бабочку с посланием к сотайчо, после чего щелчком пальцев открыл гарганту и кивнул Улькиоре, — Идём. С тихим скрежетом проход закрылся за их спинами, оставляя Общество Душ позади с ворохом местных проблем, наверняка не оценившего объяснения Ичиго Ямамото и лейтенанта девятого с изрядно пошатнувшейся картиной мира. Парень неслышно выдохнул, тоскливо думая, почему у него вечно всё идёт через одно место. Ещё и в Уэко нечто непонятное и явно крайне серьёзное случилось, раз Улькиора пришёл сам и так попросил вернуться. Эмоции Кватро всё ещё были трудночитаемы и скрыты глубоко внутри, но Ичиго прекрасно видел, чувствовал его тревогу, напряжение и практически мольбу в тот момент. Бушующие под маской невозмутимости эмоции говорили куда больше, чем произнесённое вслух. Пожалуй, именно поэтому Ичиго без раздумий сразу же поспешил в Уэко Мундо. Дорога под ногами, сначала стелившаяся бело-голубой лентой, стремительно наливалась красным — Куросаки не знал, чего ожидать и заранее выводил свою пустую часть в доминанту, чтобы иметь возможность прислушаться к измерению. Тёмное пространство между измерениями легко пропускало Владыку одного из них, позволяя значительно укорачивать путь. Ичиго буквально чувствовал, как то, из чего состояла бесплотная тьма вокруг, собирается в складки и подставляет вершины под упорядочиваемую в дорожку силу. Это было уже не первый раз, но впервые парень ощущал всё так чётко. Неожиданно эмоции Улькиоры чуть изменились, и аранкар поравнялся с Ичиго. — Так что конкретно случилось, и с чем именно нужна моя помощь? — парень чувствовал, что Кватро и так собирался рассказать, но словно задумался как начать, потому и чуть ускорил события. — Силой пользоваться становится несколько труднее. Никто не знает почему, даже Октава и Страж Источника. А в Лесу Меносов некоторые стеклянные деревья начинают светиться. Если прикоснуться, тело начинает покрываться и поглощаться кристаллом, — Улькиора даже внешне теперь выглядел обеспокоенным. — И мы сами тоже постепенно меняемся. Гримджоу стал куда внимательнее относиться к своей фракции. Один из его фракционов сильнее всего оказался подвержен сбоям в силе и периодически не может контролировать сонидо. Секста во время вылазки в Лес выдернул его до касания, но сам из-за сложностей в использовании силы, избежать этого не смог. Никто не знает, что будет, если кристалл разрастётся на всё тело. — Ясно, — Ичиго задумался, пытаясь понять, что ему делать, и касаясь связи с измерением, чтобы ощутить, что происходит. — Считаешь, я смогу с этим что-то сделать? — Если не вы, то никто, — коротко ответил и уточнил, — Можно я?.. — Нужно. Тебе лучше знать, какое место задать точкой выхода, — Куросаки позволил ровной силе вмешаться в строимый им путь и провести до нужного места. Улькиора вкладывал силу привычно точно и спокойно, но Ичиго чувствовал словно некоторое напряжение. Окно выхода распахнулось несколько неожиданно и вывело на возвышение посреди стеклянных исполинов. Спрашивать направление не было смысла — Куросаки сразу почувствовал неподалёку реацу Гримджоу, нервно вспыхивающую, силу Нел, пропитанную тревогой, и исследовательскую задумчивость, свойственную здесь только Заэлю. А через несколько секунд сонидо впереди первым делом в глаза бросилось холодное белое сияние ствола, а потом уже фигурки аранкаров на его фоне. Правая рука Гримджоу светилась тоже, но куда более тускло. Впрочем, его это очевидно не сильно успокаивало. — Гримджоу, возьми себя в руки. Ещё ничего страшного не произошло, — мягко увещевала Сексту Нел, пытаясь как-то помочь. — Потерпи немного, что-нибудь придумаем и снимем с тебя этот панцирь… — Ну или же он полностью преобразует тело под себя и будет очень любопытная статуя, — задумчиво отметил Заэль, ковыряясь с каким-то переносным оборудованием. — Да ты издеваешься! — практически взвыл зло Джагерджак, инстинктивно пытаясь скрыть страх. — Гранц-сан, — прозвучало крайне укоризненно и устало. — Но ведь это действительно так. Либо получится справиться с этой кристаллизацией, либо нет, — учёный пожал плечами. — Получится, — обратил внимание на своё появление Ичиго, подходя ближе. — Ичиго! — радостно улыбнулась Нел, словно бы теряя часть напряжения, что от неё чувствовалось очень чётко. — Ты крайне вовремя. — Ну, меня очень настойчиво попросили прийти, — парень чуть улыбнулся, но тут же стал вновь серьёзным. — Владыка, а вам тоже стало сложнее управляться с пустой силой? — Заэль оторвался от своих приборов и с ярким интересом повернулся к Ичиго. — Вроде нет. Ещё не почувствовал, — чуть пожал плечами тот, внимательно глядя на Гримджоу. — Так вы хоть что-нибудь делать собираетесь? Или вам больше статуя нужна?! — терпение Сексте отказало давно, а тут ещё и страх медленно перерастал в панику. — Куросаки, может хоть ты что-нибудь сделаешь?! — Уже делаю, — коротко ответил парень, разглядывая потоки силы. Картинка, всё ещё непривычная, позволяла понять куда больше, чем просто чувствительность. Линии энергии сейчас были куда ярче, чем раньше, но при этом исчезла какая-то чёткость и правильность их расположения. Словно кот перевернул корзину с пряжей и запутал все нитки в неразборчивую мешанину. Словно в самом измерении что-то… сбилось. Но чётче всего эта неправильность была заметна сейчас у Гримджоу вокруг руки. Силу словно перекрутило, перекорёжило — чувство дисбаланса, сбоя в какой-то системе, сносящего к чертям все настройки, оформилось чётко и резко. Куросаки невольно помрачнел, нахмурившись, в попытке понять, что произошло, раз в чёткой, застывшей системе измерения случилось нечто подобное. — Что вы увидели? — заметили изменение эмоций все, но, опередив Заэля, первым вопрос задал Улькиора, очень чутко реагирующий на перемены в Ичиго. — В силе измерения, которая пронизывает этот участок, какой-то сбой. Крайне серьёзный, — Куросаки вгляделся внимательнее, — и твой организм, Гримджоу, пытается стабилизировать структуру таким… нестандартным способом. — Так это что, не остановить?! — возмутился тот. Куросаки не стал отвечать сразу, пытаясь понять, что можно сделать. Какая-то мысль вертелась в голове, но ухватить её оказалось весьма непросто. Впрочем, Ичиго это всё-таки удалось, и он вспомнил, как Уэко говорил про роль Владыки в качестве некого структурирующего элемента, постоянно пропускающего через себя энергию измерения и упорядочивающего её. Возможно ли то, что именно отсутствие Ичиго в измерении сказалось подобными сбоями?.. Парень и хотел бы отрицать, но не мог. А ещё он вспомнил, что наибольшее количество правильной энергии содержится в его крови. «Вручную» вернуть потоки в надлежащий вид Ичиго бы вряд ли смог — у него всё ещё был не настолько отточенный контроль. Но вот кое-что другое можно было попробовать. Причём больше не теряя ни мгновения — кристаллический покров будто бы ускорился. — Не двигайся, — попросил Ичиго, делая шаг к Сексте и вытягивая меч из ножен. — Ты чего?!.. — тот заполошно дёрнулся, отшагивая, но его остановили, заставив замереть на месте. — Тебе сказали не двигаться, — отчеканил Улькиора, у которого и тени сомнений не было в действиях парня. — Успокойся, — Ичиго не удержался от того, чтобы закатить глаза, после чего резанул лезвием по ладони и приложил руку к кристаллу. Порез начало ощутимо жечь, но уже через пару секунд по кристаллу пробежало алое свечение, и тот рассыпался искрами. Можно было выдохнуть — одной проблемой меньше. Гримджоу буквально источал облегчение, а у Заэля случился прилив научного энтузиазма. Регенерация затянула порез за мгновение, меч оказался вновь в ножнах за спиной вместе со вторым, а сам парень прислушался к зудящему на грани чувствительности беспокойству. Восприятие послушно отразило, что это далеко не единственный участок с перекорёженной силой, а где-то вдалеке и вовсе неожиданно оказалась слепая зона. План того, что надо сделать, сложился мгновенно. Предчувствие беды скреблось где-то в глубине. — Что вы можете рассказать о деревьях, которые начали светиться? — Ичиго обратился ко всем присутствующим. — Светятся самые высокие, которые выглядывают даже на поверхность пустыни, — ответила Нел, которую отпустило волнение за Сексту. — По крайней мере не видела ни одного светящегося, что было бы ниже. — У них странный фон. Как будто это свечение — реакция на некий сигнал, — задумчиво отозвался Заэль. — Я измерял только несколько, но картина везде была одинаковая. — Ясно… Неплохо было бы взглянуть на пустыню сверху, — Куросаки отчётливо ощущал, что ничего хорошего он там не увидит, и прикидывал, хватит ли времени банкая ледяного клинка на осмотр, чем машинально поделился, — Жаль только, банкай Хёринмару держится не настолько долго, как хотелось бы… — Ичиго-сама, позвольте мне слетать, — Улькиора ненавязчиво напомнил о том, что его ресурексион позволяет это. — Хорошо, — парень не видел причин отказываться. — Тогда посмотри, как выглядит эта аномалия сверху, и возвращайся в Лас Ночас. Мы сейчас направимся туда. — Как прикажете, — прикрыл глаза Кватро и вытянул из ножен катану, — Сплетись, Мурсиелаго. Поток силы не ударил по окружающим, неплохо сдерживаемый самим аранкаром, и знакомо преобразил его до первой стадии ресурексиона. Впрочем, изменения были. Мало того, что чуть видоизменилась маска, в этой форме получающая вторую половину, так ещё и вместо запомненного белого балахона осталась всё та же повседневная одежда аранкара с наглухо застёгнутой до самого конца курткой. Впервые за сегодняшний день Ичиго поймал себя на мысли, что обычно Улькиора не стремился скрывать дыру пустого. Впрочем, этот вопрос мог подождать его возвращения. Кватро взмыл в воздух и стремительно скрылся из виду через проделанное вспышкой перехода в боевую форму отверстие в потолке, а Ичиго направился в сонидо к ближайшему выходу из Леса — не летая, выйти тем же путём, что и Шиффер, не представлялось возможным — и к Лас Ночас, зная, что остальные последуют за ним. Надо было ещё постараться смягчить последствия того, о чём трезвонила интуиция…