"Зарядить Вселенную"

Всё в нашем мире делится на хорошее и плохое, на добро и зло, на плюс и минус. Одно заменяет другое, в итоге сводя всё, к своему рода, балансу. Но случается и такое, что в чьей-то жизни слишком много хорошего, а в чьей-то наоборот — плохого. Кому-то повезло родиться под счастливой звездой, а кому-то остаётся выживать в тени планеты. У нашей героини в жизни сплошные минусы, отчего она совсем перестала верить в то, что с ней может случиться что-то светлое и позитивное. Кан Уджу не знает слов любви и никогда не чувствовала тепла чужих объятий. Она окутана холодной непроглядной тьмой. Казалось, вся её жизнь сплошная чёрная полоса, которая поглощает любые просветы, лишая надежды и веры в будущее, погружая на самое дно отчаянья. Ещё от рождения девушку преследовали неудачи и боль. Она потеряла мать будучи годовалым ребёнком, отец отвернулся, нашёл новую жену, а о старой решил никогда не вспоминать. Всё что осталось от матери Уджу — так это крохотная сложенная в несколько раз фотография, которую девушка прячет в потрёпанном кошельке, ведь остальные вещи отец выкинул, как ненужный мусор, как напоминание об ошибке. Кан по чистой случайности нашла фото под комодом в спальне родителей. Наверное, это единственное хорошее, что случилось с ней за то время. Потому что дальше снова начинался ад. Она помнит крик мачехи, помнит осуждающий хмурый взгляд отца и тёмную пустую комнату, которая была и убежищем, и клеткой для неё. В тот день её сильно отругали, наказали и оставили без ужина, а ведь она всего-то хотела внимания и чуточку заботы. Для маленькой пятилетней девочки, не понимающей, за что с ней обходятся так строго, мир казался пугающим и холодным. Почему младшему брату можно быть с родителями, можно приходить к ним в комнату, а ей нельзя. Мачеха оказалась для девушки настоящей ведьмой, что гоняла девочку, словно Золушку из сказки, вот только принца, который заберёт к себе во дворец, не существовало. Спустя год после второй свадьбы в их семье появился сын — Кан Ёнсок. Уджу восхищалась пухлощёким малышом, мечтала о совместных играх, о том, что будет заботиться о нём, но реальность оказалась мрачнее детской фантазии. Кан не просто приходилось присматривать за братом, её обязали всегда быть рядом, как какую-то собачку. Она получала наказание за слёзы ребёнка, выслушивала ругань, за невыполнение детских прихотей, и даже во время учёбы в школе посвящала всё своё время ему, оставляя домашнее задание на позднее время, хотя всем телом хотелось без сил упасть на кровать и наконец выспаться. И даже когда мальчик подрос, стал самостоятельным, хлопот не уменьшилось: тот почувствовав власть над сестрой, постоянно её донимал, мешал, портил вещи, причинял боль. Ёнсок прекрасно знал, что он неприкосновенен, что сестра не посмеет пожаловаться: её слова — пустой звук, и ничего не значат в их доме, она прислуга, пешка, игрушка, ошибка, бельмо на глазу, но никак не человек. Дверь с грохотом ударяется о стену, петли давно ослабли из-за подобных резких выпадов и скоро единственная преграда между удушающим миром и крохотным безопасным островком исчезнет. Ёнсок бесцеремонно входит в комнату сестры, пренебрежительно осматривается и насмехается над её жалким видом: он всегда так себя ведёт. Оборванные обои, узкая кровать, у которой вместо ножки стопка потрёпанных газет, отсутствие письменного стола и старая лампа на полу, которую Уджу включает исключительно во время учёбы. «Придумать, как продлить жизнь двери», — подмечает Кан, прекращая сборы в школу и внимательно следя за приближение брата. Школа, ещё одна неудача девушки. У Уджу была возможность попасть в желаемое заведение, которое могло изменить её будущее, она сдала с отличием экзамены, подала документы и её, вопреки дурным предчувствиям, приняли. Кан переполняло счастье, она наивно поверила, что удача, наконец, на её стороне, что теперь жизнь переменится, из чисто чёрной превратится в оттенок серого. Но она заболела, оставшиеся документы, конечно же, никто не отправил, а её место занял другой человек. Она пролила немало слёз, чувствуя, как невидимая рука тянет обратно в глубины тьмы. От мечты пришлось отказаться и поступить в другое место, куда теперь ходит и младший брат.  — Сделала? — требовательно произнёс парень, смотря на сестру сверху вниз. Он вырос здоровым и весьма внушительным молодым человеком, но вот характер гнилой, а виной всему воспитание, точнее его отсутствие. Ёнсок сверлит взглядом, протягивая руку. А Уджу молча передаёт несколько тетрадей: она учится за двоих. Не успела спрятаться, попалась на глаза — значит выполняй задание. А прятаться в «чужом» доме сложно и порой не имеет смысла — Ёнсок ворвётся в комнату, наделает шума, прибежит злая мачеха и вечер превратится в одну большую пытку. — Хоть какая-то от тебя польза, — с отвращением добавил парень, практически выплёвывая слова в лицо Уджу. Она терпела, сжимала потёртый ремешок школьной сумки и молчала. «Он уйдёт, нужно лишь переждать», — успокаивала она себя, проклиная свою беспомощность. Кан не стал надолго задерживаться в спальне девушки, он получил, что хотел, указал сестре на её место и самодовольно двинулся к выходу. Можно было услышать, как он радостно насвистывает, ведь сегодня его ждёт похвала преподавателя, а потом и родителей, которых не волнует, что это вовсе не его заслуга.  — Ненавижу, — тихо, чтобы никто не услышал, произнесла Уджу. Она закинула оставшиеся предметы в сумку, проверила на месте ли потертый кошелек с фотографией и спокойно вышла из комнаты. Пробираясь, словно мышка, она миновала гостиную, нацепила изношенные кроссовки и покинула свою «тюрьму». Весна приветствовала теплыми лучами и пением птиц. Всё вокруг цвело, пробуждалось от зимней спячки и говорило о новом начале, но для девушки это был просто очередной тяжелый день. Быстрый перекус по дороге до школы, усердная учёба и выполнение всех домашних заданий на перемене, чтобы освободить по максимуму ночь, чтобы поспать немного подольше, чем три часа, а после школы подработка: она должна вырваться, должна сбежать из клетки под названием «дом». Может тогда станет легче дышать и судьба хоть немного сжалится над ней. И для воплощения цели нужны деньги, много денег, поэтому-то девушка каждый день пропадает на подработках и заваливается в спальню к часу ночи. Уджу идёт по тротуару, читая учебник по литературе. Короткий звон колокольчика со спины — она, не поднимая головы, делает шаг в сторону — и парень проезжает мимо, немного удивлённый непринуждённым шагом девушки. Она резко останавливается, тяжело выдыхает и смотрит вверх на пролетающую птицу, что испражнилась на её плечо.  — Либо велосипедист, либо птица, — удручённо озвучивает она варианты, прекрасно зная, что дорога никогда не будет для неё безопасной. Достав из сумки влажные салфетки, она, морщась, убирает птичий помёт и, выкинув тряпочку в ближайшую урну, продолжает путь. Друзей, что встречали бы девушку возле ворот, как это происходит у большинства людей, нет. Она одиночка. Не заводит знакомств, игнорирует издевательства, не просит и не принимает помощь, считая, что так будет лучше. Она помнит плату за свою слабость, никогда не забудет, как пострадала первая и последняя подруга, с которой Уджу посмела сблизиться. На них напала группа отморозков. Кан считай не пострадала, а вот её подругу спустили вниз по лестнице. Это была случайность, очередное стечение обстоятельств, проблема только в том, что беда всегда случалась в присутствии Уджу. Девушка после больницы первой стала избегать общения, в глазах был живой страх, что царапал сердце Уджу. Дружба закончилась быстро, счастливая неделя Кан стала воспоминанием и напоминанием. Больше никто не пострадает из-за неё, она никого не подпустит к себе.  — Снова она уткнулась в учебник, — сказала девушка с длинными белыми волосами. Она коротко кивнула, указывая подругам на Уджу, которая делала задание по истории и никуда не выходила, после звонка.  — Не обращай внимания, ты же знаешь, какие слухи о ней ходят, — закачала головой вторая девушка. Её пугала Кан, она казалась не от мира сего, а слухи только усиляли это представление.  — Верно, забей и пошли перекусим, — бодро предложила третья девушка с короткой стрижкой, бойко подхватывая подруг под локоть. Уджу игнорировала слова, знала обо всех сплетнях в школе и не торопилась их опровергать. Так к ней меньше приставали, не пытались заговорить и держались на расстоянии. Последний год в школе — и свобода, взрослая самостоятельная жизнь. Она задалась целью и, невзирая на общую усталость, следует плану. Пока все девочки читают модные журналы и мечтают о прекрасной любви с красавчиком, Кан подсчитывает расходы и доходы в маленьком блокноте. Высокий парень с квадратной улыбкой на лице прогулочным шагом идёт по коридору, здоровается со знакомыми парнями, подмигивает девушкам, слыша их тихое хихиканье. Его пышные тёмные волосы с синим оттенком играют на солнце, подчеркивая строгие черты лица. Он чуть замедляется, проходя мимо кабинета, смотрит сквозь толстое стекло, сразу находя увлечённую книгой Уджу за последней партой возле окна. Улыбка становится шире, в ней спрятан скрытый смысл, какое-то тайное послание для девушки, но она его не получит, ведь никогда не посмотрит на Кима. Кабинет заканчивается и наблюдения прекращаются. Два разных мира, два непохожих человека, с разным представлением о жизни.

***

 — Эй! Уджу, остановись-ка, — насмешливо приказывает парень со спины. Кан обречённо выдыхает, прикрывая глаза. Она помнит голоса своих обидчиков, прекрасно знает, что все они, так или иначе, связаны с её младшим братом. Поначалу её удивило, как он умудрился сдружиться со старшеклассниками, но потом поняла — подонки всегда найдут подход к себе подобным.  — У меня ничего для вас нет, — спокойно говорит Кан, поворачиваясь лицом к группе парней. Все как один ухмыляются, руки в карманах, а в голове пустота.  — Ай как не красиво, — драматично причитает брюнет, стоящий в центре. — Мы уже знаем, что ты подрабатываешь в кафе — либо отдаёшь нам половину, либо мы станем частыми гостями в том заведении. Будем провожать домой, ведь ночью девушке так опасно ходить одной, — кривляется парень, наклоняя своё мерзкое лицо к лицу Уджу. Он угрожает, прямым текстом говорит, что ждёт Кан, если она решит противиться. Он хмыкает, видя в женских глазах понимание. Протягивает руку и коротко кивает на раскрытую ладонь. У Уджу нет иного выхода, она ненавидит таких людей, проклинает и хочет сопротивляться. Но к чему это приведёт? Они изобьют её, отберут деньги и оставят на холодной земле. Помощь? Её не будет, Уджу никому не нужна, родители будут только счастливы избавиться от бесполезного жильца, комната освободится и поводов для нервов станет намного меньше. Кан открывает кошелёк и достаёт купюру, после чего, скрипя сердцем, опускает её в ладонь парня.  — Увидимся, — криво скалится брюнет и, скользнув ладонью по скулам девушки, даёт знак дружкам уходить. Кан выдыхает, проглатывает ком в горле, сжимает кулаки и, подавляя желание выругаться на всю несправедливость мира, возобновляет путь до работы, которую теперь придётся сменить. Слишком опасно, слишком страшно и неуютно. Уджу спокойно добирается до места работы, сразу заходит к управляющему, объясняется перед ним и просит уволить одним днём. Выслушивает недовольство, жмётся под строгим колким взглядом мужчины, мысленно ещё раз просит прощения, но всё же получает документ об увольнении и расчетный лист. Она отрабатывает последнюю смену, чувствуя давление со стороны управляющего, выполняет все его сложные поручения и уходит, не услышав привычного «Удачной дороги». А по возвращению домой попадает под «расстрел». Мачеха режет взглядом, стоит напротив входной двери, скрестив руки под грудью, на ней новое платье, которого Уджу раньше не видела. Девушка мучительно улыбается, смотря на свои старые кроссовки, которым уже больше двух лет. «Когда же это всё прекратится? Почему я должна так много страдать? А главное — за что?» — девушка не поднимает головы, она просто не выдержит прямого уничтожающего взгляда женщины.  — Шлюха! — шипит женщина. В голосе столько ненависти и презрения, что лучше сразу повеситься, нежели ждать медленной расправы. — Решила подзаработать? Шляешься до поздней ночи, предлагая свои услуги? Уже все соседи знают, что «дочь» — выплюнула она последнее слово, которое никогда нормально не давалось, — получает деньги за «услуги». Решила нас опозорить?! Тебе мало того, что мы тебя содержим?! Хочется большего? Мерзкая маленькая проститутка, — ядом пропитано каждое слово. Уджу чувствует себя мышью перед тигром. Не может возразить, отстоять правду, очистить своё имя, ведь стоит ей раскрыть рот, как боль моральная превратится в физическую. — Лучше бы тогда не возвращалась и ночевала у того, перед кем раздвигаешь ноги. Хотя уверена, ты не лучше надувной куклы, тобой пользуются, а потом выбрасывают, выставляют за дверь, — холодная надменная ухмылка украсила женское лицо. Уджу вся сжалась и стала дышать медленнее, лишь бы её уже отпустили, лишь бы позволили залечить душевные раны, чтобы она могла стать сильной к завтрашнему дню. — Убирайся в свою комнату и не попадайся на глаза! Меня тошнит от твоего вида. И да, сегодня останешься без ужина, — добавила женщина и, цокая каблучками по кафелю, ушла в сторону ванной комнаты, видимо захотела смыть с себя невидимую грязь после разговора с Уджу. Сомнений не было, Ёнсок доложил о подработке, чуть приукрасил, а мачеха внесла свою лепту, добавляя более жестокие и отвратительные подробности. Она умело создала порочащую честь историю, вложила в каждое слово свою ненависть и желчь. А ведь на самом деле, мачехе плевать, чем занимается Уджу, но вот лишний раз обидеть словом и упустить возможность показать своё положение не может себе позволить. Девушка быстро, но не издавая звуков, побежала к себе. Она закрыла дверь изнутри и пододвинула кровать, чтобы никто не смог попасть внутрь, после чего обессиленно упала на пол рядом с кроватью, опуская голову на продавленный матрас. Спальня погрузилась в тишину, мрак с головой окутал девушку. Завтра всё повторится, Кан в этом уверена, но сейчас главное, что она в безопасности. «Прошу, не приходи…» — одинокая слеза скатилась по щеке. Умоляя об одном, Уджу погрузилась в сон, так и не приняв нормального положения.