***
Сегодня Джин проснулся поздно, ещё со вчерашнего дня, у него болела голова, он лег раньше и проснулся поздно, даже не проводил Джуна. Уже идет пятый месяц беременности. Раньше его ничего не мучило. Не было странных желаний , вроде таких как '' хочу сгущённое молоко с маринадом'', или же токсикоза. Он продолжал делать все, что и до беременности, Джун всегда был рядом, и если даже иногда были эмоциональные срывы, то Джун обнимал, успокаивал своим запахом и теплом. Джин до сих пор с теплотой вспоминает как он признался Джуну о том, что беременный, как он поднял его и кружил над головой, как они нежно и лениво целовались, сидя на диване, и как ночью он млел от движений рук на теле и мокрых поцелуев. Не будь он беременным, в ту ночь точно бы забеременел. Джун благодарил свою омегу долго, нежно, жарко и с любовью. Первый триместр прошел почти незамеченным. Кроме немного выпирающего животика, который Джун целовал ежедневно, гладил и говорил, будто там кто-то его мог услышать. Джин хихикал, но все же не мог скрыть свою радость, за то что рядом Намджун, и что скоро родится их Джихан. Да, имя выбрал Намджун.Омега же возражать не стал. Пол ребенка они не знают, хотя уже и идет пятый месяц, можно узнать, но пара думает, что главное здоровый ребенок, а не половая принадлежность. Ну, вот второй триместр дается трудно, постоянно хочется лежать, не есть, либо же есть все, что попало, голова болит почти всегда, и ничего не хочется. Грустно. С этими мыслями омега спускается, и видит розы, белые с бледно-малиновым оттенком, в вазе, сразу же улыбка озаряет его лицо – Ты и вправду не меняешься, – вдыхает аромат цветов омега, нежно поглаживая свой живот, – твой отец самый лучший альфа, – смущённо проговаривает омега, вспоминая тот самый день…***
– Пожалуйста, не приставай ко мне, не хочу с тобой общаться, ты мне не нравишься !– злобно говорит омега, входя в школу и подходя к своей парте, злобно швыряет свой портфель и сверлит стену. А все потому что, не нужны ему эти альфы, эти напыщенные индюки со своими деньжатами и букетами, и не нравятся ему эти красные розы, глаза режут, и вообще все всегда не нравится, когда от нелюбимого. – Будь проклят этот негодный день святого Валентина! Все рады подкатить, а этот, сидит как камень, боже, – смерив взглядом рядом сидевшего альфу, в голове продолжал ругаться омега. Не успел даже и слов плохих наговорить, как дверь класса приоткрылась и вошел ученик младших классов, держа в руках букет красных роз с запиской. Конечно для Джина. Ему уже блевать хочется, от этого цвета. Да, боже, он любит бледно-малиновые, достали уже. А некий альфа уже до крови искусал губы. На перемене Джину успели подарить мишку, и сладости, а в столовой опять букет. Он, конечно, и рад. Эго омеги конечно на высоте, но когда видишь, точнее не видишь заинтересованности от того, кого хочешь, то ничего не имеет ни вкуса, ни цвета. Так и не доев, омега уходит в класс, а Джун громко выронив вилку, берется за волосы и рычит. – Откуда столько цветов ? – спросил юный Чонгук. – Богатенькие козлы ухаживают за Джином, не хватало истинного, а теперь и эти,– пояснил Хосок. Джун смотрел в след омеги угасающей надеждой. Он понимал , что у него нет шансов против них. – Джун хен, ты даже ничего не сделаешь? Упустишь его? Отдашь другому? Даже если он откажет, потом в 70 лет ты не будешь думать, '' а что если?'' Лучше сожалеть о сделанном, чем о несделанном, –тихо говорит Гук, а Хосок, как рыба рот открывает и закрывает. – Мелкий, когда ты так поумнел? – Ну, я же не в тебя пошел. – Малявка, рот закрой. – А ты не указывай. Под ругань друзей, Джун задумался. Потом резко встал, испугав братьев, и выбежал из столовой. Куда, неизвестно. – Куда это он? – Мне что, ладонь понюхать и инфу выдать тебе? Не тупи, мелкий, откуда я-то знаю? *Конец уроков* Джин идет, даже не подняв головы, слишком гадко на душе, а еще он понял, что Намджуну настолько наплевать, что он даже на уроки не пошел дальше. Он шел, пиная камни, и шмыгая носиком. Омега все еще думал о том как альфа ушел. Он даже не дождался слова "прощай". – Ким-гребанный-идиот-Намджун. Почему? Почему ты не пришел ко мне? Почему не принёс свои цветы, почему ушел? Почему не борешься?– чуть ли не в голос лил слезы омега, проговаривая эти слова, куда то в никуда. – А ты бы позволил? – омега испуганно дергается и, увидев альфу, начинает дрожать, не в силах ни уйти, ни остаться. – Джин, кто я для тебя?– осмелившись, спрашивает альфа, а омега рассматривает свои ботинки, будто впервые их увидел. – Хотя бы это скажи сам, – не поднимая глаз говорит омега. –Ты тот, кто дает мне силы. Тот, без которого моя жизнь бессмысленна. Без твоего смеха я умираю, когда вижу тебя дрожь по телу и бабочки по всему животу. Я люблю тебя сильнее всего на свете. Джин не медлит, он за шею тянет Джуна, и целует. Они целуются медленно, смакуя, друг друга, после омега разрывает поцелуй, улыбаясь смущённо. – Ты - мой дом, – и снова впивается в эти губы. Они очень нежно и медленно целовались. Джун берет инициативу в свои руки и посасывает верхнюю губу омеги, потом и кончик язычка. Альфа не хочет отпускать этот мокрый язычок из своих зубов. Альфа просовывает свою руку под спину Джина, а после прижимает того к себе ближе… – Это тебе, – разрывая поцелуй, говорит альфа, а омега, потеряв тепло, инстинктивно тянется за губами. Увидев белые с бледно-малиновым оттенком розы, омега понял, этот альфа послан с небес. Он его и ничей больше.***
– Ого, – первое что слышит омега, выходя из ванной. –Что там?– суша мокрые волосы, спрашивает Чимина, всматриваясь через зеркало, на то, как тот облизывается, – опять на голых альф залип?– смеется Тэ. – Угадал,– поднимает палец вверх Чимин, ‐ у Чонгука мощная грудь, вау! – Знаю, – осекается омега, мысленно бьет себе по губам, и кусает язык. Ну а потом идет сознание, – ты-то откуда знаешь? – округляет глаза Тэхен. – Такой же вопрос,– фыркает Чимин. – Неважно. – Вот, смотри, он в инсте запостил фотку голого торса. – Че? – чуть ли не спотыкаясь об каждый косяк, бежит к другу Тэ. Берет телефон и стоит, как вкопанный. Что за? Как он такое запостил? Да, как посмел! Он Тарзан что ли? Чего это оголился? – Смотри, место знакомое… О! Да, он же в саду перед домом, дай-ка гляну, – с этими словами Чимин вглядывается в окно и посвистывает, – Горячий. Тэхен теряет себя, вбежав в комнату к альфе. Плевать ему на этикет и манеры, и на влажные волосы. Плевать на средства для ухода за лицом, там Чонгук голый сияет под солнцем, словно греческий бог, светя своим мускулистым телом, и ровным загаром, чтоб его, и как только умудрился загореть так равномерно? Тэхен нервно перебирает вещи на полках, и, наконец, находит футболку. Омега уже было выходит, как видит соломенную шляпку. Точно знает на дворе солнцепек, так что надевает шляпку, и бежит, чуть ли не падая, и перепрыгивая через ступеньки. Закрыв за собой дверь, он надевает то, что первым попадётся на глаза, то есть галоши. Прям первый парень на деревне. Бежит, с ноги открывает калитку, и швыряет футболку в лицо альфы, прожигая взглядом. – Надень, – задыхаясь от бега, говорит омега, чем пугает альфу. Тот стоял спиной и пахал лопатой землю. Омега возможно, (точно) задержал свой взгляд на этих венах '' какие жилистые руки, боже'' мысленно хнычет Тэ, но дает себе подзатыльник и гневно смотрит на альфу, глазами командуя ''надень, а то плохо будет''. – Жарко, не буду, – самоуверенно говорит альфа и продолжает пахать землю. Бедный Тэхен. Ему жарко, и заметьте не от солнца, совсем не от солнца. А от этого самоуверенного альфы. От его тела, от его запаха, да блин, от него всего. Взяв себя в руки, омега встает перед альфой, смотря прямо в глаза. Там плещут демоны. Альфа даже теряется от такого Тэхена. В запахе слышится горькая нотка. Видно, что омежка злится. – ЕСЛИ ТЫ СЕЙЧАС ЭТО НЕ НАДЕНЕШЬ, КЛЯНУСЬ, Я НОЧЬЮ ОТРЕЖУ ТЕБЕ ДЕТОРОДНЫЙ ОРГАН !– угрожающе говорит омега. – Ты чего в комнате моей рылся, и шляпку мою напялил? Где же твои манеры? – Да, в баню манеры, надень ты эту тряпку, да ещё и запостил, что, не стыдно? Нравится перед всеми вот этими бицепсами, трицепсами и всякими там цепсами светить? – Чего стыдиться, пусть смотрят, – дразнит альфа. – Да, черт с тобой,– говорит омега, направляясь прямо на альфу, и натягивает футболку на голову, а альфа смеется, начинает дергаться, отчего Тэ поскальзывается и падает в грязь. Грязь повсюду : на лице на руках, на губах. А он только двадцать минут назад вышел из ванной. Омега уже готов зарыдать или избить кого-то, желательно одного дикого альфу. Чонгук смеется, но все же надевает футболку. Омега внутри радуется, но всеми фибрами показывает обиженную моську, что вызывает порыв нежности у альфы. Он смотрит на эту родинку на кончике носа и прямо и хочет укусить, потом зацеловать эти щечки. Боже, ну что за зайчик? Хочется обнять и ласкать вечность. –Ты, да ты же дикарь, идиот, как ты меня бесишь. Почему ты всегда меня дразнишь, некрасивым обзываешь? Мне обидно. Ты всегда меня обижаешь. Мне в лицо сказал, что Джин красивый, Сана милая. А я что, чумной? Как другой альфа смотрит на меня, словно зверь ведёшь себя, а сам на меня не реагируешь, говоришь, что я глупый, всегда заставляешь готовить, под солнцем стоять, ни разу не давал мне шапку, или воды, всегда заставляешь меня пла… Альфа не дает договорить, стоя на корточки, подходит вплотную, чтобы любоваться этим омежкой, притягивает того, прижимая к своему телу. Без лишних слов, Чонгук впивается в губы омеги. Он начинает целовать с жадностью, врываясь своим шершавым и горячим языком в полость рта омеги, потом начинает целовать медленно, смакуя губы на вкус, дразнит, кусает, посасывает. Омега теряется, не знает, куда деть себя и руки, и даже этих порхающих бабочек внутри. Его никогда не целовали. Ладно, он сам этого не хотел, видите ли, не угождали ему те альфы, а этот даже и не спросил, он просто взял и поцеловал. Тэхён стонет в поцелуй, а альфа на это улыбается, проникает в рот омеги своим языком, исследуя все от а до я. Чонгук начинает целовать с большим напором и страстью. Он пытается насладиться омегой. Тэхен от таких действий дуреет, укладывает свои руки на плечи альфы. Чонгуку это нравится. Нравится видеть, как Тэ дрожит в его руках, как млеет от поцелуя, как сам того не понимая отдает всего себя в поцелуе. Альфа в последний раз кусает за губу омеги, отстраняясь, видя закрытые глазки омеги, пухлые и красные от поцелуя губы, не удерживается и чмокает. – Что-то ты разговорился, принцесса. – Будешь так затыкать, буду говорить вечно,– отвечает омега, а альфа хрипло смеется, ведя пальчиком по щеке омеги, потом по губам, целует эту ''чертову'' родинку, что не давала покоя с первого дня, целует глазки, и опять чмокает губки, которые и так уже опухли. Чонгуку определено нравится такая картина… –Ты прав, Джин красивый, – на эти слова омега распахивает глаза, в которых грусть, – Сана милая, – в глазах напротив обида, - а ты…Ты мой, – говорит альфа и чмокает опять, быстро удаляясь. А омега так и сидит в грязи и в шоке. В голове лишь эхом раздаётся слова ''Ты мой''. А там, где-то на втором этаже слышен ОР одного любопытного и поглядывающего омеги. – Срань Господня, они поцеловались. – Чего? – спрашивает Хосок, на крики Чимина который вышел на маленький балкончик второго этажа и крикнул это Юнсокам. – Он говорит, что я поцеловал Тэхена, – на лад '' да, так, сходил за хлебом '' говорит альфа. – Ааа понятно, – говорит Хосок, – ТЫ СДЕЛАЛ ЧТО? – уже чуть ли не визжит альфа, - ОФИГЕТЬ! ЧИМИН, МЫ ВЫИГРАЛИ! – Вы спорили? – За кого ты нас принимаешь? – За своего брата, – говорит Гук, – который спорит на все мои отношения. – Пфф, делать нам нечего, на отношения спорить, мы на признание спорили. – Ааа, ну это в корне меняет дело, конечно. – Зануда, и как Тэхен тебя полюбил? – Ну, Юнги же как-то полюбил тебя? – Вот же… – Кстати, ты выиграл благодаря мне, так что, делить будешь со мной. – Йааа, не в мою смену, – подал голос Чимин, – это мои бабки. – А что за спор, – вошел Тэхен, весь в грязи, с опухшими губами и весь в деревенской одежде. Прямо загляденье. Чонгук глаз не может оторвать, стоит и любуется. Тэхен этот взгляд замечает и, краснея, отводит глаза. На сердце так тепло. Ведь еще тогда в тот день, он ведь тоже хотел, чтобы и на него смотрели вот так с любовью и с нежностью, чтобы не просто хотели, а любили. И вот он этот взгляд. Может и нет, еще той любви, о которой мечтает омега, но эта фраза ''Ты мой'' уже зародила лучик надежды на что-то большее. А Чонгук нагло разглядывает свое чудо. Вот он, его омега. Ужасно милый, до чертиков хочется затискать и укрыть от мира, от бед и чужих взглядов. Ну или конкретно сейчас, вымыть эту грязь с того прекрасного личика, но, конечно, хотелось бы чтобы искупал, там и попка грязная, но он одергивает себя, понимая, что слишком рано. Впрочем, именно это и делает, утаскивает омегу к себе в комнату. – Я это, типа, как бы, ну, немножечко, пятое колесо? – сам себя же спрашивает Чимин, на что Хосок хищно улыбается. – Вот знаю я эту улыбку, она точно не к добру,– косится Юнги. – Увидим, Юнгия, увидим.***
А там на верхнем этаже, один красный омега смотрит на то, как альфа чистит его ручки, специально долго останавливаясь на пальчиках. Ведет вдоль лица, царапая ноготками. Омега и так красный, а этот альфа его еще и убьёт. У него сердце уже так громко стучит, что, кажется, этот бит от Big Bang ''Bang Bang Bang''. – Моя хрюшка, что, приревновать решил? – снова дразнит альфа. Ну, убейте его, но ему нравится видеть такую реакцию, вот прямо как сейчас. Омега округлил глаза, а ушки горят, он нервно кусает губы, облизывая место укуса кончиком языка. Честное слово, когда-нибудь он укусит этот язык. Альфа себе клянётся. –Я не хрюшка,– бурчит омега, давая себе медаль, ведь голос не дрожал. – Так все же приревновал? – Н..ет. – Да. – Не ходи голый. – А то что? – Я тоже стану ходить голым, и с Тэилем пойду гулять, – ''молодец , Тэхен, браво, Тэхен ''сам себя хвалит омега, но вмиг затыкается, когда его берут грубо за руки, заламывая назад и припечатывают в стену, больно ударяя затылком. Омега стонет от боли, глазки наливаются слезами, а Гук смотрит злобно, дышит загнанно, вены на шее вздулись. Омега уже молиться всем известным богам, чтобы его тут не убили. Он сделал себе на заметку '' никогда не упоминать левых альф при Чонгуке'' жаль, что заметку сделал столь поздно. – Тэхен-а, еще раз… – Тэхен,– кричит Чимин, от чего оба дергаются. Чонгук отходит от омеги, отпуская руки, а тот облегченно вздыхает. Пронесло. – Тебя тут Тэиль спрашивает, спустись,– омега испуганно смотрит на альфу, а тот будто маску надел, ни один мускул не дрогнул. Стоит как камень. Как в самый первый день. Холодный. Пофигизм на лице. Кажется, не пронесло. – Чего стоишь, иди, – совсем безэмоционально говорит альфа. Омеге больно от такого тона. Ему хочется того другого Чонгука, что нежно чистил его ручки. Верните ему этого Чонгука. – Не пойду, – дует губы омега, скрестив руки. – Не зли меня, тебе пора,– альфа еле держится, чтобы не наброситься и пометить эту омегу, показать, чей он, чтобы не лезли. – Я ухожу, но не к Тэилю, а в свою комнату, – с обидой говорит Тэ, а Чонгук нежно улыбается. – Я знаю, что ты к себе в комнату идешь, именно туда я и сказал тебе идти, принцесса, – нежно говорит он,– если бы я думал, что ты идёшь к нему, обоих бы пристрелил на месте, – с наигранной улыбкой и сквозь сжатые зубы, цедит альфа, а омега в сотый раз бубнит ''дикарь'' и все же уходит в свою комнату, строча смс Чимину, что тут прольётся кровь, если он спустится и получает ''вот ты тряпка'' в ответ, почти дописывает лекцию о том, что он не тряпка, как получает в ответ '' охереть, и пролилась тут кровь…''. Бедной омеге лишь приходиться гадать, что же сделал с Тэилем Гук. Но Чимин, хвала небесам ББС от Бога, рассказал все в подробностях, даже интонацию скопировал ''Увижу рядом с ним, больше света дневного, да и ночного не увидишь, дорогу сюда забыл, омегу Мою не видел''. Тэхен злится, но вместе с этим взволнован, ведь Чонгук за день привязал его к себе уже навсегда своим ''мой'' и, кажется, Тэхен не против, совсем не против. –Дикарь,– злобно шикает Тэ, – зато мой, – нежно добавляет омега, зарывшись в свою подушку.***