***
Утро началось для Юнги не с поцелуев Хосока, как он привык, а с задумчивого Хосока, который сверлит экран телефона уже 5 минут. Юнги считал. Он смотрит, как Хосок, даже не моргает, а лишь сжимает в руках этот гаджет, будто он в чем-то виноват, дышит через нос, глубоко, будто успокаивается, потом жалобно хнычет, и тянет волосы на голове. Юнги не выдерживает, обнимая Хосока, и не знает плакать или смеяться. Вот он грозный альфа, будущий муж и отец, но он такой ребенок. Альфа, зарывается носом в шею омеги, втягивая жадно и постепенно успокаивается. – Ну? Успокоился? Что случилось-то?–хихикает омега. Альфа поднимает взгляд, там читается ''издеваешься?'', а омега мотает головой, мол, ''и в мыслях не было''. Альфа снова хнычет. Ну, что за ребенок? – Родители скоро приедут, – на такое заявление омега нервно пискнул, а альфа кивает, даже не подняв голову. – А ты смеялся, – жалуется альфа, но Юнги уже не слышит. ''Родители скоро приедут''. Как кулаком по ребру. Нет, Юнги их любит, но он не готов. Господи, Господин Чанель очень хороший, добрый, с ним легко, ну, вот…. – О, БОЖЕ, ХОСОК ТВОИ РОДИТЕЛИ ЕДУТ ОБРАТНО! – омега быстро встает с кровати, плетётся в ванную, заканчивает с водными процедурами, и идет, быстро перебирая ножками. Пора начать, ведь он-то знает, он уже встречал ЕГО. – Мальчик мой, успокойся, – говорит альфа. – Ты себе или мне говоришь? – Обоим. – Так, иди, Гука извести. – Боже, да ему же предстоит…. – Давай молиться за Тэхена. – Бедный твой друг. – Иди уже, волонтер ты мой.***
В гостиной Хосок встречает хмурого Гука, понимает, что тот уже в курсе. Сев рядом, он хлопает его по плечу. Оба молчат. Но столько всего в мыслях. – Все будет хорошо,– подбадривал Хосок. – Он написал, что чувствует что-то неладное. – Папа. – Он же, он просто, ну. – Он наш папа, и он из-под земли достанет то, чего хочет, и закопает туда же всё, что не хочет видеть больше. – Не то хотел сказать, но и это сойдет,– кривит лицо Хосок, на этом омеги подтягиваются. Юнги готовит, а Чим с Тэ ставят на стол. Тэ старается не смотреть в глаза Гуку, почему то очень неловко, и каждый раз как ловит на себе взгляд, краснеет, словно рак. Он и так ночью глаз не сомкнул, поцелуй стоял перед глазами и на губах каждый раз, как только он глаза закрывал, и даже когда открывал. Альфа прочно засел в голове, в сердце, да везде, он просто окутал Тэхена всего. Омега не против, но неловкость все же есть. Чимин трещит без умолку, рассказывает про одного альфу, что весь вечер писал, а Тэ все между ушей пропускает, чувствуя вину перед другом. Но этот альфа с его пристальным взглядом его душит. Хочется убить его или же обнять. И, кажется, второй вариант пока, что лидирует со счетом 1:0. За завтраком, вроде все спокойно, но трое неловко мнутся, говорят через раз, и то кратко, будто на иголках сидят. Даже Гук. Тэхен замечает, но вида не подает. Мало что ли ему было того раза? Нет уж, на одни и те же грабли он не наступит. – Что такие хмурые, умер кто? –спрашивает Чимин. – Нет, хуже. – Что, и мне тут альфу нашли? – шутит омега. – Нашел, но тебе еще рано его знать,- говорит Хосок, от чего Чимин чуть ли не задыхается. Не успевает он возмутиться со своими фирменными матами, как.... – Опаньки, а что это у нас тут? – омеги устремляют свой взор на источник звука, а Юнги икает. Альфы сразу же встают с места, подходя к двум мужчинам. Тепло, обнявшись и вдоволь поцеловавшись, они начали подходить к столу. Чимин разглядывает их, про себя отмечает, что они красивы. Они в возрасте, но хорошо ухожены. Тот, что повыше, точно альфа, давит запахом мускуса, а тот, что пониже, кстати, сильно схож с Тэхеном, подмечает Чим, омега, слышен запах кислой смородины, аж зубы сводит. Схожесть замечает не только Чим, ну и Тэхен, отчего удивлённо открывая рот. Взрослый альфа держит в руках чемоданы, пока омега стоит, руки на боках, вскинув левую бровь, и сверлит взглядом двух незнакомых ему омег. От такого взгляда омегам не по себе, словно они голые на осмотре у гинеколога. Неприятно. – Папа, отец, это друзья Юнги. Они тут жили, помогали Юнги осваиваться, –начинает Хосок. "Так это их родители",– думают омежки. Тэхену неловко за свой вид, не так он представлял себе встречу с ними. Хотя, чего это он должен был наряжаться, он ведь им никто, правда? Ну, альфа же назвал его своим вчера, даже поцеловал, от воспоминаний лицо опять пунцовое, а губы обдает жаром, ручки потеют, и глаза ищут ЕГО и находят. Лишь взгляд, и было понятно, он должен был наряжаться, еще, как должен был. О, боже, а он хотя бы прилично выглядит? Господи, как же страшно. Он весь дрожит под тяжелым и изучающим взглядом старшей омеги. – Знакомьтесь, это наш отец, Чон Чанель, а это наш папа – Бэкхён, – нарушает тишину Хосок. – Красивый, - подмигнув младшему сыну, говорит альфа, а омега прям в глаза смотрит и приказным тоном спрашивает: – Имя? – грубо, очень грубо. – Тэ..хен. – Бэкки, - жалобно выдохнул старший альфа, - перестань пугать детей – Ну что опять не так, а Чанн~и? У него имя какое-то не такое, ну да ладно, а тебя?- обращаясь к Чимину, спрашивает омега, ну а старший альфа, махнув рукой садится на пуфик, ведь не омеге приходилось нести чемоданы, а он ведь уже не молод. Что? Да оно же почти что созвучно с его именем. Тэ не знает, что и делать. Кажется, судьба у него такая, быть униженным в этом доме. Кто он, чтобы с ним так говорить, а Гук, даже и слова не вставил. Всё блин, он обиделся, пусть даже не подходит к нему, не простит. Вот соберет свои вещи, а, стоп, уже собрал, вот возьмёт и уедет. Он уже готов все высказать, но... – Боже, что за милота, что за щечки, как зовут эту прелесть? – Чимин. – Ути, твои щеки мне нравятся. И ты тоже нравишься. Отныне ты тут желанный гость, пусть попробуют тебя трогать, полетят к черту, понятно всем?– обращаясь к Гуку говорит омега, а Гук закатывает глаза. –Папа, перестань. –Что папа? Ты меня не учи, знаешь ли, выбрал не того,– фыркает омега, –вон того выбрал, ни тела, ни вида. Выбрал бы Чимина. Смотри, ну что за красотка. – Чон Бэкхен, ты не наигрался?- злится альфа. – Вот, вечно ты так, ну смотри ты на вот этого и на того красавчика,- пальцами тыкая в омег, мычит старший омега. Тэхен со вселенской обидой в глазах смотрит на Гука. Вот так да? Значит, он и правда не красив. Да, если даже и не красив, кто этим дикарям давал таких прав, с ним так поступать. Кто они? Омега уже до крови искусал губы. Он так и норовит уйти, но боится, что упадет на лестницах, ведь пелена от слез не даст увидеть дороги. Хотя даже на это ему наплевать. Гук стоит даже не пытается помочь ему. Не надо ему ничего. Он хочет к своему папе, отстаньте от него, он уже в душе кричит, а на лице лишь глаза наполненные слезами, и красные губы, капелька крови видна. Гук тоже видит, так и хочет обнять, но знает, что нельзя. Лишь верит, что Тэ сможет выдержать, что поймет, что увидит. – Пап, откуда ты знаешь, что Гук выбрал его, а не Чимина?– удивляется Хосок, а Тэ горько усмехается. Выбрал? Да. Но сразу же отказался. – Так этот сразу же на нервы мои стал действовать как увидел, иш,– воротит нос омега. Тэхену хочется в лицо спросить ''так чей я?'' Как же он хочет всем все высказать и уйти , хлопнув дверью, и не возвращаться. Он уже ногти в ладонь вогнал. Но держится. Гордость, чтобы её, не может показать ни слез, ни слабости. Пусть думают, что пофиг, пусть так, чем будут думать, что смогли сломать, растоптать и унизить. Держится, потому знает, больше не увидит эти лица, держится, чтобы потом не досталось Юнги. Он считает про себя до десяти. Раз… Два..Три.. Че… – Пап, ты уже палку перегибаешь. – Думаешь? Я еще не начинал,– смеётся омега, обращаясь к младшему сыну, – эй, ты, омежка, взгляни на меня. – Ну, все, меня уже это достало, я спать,- ворчит старший альфа, а омега все так же что-то бурчит про бедную омежку. Тэхен хочет умереть от боли, но находит силы, и смотрит в упор, не проронив не слезинки и не слова. Он смотрит, прямо, показывая, что ''да, твой дом твои правила, но тебе меня не сломить''. – Ты одобрен,– говорит омега, крепко обнимая Тэхена, а альфы хихикают в кулачки, Юнги тоже. Они ведь все знают, какой у них эксцентричный папочка. Он такие драмы сыграет, мама не горюй. Тэхен не знает, что и делать, плакать, отстраниться, ударить, убежать? Что делать? Голос в голове кричит, отстранись, но физически он не может, – Прости, малыш, прости, не знал что ты такой милашка, не обижайся, должен же я был устроить тебе тест. Сразу понял, что это ты. Лицом в меня, именем в меня. Сын у меня выбор сделал отменный. У меня самые прекрасные невесты на деревне. Буду хвастаться. А что? Только Кимам своим Джином хвастаться, вон у меня и Юнги и Тэ. И внук у меня будет. Так что Кимам меня не обыграть. Кстати, Чонгук-а, работай над вторым внуком, хочу оставить в носах и Чхве тоже. А если и Чимин у меня будет, то и Паков обыграю. Божеееее,– мечтательно закрыв глаза и хлопая в ладоши, пищит старшая омега, а Тэхен все также в шоке стоит и не может понять, какого черта тут происходит. Хотя, одно Тэхен понимает. Он попал в дурдом. Потому что Бэкхен – это что-то с чем-то. Сумасбродный омега. Он комбо Чимина, Юнги, Джина и Тэхена самого. Так подумал сам Тэхен. Энергии и актерского мастерства не унять. Понятно теперь почему нервничали. Знали, что такое вытворит. А этот? Он смотрел, как Тэхен мучился. Вот, прям в двойне обиделся. Пусть теперь подумает как задобрить Тэхена. – Ой, столько побед у меня, что устал я, пойду. Буду думать, как обыграть госпожу Пэ, хм,– с прищуром думает омега, – может на свадьбу БТС позвать? Неее, лучше Джексона, да, точно его,– сам для себя все решив, ответит и отказав омега направляется в свою комнату на первом этаже, – Гук-а, – останавливаясь перед дверью говорит омега,– вот он точно вишня. - Бэкхен, быстро в комнату,- рычит Чанель. - Иду, родной, иду,- корчит рожицу омега, заставляя омег хихикать,- вот же зараза, никогда не дает хорошо протестировать людей, и как я мог его полюбить,- сам себя ругая, идет омега, ну а лицо Чонгука озаряет улыбка. Кроличья и чистая улыбка. Хосок, тоже прыскает, крича "не челешня, а вишня, Гук, вишня''. Тэхен понимает, что они про его запах и густо краснеет, но и про обиду не забывает, вот и направляется на второй этаж без всяких слов. – Ты его обидел,– констатирует Чимин. А Чонгук и сам знает, поэтому направляется в комнату к Тэхену. Тихо стучится и, не дожидаясь разрешения, заходит, закрывает дверь на ключ, и кладет его в задний карман, знает, что омега может убежать. – И что ты себе надумал, вишенка,– Тэ молчит, – опять будем в молчанку играть, ладно, – говорит альфа, и тянет его на себя, обнимая, и как бы омега не пытался бычиться все же обмякает и обнимает в ответ, пряча лицо на груди альфы, хочется плакать, и плакать, – глупая ты моя омежка, тебе еще повезло. Ты бы видел тест Юнги, если бы я встрял, было бы хуже. Ты привыкнешь, он такой, – успокаивает альфа целуя макушку омеги. – Я некрасивый. – Ага,– омега уже заносит руку, но Гук начинает, – ты прекрасный, ангел, каких больше нет. Ещё с первого дня, я понял, что ты будешь моим. Я сказал, что видел более красивых, потому что так и есть, есть более красивые люди, но ты самый прекрасный. Знаешь, почему? – Почему?– тихо спрашивает омега. – Потому что, ты мой. Ты мой, Тэхен, слышишь? – омега слышит и тает. Он так и ластится. Нежится. Вот чего ему не хватало. Он хотел, чтобы Чонгук вот так его обнял и успокоил, да, черт возьми, с самого первого дня этого и хотел.***
– Что прям серьезно? Так и сделал?– округлил глазки Чимин. – Ага. Он серьёзно привел грудного соседского малыша и сказал, что это сын Хосока, и спросил не против ли я быть третьим по счёту мужем. Я тогда чуть ли не разрыдался, но сдерживал себя, планируя, как разукрашу лицо Хосока, пока Чонгук снова не встрял со своим "пап перестань".Он тогда мне тоже сказал "ты одобрен". Знаешь, как тряслись мои руки, мне не то, чтобы Хосока, мне всех прибить хотелось. Я был так зол. Но потом привык. Он такой. Смешной, всегда весь в своих мыслях. Лицом он Тэ, я тоже это заметил, но характер точно твой. – Йаааа, я не такой. – Чимин, он планировал мою свадьбу. Никого не напоминает? – Это другое. – Да? И как же? – Не знаю, но это другое. – Погоди, пока он ему не надоест и он не возьмётся за тебя, тогда посмотрю, как ты запоешь,– сказал Юнги, встав с места и пойдя наверх. – Куда? А ну вернись, что значит, возьмётся за меня? Иди сюда, мать твою, Мин Юнги. – Почти Чон,– язвит издали омега. – Сюда иди,– бежит омега за Юнги, и врезается в чью ту грудь, падая, – вот же, сука, ты что, бля, слепой? Ой, моя попка, ой, мой копчик, мать вашу, да что с в… – Ты хоть слово без мата знаешь? – А ты перевоспитывать меня все пытаешься да, хён~и,- издевательски тянет Чимин. – Что ты за Юнги гонишься, он же беременный. – Хосок, хватит нотаций, уффф. – Чимин, три дня, – говорит альфа и уходит. – Да, что со всеми? Ответьте, я вас убью гады, – все бычится Чимин, и идет в комнату, гневно пиная все, что попадется под ноги, ища Тэхена.***
Прошло два часа, прежде чем Тэ смог выйти из комнаты. На пороге он встретил Бэкхена. Тэхен держит на лице натянутую улыбку. Знаете, ту самую улыбку, через которую хочешь всем объявить, что ты сильный и не обижен. Хотя внутри он уже готов задохнуться от собственных слез. – Я рад,– начинает старший омега. – Чему?– через силу говорит Тэ. Ему все еще обидно от слов омеги, пусть он это в шутку или ради там каких-то тестов сказал, но больно то по-настоящему. – Тому, что ты и есть вишня. Хотя понимаю, через что ты проходишь сейчас. Тебе обидно, думаешь, я был груб. Оно так и есть, но должен же я быть уверен, с кем мои дети хотят связать жизнь, а то, что Гук этого хочет я по глазам вижу. Как говорят "крест мой, силу знаю". Он не стал бы смотреть так на кого-то. Даже на Сану так не смотрел. Хотя, её как раз он и не любил,– "опять эта Сана" злится омега, – а я ведь говорил. Я видел, что не любовь это вовсе. Эх, никто не слушает меня, вот помру и будут знать, – "очередной Чимин",– подумал про себя омега. – Пошли со мной, прогуляемся, поговорим,– протягивает ладонь старший омега. – Ну, ладно, давайте,– неловко мнётся Тэ, но руку все же подает. Бэк повел его на прогулку по всему селу. И почти весь вечер сидели на улице рядом с рекой, смотрели на звезды и на луну. – Чикита*, – начал Бэк, а Тэ резко посмотрел на него,– когда-то в детстве, мой Гук обожал вишню, – омега смеётся, а Тэ краснеет, – нет, не так, он ей жил, дышал и ел постоянно,– Тэхен уже от стыда не знает, куда деть руки, старший омега это замечает и нежно берет ручку Тэ в свою, и гладит,– но он называл вишню "челешней", – улыбается воспоминаниям Бэк,– он "р" не выговаривал, и Хосок всегда бегал за ним, исправляя "Гуки, скажи *РРРР*'', а Гук всегда говорил "я ''л'' не выговаливаю" и смешно дул губы, – Тэхен уже готов пискнуть, лишь представив такую картину,– когда он представил нам Сану как свою любовь и сказал, что собирается жениться на ней, – на этом моменте сердечко у Тэ кольнуло, – знаешь, что я тогда сказал? ''Соль и сахар на вид похожи, но на вкус совсем не схожи", – Тэхен непонимающе посмотрел на него,– он думал, что она и есть вишня, его единственная, а ведь я знал, я намекнул. Он не понял и тогда я напрямую и сказал ''она- черешня''. С того момента, кого бы он не привёл, они проваливали тесты получая оценку ''очередная черешня'',– теперь дыхания не хватает, потому что кажется, Тэхен понимает смысл слов старшей омеги "он–вишня " то есть? – Да, Тэхени ты понял правильно, ты и есть его единственный. Он у меня немножечко грубый, но ты его всё равно люби,– говорит омега и обнимает Тэхена крепко, целуя куда то в макушку. – Обещаю. – Верю.***
Той ночью спокойно спал лишь Чанель. Юнги кусает ногти, рядом Хосок, нервничает, потому что завтра приедут уже и родители омеги. И вообще, у них свадьба почти через два дня. У них нервы на пределе и еще знакомство родителей. Юнги смог пережить апокалипсис в виде своего отца, и папы Хосока, но как же выжить после встречи этих двоих. Весело же будет. Ой, так весело, что уже плакать хочется. Чимин терзает себя мыслями о словах парочки Юнсоков. Чонгук не может нарадоваться своей вишенке. Бэк планирует свою грандиозную победу над сельскими богатеями, а Тэ? А Тэ просто влюблён, и, кажется, больше ему не надо ничего. Пусть катится этот Сеул. Он уже нашел свой дом, и он рядом с Гуком.