Мадара: Новый путь

 Клан Узумаки. Мастера фуиндзюцу, Красные Дьяволы, Огненные и еще множество прозвищ, не всегда отражающих суть этого клана. Огромные запасы чакры, мастерское владение своей основной специализацией - фуиндзюцу и долголетие, присущее этим шиноби. Узумаки были страшны в бою. Страшны настолько, что количестсво шиноби, атакующее их остров было в десять раз больше, чем самих Узумаки. Победа была пирровой. Армии шиноби потеряли более половины своего состава, что сильно упрочнило позиции Конохи, а также позволило окончить Вторую Мировую Войну шиноби. Но главное отличие Узумаки было не в их техниках. Ни в объеме чакры и ни в долголетии. Эмоции. Все члены клана были подвержены им. Если Узумаки грустил, то он плакал. Если радовался, то до слез. Если ненавидел, то до гроба, всеми силами пытаясь убить врага, что и создало им репутацию Дьяволов. Ведь даже с отрубленными ногами и руками, Узумаки пытались добраться до противника. Девушки клана были темпераментны настолько, что шиноби сумевшие разделить с ними ложе, утверждали, что попадали в рай. Никто не знал еще одной скрытой тайны, секрета, который передавался лишь в верхушке клана. Клан Узумаки был одной огромной сектой. Сектой, поклоняющейся Шинигами, которого они сами и создали. Посвящая ему каждую отнятую жизнь и свою собственную смерть, строя храмы и молясь, они подпитывали эту сущность, что в итоге стало их Проклятием, а позже всего мира.  Из нескольких сотен душ Узумаки и тысяч шиноби, погибших в тот Роковой для красноволосых, день, в Чистый мир ушли единицы. Большинство душ было съедено растущим духовным паразитом, чтобы вечность служить ему батарейкой, варясь в его животе.  Огромное количество энергии, одновременно влившейся в демона, позволило ему подключиться к потокам энергии, которую испускала планета, одновременно отключая от них всех небольших Ками, которые позже, лишившись энергии, поддерживающей их существование, медленно и мучительно умирали. Существо быстро поняло, что больше всего энергии можно получить только от смерти. Паразит создал систему, Колесо Сансары, как прозвали ее смертные, куда как магнитом начали притягиваться души всех погибших. Но погибших естественной смертью твари было мало. Из-за малого населения планеты, не достигающего даже пятисот миллионов душ, поток идущих на перерождение душ был редок. Найдя решение, существо начало провоцировать конфликты среди людей, из-за чего и так обескровленные деревни приняли абсолютно нелогичное решение, устроить Третью Мировую Войну шиноби, что поставило Скрытые Деревни на грань своего существования, так, как в этой войне сгорели сильнейшие шиноби этого поколения, а также души успевших переродиться людей. Души особенно сильных шиноби, типа Каге Скрытых Деревень и других уникальных людей, были ярки и полны энергии. Почти все из них оказались в желудке паразита Новые шиноби, рожденные после эпохи войн, были слабы. Бледная тень своих предшественников. Именно это обстоятельство позволило Якуши Кабуто, человеку, что в своем невежестве думал, что познал все тайны мироздания, призвать сильнейших шиноби для начала Четвертой Войны шиноби. Тварь была сыта.  *** Если бы существо имело голову, то оно бы в недоумении ее склонило. На территории Элементальных Наций, только что закончилась война. Война, которая должна была принести пищу. Много пищи. Человек, глупый человек, который решил, что понял как управлять смертью, должен был стать медиумом, через который придет пища.  Пища была. Мало. Очень мало. Надо больше. Намного больше. Почему человек обманул?  Души, вертящиеся вокруг безликой сущности, замигали. Если бы кто-то понимал их, то он бы услышал жалобный, наполненный болью, психический крик. Существо своей злостью буквально выдавливало их, лишая посмертия и корежа саму основу жизни. Но безмолвный крик никто не слышал. Существо хотело есть. Много есть. Сытно есть. Не имея разума как такового, для паразита были чужды концепции победы, поражения, любви и дружбы. Есть лишь пища. Усилия Шинигами, приложенные для получения пищи, должны были дать пищу. Много пищи. Сытной пищи. Вспышка сильной пищи, поднимающейся с планеты, мгновенно привлекла внимание существа, которое буквально впилось чувствами в душу, истекая нетерпением в ожидании. Оно видело образ этой приближающейся пищи. Видело опыт. Чувствовало вкус. Душа была сильная. Сильнее всех в этом хороводе в десятки раз. От нетерпения паразит полностью скинул контроль с других душ. Перестал их замечать. Они будто пропали для него. Есть лишь яркая пища, уже почти приблизившаяся к нему.  Буквально вспыхнувшие души, только избавившиеся от боли, вновь закричали уже от страха. Они чувствовали душу, чувствовали, что они стали такими из-за нее. Понимали, что могут опять испытать боль и кричали. Сильно кричали. Существо жадно потянулось к пище, чтобы резко отпрянуть. Энергия. Жуткая темная энергия, что увидела мир на сотни тысяч лет раньше создания Узумаки. Энергия демона, что породил мир таким, какой он есть. Энергия, которую Шинигами не мог поглотить, а если бы и смог, то не выжил бы. Он впервые столкнулся с пищей, которую просто не мог поглотить. Это неправильно. Так не должно быть. Пища подчиняется. Он ест. Третьего не дано. Неповиновения нет. Есть он, есть пища. Психический крик в очередной раз обрушился на души, коверкая саму их суть и лишая многих перерождения. Существо безмолвно бесновалось, заражая своей злостью пространство вокруг себя. Вдруг оно резко замерло. Не умеющему мыслить созданию не могло придти мысли устранения плохой пищи, но у него могло появиться желание устранить такую пищу из своего мира. Нет плохой пищи, нет неповиновения. Нет неповиновения, есть пища.  Пища подчиняется. Он ест. Третьего нет. Желание вырвалось психическим криком. Устранить. Непища. Плохая. Не съесть. Устранить. Непища. Непища. Убрать. Неповиновение. Непища... Нити, связывающие каждую душу с миром, в котором она появилась, лопнули с пси-звоном. Душа, потерявшая ориентир, вспыхнула, будто потеряв нечто важное. Краткий миг и она заметалась, пытаясь вернуть все, как было. Бесполезно. Паразит внимательно наблюдал и в нужный момент обрывал все попытки души соединиться с миром. С каждым разом душа все более и более замедлялась, будто засыпая, пока не замерла полностью. Если бы Шинигами мог испытывать другие эмоции, то он бы удовлетворенно кивнул. Небольшим психическим толчком он окончательно оборвал любую связь души с миром. Таким же толчком он оттолкнул ее. Душа, набирая огромную скорость, начала отдаляться от планеты, в последний раз, будто прощаясь, тоскливо вспыхнув и тут же погаснув. Она погрузилась в сон. Мертвый сон. Существо вернулось к наблюдению за миром, мгновенно забыв плохую непищу.  Пища подчиняется. Он ест. *** 24 декабря 1994 года Госпиталь Святого Патрика. Нью- Йорк, США. 3:43 В коридоре больницы из стороны в сторону ходил невысокий, полноватый мужчина, одетый в серый свитер и обычные джинсы. Добрые глаза, скрытые за полукруглыми очками судорожно моргали. Иногда он снимал очки и отворачиваясь, протирал глаза белым платком, смахивая выступающие слезы. С сидений для посетителей за ним насмешливо наблюдала красивая белокурая женщина в стандартной одежде женщины-босса, состоящей из пиджака и юбки, длиной чуть выше коленей. - Джон, успокойся! - наконец скомандовала она, устав от его мельтешений - Сядь и выдохни! Ничего страшного не происходит! Она справится! От этих слов, мужчина названный Джоном, только ускорил свои перемещения. - Кетрин, у меня будет сын! Представляешь себе мое состояние?! Сын! Не у каждого мужчины такое выходит и за всю жизнь! Как я могу успокоиться?! Кетрин хохотнула, поднимаясь на ноги и подходя к мужчине. Встряхнув его она взглянула ему в глаза.  Этот взгляд, спокойный, уверенный и ...любящий, заставил будущего отца судорожно вздохнуть и улыбнуться. - Возьми. Себя. В. Руки. - медленно, по словам, проговорила она. - Гордись и смейся! Радуйся и мечтай! - продолжала она - Верни обратно того Джона, которого мы любим и стань настоящим мужчиной! - не выдержав, она снова улыбнулась. Потом не выдержав, сама завизжала и обняла его за шею. - Мальчик, Джон! У нас будет мальчик! - она судорожно целовала его, будто благодаря за это. - У наших девочек будет достойный защитник! Ты обязан его обучить всему, что должен знать настоящий мужчина! - непреклонно закончила она, спрыгнув с него и сопровождая каждое слово, тычком пальца. Джон осознал, что кивает на каждое слово с улыбкой идиота на лице. Попытался собраться, но глупое лицо все равно расплывалось в улыбке.  Плюнув на все, он подхватив Кетрин, закружил ее по кругу, со смехом слушая ее веселые выкрики и упреки. Вышедшая из соседнего кабинета врач, покачав головой, слушая крики женщины, улыбнувшись, зашла обратно. - Как мы назовем нашего мальчика?! Надо звучное имя! Рональд, Брайн, Питер?! - продолжала трещать грозная леди-босс, перебивая сама себя. - Карлос ммм....?  Улыбаясь, Джон покачал головой и легонько накрыл пальцем, ротик женщины. Убедившись, что она молчит, он легонько ее поцеловал, не углубляя поцелуя и крепко обнял, вдыхая запах волос и парфюма. - Анна хотела сама назвать его - произнес он, помрачнев лицом, будто вспоминая, что-то, очень плохое. -  Ты же знаешь... - Прости - поцеловала она его в очередной раз, крепко обняв. По щеке скатилась слеза. Она знала. Через минуту она как ни в чем не бывало, опять подкалывала его, безжалостно проходясь по его, по ее мнению, недостаткам. Они оба бросились к человеку, который вышел из палаты напротив. Видя спешащих к нему людей, он вздохнув, снял медицинскую шапочку и опустив маску, улыбнулся паре. - Все хорошо. Мальчик. Вес три киллограмма, семьсот грамм. Вырастет большим и сильным. - предупредил он их вопросы - К маме можно, но не надолго, ей нужен отдых. - Спасибо! Спасибо! Спасибо! - затараторил мужчина, хватая руку доктора и тряся ее. Из глаз опять покатились слезы. Женщина покачав головой, схватила его за ворот свитера и благодарно кивнув доктору, поволокла его в палату. Проводив их взглядом, доктор вздохнул и пошел по коридору в сторону ординаторской. Вспомнив ту кучу документов, что ему предстоит заполнить, он застонал, потом озираясь по сторонам, вытащил из кармана халата фляжечку, откинув крышку, он приложился длинным глотком и блаженно заулыбался. Жизнь была хороша и даже макулатура не могла этого испортить. *** Зайдя в палату, пара увидела кровать, на которой лежала молодая девушка, баюкающая на руках ребенка. Черные длинные волосы были растрепаны, черные, слегка раскосые глаза, покрасневшие от слез, но счастья в них было настолько много, что она вся светилась, какой- то неземной красотой. - Анна... - чувствуя, как ноги стали ватными, а в горле стоит комок, выдохнул мужчина - Джон! - звонко ответила девушка с любовью смотря на мужчину - Сын, наш сын, вот он!  - продолжила она, переведя взгляд на ребенка, что с любопытством глядел на нее черными глазенками. - Да - прошептал он, наконец приблизившись и с трепетом смотря на своего сына. Сына! - М- можно? - судорожно вздохнул он, протягивая руки. Девушка с улыбкой отдала своего малыша на руки отцу, принявшего его, как величайшую драгоценность. Приблизившаяся Кетрин осторожно заглянула в личико ребенка, смотря на него с не меньшей любовью, чем мать. Будто убедившись, что это не мираж, она с улыбкой наклонилась к Анне и поцеловала ее, тут же углубляя поцелуй и прижимая к себе. Мужчина с улыбкой взглянувший на женщин, перевел взгляд на ребенка. - Я твой папа - с любовью прошептал он, осторожно обнимая своего сына. - Гуууууу..ггг - прогукал ребенок, протягивая ручки к лицу Джона, что с удовольствием позволил ему ощупать все лицо. - Как его зовут, Анна? - буквально потребовала ответа Кетрин, прерывая поцелуй и упираясь своим лбом в ее, смотря в глаза, опять сверкнувшие, при упоминании сына. Анна резко вздрогнула. В глазах отразилась тревога. - Когда я рожала, мне приснился сон. - осторожно начала она, также смотря в глаза Кетрин и поглаживая ее щеку - Там был высокий мужчина с длинными волосами. От него исходила огромная сила. Он просил назвать ребенка странным именем... Она замолчала, будто задумавшись. - Каким? - подтолкнула ее Кетрин, прерывая молчание. Джон тоже замер, боясь вздохнуть. - Мадара. Его зовут Мадара Картер!