Мадара: Новый путь

На улице шел дождь. Освещаемое вспышками разрядов молнии небо, время от времени взрывалось грохотом, как будто тысячи товарных поездов сталкивались друг с другом и шум их столкновения заставлял землю дрожать, а машины, припаркованные около домов, в один момент взрывались сигналами, будто в каком-то непонятном хоре.  Птицы и небольшие животные прятались в норах, каждый раз вздрагивая в страхе при очередном ударе грома. Сильный ветер, сопровождающий дождь, не думал стихать, срывая черепицу с крыши домов и заваливая уже слабые деревья. Буйство природы продолжалось уже на протяжении нескольких часов. Выступающие по телевизору метеорологи не могли успокоить людей, прогнозируя, что буря зависшая над штатом, будет продолжаться еще в течении пары дней как минимум. Пустые глаза женщины с растрепанными белокурыми волосами, равнодушно смотрели на терзаемый грозой сад. Механически двигающиеся руки, раз за разом совершали круговые движения губкой по мокрой тарелке. Временами она замирала и тогда тишину царящую на кухне нарушал лишь звук льющейся из крана воды и шум дождя. Потом, будто очнувшись, она встряхивая головой принималась заново намыливать посуду. Вошедшая на кухню женщина, покачав головой подошла к ней и закрыла кран. Отобрав недомытую тарелку и кинув ее в мойку к горе остальных, к которым даже не приступали, она обняв ее за плечи отвела к столу, усадив на высокий тяжелый табурет.  Открыв холодильник, она осмотрела его содержимое и кивнув достала бутылку с надписью " Finlandia" на граненном боку. Налив напиток в бокал и не разводя его ничем, женщина подойдя к блондинке буквально заставила ту, выпить жидкость. - Кхааа...кха хах. -  закашляла женщина. - Н-нет! Не хочу, Джейн! - запротестовала она, смотря на следующий бокал. Не давая ей продышаться, женщина, названная Джейн, с мрачным выражением лица,заставила ее выпить и его. Поставив бокал на стол, она взглянула на блондинку. Взметнувшаяся рука оставила яркий след на щеке беловолосой - Приди в себя! - крикнула Джейн, встряхнув ту за плечи. - Какой пример ты подаешь Лизе?! Думаешь ей сейчас легко смотреть на тебя? А Сьюзан, что любит тебя так же сильно? Нам всем сейчас страшно,но никто не опустил руки! Но то, что именно ты, как там тебя прозвали в твоей фирме, "Железная Кетрин", будешь пускать сопли?! Возмутительно! - взорвалась она, "наградив" блондинку еще одной пощечиной.  - Ты не понимаешь... - прошептала Кетрин. - Не понимаешь! - также вспыхнула она злостью. - Если бы я не пошла тогда туда с ним...то этого бы не было ведь... - Заткнись! - мощная пощечина чуть не сбросила Кетрин с места. - Ты не виновата ни в чем! Ни я, ни Анна с Джоном, ни дети ни в чем тебя не винят! - выкрикивала Джейн, схватив блондинку за воротник блузки и не давая свалиться с табурета. - Хватит строить из себя жертву, Кетрин. - уже тихо, будто потухнув, прошептала ей на ухо, Джейн. Притянув Кетрин к себе за талию, она обняла ее.  Из под накрывших лицо рук Кетрин, потекли слезы. Помещение наполнили тихие всхлипы, переходящие в долгий тоскливый плач. В комнате на втором этаже, тусклый свет пасмурного неба, льющийся с потолка, освещал молодую красивую девушку, лежащую на кровати. Глаза, цвета шоколада, всегда наполненные жизнью, сейчас бездумно смотрели в потолок. Тонкие изящные руки прижимали к груди плюшевую игрушку в виде медведя. Игрушка была уже не новая, выцветший мех, разодранное ухо было аккуратно зашито, один глаз был большего размера чем родной, но несмотря на это, было видно, что игрушка очень дорога лежащей. В комнате помимо кровати, стоял стол над которым висела полка с несколькими книгами на ней. На столе были раскиданы тетради с открытым учебником по физике, рядом лежало несколько черновиков с пометками и формулами. На стуле, рядом с кроватью валялась ручка рядом с небольшой книжкой на которой рядом с сердечками и рисунками красовалась надпись, сделанная "заборчиком" из разноцветных, аккуратно выведенных букв- " DiArY".  На стенах было развешано множество плакатов с гляневой обложки журнала "Men's Health", демонстрирующей немногих знаменитых мужчин, актеров и моделей. Картинки мужчин соседствовали с плакатами известных музыкальных групп, которые нравились девушке. Потолок комнаты был разрисован самой девушкой, изобразившей на потолке покрытый рябью от ветра, берег моря. Комната ничем не отличалась от комнаты обычной американской школьницы. Стук в дверь отвлек девушку от бездумного разглядывания потолка. - Кто там? - равнодушно спросила она. - Лиза, можно я сегодня посплю с тобой? - открывшаяся дверь выявила стоящую за ней невысокую девочку с черными волосами и пижаме с изображением Микки Мауса. Глаза просительно смотрели на старшую сестру, буквально лишая ту возможности как-то отказать малышке. - Опять испугалась грозы, Сьюзан? - усмехнулась Лиза, прикрывая глаза.  Ничего не ответив, девочка смущенно уткнулась взглядом в пол. - Да. - вздохнула Лиза, переворачиваясь на бок и похлопывая по месту рядом с собой. Вспыхнувшая улыбкой девочка быстро юркнула на кровать старшей сестры. Притянув ее к себе, девушка зарылась носом в шевелюру девочки, вызвав у нее тихий фырк. Две сестры прижавшись к другу быстро заснули, сжав в обьятьях плюшевого медведя. На кухне Джейн смотря на тяжелые капли воды текущие по стеклу, задумчиво гладила по волосам заснувшую после алкоголя Кетрин.  Общее горе сплотило семью Картер. На работающем в темной гостиной телевизоре отразились кадры разрушенного стадиона и множеста людей в белых касках и строительной техники расчищающей завалы. Множество черных мешков рядом со стоящими скорыми и летающие по небу вертолеты журналистов и полиции, призывающей граждан оставаться дома. " На данный момент ни одна террористическая группировка не взяла на себя ответственность за теракт." - вещала чернокожая журналистка - " Как стало известно, на данный момент извлечено триста шестьдесят восемь тел. Пятьдесят четыре из них принадлежат мужчинам и двадцать шесть детям." - продолжила она упавшим голосом. - " Это самый крупный теракт в истории Соединенных Штатов Америки. Нация скорбит вместе с родственниками погибших и пострадавших."  " Директор ФБР, Стелла Родригез, вступившая на эту должность два месяца назад, назвала теракт вопиющим проявлением некомпетентности порученной ей службы..." - со сменившейся на экране картинки на зрителя смотрела молодая женщина сидящая в студии. Позади нее был плакат с лейблом канала. - "По показаниям некоторых очевидцев, перед взрывом прозвучал крик "Олл Хайль Гидра". На данный момент эта информация проверяется. Лауреат Нобелевской Премии Мира, Александра Пирс, призвала специальные службы выявить всех виновных в этом ужасающем преступлении..." *** Бесконечный день для врачей небольшой районной больницы растянувшийся более сорока восьми часов, наконец закончился. Прибывавшие пострадавшие лежали в палатах, коридорах, на полу. Не всем пациентам успевали оказать помощь, кто-то умирал в карете скорой помощи, а кто-то в коридоре больницы, не дождавшись, когда освободится реанимация. Теракт показал некомпетентность не только ФБР, но и системы здравоохранения Америки. К погибшим на стадионе в момент взрыва, прибавлялось множество людей, которых уже спасли спасательные команды.  В коридоре больницы сидела черноволосая девушка. Откинув голову на стену она спала. Последние два дня переживаний вымотали ее до предела,поэтому сейчас ее не могли разбудить ни шум грозы, ни стоны раненых, которым не хватило мест в палате.  Вышедший из палаты реанимации врач покачала головой. Она помнила эту девушку, приехавшую спустя полчаса, как привезли ее ребенка с подругой. Помнила, как пришлось вкалывать ей успокаивающее после того, как у нее случилась истерика.  Подумав о ребенке, врач нахмурилась. С ним все было...плохо. Приехавший с пробитым насквозь легким и ранением спины он несколько раз был на волоске. Буквально в последний момент врачи успевали завести его сердце. Повреждение позвоночника на всю жизнь лишило его возможности ходить. После операции он впал в кому и когда он из нее выйдет, врач не могла сказать даже примерно. Если вообще выйдет. Еще раз взглянув на женщину, она вздохнула. Она понимала ее как мать. Подумать, что с ее малышками могло случиться что-то настолько страшное, как с этим ребенком, было страшно. Сообщать настолько плохие вести она тоже не любила. Но надо. - Миссис Картер, проснитесь. - потрясла она девушку за плечо. Мгновенно открывшую глаза девушку, как будто подбросило.  - Что с ним?! Я могу к нему войти?!! Ему лучше?! - буквально навалилась на нее брюнетка, схватив за руку. Глаза отразили бешенную надежду. - Пока нет. Сейчас состояние вашего сына стабилизировано и угрозы жизни нет, но в реанимации он пробудет еще минимум два дня. Необходимо удостовериться, что никаких осложнений не возникнет. После перевода его в палату интенсивной терапии, вы сможете его навестить. - ответила врач, аккуратно отбирая свою руку и доставая блокнот. - Я запишу свой номер. Через два дня позвоните мне и мы назначим время, когда вы сможете его увидеть. Непосредственно по окончательному диагнозу мы тоже поговорим с вами тогда, когда ваш сын выйдет из реанимации. - продолжила она, вырывая из блокнота лист на котором был написан номер городского телефона и имя "Линда Стренфилд" и вкладывая его в ладонь растерянно моргающей женщины. Как сомнамбула посмотрев на лист, она засунула его в карман джинс и перевела взгляд на врача. - Неужели сейчас нельзя хоть одним глазком глянуть на него?! - отчаянно спросила девушка. - Я сожалею, но нет.  - покачала головой врач. - Это опасно в первую очередь для него. - продолжила она, видя опустившую голову девушку. При последних словах та вздрогнула и порывисто кивнула, принимая ответ врача. - Приезжайте через два дня. Сейчас здесь находится смысла нет, как я и сказала, вашему ребенку ничего не угрожает.  - Д-да - кивнула девушка, сглатывая слезы. - Спасибо вам, доктор Стренфилд! Спасибо, что спасли Мадару! - поклонилась Анна, как положено по этикету одной восточной страны. - Такое необычное имя. - произнесла доктор, улыбнувшись на этот поклон, странно выглядящий для американки, но принимая его, слегка кланяясь в ответ. - Езжайте домой, миссис Картер, вам нужно отдохнуть, здесь вы не сможете этого сделать. - сказала она обведя глазами коридор и кивнув на пациентов. Кивнув девушке, она направилась по коридору в сторону ординаторской, но на полпути заворачивая на лестницу черного хода и доставая пачку сигарет. Проводившая ее взглядом Анна утерев слезы, с тоской глянула на дверь палаты и утерев слезы медленно, опустив голову, двинулась на выход с кампуса больницы.  POV Анна Сколько Анна помнила, ее сын всегда был невероятно тихим ребенком. Тихим и серьезным. Она никогда не слышала его плача или капризов. Видя, как вели себя другие и вспоминая, как вела себя Сьюзан, она испугалась. Срочная поездка к педиатру, а потом к детскому психологу, успокоила ее. Никаких признаков отклоняющегося поведения, или аутизма выявлено не было. Просто умный ребенок. В два года Мадара заговорил. Именно заговорил, имея приличный запас слов даже для ребенка в три раза его старше. Прекрасная память позволяла ему повторять все слова, когда либо услышанные, не забывая ничего. В три года он мог читать и умел считать. Это обеспокоило семью. Очередная поездка к врачам объяснила все. Их сын был вундеркиндом, большая редкость, но ничего удивительного не было. В мире было много гениальных людей, среди девушек больше всего. Взять ту же Глорию или Элен Старк, которая в три года возможно даже превосходила Мадару. Рибекка Ричардс, видный ученый, в пять лет разбирающаяся в высшей математике. Виктория Дум в 13 лет закончившая университет. Ничего удивительного для мира, но потрясающее событие для семьи Картер. В четыре года Мадара пошел в первый класс, попав сразу в группу "А", продемонстрировав прекрасный результат на тестах. Одноклассники Мадары были на два, три года старше него, что абсолютно того не смущало. В пять лет Мадара уже осмысленно мог читать школьные учебники для пятого, шестого класса младшей школы и осмысленно проводить анализ той же истории и действий сторон, иногда очень максималистично, например, не обращая внимания на интерес какой-либо из сторон, только из-за того, что она, по его мнению, слабее. Военная тема увлекала его особенно сильно. Множество книг этой тематики хранилось на полках его комнаты и можно было быть уверенным, что все это было не раз прочитано и отложено в памяти навсегда. А самая милитарристичная женщина стала его любимым человеком, идя вслед за сестрами. Мадара даже мог помогать Сьюзен делать уроки, старательно и подробно разжевывая школьный материал. Ребенок в пять лет мог объяснить материал лучше учителей! Взрослые члены семьи Картер могли только качать головой. Одно дело читать про таких детей, не особо веря в написанное и думая, что журналисты привирают для рейтинга журнала, и совсем другое дело наблюдать за таким ребенком в своей семье.  Эти пять лет были самыми счастливыми в жизни Анны. В шесть лет все изменилось и сейчас она уставшая и разбитая возвращается из больницы, где в реанимации лежит ее сын. Дома ждет наверняка не знающая как себя с ней вести, Кетрин, чудом выжившая в той трагедии и через несколько дней из командировки возвращается Джон, который даже не знает о том, что Мадара пострадал. Жизнь опять стала невыносимо сложной.  *** 24 июня 2000 года Неизвестное место - Мама, мамочка, мне страшно! - Тонкий голос ребенка звучал во тьме уже много часов, если в этом мире они были. Он не помнил как попал сюда. Сначала они с мамой Кетрин сидели на трибунах смотря матч по американскому футболу, потом был сильный взрыв, чувство,как земля уходит из под ног. Вспышка боли такой силы, что сознание ребенка мгновенно было задвинуто на закорки сознания. - Где я, мама?! - не смотря на свой ум, Мадара оставался ребенком. Ему хотелось домой. Поиграть со старшей но такой глупой и смешной сестренкой Сьюзен. Подергать за волосы и побесить Лизу, которую злило, что с задачей с которой она не может справиться несколько часов, может решить брат на девять лет младше нее. Посидеть на коленях у мамы, все равно какой, он любит их всех и послушать какую-нибудь историю. Дождаться приезда папы, который обязательно привезет что-нибудь интересное. Побегать по двору. Почитать любимые книжки и наконец завести собаку, которую Кетрин обещала сразу после матча. Уставший морально ребенок опустился на землю, из глаз непрерывно текли слезы. Он чувствовал что-то недоброе, что-то, что сделает ему плохо. С новой силой из глаз потекли слезы. Из горла сжатого в спазме, раздались всхлипы. Из тьмы, на высоте нескольких метров на него равнодушно взирали холодные белые глаза.  - Пора тебе вспомнить, дитя. - разомкнулись красные губы на бледном лице женщины. Холодный голос разошелся во тьме, заставив ребенка испуганно вжать голову в плечи в ужасе распахивая глаза. Новый поток тяжелых слез и печальный детский плач способный разжалобить почти всех в этом мире был проигнорирован приближающейся женщиной, протягивающей руку с длинными ногтями к голове ребенка. Через миг прикосновения ладони женщины к его голове, ребенка скрутило в спазме дикой головной боли, еще через мгновение во тьме раздался надрывный хриплый крик ребенка в первые же секунды сорвавшего голос и катающегося по земле, если так можно назвать разум самого ребенка, в попытках прекратить боль, которая с каждой секундой усиливалась. Лицо залитое кровью из носа и глаз представляло собой страшное зрелище, как и ногти ребенка сломанные и окровавленные, которыми он цеплялся за землю периодически начиная бить себя по голове. Холодный взгляд женщины не отразил ни единой эмоции на состояние ребенка, продолжая, чего-то ожидая, смотреть на его трепыхания.