Мадара: Новый путь

По коридору деревянного додзе послышались шаги. Уверенно идущий черноволосый мужчина, не обращая внимания на свиту, сопровождающую его, остановился перед дверью с красным ореолом и символом веера, вырезанным искуссным мастером. Два человека стоящие с двух сторон от двери синхронно склонились в глубоком поклоне. Черные глаза мужчины, равнодушно обведя их, обратили взгляд на дверь. - Она здесь? - прозвучал холодный голос. - Так точно Таджима-сама! - склонился в еще более глубоком поклоне один из людей.  Перед сделавшим шаг вперед человеком, поспешили отворить дверь. Дернувшуюся следом свиту, состоящую из трех стариков и двух женщин, пожилого возраста, заставил остановится короткий взмах рукой, говоривший, что названный Таджимой мужчина, желает зайти в комнату один. - Акено. - раздался его голос сквозь задвинувшуюся дверь. - Мой господин! - подскочила укачивающая ребенка, молодая девушка лет пятнадцати, шестнадцати, склоняясь в поклоне и прижимая его к себе. Черные глаза изучающе провели по телу девушки, будто проверяя ее состояние, по ее лицу, замечая тени под глазами и общую утомленность, остановившись на мальчике, который находился у нее на руках.  - Ты уже назвала его? - спросил Таджима, в глазах его не отразилось ни единой эмоции. - Если будет позволено, то я хотела бы назвать его Мадара. В надежде, что его воинские навыки падут пятном на репутацию врагов нашего клана и прославят нас! - уверенно и страстно прозвучал голос девушки так и не изменившей своего положения.  - Встань. - махнул рукой мужчина. - Мадара, да? - задумчиво склонив голову, взглянул он на мальчика. Черный пушок на голове и черные глаза, сейчас закрытые во сне, характерные для их клана, включая полукровок. Лицо, похожее на лицо стоящего мужчины, еще не огрубевшее после войн и множества потерь. Лицо, еще не знакомое с этим жестоким миром. Стоящая девушка не сводила глаз с раздумывающего мужчины, отчаянно надеясь, что имя, выбранное ей их сыну, придется ему по душе. - Хорошо. - наконец произнес Таджима. - Отныне и навек его имя Мадара Учиха. - вымолвил он и стоящие за дверью люди склонились в поклоне. - Он должен оправдать возложенное на него доверие и надежды нашего клана. Его навыки как шиноби должны быть безупречны, а разум остр как катана. Он сын главы клана и я не потерплю посредственность! - возвысил он голос. - Так и будет, господин! - горячо заверила его девушка, прижимая ребенка к себе. - Хорошо следи за ним, Акено. В четыре года мы начнем тренировки, до этого он должен быть крепок телом. - развернувшись спиной к девушке, он направился к двери.  *** - Вы неправильно делаете замах, Мадара-сан. - выговаривал маленькому мальчику, стоящему перед ним старик с  перебинтованной головой и шрамами, украшающими его правую щеку и лоб. - Надо, чтобы не оружие направляло вашу руку, а вы. - в который раз пытался он достучаться до ребенка. - Пф! - фыркнул мальчик. - Глупый меч! Я научусь драться другим оружием! - горделиво надулся он, складывая руки на груди. - Чтобы освоить другое, вы должны изучить хотя бы основы этого. - устало вздохнул старик, сетуя на такого глупого ученика.  - Дорогу! Глава клана Таджима Учиха- сама! - раздался выкрик со стороны входа на полигон, заставив старика и ребенка склониться в почтительном поклоне в сторону вошедшего на полигон высокого мужчины, причем поклон старика выглядел значительно глубже мальчика, лишь склонившего голову.  - Как успехи, Арата? - спросил подошедший ближе Таджима. - Все хорошо, Таджима-сама. - произнес старик. - Мадара-сан очень способный ученик. Схватывает все на самом лету! - рассыпался он в комплиментах, заставив мальчика с опущенной головой покраснеть. С каждым словом старика, смущение Мадары росло, что вылилось в крик: - Хватит! Арата-сан перехваливает меня, отец! Я не освоил и половины того материала, что он дал мне, а что освоил, то на недостаточно высоком уровне! Я все еще очень слаб по сравнению со своими братьями, но я стану сильнее! - закончил он свое эмоциональное выступление, твердо смотря отцу в глаза. Испуганный Арата сжал плечи и склонил голову в глубоком раскаянии, ожидая, что глава клана разозлится и возможно даже отстранит его от образовательной деятельности, отправив в поле, чего он не хотел ни в коем случае. Он не сильно боялся смерти, но воспитывая внучку полукровку он знал, что умри он и ее не ждет ничего хорошего. Как и всех полукровок в гордом клане Учиха. Тихий смех Таджимы не успокоил его опасения. Он знал, что глава клана со смехом может прикончить ребенка, что уж говорить о нем. - Это хорошо, что ты осознаешь свою слабость, Мадара. Шиноби не может позволить себе переоценивать свои силы. Всегда найдется кто-то сильнее и талантливее тебя и чтобы убить его, тебе понадобится что-то иное, а не сила. Помни об этом и не позволяй себе затуманить разум собственными иллюзиями. - спокойно сказал Таджима, все еще улыбаясь. - Тренируйся и когда-то... - Таджима-сама!!! - раздался крик быстро приближающегося шиноби.  Приблизившись, он упал на колени и согнув руки в локтях, уперся лбом в землю. - Ваш старший сын! Т-тайдзо-сан! М-мы п-попали в засаду! Тайдзо-сан был убит!!! *** Мадара не любил похороны. Их никто не любил, но в мире шиноби они случались чаще, чем праздники. Сейчас тело его брата, облаченное в белые одежды, так не характерные для их клана, вынесли на общее обозрение. Толпа профессиональных плакальщиц приступила к своей работе, пронзительно завывая на все лады и вознося молитвы Ками. Непосвященным  казалось, что они действительно плачут по умершему. А может кто-то и правда горевал по умершему. Брат, несмотря на статус первого наследника, был знатным ходоком. Мадара видел минимум трех девушек, которых видели в компании Тайдзо. В конце квартала, на безопасном от домов расстоянии, спешно заканчивали работу плотники, сооружая деревянную платформу, на которую ляжет тело.  Другие обкладывали ее дровами, сразу смазывая их горючей смесью, чтобы она успела впитаться. Такой же смесью было намазано тело его брата. Учихи не могли позволить себе хоронить членов клана в земле. Слишком много секретов они несли в своем теле. Пробужденный шаринган также уничтожался при смерти обладателя. Все положенные церемонии были соблюдены и траурная процессия двинулась по кварталу, в сторону последнего места упокоения наследника клана. В душе смотрящего на горящее тело своего брата, Мадары, что-то сломалось. Взглянув на рядом стоящих братьев, Рузу и Акио, он понимал, что, когда-то точно также будет смотреть на их горящие тела, либо они на его. Жизнь в мире шиноби не стоила ровным счетом ничего. Неважно в каком статусе ты находишься и какое мировоззрение имеешь, ты все равно можешь погибнуть в этом безумном мире. Переведя взгляд на отца, стоящего в окружении старейшин и нескольких своих наложниц, включая свою мать, сейчас держащую на руках недавно родившегося Изуну, он задался вопросом, который и начал его падение: "Может ли что-то, или кто-то, заставить людей, перестать воевать?"  *** - Хорошее решение, сын. Не думал, что из этого пацана Сенджу выйдет толк. - хмыкнул седоватый старик, смотря на сидящего перед ним, молодого шиноби с длинными растрепанными волосами, сейчас почти лежащими на полу. - Да, я тоже. - кивнул тот, с непроницаемым выражением лица, смотря сквозь отца. Старик в котором с большим трудом можно было узнать бывшего сильнейшего члена клана, Таджиму, покачал головой. - Перестань. - произнес он, сурово посмотрев на Мадару. - Я тоже скорблю по Изуне, но именно его смерть стала спусковым крючком для образования деревни. Его смерть и твое поражение. Я не виню Сенджу за смерть сына, я виню их за то, что именно смерть Изуны сломала тебя! Но сейчас наступило мирное время. Нельзя забывать, но нельзя и повторять войны кланов! А именно это начнется, если ты не отринешь свою ненависть!  - У меня нет ненависти к Сенджу! - вспылил Мадара. Черные глаза вспыхнули красным огнем образовывая странный рисунок, вместо обычных томоэ шарингана. Каждое слово отца ножом вспарывало его. - Мне нужна смерть лишь одного! Одного! Я не много прошу! - Это станет началом. - прошептал отец, смотря на погрязшего в ненависти сына и придавленный давлением КИ, какое бы не смог выдать и в лучшие свои годы. Рыкнувший Мадара резко встал и быстрым шагом почти переходящим в бег, вышел из додзе. Оставшийся один старик покачал головой буквально чувствуя, как над его последним сыном нависает нечто темное. Спустя несколько дней Мадара бросил вызов Первому и именно с последним ударом меча, сердце Таджимы Учихи остановилось. *** Перепаханное после применения мощнейших техник, поле. Валяющиеся кунаи, сюрикены и мечи. Сорванные протекторы и части тел. Стоящий шиноби был ранен, но враги рядом с ним были мертвы. Даже знаменитые братья Гинкаку и Кинкаку были убиты, лишив Кумо огромного преимущества на мировой арене, иногда в бумагах проходя как джинчурики Кьюби. - Кхах. - сплюнул кровавую слюну шиноби с примечательными белыми волосами и красноватыми глазами, в синих латах. Мозг работал на пределе, планируя пути отхода с вражеской территории. Учеников он уже не догонит, но с ними можно было встретится позже. Сейчас главное убраться отсюда до прихода подмоги Кумо, не оставляя следов. Критично осмотрев местность, изрытую на протяжении более километра, шиноби усмехнулся. О следах было глупо беспокоится. Достав из подсумка с аптечкой шприц, он поморщившись вколол его в бедро. Холод, начинающий распространяться по телу, принес облегчение вызвав стон.  С этим можно было работать. Запаса лекарств хватит до самой границы с Огнем, а там патрули уже помогут добраться до Конохи. - Хорошо тебя измотали. - раздался голос вышедшей в просвет среди деревьев фигуры, одетой в темный плащ. Мгновенно вылетевший с руки кунай, под завязку запитанной чакрой, которой осталось немного, был с ленцой отбит серебристым лезвием, похожим на короткий меч танто. - Кто ты?! Назовись! - потребовал беловолосый, приготовившись к бою. - Да. Хорошо. - протянула фигура, хриплым голосом в котором отражалось...сожаление? Достав из рукава короткий свиток, фигура распечатала из него чью-то руку и несколько клоков красных длинных волос, кидая их в ближайшую борозду. Сделав это, человек в плаще направился в сторону шиноби. - Твой голос... - Расширил глаза альбинос, готовясь к бою. *** Поток воспоминаний накрывший ребенка с головой, не ослабевал. Смерть братьев, знакомство с Хаширамой. Образование Конохи, упавший лист, борьба за власть. Каменная скрижаль Учиха. Божественное Древо. Бесконечное Цукиеми. Зецу. Война. Война. Война... Смотрящие на него Анна с Джоном и Кетрин. Две сестренки любопытно заглядывающие ему в лицо. Меткий выстрел и выигранный медвежонок, преподнесенный подарком старшей сестричке.  Анесса Гитлер. Лорианна Сталина. Вторая Мировая. Лизинг. Война. Война. Война... Захлебывающийся разум ребенка был разрушен личностью древнего шиноби. Личность ребенка, его жизненный опыт, мечты и чувства, влились небольшой каплей в океан личности шиноби, что-то изменяя в нем. Крик превратился в тихий хрип переходя в дыхание. Открывший глаза человек не был Мадарой Картером, ребенком любящим своих родителей и сестер. Влюбленным в Элен Старк и мечтающим стать похожим на нее. Мадара Учиха. Человек вступивший в конфликт с целым миром и почти победивший.  - Кагуя Ооцуцуки... - хрипло прошептал он, смотря на женщину. Удовлетворенно прикрыв глаза, она кивнула.