Повеселимся, Бетани?

Бетани с трудом сдерживала свое дыхание. Ей казалось, что воздух вырывается из легких с такой силой, что ее слышит весь замок. Каждый скрип под ногами, каждый удар ее собственного сердца казался ей настолько громким, что она не понимала, почему ее все еще не заметили. Женщина ждала этой ночи с трепетом. Она с каким-то странным, почти болезненным упоением думала, как будет приятно посидеть в темной и пустой крипте рядом со статуей покойного мужа, закрыть глаза, сказать ему что-то... что-то важное, то, что скребет прямо под сердцем. Бетани всегда знала, что посещение захоронений не имело никакого здравого смысла, но если в этом была единственная возможность побыть с теми, кто был когда-то бесконечно дорог, почему бы не позволить себе эту маленькую странность? Рамси, конечно, был слишком далек от человеческих чувств, чтобы понять это. Он мог только закатывать глаза и похахатывать, и Бет очень надеялась, что он с ней не пойдет. Впрочем, надежда была слабая, и леди Болтон даже не рассматривала такую вероятность всерьез. Когда же в дверь ее спальни постучали двое стражников, заявив, что им велено сопроводить ее в крипту, ее сердце отчаянно сжалось, а мысли в голове беспорядочно заметались. Она загорелась безумной идеей, мизерным шансом, который у нее появился, и, спрятавшись в ледяной кокон своего тела, всю дорогу до мрачных захоронений рисовала в сознании образы свободы, пути к отступлению... Это казалось почти реальной возможностью, надеждой вырваться из страшной ловушки, в которой она оказалась. Оставалось только побороть свою нерешительность и действовать. И вот, теперь она идет меж лошадиных загонов, опасаясь, что дышит слишком громко, что сейчас откуда-нибудь из-за угла выскочит бастард, и все будет кончено. В животе как-то неприятно потягивало, в висках стучало от напряжения, а все тело горело и рвалось на волю. Поворот, пролет, загон... Свернув, Бетани столкнулась с высоким и грузным мужчиной. Она подалась назад, принимая встречного за врага, но, когда тот обернулся, женщина выдохнула с облегчением. - Фоллик, - Бетани знала старого конюха еще в Дрэдфорте. Он всегда был учтив, исправно ухаживал за ее кобылой, а главное, был при Русе практически с самого детства, а такие привязанности не забываются. - Боги, как я рада, что это ты. - Миледи? - Фоллик повернулся к ней всем телом, насупив кустистые брови, и прищурился. - Что это вы здесь делаете? - Где Соколица? - спросила Бет, делая шаг навстречу. - Моя лошадь? - Вам нельзя здесь быть, - мрачно проговорил конюх и перегородил ей проход своим телом. Бетани остановилась. - Фоллик... Прошу тебя, у меня нет времени. Если Рамси заметит, что я пропала... - Лорд Рамси, - поправил ее конюх, и Бетани поняла, в каком печальном положении она оказалась. - Ты ведь всегда был верен лорду Русе, помоги же мне сейчас. - Я любил милорда, - признал конюх. - Но жить мне тоже хочется. У меня жена и дочка. Я не могу вас пропустить. Лицо Бетани сделалось холодным. Она моментально лишила в своем сознании стоящего перед ней человека всех качеств, которые могли вызвать в ней хоть какие-то чувства. Воспоминания, уважение, симпатию. Фоллик стал просто препятствием, стоящим на пути. Врагом. Либо он, либо она. Вот только он был мужчиной ростом практически в семь футов, а Бетани, хоть и была высокой, едва ли могла посоревноваться с ним в силе. Да и оружия у нее не было. Женщина отступила, спиной отходя в темный коридор, образованный загонами и пустыми стойлами, а Фоллик двинулся за ней. "Интересно, он меня просто схватит и потащит к Рамси на заклание? И будет смотреть, как ублюдок выбивает из меня жизнь?.." Уперевшись спиной в дверь пустого денника, Бетани судорожно выдохнула, бегая глазами по дверям загонов, в надежде найти хоть какую-то лазейку, слабый шанс на то, чтобы выбраться отсюда живой. Ее взгляд застыл где-то чуть повыше головы конюха, который встал напротив, и, похоже, был готов вот-вот броситься на нее. Бетани вдруг как-то просветлела и, приоткрыв рот, зацокала языком. Такой звук обычно издают скучающие дети, вынужденные сидеть за родительским столом и ожидать окончания обеда, такой же звук издают конюхи, заставляя учебную лошадь скакать галопом без дополнительного посыла. Кобыла в стойле позади Фоллика вздыбилась, стукнув копытами дверь загона. Бетани сложила губы трубочкой и присвистнула, и, когда Фоллик обернулся, лошадь ударила еще раз, вышибая дверь. Конюха задело железной створкой, и Бетани увидела, как из носа упавшего мужчины брызнула кровь. Леди Болтон подбежала к вырвавшейся из стойла Соколице и отстегнула ее от привязи. Она нашла узду и достаточно быстро застегнула ремни на шее кобылы. Седлать ее как следует не было времени, так что Бетани ограничилась сбруей и забралась на лошадь, ударяя ее пятками в бока и посылая в рысь. Проскакав мимо Фоллика, она заметила, что конюх жив, хотя из его носа обильно течет кровь. Струиться по лицу, капает с подбородка на земь. Кап, кап, кап... Кап... Кап... Этот звук был первым, что Бетани услышала, когда проснулась. Что-то капает, где-то вдалеке, на краю бесконечной тьмы, в которой она оказалась. Постепенно мрак вокруг рассеялся под влиянием хмурого света, серые полутона сложились в очертания знакомой комнаты. Мягкость постели, странная влажность повсюду - под волосами, под бедрами, - и этот капающий звук. Кап, кап, кап... Бетани повернула голову, пытаясь разглядеть источник звука, и увидела собственную руку. Из вены на локтевом сгибе текла кровь. Густая алая струйка змеилась и каплями падала в большую пиалу, стоящую возле постели. Все вокруг было каким-то мутным, и женщина с трудом различала невнятное движение теней и отдаленные звуки, приглушенные воем ветра. - Ребенок... - проговорила она, но звук ее голоса потонул в толще пелены, обволакивающей ее с ног до головы. - Что с моим ребенком? Что с моим... ребенком?.. - Что с моим ребенком?! - Бетани кричала, глядя в глаза скорбному мейстеру, который только и делал, что охал и разводил руками. Позади нее на постели лежал Домерик. Тело ее сына горело огнем, а покрывало насквозь пропиталось кровью. Кровь шла отовсюду и была повсюду. И Бетани, даже отвернувшись, чувствовала этот тошнотворный запах. Запах отчаяния и смерти. - Что с моим сыном?! - Миледи, - мейстер Уолкан, казалось, вот-вот начнет заикаться, настолько весь его вид выражал какой-то загнанный испуг. Впрочем, не испугаться было трудно: Бетани в своем яростном отчаянии походила скорее на зверя, чем на человека. - Похоже, юный лорд схватил какую-то кишечную хворь... - Хворь?! - Бетани надвинулась на мужчину, и казалось, она готова разорвать его на куски, как будто это он виноват в недуге ее сына. - Какая... хворь?! Он был здоров! - Так... со всеми же бывает, миледи... Здоровые юноши порой заболевают. - Хватит кормить меня этими сказками! - Бетани подошла и схватила старика за загривок. - Сделай же что-нибудь! Спаси его! - Миледи... Бетани толкнула Уолкана к постели Домерика движением, каким обычно нашкодивших кошек тыкают в их же мочу. - ТЫ ДОЛЖЕН ЕГО СПАСТИ! - закричала она и упала на колени возле изголовья кровати, сжимая горячие пальцы своего сына и целуя его руки. Кровь оставалась на ее лице, мешалась со слезами, но Бетани ничего не чувствовала. Весь ее мир сузился до границ постели, на которой ее сын истекал кровью и медленно ускользал в бездну. - Ты должен его спасти... - Вы должны ее спасти, - сквозь тьму пробивался напряженный мужской голос. Бетани не сразу поняла, кто говорит, и, лишь когда свет оформился в две расплывчатые фигуры, она узнала мейстера Уолана и Рамси, стоящих в нескольких шагах от ее постели. - Я хочу, чтобы она выжила. - Милорд, я ведь не всесильный... Бетани повернула лицо. Ее кровать была мокрой, и кровь была повсюду. Как тогда... Видение из прошлого словно обрело плоть, затянуло Бетани в свои недра, и теперь она вновь утопала в крови. Только на этот раз в своей. - Если она сдохнет, - голос Рамси был тихим, но даже сквозь бред Бетани легко различила в низких нотках напряжение и угрозу. Бедный мейстер Уолкан. Как бы у него сердце не остановилось от ужаса, - то сдохнешь и ты. И твоя семья. И твои друзья. И вся твоя деревня... Какое-то странное удовольствие... Почему он всегда говорит о смерти с таким удовольствием?.. Удовольствие сквозило во всех движениях, сочилось во взгляде, пропитывало воздух. Рамси шел чуть впереди Бетани по тесному коридору. - Зачем мы здесь? - леди Болтон получила этим пасмурным утром приглашение прогуляться вместе с бастардом и решила не лишать саму себя возможности в очередной раз получше узнать повадки своего врага. Не было никакой радости в том, чтобы проводить с Рамси много времени, но это было необходимо, во-первых, чтобы не давать Русе лишнего повода для расстройства, а во-вторых, чтобы найти уязвимые места своего противника, подкараулить его, заманить в ловушку и сделать ему больно. Однако, увидев, что Рамси решил прогуляться с ней в направлении Дрэдфортских темниц, Бетани слегка растерялась. Это был странный выбор. - Я надеялся, что мы с вами найдем общий язык, - невинно отозвался Рамси, хотя Бетани видела, что бастарда разве что не трясет от возбуждения. Он явно приготовил для нее что-то особенное, вот только что она никак не могла взять в толк. - Вы относитесь ко мне, как к подкидышу, дворняге, прибившейся к стае. А я хочу доказать вам, что я - достойный член этой семьи. И что вполне могу быть если не заменой, то хотя бы достойным преемником вашему сыну. Бетани сжала губы в тонкую линию. Она ненавидела эти моменты. Ненавидела, когда бастард касался болезненной темы, едва-едва, как будто невзначай проходясь по ней, как будто из добрых побуждений. Но она видела его насквозь и чувствовала этот горьковатый привкус издевки во всех его действиях, во всех словах и взглядах. Оба они знали, в какую игру играют друг с другом, важно было не оступиться и не дать противнику тебя уколоть. Так что Бетани не подала виду и просто продолжила идти за бастардом, вглубь подземелий, все ниже и ниже. - Отец много рассказывал мне о Болтонах, о традициях и устоях, принятых в семье, - Рамси оглянулся, чтобы убедиться, что она не отстала от него. - Мне кажется, что наша семья - одна из самых сильных на Севере. Думаю, несправедливо, что прошли те времена, когда Болтоны были королями Зимы. Северу нужен железный кулак, а не та вялая хватка, которую мы имеем сейчас. - Победителей не судят, - заметила Бетани флегматично. - Старки много битв выиграли и заслужили свое положение на Севере. - Старки - зануды, - Рамси остановился и развернулся. - Неужели вы испытываете симпатию к этим волчьим шавкам? Бет задумалась, смотря на огненные блики на щеках Рамси. В таком свете была незаметна юношеская краснота кожи, а сам он казался более взрослым и мужественным, чем при свете дня. И тем не менее, все равно вызывал у нее только презрение. - Не говоря уже о том, что они слишком часто лезут не в свое дело. Ненавижу, когда кто-то лезет не в свое дело. Эддард Старк запретил сдирать с людей кожу, а я не понимаю, разве имеет право хоть кто-то влезать в обычаи другой семьи? Болтоны сдирали кожу со своих врагов веками. Именно благодаря своим традициям они и заслужили уважение среди других домов. Подчиняйся, не то твоя шкура может украсить стены Дрэдфорта, или стать прекрасным плащом на плечах его лорда. Очень красиво, не так ли... - К чему этот разговор, Рамси? - Бетани улыбнулась, давая понять, что бастардова болтовня ее утомила. В конце концов, если он думал, что ей нечем заняться, кроме как прогуливаться с ним по подземельям, то он глубоко заблуждался. Рамси двинулся дальше по коридору, держа факел чуть впереди себя и освещая им путь. - Я считаю, что Болтоны - великий род, и я надеюсь, что мой отец даст мне шанс стать его частью. В конце концов, по крови - я Болтон. И я хочу это доказать. Доказать, что я - истинный Болтон. Прежде всего - вам. Сюда, миледи. Бетани повернула в одну из камер и прикрыла нос платком. Вонь здесь стояла ужасная. Остро чувствовался запах мочи и гнилого мяса. Леди Болтон прищурилась, стремясь различить очертания в этой тьме, но безрезультатно. И тогда Рамси облегчил ей задачу, сделав несколько шагов вперед и осветив наспех сколоченный пыточный крест. На нем со слишком вывернутыми назад руками висел человек, вернее, это был человек когда-то. До того, как Рамси с ним поработал. Теперь же это была окровавленная кукла, обнаженное мясо, свисающее с костей. Кое-где плоть уже почернела, видимо, бастард развлекался с ним не один день. - Кто это? - Это? - Рамси поднес факел к мертвецу, тщательно освещая его целиком, словно торговец, демонстрирующий покупателю заморскую диковину. - Один из поваров. Вы, возможно, не помните, как на прошлой неделе нам подали просто отвратительное мясо. Жевать было невозможно, да и живот ужасно крутило всю ночь. Мне кажется, нельзя позволять прислуге допускать такие оплошности. Я и подумал, что раз этот дурень не может приготовить хорошее мясо, так, может, хоть его мясо сгодиться для чего-нибудь полезного... - Бастард провел пальцем по линии мышц, натянутых на ребрах, и вздохнул. - Но нет, внутри него мясо такое же плохое, как и то, что он подавал. Даже собакам не скормишь... - Рамси, - Бетани отняла платок от лица и подошла к бастарду. Она остановилась в шаге от него, посмотрев в глаза, и вдруг улыбнулась. - Ты что, в серьез считаешь, что я прожила с твоим отцом столько лет и ни разу не видела ободранного человека? Ты думаешь, Русе не показывал мне, как это делается? Ты думаешь, что этим ты можешь напугать меня? Бастард слегка опешил, улыбка сошла с его лица, а взгляд стал обиженным, как у маленького мальчика, который хотел похвастаться и произвести впечатление, а в итоге все получилось с точностью до наоборот. - Может, я всего лишь женщина, - Бетани отошла от него и приблизилась к освежеванному трупу, всмотревшись в кровавые ошметки плоти, - но я знаю, какие традиции хранит семья моего мужа. Я вышла замуж за Русе, когда сдирать кожу с людей еще считалось нормальным. И я уж точно могу отличить руку мастера от грубой и неуклюжей работы неуча, - леди Болтон скрестила руки на груди и посмотрела на Рамси. - Не говоря уже о том, что твой отец вершит кару над теми, кто провинился. Он, как истинный Болтон, уничтожает и устрашает своих врагов. Ты же пускаешь в расход собственных людей ради развлечения. И в этом, - она кивнула на труп, - нет ничего от Болтонов: ни мудрости, ни умения. Если ты хочешь стать Болтоном, тебе предстоит очень многому научиться. Бетани развернулась, собираясь уйти, однако, словно вспомнив что-то, остановилась и посмотрела на бастарда. - И приведи уже себя в нормальный вид! - Бет схватилась за миниатюрный гранат, бликующий в свете факелов и резко дернула, выдрав серьгу из его уха. Рамси вскрикнул, а Бетани пошла прочь, думая, что давно было пора искоренить эти колхозные привычки из того, кто все-таки частенько проводит время за господским столом. Звук шагов настиг ее неожиданно, бастард развернул женщину к себе лицом и схватил за горло. Пальцы стиснули шею так крепко, что Бетани показалось, внутри нее что-то хрустнуло, как будто он сломал ей хребет. Леди Болтон попыталась вдохнуть, но тщетно, из ее горла вырвался лишь беспомощный сип. Глаза Рамси сверкнули бешеной смесью гнева и наслаждения, а в следующую секунду он ударил ее спиной о каменную стену. У Бетани закружилась голова. То ли она слишком сильно ударилась затылком, то ли отсутствие воздуха в ее легких дало о себе знать. В глазах заиграло темными бликами. Казалось, еще чуть-чуть, и она могла бы потерять сознание. Но в эту секунду Рамси разжал свою руку и отступил на шаг. Бет осела на пол и закашлялась. Она судорожно вдыхала воздух, затхлый и пропитанный тленом, но такой желанный. Придя в себя она задрала голову и зло уставилась на Рамси. Бастард стоял в нескольких шагах и в его глазах отражалсяся... страх? Нет, "страх" слишком громкое слово. Скорее, раздражение. Злость. Понимание собственной ошибки. - Черт, - прорычал он, глядя на ее шею. Бледная кожа на глазах потемнела, окрасившись синеватыми разводами синяков. - Черт! Черт! Черт! Твою мать! Рамси ударил кулаком каменную стену, и могло показаться, что он наверняка сломал себе все пальцы. А леди Болтон поднялась на ноги и взялась за горло. - Ты заплатишь мне за это, - пообещала она и двинулась к лестнице, надеясь, что синяки на шее достаточно явные, что Русе увидит и, наконец, закончит эту глупую историю. Поднимаясь по лестнице, она улыбалась и думала о том, какое платье наденет вечером. Черное с вышитыми на юбке красными конями? Или розовато-багровое, в цветах дома Болтонов, с глубоким вырезом и тугим корсетом? О да, это платье просто идеально подойдет случаю. Русе обожает этот наряд. И вырез прекрасно обнажит все следы, которые по неосторожности оставил ей бастард. Несмотря на то, что ее мучила жажда, это было прекрасное утро. Бетани, казалось, воспарила до небес в своем азартном предвкушении грядущей расплаты. У нее в горле скребло. На губах и языке застыл горький привкус сухости. Безумно хотелось пить... Пить... Бетани открыла глаза. Она все еще лежала в постели. Простыни все еще были влажными, хотя, кажется, уже не были красными. Должно быть, их сменили... Сколько же она уже тут лежит? Очень хотелось пить. Губы и горло были сухими, холодными. Холод, казалось, пробрался вглубь ее тела, к самому сердцу, сдавил его своими клешнями, царапал ребра изнутри... - ...уже кончено, - услышала она обрывочную фразу мейстера Уолкана. Рамси стоял перед ним и сверлил его своими холодными глазами. Бетани видела его профиль. Сам мейстер был, как в тумане, но она узнавала его по голосу. - Теперь нам остается лишь ждать, выживет ли сама миледи. Думаю, к вечеру все разрешится. Рамси отвернулся, резко мотнул головой в жесте бессильной ярости. Казалось, он борется с безумным желанием свернуть старику шею. А быть может, его мучают другие, более темные демоны, сущность которых ей не понять. Бетани почувствовала, что снова проваливается куда-то. "Хватит с меня кошмаров." В отчаянной попытке удержаться на грани реальности и сна, женщина застонала. Тьма тянула к ней свои лапы, холод овладевал ее сердцем, и Бетани подумала, как это грустно. "Как грустно, что мой мальчик умер в огне, а я умираю во льду..." - Эй! - она услышала грубый щелчок прямо перед своим лицом. Взгляд сфокусировался, и она увидела Рамси, который наклонился к ней и щелкал пальцами у нее перед глазами, словно привлекая внимание, заставляя оставаться в сознании. - Хватит ломать комедию, Бетани. Я еще с тобой не закончил. Не смей умирать. Эй! На глаза Бет наползла мутная пелена, она даже не почувствовала, как мужская ладонь хлопнула ее по щеке. - Не смей умирать. Борись, Бетани. Борись... По его белой коже вдруг скатилась капля крови. Алая слеза прочертила неровную дорожку на его щеке и капнула с подбородка, упав Бетани на губы. Она почувствовала соленый привкус. Лицо Рамси как-то помутнело, капли крови выступили на щеках, алая жижа засочилась сквозь поры, набухла на корнях волос. Бетани почувствовала, что холодная влага окутывает все ее тело и утаскивает в небытие. Она плавала в кровавой реке, и течение несло ее куда-то вперед. Кровь была снаружи, кровь была внутри. Бетани почувствовала, что давиться ей и захлебывается. Она вспомнила, как Домерик захлебнулся кровью прямо на ее руках, и закричала, как и тогда, только теперь ее крик потонул в булькающем звуке затапливающей ее жижи. Бетани закрыла глаза и позволила ледяной тьме поглотить себя целиком. Она проснулась. Пробивающийся сквозь заледеневшие стекла пасмурный свет показался ей почти жестоким, он нещадно резал глаза и вызывал головную боль. Бетани напрягла свое тело и слегка приподнялась на пуховых подушках, морщась и вглядываясь в пространство комнаты. Было утро. Значит, она пережила эту ночь. Или это был всего лишь сон?.. Что вообще произошло на самом деле, что случилось в этой реальности, а что в потусторонней? - Мейстер Уолкан, - она заметила знакомую фигуру по другую сторону комнаты. Старик аж подскочил от неожиданности и обернулся на нее. Он тут же налил воды с какими-то мерзкими приправами в бокал и поспешил к миледи. - Хвала богам, леди Болтон! Я и милорд молились за вас днями и ночами! - Днями?.. - Вы, бедняжка, два дня лихорадили. Просто чудо, что вам удалось вырваться из лап Неведомого, учитывая вашу прошлую болезнь, - мейстер улыбнулся. - Но вы раз за разом нас удивляете. Должно быть, боги все-таки милостивы. Бетани осушила бокал и посмотрела на мейстера. Пристально, внимательно. Ее тело было слабо, но разум, казалось, полностью прояснился. - Что с моим ребенком? У меня шла кровь... - Ох, ребеночек, - Уолкан как-то замялся, потупился, забегал взглядом, словно надеясь уцепиться за какое-то занятие, отвлечься и сменить тему, но Бетани неотрывно смотрела на него. Просто смотрела в глаза и ждала ответа. Наконец, мейстер сдался и неловко закончил: - Не пережил ваш ребеночек... Милорд сказал, вы с лошади упали. Видать сильно ударились. Да и холода в последние дни держаться страшные, все мы страдаем, а вы-то, с вашим здоровьем... Бетани отвела взгляд. Мейстер говорил что-то еще, но она не слушала. Какая разница, что он там лопочет? Что вообще могло иметь значение в этом мире, если она опять не справилась? Если она, уже во второй раз, не смогла защитить своего ребенка?