other pain

С каждым годом душевное состояние Стэнли Уриса ухудшалось. Без того угрюмый и спокойный мальчик вырос настоящим меланхоликом — у него почти не было друзей, полная загруженность дома и в синагоге не способствовала их появлению в полной мере. Отец мальчика, Дональд, был раввином в местном иудейском храме, поэтому Стэнли с самого детства был вовлечен в религию. Был воспитан в самых строгих традициях, ограничен во многих сферах развития и лишен даже самых элементарных удовольствий детства и подростковой жизни. Пока один из его лучших друзей курил за школой, Стэну приходилось ждать его чуть ли не около самого входа, потому что мальчик откровенно боялся реакции своего отца на запах сигаретного дыма. И пусть Ричи Тозиер почти всегда слушал Стэнли и уходил от него подальше, все же он не мог совсем отказаться от вредной привычки. Когда друзья в первый раз пробовали домашний сидр, приготовленный мамой еще одного лучшего друга, Стэнли сделал всего один глоточек и потом чистил зубы тринадцать раз перед тем, как пойти домой. От волнения его тошнило, и вместо того, чтобы помогать отцу в вечерней службе, мальчишка лежал на кровати все последующее время, чем безусловно вызвал гнев отца. Тогда мистер Урис крепко ударил его школьной энциклопедией, по которой днем раньше Стэнли готовил доклад в школу. Когда Ричи притащил шутки ради из дома косяк с травкой прямо в школьный двор, у Стэна случилась истерика, и он не подходил к друзьям весь день просто потому, что парней могли на этом поймать. И если рядом с ними оказался бы и Стэнли, отец узнал бы об этом, и тогда у мальчика были бы большие и больше проблемы, он это знал. Когда Дональд провел с сыном первый серьезный разговор на тему полового созревания, Стэну тоже стало страшно. Он услышал слишком много слов по типу «здоровая семья», «мужчина и женщина — необходимый союз», «адекватные отношения», «настоящие мужчины ложатся только с женщинами». — Ты не должен опозорить меня, Стэнли. Твои родители — оплот твоего будущего, и по твоим поступкам будут судить нас с матерью. Ты должен много трудиться над собой, чтобы быть сильным. Слабаки не получают от жизни и горбушки хлеба, и все, что есть у меня сейчас — результат упорной работы. Ты должен быть идеальным, Стэн, чтобы я мог гордиться тобой и звать тебя своим сыном. Поэтому когда Стэнли принес домой удовлетворительно по естествознанию, его отец уже обо всем знал. Мучительно долгий и поучительный разговор привел к посиневшим от битья тростью пальцам, и в этот момент Стэн отца ненавидел. Он и правда пытался быть лучшим — посещал дополнительные факультативы, занимался с преподавателями после основных уроков, учил писания и читал молитвы три раза в день. Он не повышал голос, его никогда не вызывали к директору, он не ввязывался в драки и различные авантюры. Он просто существовал и боялся. И все бы ничего — у него и правда еще оставались силы выслушивать причитания отца о том, какой он безответственный, после очередной четверки, и у него абсолютно точно оставались силы просыпаться каждое утро, чтобы принять участие в утренней молитве, помочь отцу в синагоге и потом выслушивать насмешки других школьников о внешнем виде и принадлежности. Стэнли Уриса не любил никто, кроме его матери и трех лучших друзей. Всего одна вещь потенциально напрягала мальчишку еще лет в десять, с тех самых пор, когда у его кузена вдруг начали появляться различные имена на предплечьях, и мальчик задался вопросом, что же это такое было. Ответ жесткого отца ему определенно не понравился, родственные души это полная глупость. Дональд, такой серьезный и уверенный в себе, неожиданно показался мягким и даже нежным в высказываниях про свою жену. Будто бы давал слабину себе, чем приводил мальчика в полнейшее недоразумение. И даже тут Стэн вдруг оказался должен. Теперь уже судьбе и посланному ею соулмейту. И именно этот факт Стэна раздражал. Хоть раз в жизни у него была возможность сделать что-то самому, выбрать самое лучшее — но нет. Мир оказался жестоким, и уже заранее Стэнли свою родственную душу презирал. Это — его слабость, а отец всегда учил его быть сильным. Стэн думал, что его партнер (который всегда, кстати, по его представлению был именно мужского пола) будет каким-то глупым, несуразным, непросвещенным, и он будет позорить его всю жизнь, потому что именно из-за него Стэнли не сможет ничего добиться в этой жизни. Стэнли Урис не хотел никому принадлежать и быть слабаком. К шестнадцати годам, когда время определения соулмейта все приближалось, юноша чувствовал себя все хуже и хуже. Тревога и опасения росли в нем с каждым днем, потому что жило что-то внутри парня такое, что его напрягало еще больше потенциальных отношений с каким-то там человеком. Слова отца о том, что мужчина должен ложиться только с женщиной, прочно засели в совсем еще юной голове, и отчего-то именно они давали пищу для внутренних сомнений и метаний. Стэну было почти шестнадцать, но в силу влияния своего отца парень не то чтобы не целовался ни разу, он даже на девчонок-то и не смотрел. Но иногда мог подметить, какой красивый и аккуратный рот у Эдди Каспбрака. Или как за лето вытянулся Ричи Тозиер, и его подростковая несуразность вдруг превратилась в нелепую привлекательность. Или как быстро порхали грациозные пальцы Билла Денбро по бумаге, когда он писал очередной рассказ для своего младшего брата. Стэн всегда с интересом наблюдал за отношениями его друзей — Эдди и Ричи были странно похожими и в то же мгновение абсолютно разными. У них была какая-то своя, ментальная связь, и когда Ричи прямо в свой день рождения поцеловал какую-то девчонку в кафетерии, а у Эдди тут же отпечаталось ее имя на левом предплечье, маленький и уютный мирок Стэна рухнул. Стэнли Урис боялся оказаться геем. Боялся подвести свою семью, своего отца, боялся стать прокаженным и испортить все, что когда-либо у него было. Та легкость, с которой Ричи отнесся к появлению своего соулмейта, или та радость в глазах Эдди, когда произошло то же самое, была для Стэна настоящим кошмаром. Так не бывает. Так не должно быть. Это неправильно, и такие союзы заранее аморальны. Как бы парень ни пытался выглядеть счастливым ради своих друзей, он не мог позволить розовым очкам испортить себе жизнь. Их отношения были слишком идеальными и слишком неестественными, и Стэн ненавидел себя за то, что не мог искренне порадоваться за друзей. Но так же Стэнли Урис ненавидел и самих друзей за их открытость и смирение. Когда Билл признался, что он гей, Стэн закрылся окончательно, полагая, что это всего лишь нездоровая пропаганда гомосексуализма, что это только возрастное, и что это обязательно пройдет. Поэтому когда Стэну исполнилось шестнадцать, он решил действовать и попытался обмануть судьбу. Он хотел завести отношения быстрее, чем его соулмейт найдется. Тогда они не встретятся вовсе, и, может, не будет плачевных последствий — если после соединения одна из родственных душ не принимает свою судьбу, вторая попросту начинает медленно умирать. Стэнли этого точно не хотел, когда заполнял анкету на каком-то сайте знакомств и через несколько недель шел гулять с милой белокурой девочкой из другого района. Они встретились еще несколько раз, прежде чем Стэн нервно поцеловал ее в щеку. К его беспредельному счастью, метки на изящных девичьих руках не появилось, и юноша был даже немного окрылен тем фактом, что девушка, принимающая отчасти его позицию, была красивой и умной, она была еврейкой, а ее семья занимала не последнее место в их небольшом городке. Она определенно понравится родителям, думал про себя Стэн, заходя домой и ставя ботинки на полочку под вешалкой — парень был до нервозности аккуратен и не терпел хоть мало-мальские отклонения от привычных ему вещей. Между тем телефон в кармане беспрерывно гудел от поступающих сообщений, групповой чат с друзьями часто разбавлял скучные и нудные будни Стэна различными тупыми шутками от Ричи, его ругательств с Эдди или милыми сообщениями Билла перед сном и каждое утро. И сейчас юноша был в отличном расположении духа, надеясь рассказать друзьям о прогулке с хорошенькой девушкой, пока наконец он не зашел в группу и не увидел закрепленное сообщение от Билла [Билл Денбро: кажется, мой соул объявился] [Рич, ты должен мне пять баксов] [я был уверен что это парень] [где-то час назад он поцеловался с девчонкой] Во вложенном фото Билл прислал смазанное, но не менее понятное от этого фото, где на его правом предплечье зелеными чернилами было выбито имя Патриция. За этими сообщениями последовали похабные шутки про лесбиянок от Ричи, хотя Билл не раз говорил, что не являлся натуралом, и сквозящие настоящим любопытством вопросы Эдди о его, Билла, предпочтениях. Стэн, последующий диалог уже не читавший, устало опустился на кровать. Хорошего настроения как ни бывало, и рассказывать о своем свидании ему больше не хотелось. Стэнли Урис боялся оказаться геем, и Билл Денбро, носивший с этого дня имя белокурой девчонки на своей коже, теперь казался самым откровенным предателем.