other pain

Правая скула — противоположная той, по которой Билл ударил Стэна, — горела и, казалось, распухла. Денбро чувствовал, как рот медленно наполнялся густой и тягучей кровью, сочащейся из порванной изнутри щеки. Стэнли сплюнул кровавую слюну в траву и твердо посмотрел на Билла. Бешеный взгляд голубых глаз еще никогда не был таким разочарованным и обиженным. — По-твоему, мне не обязательно это знать? — как только Денбро открыл рот, кровь потекла по нижней губе и подбородку, и парень небрежно вытер ее рукавом, на деле лишь сильнее размазывая. Сердце громыхало внутри, будто мотор старой машины, Стэн снова зажмурился и закрыл уши ладонями. Он не слышал ничего вокруг себя, в голове волнами накатывал вакуум. Он сделал шаг по направлению к дороге, но темнота перед глазами заставила его осесть на траву. Все лицо будто плавилось от огня, щека пульсировала, и от нее исходил очень ощутимый жар. Подобный вариант развития отношений между Стэном и Биллом сам Стэнли, конечно, предугадать не мог. Он просто не мог представить, что у Денбро хватит прыти и смелости ударить — читай — себя же. Не мог представить, что всегда рассудительный и застенчивый из-за заикания Билл Денбро вмажет ему так сильно, что от одного удара потемнеет в глазах. Урис попытался подняться, хотя колени предательски тряслись, и сделал еще шаг в сторону дороги. — Я спрашиваю тебя! — Билл спрыгнул с крылечка и, преодолевая (как оказалось) не такое уж большое расстояние между ними, схватил Стэна за грудки, приподнимая. — На этот раз это не твоя проблема, Стэн. Стэнли с силой дернулся, откидываясь в руках Денбро назад, но Билл разжал пальцы, и парень упал навзничь, ударяясь о землю спиной и головой. Казалось, что вот-вот, и черепная коробка треснет по швам, настолько сильное давление было внутри. Будто вся кровь была сконцентрирована именно в голове. — Я не хочу разговаривать с тобой сейчас, — Стэн снова собрал слюну с кровью и выплюнул пену изо рта. — Я вообще не хочу разговаривать с тобой. «Уходи, уходи, уходи», билось в подкорке, и из последних сил Урис начал отталкиваться ногами, елозя спиной по траве и потихоньку отползая от Билла. «Просто поговори с ним», вспыхнуло на секунду, и Стэнли остановился, в смятении оглядываясь по сторонам, будто бы голос шел извне. — Просто поговори с ним! Испуганный Эдди все еще стоял на крыльце, перед домом которого развязалась нешуточная битва, его губы безмолвно двигались, но почему-то Стэн был уверен в том, что тот, второй голос в его голове принадлежал именно маленькому и хрупкому мальчику. Стэнли отчаянно замотал головой, превозмогая боль, и начал снова отползать. Краем глаза он заметил, что Билл тоже сидел на траве, скрестив ноги, и его спина представляла чуть ли не идеальный полукруг, так сильно он сгорбился. Побелевшие пальцы сжимали чуть рыжеватые пряди волос у самых висков, и сам парень еле заметно покачивался. «Уходи быстрее». — Возьми себя в руки, Стэн. Урис снова посмотрел на Эдди, в его огромных и карих глазах стояли блестящие слезы, и почему-то именно сейчас захотелось прижать его к себе. Еще никогда в жизни при виде чужой слабости Стэнли не хотелось утешить, наоборот, он всегда призывал собраться и искать выход из ситуации, а не распускать сопли. Но Каспбрак стоял там, казалось, так далеко, на пошарпанном и сером крыльце, и буквально молил о помощи. Стэн медленно встал. Ноги не слушались, и юноша почувствовал сильную боль в правой лодыжке, но все же постарался выпрямить спину. Он посмотрел Эдди в глаза, читая в них невероятный страх, и развернулся. Что были силы он преодолевал шаг за шагом, двигаясь ближе к пешеходному тротуару и ощущая разъедающие слезы Каспбрака будто бы на собственном затылке. — Трус! Стэнли обернулся на мгновение, замечая поднявшегося с земли Билла. Его лицо было грязным от крови, где-то она подсохла и стала коричневой коркой, а где-то — в уголках губ и на зубах — она была ярко-алой. На покрасневших щеках виднелись влажные дорожки. — Ты — слабак. Ты бегаешь от проблем, ты не видишь себя, ты упрямый и эгоистичный, и ты самый настоящий трус. Слова одно за другим били наотмашь, оставляя на разбитом лице еще большие шрамы. Или, вероятней всего, эти шрамы были где-то глубоко на сердце, но это не делало боль от них как-то слабее. Нет, она била фонтаном, она душила, она буквально убивала. Теперь Стэн стоял к Биллу передом, он даже не заметил, когда повернулся полностью. Меж ними на деле было не больше трех метров, и Стэнли мог видеть, как тряслись плечи Эдди, который по какой-то причине все еще стоял и смотрел на них. Его взгляд метался от одного друга к другому, а костяшки пальцев, продолжающие сжимать несчастный тост, казались уже голубоватыми от напряжения. — Я не хотел, чтобы так вышло, — наконец произнес Стэнли. Легкие отчего-то саднило изнутри. — Ты мог просто сказать мне, — Билл шагнул вперед, и Стэн сделал шаг назад — почти синхронно. — Нет. Я не хотел, чтобы ты был моим соулмейтом, Билли. Денбро приоткрыл рот, пребывая еще в большей расстерянности, чем полчаса назад, и тут же захлопнул его обратно. Нижняя губа дрожала. — Но меня никто не спрашивал об этом, а? — Урис зло оскалился, ощущая, как треснутая губа противно ныла от растяжения. — Все в этой гребанной жизни не принадлежит мне, я надеялся, что хотя бы любовь смогу выбрать сам. Но теперь я чувствую себя хуже, потому что мы зависим друг от друга. А я не хочу быть чертовым наркоманом. Стэнли отвел взгляд от болезненных глаз Билла, подмечая, что Эдди больше не наблюдал за ними, его вообще не было на крылечке. — Ты думаешь, я радуюсь, что не смогу дать тебе того, что ты заслуживаешь? — Стэнли запустил пятерню в спутанные волосы и крепко сжал. — Нет, Билли. Но я не хочу тебя. Это прозвучало искренне, осело на траве вокруг парней, и, возможно, Билл тоже это понял. По крайней мере Стэн хотел, чтобы Денбро это понял. Грудная клетка парня напротив будто ходила ходуном, футболка натягивалась от каждого судорожного вдоха. Боль, которая сейчас казалась буквально осязаемой, терпкой, с привкусом ржавчины, ударяла электричеством кончики пальцев и ушей, забиралась под воротник рубашки и кусала за нежную кожу. Еще никогда в жизни, с учетом всех побоев со стороны отца, Стэнли не ощущал такую мощную концентрацию страданий. Билли, их милый Билли казался бесцветным привидением в зелени лужайки и яркости цветов. Но Стэн отвернулся снова, теперь уже переходя границу участка Каспбраков, он хромал на одну ногу, и скула невероятно беспокоила. Он шел не спеша, будто где-то в подсознании желая быть пойманным. В животе словно зияла огромная дыра, и парень не был уверен, что когда-нибудь он сможет сполна вернуть туда все, что было отнято. «Остановись!» кричала пустота внутри него, и Стэн, оступившись на больной ноге, остановился. — Стэн! Голос Эдди раздался где-то далеко, там, откуда Стэнли только что ушел, но он был полон какого-то животного ужаса, такого, что бурлящая в венах кровь мгновенно застыла. И мир вокруг наполнился оглушающими звуками — сигналили автомобили, пели птицы, кто-то в одном из соседних домов ругал ребенка за съеденное излишне печенье. — Стэн, вернись! — некогда тихий тон вдруг взорвался злобой и бессилием. Урис колебался всего секунду, разворачиваясь и возвращаясь на несколько метров назад. За шумом города Стэн отчетливо услышал всхлипы и причитания, и к горлу подступил склизкий комок, когда за рыданиями Эдди парень различил и другие звуки — чавкающие и в то же время сухие, будто кто-то из последних сил боролся за жизнь. Нервы оголились, и Стэнли как будто ударило электричество в самое сердце — оно болезненно сжалось, пропустило удар. И снова сжалось, словно под тяжестью свинца, и снова пропустило удар, совсем сбиваясь с ритма. Его самого неожиданно сковал страх, сжирающий внутренности и разрывающий плоть наживую. — Стэн, пожалуйста! Эдди трясло. Так, как никогда в жизни, и голова Билла, лежащая у него на коленях, тоже дрожала. За темными дорожками крови, которая сейчас почему-то была будто на несколько оттенков темнее, губы особенно контрастно отдавали в синеву. Глаза, неприкрытые и безумно печальные, смотрели в небо, но стоило Стэну взглянуть в них, он понял, почему Эдди так настойчиво звал его. — Он умирает, Стэнли, сделай хоть что-нибудь! — почти что белые пальцы, все испачканные в чужой крови, с силой сжали горловину рубашки Стэна, притягивая его ближе. — Ты отказался от него, — другой ладонью он провел по шее Билла, останавливая два пальца под челюстью, словно щупая пульс. Стэнли уставился на безжизненное лицо лучшего друга, смотря на огромные синие круги под глазами. Голубая радужка почему-то сейчас казалась серой, и на фоне чуть ли не прозрачной кожи волосы стали совсем рыжими. Стэн зажмурился, и перед закрытыми веками пронеслись сотни моментов из жизни — как Билл учился кататься на велосипеде, как улетел в канаву, потому что не справился с управлением подобранного не по размеру байка. Как он успокаивал Стэна, когда его отец впервые серьезно ударил его, как Билл накурился в их общем секретном штабе, и они вместе с Ричи обменялись одеждой, будучи уверенными, что родители не увидят подставу. Как Билл приводил Эдди в чувства, когда он грохнулся в обморок, потому что узнал, что Тозиер его соулмейт; с какой любовью Билл писал сказки для младшего брата и проводил с ним время. Как Билл был рядом всякий раз, когда был нужен, и, вдруг понял Стэнли, они уже были вместе много долгих лет, не имея ни малейшего понятия, кем приходятся друг другу. Душу затопила печаль, но теперь не злоба стояла в предводительстве, а совесть. Она нависала, требуя внимания, и угнетала. — Хэй, Билли, — Урис сжал холодные пальцы в своей руке. Шершавые бинты соприкоснулись в том месте, где у обоих была идентичная рана, и Стэн словно почувствовал толчок. — Билли, я здесь. Вряд ли Денбро мог слышать его сейчас, потому что парень сомневался, что произнес хоть звук — голосовые связки подвели в который раз. Но он сжал чужую ладонь уже двумя руками и поднес к растерзанным губам, начиная дышать на кожу. Эдди аккуратно переложил голову Билла на колени Стэнли, и встал. — Я ненавижу тебя. Мальчик-солнышко ушел, оставляя примятый на траве след, но Урис отвлекся, замечая, что Билл прикрыл веки. Из уголка глаза стекла большая и прозрачная слеза, и Стэн вытер ее подушечкой большого пальца. — Эй, Билли? Ты слышишь меня, я здесь, — ему даже показалось, что Денбро сжал руку в ответ, но его пальцы были все такими же расслабленными и совершенно ледяными. — Я такой придурок, Билл, такой невыносимый придурок, — парень наклонился, опираясь своим лбом на лоб Билла, и, вдохнув, понял, что плачет. Вместо обычного вдоха получился громкий и мокрый всхлип. Стэну даже не хотелось думать о том, что случится, если вдруг Билла не станет. Он с таким усердием отрицал в себе любые теплые чувства по отношению к своему полу, что совсем не подумал о последствиях, а в мире, где есть родственные души, нельзя не думать о последствиях. Неожиданно все проблемы стали блеклыми и совсем несущественными, отец перестал существовать вовсе, а его методы воспитания стали самыми глупыми, какие только можно было придумать. Какой он был отец, что не хотел принимать сына таким, какой он есть? — Конечно, ты мне нужен, — шепнул Стэнли, цепляясь за Билла все крепче. — Просто мне необходимо время. Я обещаю стать лучшим. Стэн прижал голову Денбро к своему животу, наклоняясь ниже, и качнулся вперед. Больше своего отца он ненавидел только себя, и никто, никто, Стэнли был уверен, не сможет помочь ему, кроме Билла. И если в этом мире не станет Уильяма Денбро, Стэнли Урис тоже не сможет существовать. Зависимость, с которой придется свыкнуться, сейчас перестала казаться чем-то страшным и невообразимым. — Билли, пожалуйста, прости меня, — разрывающий горло рык вырвался наружу, и обжигающие слезы хлынули из глаз, щипля щеки за мелкие ранки и царапины. Вся вселенная Стэна, казалось, была сосредоточена в его руках, в хрупком теле, лежащим на его коленях, и одно из самых сокровенных желаний Стэнли вмиг исполнилось — он ощутил себя слабым и беспомощным. Наконец-то он смог позволить себе прожить одно-единственное мгновение, за которое ему потом и правда не будет стыдно. Парень перебирал пряди влажных волос, трогал испачканные засохшей кровью губы, слушал тонкое-тонкое биение сердца под ребрами. Он совсем не заметил, что Ричи, всегда храбрившийся и принимающий на себя первые удары школьных хулиганов, вдруг появился во дворе, и глаза его искрились неподдельным страхом. Стэн совсем не заметил, как Эдди вынес из дома аптечку, принимаясь обрабатывать видимые повреждения на лице Билла, и узенькие дорожки от слез то и дело пересекали милое и веснушчатое лицо Эдди Каспбрака. Стэн совсем не заметил, что чужие пальцы в его ладонях налились горячей кровью и потеплели, и что Денбро слабо сжал их в ответ. Грудь приподнялась выше от очередного вздоха, но сам Стэнли перестал дышать, смотря, как в Билла медленно, но неумолимо возвращалась жизнь, а уже раскрытые глаза почти вернули прежний цвет. Взгляд Денбро был тоскливым, но губы его тронула легкая полуулыбка. — Тебе не нужно быть лучшим, Стэн. Стэнли облегченно выдохнул, заново заходясь всхлипами, и в эту секунду пообещал себе никогда не становиться идеальным. — Обещаю.