Gelos

8. 12:44 Маленькая девочка с черными кудрявыми волосами сидела на огромном барном стуле и уплетала за обе щеки кашу, приготовленную её любимым дядей. Маленькая ручка пыталась сбалансировать алюминиевую ложку, чтобы каша не выпачкала её комбинезон. Две пары янтарных глаз сверлили друг друга тёплым взглядом, по которому четко читалось «Я скучаю». В этой ситуации лишней себя чувствовала только одна девочка, цвет волос которой кардинально отличался от чёрных кудрей — Тина Кароль. Нет. Сейчас — Татьяна Либерман. Взгляд маленькой принцессы устремился на незнакомую, пока, гостью и она прищурилась. Тина нервно сглотнула, сидя на диване и закинула ногу на ногу. Она нервничала перед пятилетним ребенок. «Абсурд, Либерман, до чего ты себя довела?» «Чёрт, успокойся. Это просто маленькая девочка» " Балан, как же я хочу такую девочку от тебя.» — Дан это кто? — на ломаном русском шёпотом произнесла маленькая брюнетка. — Это очень хорошая женщина, Элль, — тепло улыбнулся брюнет и посмотрел на меня, — Это моя Маргарита. — Нет, — громко воскликнула кареглазая и взобралась своими маленькими ножками на деревянный барный стул, — Я знаю кто это! — Ну и кто же это? — рассмеялся Дан и подошёл к малышке, закидывая маленькое тельце себе на плечи и приземляясь на диване, рядом с блондинкой, — Элиса, я смотрю ты уже практически не запинаешься. Делаешь успехи в русском языке. — Бабушка и мама учат меня русскому, — охватывая маленькими ладошками мускулистую шею, промурлыкала маленькая, — Дан, это же Белоснежка! Она как из сказки! В книге были картинки и она просто вылитая принцесса, — восторженно кричала Элиса, поглаживая Тину по шелковистым блондинистым волосам. — Слышала? — поднял бровь Дан и тепло улыбнулся, придерживая малышку дабы избежать неудобной ситуации, — Белоснежка ты моя. — Слышала, — тихо ответила Тина и сжала в своей нежной женской ладони маленькую смуглую ручку, — Ты такая красивая. Тоже похожа на принцессу. — Спасибо, — маленькая воображуля демонстративно поправила порядку волос за ухо и широко улыбнулась, — Мама говорит, что я её личная принцесса, а как тебя зовут? — поинтересовалась маленькая женщина и её большие карие глаза загорелись огнём. — Я… — женщина немного замялась, но столкнувшись с счастливым взглядом своего мужчины, выдохнула, выпрямила спину и с улыбкой ответила маленькой принцессе, — Я Таня. Приятно познакомиться. — Ты красивая, Таня, — восторженно произнесла маленькая копия Балана и устремила свои карие глаза в сторону певицы, — Дан, скажи, что она красивая! — выкрикнула девочка и воодушевлённо посмотрела на Дана. На маленьких детских устах играла светлая беззаботная улыбка. Так улыбаются только ангелы. — Да, красивая, — промурчал Дан, облизывая пересохшие уста и растягивая их в своей похотливой усмешке. Сидит сейчас вспоминает изгибы её тела, вибрации её голоса. Взгляд хищника врезался в голубые глаза и блондинка опустила веки, — Очень красивая, Белоснежка. — Ты мне нравишься, Таня, — улыбнулась кареглазая и активно выбралась из мужских объятий, — Мы можем быть подругами! — маленькие ручки протянули женщине жест объятья и одарила взрослых озорной улыбкой. — Конечно можем, — женщина подхватила маленькую мисс Балан на руки и прижала к своей груди хрупкое создание, — Моя маленькая подружка, — хихикнула Тина и взглянула на Дана. Тот сидел напротив девочек и счастливо улыбался. Это была именно та, самая настоящая и искренняя улыбка. Внутри у змея искусителя разлилось приятное тепло. Бывшего змея искусителя. Он безумно хотел такую же маленькую принцессу. Только он хотел, чтобы Кароль подарила ему это счастье. Маленький комочек. Вот ей богу душу бы дьяволу продал, только бы Таня подарила ему дочь. — Дан, ты помнишь, что ты мне обещал? — продолжая нежиться в объятьях Тины, промурчала малышка, — Ты мне ещё в Молдове обещал. — Да, конечно помню, лисёнок, — засмеялся Дан и щёлкнул Элису по курносому носику, — Я думаю, что мы прямо сейчас может осуществить, то что я тебе пообещал. — Дан, только я хочу взять с собой Таню, — воскликнула девочка и восторженно захлопала в ладоши, — Ты же пойдёшь с нами? — Ты же пойдёшь с нами, — скопировал девчонку Дан и идентично с ней сложил руки на груди. — Пойду, — выдохнула Тина, выпуская из объятий маленькую девочку. 13:08 Троица ехала в машине Балана. Маленькая Элиса засопела на заднем сидении, а Кароль сверлила Дана взглядом. Джинсы с высокой посадкой, коричневый свитер с широкой горловиной, распущенные волосы. — Таня…- лукаво протянул Дан и улыбнулся, взглянув в зеркало, дабы убедиться, что Элиса спит, — Что ты так на меня смотришь? — Просто, — коротко выдохнула женщина и улыбнулась брюнету, отворачиваясь к окну. — Просто, — повторил за ней Дан и умостил руку на женское колено, постепенно передвигаясь выше. — Дан, — пискнула женщина, когда рука зашла на запредельное расстояние, — У нас ребенок на заднем сидении и вообще… Следи за дорогой. — Хорошо. Да, ты права, — убрал руку молдаванин и устремил свой взгляд на дорогу, — Только закрой ключицы и не смотри на меня, и волосы не поправляй, — отчеканил Дан, стараясь не смотреть на чудное создание, а как можно внимательнее следить за дорогой. — Кстати, Дан, ты может мне уже расскажешь, куда мы едем и что ты такого пообещал малышке? — крикнула Тина, мгновенно снизив голос, чтобы не разбудить Элису. — Я пообещал ей показать Киев с высоты птичьего полета, — мечтательно произнес Дан и нажал на тормоз. Они остановились у парка развлечений. — Что? Дан, только не говори что… — Дядя Дан пообещал покатать меня на огромной штуке, которая возит людей в небо, — сонно пробормотала маленькая соня, которая видимо проснулась от слишком громкого голоса Тины. — Да, обещал, — твердо сказал Дан и открыл дверь, вытаскивая из машины ещё немного сонную Элису, усаживая её к себе на плечи. — Белоснежка, а ты каталась на такой штуке когда-то? — уже более уверенно пробормотала кареглазая и устремила свой взор на голубоглазую. — Нет, я вообще высоты боюсь, — промямлила Тина, теребя в руках кольцо, которое ей подарили родители на совершеннолетие. — Боишься? — округлила глаза брюнетка, — А я думала принцессы ничего не бояться. — Бояться, малышка, и сегодня мы будем с тобой избавлять нашу Белоснежку от её страхов, — уверенно произнес Дан и поставил маленькую девочку на асфальт, взяв маленькую ручку в свою загрубелую. — Как Чип и Дейл? — хихикнула малышка и взглядом полным надежды, посмотрела на Балана. — Да, — рассмеялся Дан и завлек под свое крыло затерявшуюся сзади Тину, прижимая крепче к себе и перенимая на себя дрожь своей девочки. — Ну, маленький, успокойся, — крепче прижимая к себе напуганное тело, повторил Дан, — Я же рядом, — он всеми силами хотел оставить её переживания за пределами этого парка. Он искренне хотел, чтобы эта женщина напрочь забыла слово — страх. — Я не буду заставлять тебя, слышала? Просто пойми, что надо отпускать боль и страхи. Отпуская их, мы начинаем дышать. Мы готовы к чему-то новому. Я хочу, что бы ты дышала, Я очень хочу чтобы ты жила, — обладатель янтарных глаз нежно вводил пальцем по светло розовой щеке, иногда задевая курносый нос. — Я знаю, — одними губами проговорила Белоснежка, — Начать дышать и жить. Ты прав. Я задышала только благодаря тебе, Дан, — последнюю фразу женщина прошептала, накрывая загрубелую смуглую ладонь, нежной рукой. — Ну, что сегодня любые ваши капризы, — воскликнул мужчина и уста растянулись в улыбке, — Только сначала я должен исполнить своё обещание, да Элиса? — Да, Дан, ты же порядочный джентльмен, правда? Порядочные джентльмены всегда сдерживают свои обещания, — гордо задрав нос, проштудировала маленькая брюнетка, — Мы с Таней хотим на ту большую штуку, — малышка указала своим маленьким хрупким пальчиком на колесо обозрения. — Это та штука на которую я тебя обещал сводить, для того чтобы ты смогла разглядеть Киев с высоты птичьего полета, — закалывая непослушные кудрявые волосы заколкой, вещал Дан. — Я не против, Дан, пойдем, — его Маргарита взяла Элису и Мастера за руку, направляя их быстрее к очагу своего страха. Глаза брюнета расширились в нескрываемом удивлении, на что получили чёткий ответ, — Нужно бороться со своими страхами и начинать дышать полной грудью, Дан. Так? — Совершенно верно, — улыбнулся Дан, подводя дам к кассе, в которой можно было купить билеты. 13:35 — Ты точно уверена, Тань? — он взял ее руку, полотно прижимая в районе горячего сердца. — Да, — твердый ответ сорвался с пухлых персиковых уст, — Мы сделаем это вместе. Раз и навсегда, — женщина положила точенный подбородок на сильное мужское плече, прижимая к себе маленькую девочку. — Элиса, ты первая, — он взял на руки маленькую девочку и усадил на лавку в кабине колеса обозрения. — Идём, — Дан подал руку дрожащей блондинке, голубые глаза которой не находили места, метаясь из стороны в сторону. Она вцепилась в его плечо стоя в кабинке. Колесо поднималось все выше. Ее губы дрожали, глаза наполнялись солёной жидкостью. От былой смелости не осталось и следа. Была бы возможность, то она не раздумывая бы спустилась вниз и просто подождала бы пока Дан и Элиса спустятся на твёрдый асфальт. Будто бы это не она говорила о том, что страх нужно бороть страхом. — Тише, маленькая моя, я тут, — прошептал Белоснежке на ухо один принц, — Я рядом, слышала, — он прижал хрупкое поддатливое тело к себе. — Элиса, как тебе? — он заботливо улыбнулся малышке сидящей на скамье. — Это просто супер, — восторженно закричала маленькая девочка, хлопая в ладоши, — Я потом расскажу маме, она будет мной гордиться. Я же не побоялась, — девчонка устремила свои янтарные глаза в высь, наслаждаясь красотой голубого неба. — Посмотри вниз и поймёшь, что нет ничего страшного. Я буду рядом. Я всегда буду рядом. Тебе нечего больше бояться, — он крепко сжал хрупкие ладони, а уста оставили свой след на белокурой макушке. Певица посмотрела вниз. Да. Она это сделала. Внезапно к ней пришло осознание, что ей больше не страшно ничего. Не страшно рядом с ним. — Я обещал, что буду беречь тебя. Я буду беречь тебя, — твердо изложил свою позицию Дан и прижал маленькую Таню к своему горячему и надёжному телу. Сквозь него будут лететь пули. Биться стекла. Взрываться гранаты. Бушевать природные стихии. Но только сквозь него. Он никогда не сдвинется с этого места. Никогда он не допустит, чтобы хоть волос упал с этой светлой головушки. Да провалиться ему на этом месте. Никогда. Она будет в безопасности. Она больше ничего не будет бояться в своей жизни. Чего бы ему это не стоило. Боль, которая жила в ней уходила с того момента как она встретила янтарные глаза. Она встретила свое море, которое унесло на своих волнах ее боль. — Ты прав, я больше не чувствую его. Я больше не боюсь. Ты прав, я дышу, слышишь? Спасибо тебе, — она повернулась к нему лицом. Татьяна больше не сдерживала своих слёз. Они текли. Вытекали из чисто голубых глаз, забирая последние осколки страха. Они любовались друг другом. Они любовались своей любовью. Они любовались своими губами, ощущая их сладкий привкус. Они любовались собой. Их лица освещали последние лучи солнца, а сегодняшний закат был потрясающим. — Таня, почему ты плачешь? — обеспокоенно спросила Элиса, отрывая завороженный взгляд от местных красот, — Не плачь! Ты очень красивая когда на тебя светит солнышко, — малышка подорвалась с скамьи на которой сидела и подбежала, маленькими ручками обняв две возрослые фигуры. «Этих чувств дороже — ничего и нет». 21:02 Дверь киевской квартиры открылась и на пороге показались три человечка. Со стороны они были отчаянно похожи на счастливую семью. Так как вернулись они достаточно поздно, маленькая девочка уже несколько десятков раз зевала, удобно уместившись на руках любимого дяди. — Так, любимая моя девочка, тебе пора спать, — нежно щёлкнул по носу Элису, Балан понёс маленькую принцессу в комнату, где она сегодня будет спать, — Мы с Таней тебя уложим. - Дан, расскажи сказку, — жалобно протянула маленькая хитрюга, делая свой взгляд как можно жалоснее, — Помнишь, как в Молдавии! Ты всегда рассказывал мне сказки. Мужчина начал свой увлекательный рассказ. Татьяна сидела и любовалась своим мужчиной. Он был идеален. Его черты лица освещала яркая лампа, а сам Дан сиял изнутри. Его внутренний мир поражал ее каждый раз когда она прикасалась к частичке его души. Она стала частью его души. Дан не успел рассказать сказку, как комнату заполнило сладкое детское сопение. Малышка заснула. Ее волосы растрепались по всей подушке, а маленькое тельце свернулось в клубок. Мужчина бережно укрыл ее одеялом и жестом позвал Татьяну за собой. — Пойдём, моя Белая королева, — он переплёл их руки в замок, а потом резко поднял хрупкое тело в воздух. От неожиданности женщина воскликнула, но тут же замолчала. — Тише, — приложил палец к губам Дан, — Ты разбудишь Элису и мы не сможем хулиганить, — он облизнул свои губы, перед этим растянув их в знакомой для неё ухмылке. — Нет, Балан, у нас в доме ребенок, — зашипела женщина, — Подождёшь. Балан повалил ее на диван в дальней комнате и они сцепились губами в страстной схватке. Противостояние было неравным, так как обладатель янтарных глаз пустил в ход запрещённый приём: мужские руки бесцеремонно стали разгуливать по женскому телу, повторяя выученные наизусть изгибы. Его руки создавали новое течение в искусстве. — Да-а-а-н, — сладко протянула женщина, растягивая момент удовольствия, но здравый смысл подсказывал, что за стеной ребенок и Кароль не настолько… Не настолько, чтобы заниматься сексом, когда за стеной мирно посапывает малышка. Особенно, когда она знала, каким сексом они с Баланом планировали заняться. От мысли мурашки пробегали по коже, но Тина твердо решила перевести момент в другое русло, — Пора остановиться. Ты забываешь, что у нас спит малышка. Продолжим потом. Наедине. — Таня, ты же знаешь, что даже если у меня будет амнезия, я не забуду, того что ты только что сказала. — Не забудешь, не забудешь, — закатив глаза, прокомментировала Тина, — А пока, сделай мне глинтвейн. 22:22 — Почему ты рассказал Элисе именно эту сказку? Очень странно так описывать зло, — промурлыкала Тина. — Когда мама мне читала в детстве молдавские сказки, я постоянно просил её прочитать что-то доброе, — он рассказывал о своей маме с какой-то невероятной теплотой в глаза, в них расцветал MAJORELLE. Уста растянулись в счастливой улыбке, а дыхание пришло в норму, — Что-то без фальши и двуличности. Знаешь я ненавидел сказки в которых злодеи умирают, а добрые герои остаются жить долго и счастливо. Две влюбленные души сидели напротив камина, распивая горячий глинтвейн. Он был укутан в плед, которым белокурая принцесса практически заставила укутаться Балана, а сама умостилась в его горячих руках, согревая хрупкое тело его горячей плотью. Попросила его рассказать что-то о детстве. Что-то о маме. Сначала молдавский характер дал о себе знать, проявляясь в невероятной упертости, но после продолжительных манипуляций и переводя тему ближе к Элисе, Белой королеве всё-таки удалось уговорить Дана рассказать что-то о своём детстве. — Почему? — удивлённо хмыкнула женщина, отбирая чашку у всего мужчины и делая глоток горячего напитка, — Мне кажется, что это нормально. Практически во всех детских сказках добро побеждает зло. Это учит детей хорошим поступкам. — Ты правда так думаешь? — рассмеялся Дан и закатил глаза, поглаживая ровную спинку шершавыми пальцами, — Тогда скажи мне много ли людей, слушая в детстве сказки о том как добрый рыцарь убил злого дракона, выбрал светлую сторону? — Не знаю, — обречённо выдохнула женщина и крепче прижалась к горячему телу, отдавая не менее тёплый напиток в сильные руки, — Люди привыкли слушать о том как храбрый воин убивает какого-то злого Змея Горыныча, а потом эти же люди воспевают песни о том какой же всё-таки славный у них рыцарь. — М-а-л-е-н-ь-к-а-я, — сладко протянул брюнет, смакуя каждое слово и сильнее укутывая свою белокурую принцессу в одеяло из надёжных рук, — Нет, я не имею ничего против добра, но когда люди пишут сказки они описывают всю жизнь воина, который в будущем пойдёт убивать рыцаря. Начиная с его детства и заканчивая его подвигом, а потом продолжают рассказ его долгой и счастливой жизни. — Так что в этом плохого? Ты же сам только что сказал, что не имеешь ничего против добра, — женщина переложила голову с тёплой груди на сильное мужское плечо, зарывшись носом в сильную шею и вдыхая, до одури, родной аромат. — Ничего, — монотонно произнёс Дан, — Просто описывая жизнь храброго рыцаря, люди забывают о жизни негативного персонажа. Никто не углубляется в его историю, никто не интересуется его жизнью. Людей просто поставили перед фактом, что этот — хороший, а тот — плохой, и они свято в это верят. А почему тот — плохой, стал таким? Ты когда нибудь об этом задумывалась? — Нет, — улыбнулась девушка, переплетая их руки в замок, а пальцем свободной выводила на груди непонятные даже ей узоры, внимательно слушая размышления молдаванина, — Расскажи мне. Она безумно любила слушать Дана. Он стал для неё примером: слишком ответственный, и в то же время весёлый, слишком взрослый, и в то же время совсем маленький беззаботный мальчишка. Его рассуждения захватывали с головой, погружали в свой мир и не оставляли возможности вырваться. Он был очень мудр. Кароль училась у него этому. Дан мог рассуждать о совершенно противоположных вещах, везде и во всём искал справедливость. Мог говорить часами и от этой речи невозможно было оторваться. • «Слушать философию Дана Балана» Хобби, которое заняло первое место в списке Кароль. За последние два года такие вечера жутко полюбились, просто потому что она могла закинуть свои ножки на его колени, заставить его накинуть на сильные плечи плед, пить глинтвейн, чувствовать его прикосновения и слушать. Слушать его мысли, слушать его философию, слушать его правила жизни. Это было безумно интересно, потому что у него свой взгляд на этот мир: на людские традиции и верования, на «людской» суд, на народные сказки. Он смотрит на это с другой стороны, послушав его мысли начинаешь переосмысливать свои действия. Пообщавшись с Даном, начинаешь смотреть на мир под другим углом. Он во всём ищет справедливость. — Никто в этих самых детских сказках не рассказывает почему Баба Яга стала злой, — он нежно вернул спавшую бретельку майки на аккуратное плечико, поцеловав женщину в макушку, — Или почему дракон во всех произведениях такого рода злой? А не думали вы о том, что вы таким этого дракона и сделали? Когда бьёшь собаку палкой она будет рычать, кусать и пытаться защитить себя. Она не будет прыгать на тебя, облизывать и проявлять большую и чистую любовь к твоей персоне. Точно так же и с драконом, люди идут к нему в логово с намерениями убить его, естественно он будет дышать огнём и пытаться себя защитить, понимаешь? — Понимаю, — тепло улыбнулась женщина и уткнулась носиком в горячую шею. — Они сами себе внушили, что должны убить злого дракона, сами же его убили, а потом сами себя прославляют и поздравляют. Парадокс, — недовольно выдохнул Балан, — Поэтому я не читаю Элисе сказки, о том как добрый рыцарь убил злого дракона. Она не научит её ничему хорошему. — Да? А какие сказки ты рассказываешь этой кучерявой малышке? Расскажи мне, — игриво улыбнулась девушка и соблазнительно закусила губу, — Мне будет очень интересно послушать сказку, автором которой является сам Дан Балан. — Это будет сказка для взрослой принцессы, — ухмыльнулся Дан, а в черных глазах вспыхнуло пламя. Шершавые губы накрыли персиковые, мужские руки перебрались на тонкую талию. Тина что-то невнятно простонал в губы певца, но у него было занятие поинтереснее, чем разбирать, что там простонала Кароль. Одна рука удерживала девушку за талию, а другая отправилась в путешествие по желанному телу, когда путешествие достигло упругой ягодицы, Кароль прикусила мужскую губу и легонько ударила Балана по руке. — Тише, Балан, у нас ребенок спит за стеной, — шикнула девушка и постаралась как можно тише слезть с певца, не разбудив маленькую принцессу. — У нас? Мне нравится ход твоих мыслей, Кароль, — улыбнулся Дан и облизал губы, — Ты родишь мне маленькую мисс Балан? — мужчина закинул женские ноги на свои колени и бережно укрыл их одеялом, будто бы это был самый ценный экспонат в Орсе. — Дан, — выдохнула блондинка, протягивая имя. — Прости, — выплюнул Балан и резко отвернул голову в противоположную сторону. — За что ты извиняешься? — тоненькие пальчики умело повернули голову в изначальное положение, а лбы соприкоснулись, — Я просто хотела сказать, что возможно получится не мисис, а мистер Балан, — улыбнулась женщина, проводя тёплой ладошкой по небритой щетине. Кинув на Дана игривый взгляд, Тиночка Кароль, соблазнительно закусила губу, показывая свою привлекательность и сексуальность. Она была такой, только для этого мужчины, только его губы имели такую привилегию, как касаться её тела. Только он мог владеть ею. Они присвоили друг друга себе очень давно. — Если ты будешь так продолжать делать, то я не смогу терпеть, — он властно сжал упругие ягодицы. — Тань, прочти мне предпоследний абзац «Мастер и Маргарита», — резко меняет русло разговора Дан и указывает на книгу, лежащую на полке над камином, — Ты не представляешь как я зависим от тебя. — Хорошо, — женщина встала, достав с пыльной книжной полки старую книгу с пошарпаными страницами, — Я вижу ты часто ее читал. — Я всегда возвращаюсь к ней, когда…почти всегда, — хватает свою женщину за талию, возвращая её на то место, где она должна сидеть и ждет пока из её уст польются заученные слова. — Знаешь, я не буду читать, — голубоглазая резко захлопнула книгу, — Я знаю последний абзац наизусть. — Либерман, ты не перестаёшь меня удивлять. Ты сверхестественная, — он крепче сжал хрупкое создание, будто бы она сейчас растворится или куда-то убежит. Хотя куда она от него денется? — Слушай беззвучие, — говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, — слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, — тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я. — В твоём исполнение этот отрывок, стал моим любимым, — тепло улыбнулся брюнет, укладывая головку своей избранницы на плече. — Я буду читать тебе его каждую ночь, — персиковые уста поцеловали Мастера в лоб, храня ему верность. — Идём спать, моя Маргарита. Они укутались в теплый плед, уснув в объятиях друг друга. Кто знает, может пока они спят, где то в кухне ходит чёрный кот, а рядом с ним высокий и худой волшебник.