Gelos

7. 08:56 Моя Белоснежка просопела на моем теле всю ночь, иногда ворочалась и что-то недовольно бормотала, сильнее вжимаясь в мой теплый торс. Чёрная ткань моей рубашки предательски задралась и открыла моим глазам взор на стройные ножки блондинки. Волосы Кароль были разбросаны по всей подушке, некоторые прядки спутались в тугие узлы. Выглядело это совершенно не так, как описывают умелые авторы в сопливых романах или показывают нам в красивых утренних сценах на телеэкранах. Слипшиеся глаза, маленький носик, который время от времени дёргался, красный след от моего плеча на правой щеке — все это мне казалось намного привлекательнее и сексуальные, чем в жалких сценах эротических фильмов, где на актрисе тонна косметики, даже если она только проснулась. Обнаженное лицо Кароль, к которому пока не успела прикоснуться косметическая кисть, казалось мне самым прекрасным явлением на планете. Пушистые ресницы, припухшие, немного измученные моими поцелуями, персиковые губы, небольшие щёчки и маленький курносый носик — это то, что нужно для полноценного счастья. Просто иметь рядом маленькое чудо, которое разбудит тебя в три часа ночи и начнёт жаловаться на то, что ей приснился кошмар. Которое будет каждый совместный вечер «издеваться» над твоими волосами, собирая их в разное подобие причёски и огорчённо вздыхая, когда её творение рушилось при первом повороте моей головы. Которое просто зарывалось своими маленькими пальчиками в угольно-черные волосы и вдыхало их запах. У которого есть ритуал: перед сном, она укладывает меня к себе на колени и начинает водить своими пальчиками по моей спине, вырисовывая только ей понятные узоры, а потом озорно хихикает и шутит о том, что приворожила меня, как та ведьма из девятнадцатого века. Продолжает свои манипуляции до того, пока не услышит как я заурчал, подобно довольному коту. Иметь то чудо, которое тонет в твоих рубашках, но все равно упорно носит их, поверх нагого тела. Это счастье. Почему? Всё просто. Потому что она — моя. Аккуратно поднимаю её голову и перекладываю на подушку. Не хочу тревожить её сладкий сон. Сегодня по плану у нас выходной и поэтому я загорелся диким желанием любить её двадцать четыре часа в сутки. Потом начнется подготовка к нокаутам, а это отнимает слишком много времени. Сил не остаётся даже на нормальное питание, не говоря уже о прочем. Убедившись в том, что моя Белоснежка продолжила сладко спать, я отправился на кухню своей берлоги. Честно сказать я даже не припомню когда последний раз проводил в этом месте столько времени. Наверное потому что — никогда. Я приходил сюда в исключительно редких случаях: либо в ужасно разбитом состоянии, либо… Только в ужасно разбитом состоянии. Но моя белокурая принцесса наполнила это место своей особенной энергетикой. Она пришла сюда, и как та Герда, спасла от чар Снежной королевы. Здесь стало светлее, а старые полки наполнились женской одеждой и бельём. На полках в ванной появилась ещё одна щётка, а рядом с мятным шампунем появился ещё с экстрактом лаванды. Заглянул в холодильник и обрадовался, что на полках старого устройства имеется гора продуктов. Не прошло и пяти минут с того момента как я приступил к готовке, а на моих плечах повисли маленькие ручки. Курносый носик выглядывал из-за высокого плеча, а лукавая улыбка освещала даже пасмурное утро. Собранный на быструю руку недопучок разместился на затылке маленькой принцессы, а подбородок спустя несколько минут упал на моё плече. Она внимательно наблюдала за всеми моими действиями, не решаясь что-то сказать и нарушить тишину. — Доброе утро, моя Маргарита, — я тепло улыбнулся и взял маленькую ладонь в свою загрубелую руку. — О мой милый Мастер, сегодня у нас на завтрак что-то вкусное? — пролепетала голубоглазая, хорошо пристроившись сзади, — Мне нравится, но я бы предпочла утренннее пробуждение немного в ином русле, — малышка потёрлась бедром о мой пах и невозмутимо продолжала следить за моими действиями. Она не стала застёгивать пуговицы на чёрной рубашке, а её не любовь к бюстгальтерам сыграла мне на руку. — Не буди лихо, пока оно тихо, — поместив Белоснежку впереди себя, оттянул мочку зубами и девчонка по-кошачьи изогнулась. 10:34 До завтрака дело не дошло, страсть поглотила с головой. С этой женщиной невозможно вести себя спокойно. Мурашки появляются на теле только от одного её прикосновения. Эта женщина навсегда поселилась в моём сердце. Вломилась туда, стуча своими каблучками и выселяться не собирается. Сделала из одинокого волка дворового пса. Посадила на поводок и намертво привязала к себе. Я сидел за чёрным роялем, а обладательница белокурых локонов устроилась на полу, натянув на себя все ту же чёрную рубашку, настояла на том, чтобы мы провели этот выходной в работе над песней. Помнишь? Любые дни не дни, а мгновения… Когда ты смотришь так… Мы с Тиной сидели на балконе, вокруг ни души, слышно лишь как ветер вышел на ночную прогулку. Несколько часов назад мы утопали в водовороте страсти, а наши стоны навсегда запечатались в стенах этого помещения. Мы резались в карты на желание. Да-да, Тина Кароль резалась с Даном Баланом в дурака на желание. — Да! Я это сделала! Ты проиграл! И мое желание… прокричать десять раз с балкона «Люди, я вас люблю!», — озорно хлопая в ладоши, пролепетала Тина, опираясь на руки и целуя мои шершавые губы. — Тина, сейчас три часа ночи… — Ладно, — протянула белокурая и задумчиво закатила глаза, закусывая припухшую от частых столкновений, губу, — Тогда выйди на улицу, притворись пьяным и натуралистично упади в обморок, — предложила Кароль, невинно хлопая ресницами. — Ты доиграешься, — угрюмо вздохнул Дан. — Ну, тогда что-нибудь простое — изобрази свинью в свинарнике? — изрекла малышка, нетерпеливо хлопая в ладоши. — Ну, а что ты так удивляешься, Балан? — возмущённо пискнула женщина, прокручивая ручку в изящных пальчиках, — Я выиграла у тебя один раз из восьми! Должна же я была загадать что-то оригинальное. — Ну, а кто виноват, что ты не умеешь играть в карты? — откровенно смеясь над блондинкой, протараторил Дан. — Ой, — фыркнула женщина, — У тебя, Балан вообще никакой оригинальности нет. — Почему это? — брюнет выгнул бровь в знак своего возмущения. — Да потому что ты кроме того, чтобы я с себя что-то снимала, ничего не придумывал, — высунула острый язычок Кароль. — Почему? Я ещё загадывал тебе, станцевать мне танец, — вспоминая момент, задумчиво произнёс Дан, — Ты тогда так на меня смотрела… — Ага, да, загадал, — перекривляла его бестия, — Когда я осталась полность нагая и мне пришлось обмотаться в простыню. А помнишь? Хотела быть другой… Самой разной… — Тина… — протянул молдаванин, накручивая на свой огрубелый палец, крупный локон, — Где та гордячка, которая отшила мои попытки соблазнить её в первую неделю нашего знакомства, а? Где та бизнес-леди, у которой каждая минута на счёт золота, а? Или та дикарка, которая залепила мне смачную пощёчину, после нашего первого поцелуя, когда я зажал тебя в тёмном коридоре? — загрубелые пальцы прошлись по тонкому позвоночнику, который скрывал от чёрных глаз, лишь тонкая хлопковая ткань белой простыни. — Дан… — жалобно пискнула голубоглазка и уткнулась носом в сильную шею, — Я не могу… Она проплакала ещё около получаса, а солёная жидкость оставляла ожоги на грубой шее. Ей нужно было сейчас проплакаться. Просто нужно. И он это понимал. Женщина должна поплакать. — Мне тогда было слишком плохо, — вздохнула Кароль, а взгляд благодарности нашел своего хозяина. — Ты тогда была невероятно красива, — сильные руки нашли место на тонкой талии, а женское тело переместилось на колени к своему мужчине. — Я тогда была страшная, — мягко улыбнулась женщина и зарылась тонкими пальцами в угольно-черные кудри, — Заплаканные и красные глаза, синие мешки под ними и зуб на зуб не попадал. — Именно тогда, моя Маргарита, ты была самым прекрасным существом на свете, слышишь? — грубая ладонь прошлась по тонкому подбородку и вернулась на хрупкую талию. — Слышу, — маленькая ладошка приземлилась на трёхдневной щетине, а из глаз брызнули слёзы. Снежная Королева растрогалась от слов простого мальчика Кая. Снежная Королева всем сердцем полюбила Кая. Помнишь? Немыслимые мы, ветра ждали… Чтоб выкинуть зонты… — Тина, что ты чувствуешь? — два позвоночника соприкоснулись, пальцы мужской и женской ладоней переплелись в крепкий замок, — Не думаешь, а чувствуешь, Тина. — Я… — Белоснежка выдохнула, а тело дрогнуло под натиском его взгляда. Она не видела омуты янтарных глаз, они сидели спинами друг к другу. Она чувствовала. Его. Себя. Просто чувствовала, — Я ничего не чувствую, Дан. Это просто служебный роман. Приглянулись друг другу. Переспали. Нам было хорошо, но не более… Я не вижу будущего в этих отношениях. Мы исчерпали их, понимаешь? Мы не сможем… — Я понимаю, только то, что ты сейчас не ответила на мой вопрос, Тина, — он сжал хрупкую ладонь до хруста, а челюсть сводило от отвращения, — Ты сейчас сказала, то что думаешь, а я просил сказать о том, что ты чувствуешь, Кароль. Ты озвучила теорию своего мозга, то что он предполагает, а я хочу чтобы ты попробовала ту практику, которую тебе предлагает сердце. Скажи мне. Скажи мне, то что ты чувствуешь, Тина. — Я не люблю тебя, Дан Балан, — отчеканила чёткой по его сердцу. Сожгла мосты. Убила. — Мне жаль, Либерман, — голос приобрёл холодные ноты, — Жаль, что ты не даёшь свободу своему сердцу. Ты не даёшь возможности попробовать. Мне очень тебя жаль, Танюша. Губы Татьяны сжались в кривую усмешку, в глазах потемнело. Он отпустил её руку. Не стал держать, не был настойчивым. Он спросил. Она ответила. Всё логично. Чёртова логика! Твою мать! Логика, мозг, теоремы, примеры, уравнения — это то, чем она живёт шесть лет. Жила. Пока не встретила янтарные глаза. Дура. Позвоночники отдалились друг от друга, а пальцы разорвали замок, который они так упорно выстраивали. Она обхватила руками горячую плоть и прикоснулась щекой к своим коленям. Он зарылся своими загрубевшими пальцами в угольно-черные волосы. Гром. Небо украсила яркая вспышка молнии. Снежная Королева заморозила сердце Кая. Растоптала его на сотни мелких осколков, наступив острым каблуком. — Мне было больно тогда, но я чувствовал что-то, — две пары глаз встретились, а руки переплелись в замок. На этот раз он не разорвется. Он не позволит, — Не знаю, что но… Это не дало мне отступить. Может быть ты тогда действительно не… — Тшш… — тоненькие пальчики накрыли шершавые губы, а персиковые уста растянулись в тёплой виноватой улыбке, — Я соврала тогда. Тебе соврала, Дан. Уже тогда я понимала, что не смогу без тебя… Слишком сложно. Невозможно. — Я люблю тебя, Либерман, — руки сжали хлопковую чёрную ткань, а вместе с ней и талию Белоснежки, — Хочу чтобы ты никогда в этом не усомнилась. — Дан, — счастливый выдох сорвался с припухших уст, — Я чувствую тоже самое. Поверь мне. Да, чёрт возьми, я люблю тебя Дан Балан. Я знала, что он меня погубит, но с дьявольской улыбкой на губах прыгнула в костер. Только она ломает его тело без всякой дури. Она причина его безумных снов. Она уже давно как удавка на его шее… И она все сильнее затягивается… 20:09 Пачка сигарет с ментолом падает на чёрную крышку рояля, а одна десятая содержимого сейчас дымиться у него в руке. Противный запах заполняет всю комнату и врывается в нюховые рецепторы Белоснежки. Она терпеть не может, когда он курит. Бешеное желание отобрать у него сигарету и растоптать её перед его до ужаса красивым лицом, с каждым разом захватывает её разум все больше и больше. Но она знает, что он курит крайне редко. И если он уж взял в руки сигарету, то для этого действительно есть причина. Веская причина. — Либерман, почему ты такая? — хрипит брюнет, делая очередную затяжку. — Какая? — акуратно подхожу сзади и обнимаю его торс своими руками. Горячая плоть щедро дарит тепло остывшей, от сквозняка, коже. — Неземная, — поворачивается ко мне лицом и в мгновенье я уже сижу на холодном паркете, а его голова у мои ног. Размеренное дыхание заполняет всю квартиру, а сигарета летит в открытую форточку, — Я не могу описать, то что я чувствую к тебе, Танюша. Ты знаешь, я не люблю казаться слабым, но… Чёрт, Таня, я не смогу без тебя, понимаешь? Если ты уйдешь, то я… Я блять сдохну! — Тише, тише… — укладываю его голову к себе на колени и сипло перебиваю его монолог, — Я не брошу тебя, слышишь? Мы вдвоем, а значит — вместе. Мы, Дан. Не раскисай, мой милый Мастер, ты ещё должен сотворить свою Маргариту. — Моя Маргарита, — мурлычет, словно довольный кот, — Танюша… Идиллию прервал назойливый телефонный звонок. Звонили Балану. — Алло, — хрипло ответил молдаванин, а на лице заиграла мечтательная улыбка, — Что за вопросы, конечно привози. Передай ей, что она моя маленькая принцесса. Хорошо, и я тебя. — Дан? — я подняла бровь, показывая своему мужчине недопонимание, — С кем ты только что так сопливо разговаривал? — глаза загорелись нездоровым огнём, а скулы заметно напряглись. — Ну нет, Татьяна Григорьевна, усмиряй своих львиц или это прийдется сделать мне, — прихотливая улыбка украсила смуглое лицо, а янтарные глаза заиграли новыми красками, — Готова побыть няней несколько дней? — Балан! — нетерпеливо и раздражённо выкрикнула я. Терпеть не могу неизвестнось, — Ты можешь нормально сказать? — Завтра моя сестра привезёт мне мою маленькую племяшку, — счастливо улыбнулся Дан, — Элису. — Сколько ей? — нежно спросила я. Голос приобрёл тёплый оттенок, а материнские инстинкты взяли свое. — Ей пять, — выдохнул Дан, прижимаясь к моему животу. Я бы безусловно хотела подарить ему маленькую принцессу, с его глазами и волосами, — Совсем кроха. — Ну, что мистер Балан, я в нетерпении посмотреть на тебя в роли папаши, — озорно хихикнула я, а руки нашли своё место в угольно-черных волосах. Дан всегда рассказывал мне о Элисе с такой теплотой в глазах, будто бы эта девочка — ангел, сошедший с небес и подаренный Дану. Я видела несколько её фотографий, когда копалась в телефоне Дана и не могла сдержать умиления, когда видела Дана рядом с маленькими детьми. Ему безусловно идёт быть папой. На одной из фотографий Дан с маленькой девочкой лежали на диване и сладко сопели. Балан лежал на спине, а хрупкое создание умостилось поверх него. Маленькие ножки были поджаты под худенькое тело, а маленькие ладони обхватили сильную шею брюнета. Тогда я испытала забытое на многие года чувство. Иметь в доме маленького ребенка. Наверное самый счастливый период моей жизни — это детство Вени. Безусловно, он всегда останется моим маленьким мальчиком, но вот эта категория от рождения и до семи лет — это непередаваемый период. Когда маленькое чудо носится по дому, постоянно что-то спрашивает, что-то находит, что-то делает. Я так хочу обзавестись ещё одним маленьким комочком счастья. Дочерью. Я безумно хочу дочь. Я безумно хочу дочь от Дана Балана. Я только могу представить какая она будет. Маленькая кроха с тёмными волосами и такого же цвета глазами — это от папы. Красивая улыбка и курносый носик — это от мамы. Характер взрывной. Да… Тандем Балана и Кароль даст о себе знать. Сейчас, когда у меня есть возможность пообщаться с маленькой принцессой, я испытываю невероятное предвкушение (?). Я давно не общалась с маленькими детьми, а тем более не сидела с ними несколько дней. Внутри становится так тепло, когда Дан говорит о Элисе. Ну и конечно мне невероятно хочется посмотреть на Дана в роли папы или дяди. — О, Татьяна, вы даже не подозреваете в каком я нетерпении, посмотреть на вас в роли молодой мамы с маленьким ребенком, — улыбнулся Дан, поджимая губы и упирая головой в мой живот. — Дан, я надеюсь, что ты не собираешься привозить ребенка сюда, — недоверчиво спросила я, продолжая ковыряться в его волосах. — А что тебе не нравится в этом помещении, — крепкая рука обхватила тонкую талию, а голова продолжала покоится на коленях голубоглазой, — Или я чего-то не знаю, Таня? — начал иронизировать Дан. — Балан! — хрупкая ладошка ударила по крепкому плечу, — Нужно прибраться в твоей квартире, купить продуктов. Ты чем собираешься кормить её? Это же ребёнок, Дан. Молдавское вино не прокатит, — звонка засмеялась Белоснежка. — С тобой прокатило, — поднял бровь Дан и заулыбался, — Все будет хорошо, — он перехватил руку девушки и поцеловал каждый маленький пальчик. — Всё будет хорошо, — повторила блондинка.