Порывы любви.

— Как, я, устала… - Агата была готова в любую секунду грохнуться лицом прямо на асфальт. — Так, женщина, стой, - Александр подхватил Харрис на руки, — Решила своё красивое личико об асфальт разбить, каттен? — Не мешай мне подыхать, Алекс! - девушка хотела слезть с его рук, но Нильсен перехватил её ноги, и в следующую секунду она была у него на плече, — Эй! Отпусти, сволочь! — А за «сволочь» можно и по губам получить. — Во. говнюк, - говорит Макото. — Тебе тоже по губам получить захотелось? - спрашивает Шурик. — А тебе, возможно, в тюрьму, там кстати кормят неплохо. — Подловил, малыш Сэми. — Не называй меня так. — Так, влюблённая парочка геев! Спокойно, трахен-чпокен в спальне, а не на виду около особняка, - говорит Рэйчел. — Я полностью согласна с Рэйчел! - кричит Агата. Александр закатывает глаза, и тащит девушку в особняк. — В комнате поговорим, - тихо шепчет он.       Бросая девушку на кровать, мужчина налегает сверху и жадно оглядывает её, сегодня она его добыча. — Долго смотреть будешь? - закусывая губу, спрашивает Агата. — Ох, не-ет… - говорит он, резким движением рук стягивая с неё кофточку. Теперь она лежит перед ним, страстная и желанная до потери сознания. «Щёлк!» И её бюстгальтер летит на пол. — Але-екс… - тихо шепчет Харрис, обхватывая его бёдра своими. — Называй меня папочкой, не ошибёшься… — Тогда… Трахни меня, п-папочка… Это была последняя капля. Он медленно расстегивает замочек на её юбочке и аккуратно стягивает вниз. — А-ах… - протягивает Агата, чуть ли не дугой выгибаясь, представляя, как пошло она сейчас выглядит. — Ах да, я совсем забыл, - Александр открывает ближайший ящик и достаёт от туда ремни, — Как я мог забыть об этом? Он туго затягивает руки Агаты над её головой и закрепляет на кровати. — Теперь я в твоей власти, папочка, - этим словом она возбуждает его, заставляя резко снять последнюю часть одежды.       Нильсен наклоняется к груди Харрис, медленно водя по ней языком, но как только он касается соска, она закусывает губу и громко мычит.       Александр водил языком по ореолу, иногда прикусывая. Агата стонала всё громче и громче, даже не боясь, что в комнату снова может ворваться Сэм. — Мне надоело играть с тобой… - говорит Алекс, а после резко снимает с себя кофту, оголяя пресс. — Ммм… - если бы не связанные руки, Агата бы на бросилась на него, как на добычу.       Нильсен медленно расстегивал ширинку своих джинс, ему безумно нравилось, как Агата изнывает от нетерпения.       Наконец глупая застёжка и вещица отлетели в сторону, открывая прекрасный вид на его возбужденный орган, прячущийся за тканью его трусов. — Ал-лекс… - тихо шепчет Агата.       Александр же резко хватает её за бедро, закидывая к себе на плечо.       Девушка резко дёргает рукой, из-за чего та выпадает из проделанных наручников. Она тянет руку к его достоинству, ловко пробираясь пальчиками под ткань. — Ты развратная девочка, да каттен? Она достаёт его возбужденный орган и снова тихо стонет. — Хм…       Нильсен резко поднимает её руки, и так же резко входит в неё. Агата вскрикивает, но тут же замолкает.       Александр входил максимально глубоко. Девушка не издавала сладкие стоны, она кричала, извивалась под ним. В его движениях не было нежности, это была настоящая животная страсть. Он кусал ее за ключицы и шею, оставляя большие красные следы, которые уже завтра превратятся в синяки.       Это был Александр-собственник, который должен был почувствовать, что она принадлежит ему целиком и полностью, без остатка его. — Ты. Только. Моя, - он вдалбливал в нее каждое слово в то время, как Агата стонала лишь его имя, ведь это было единственное, что она помнила.       Алекс почувствовал, что девушка находится уже на грани и ускорил темп. Спустя секунду, они одновременно достигли пика, содрогаясь в объятиях.