***
Нью-Йорк — 2031 год. Гас остановился посреди толчка, когда настойчивый звонок в дверь прервал его движение. Эйден буквально гудел под ним, помешанный на желании, когда понял, что его партнер перестал двигаться, за две минуты до того, как он собирался получить самый идеальный оргазм. — Гас, Господи, не останавливайся! — Разве ты не слышишь? Эйден покачал головой и схватил Гаса за задницу, крепко прижав его к себе, вызвав цепную реакцию в виде взрывных ощущений, которые прорвались сквозь них обоих. Он закричал, как раз перед тем, как рот Гаса накрыл его, заглушая слова и их стоны, в сочетании с эмоциями. Когда волны оргазма яростно толкали их, пульсирующий член Гаса выстрелил в Эйдена, пока сам он извергался горячей спермой на грудь и живот своего партнёра, вздрагивая в конце. Он слышал, как Гас рычал, продолжая двигать бёдрами. Движения становились всё медленнее и медленнее, пока тот не упал на него, его дыхание было хриплым и прерывистым. Он облизывал губы, розовые и опухшие, пытаясь унять покалывание после того, как их с удовольствием покусывал его партнёр. — Я люблю тебя, — сказал Эйден со вздохом, лаская Гаса, который по-прежнему лежал на нём. — Это было охуенно круто, — прошептал Гас, скатываясь с Эйдена, пытаясь перевести дыхание. Звонок в дверь продолжался, не давая им погрузиться в пост-коитальную фантазию. Постоянный звон, который некогда казался прекрасным, изготовленный на заказ, теперь сводил их с ума, объявляя о прибытии очень настойчивого гостя безостановочным звуком. — Я открою дверь, — сказал Эйден, пытаясь встать. Он наклонился и поцеловал Гаса в губы: — Ты остаёшься в постели и отдыхаешь. Тебе нужно восстановить силы, — дразнил он. — Я ещё не закончил с тобой. — Господи… Эйден усмехнулся, схватил свой тёмно-синий шёлковый халат с дивана и обернул его вокруг себя. Оглянувшись вокруг в поисках тапочек, и не увидев их, вышел из комнаты босиком. Он прошел по длинному коридору и спустился вниз по лестнице, ведущей на первый этаж трехэтажного семейного особняка, купленного ими два года назад. Дом находился в Вест-Виллидже, а если быть точным, на Десятой улице, и это был один из немногих домов, к которым был пристроен гараж и отдельная квартира. По другую сторону огромной чёрной двери стояли пожарный и полицейский, на заднем плане стояли две машины, на пожарной мигали красные фонари, объявляя о присутствии пожарной службы Нью-Йорка. На полицейской машине тоже горел верхний свет, мигая красным в темноте. — Что происходит? — спросил Эйден. — Где пожар? — Нет никакого пожара, сэр. Вы Гас Кинни-Питерсон? — Нет. Я его партнёр. Эйден Хьюз. — Нам нужно поговорить с мистером Кинни-Питерсоном. — Что-то не так, офицер? У вас ведь нет плохих новостей? — Зависит от того, как вы на это посмотрите, — сказал пожарный. Он был по меньшей мере шесть футов и четыре дюйма, и легко превышал триста фунтов. Эйдан чувствовал себя карликом рядом с ним, несмотря на то, что сам был ростом шесть футов и один дюйм. — Я схожу за ним. Вы, ребята, можете войти, если хотите. — Нет, мы просто подождём здесь. — Хорошо, — сказал Эйден, развернувшись, направляясь обратно вверх по лестнице в спальню. Гас крепко спал, тихо храпя. Он лежал на боку, его тёмные волосы падали ему на лоб, скрывая глаза, так что всё, на чём можно было сосредоточиться, это соблазнительные губы, которые разрушали Эйдена намного чаще, чем он мог бы сосчитать. Они слегка приоткрылись, и он не мог удержаться от того, чтобы не наклониться и не прижаться к ним своими, протянув руку вдоль бедра Гаса, пытаясь пробудить его, не испугав. — Эй, детка? Ложись в постель, — прошептал Гас, подвинувшись, чтобы впустить Эйдена. — Гас, прости, но тебе нужно встать. — Я ещё… не слишком устал. Дай мне несколько минут. — Тебе нужно подняться сейчас же. Внизу пожарный и полицейский. — Что случилось? — спросил Гас, открыв один глаз. — В доме пожар? — Нет, но они сказали, что им нужно поговорить с тобой. — Надеюсь, ни с кем ничего не случилось. — Если бы случилось, нам бы позвонили. — Ты прав. — Гас сел и покачал головой, пытаясь прочистить мозг. Он поднялся с кровати и направился в ванную, чтобы отлить и плеснуть немного воды себе в лицо, чтобы проснуться окончательно. Он схватил белый махровый халат, который висел на крючке за дверью, и надел. Последний раз взглянув в зеркало, он убедился в своей презентабельности и спустился по лестнице, пересекая гостиную и направляясь прямо к входной двери, где стоял Эйден, вместе с нью-йоркскими гостями. — Я Гас Кинни-Питерсон, — сказал он, когда подошёл. — Чем могу помочь, ребята? — Мы можем войти? — Конечно, — одновременно сказали Гас и Эйден, пропустив офицеров внутрь, и направляясь в гостиную. — У нас есть кое-что для вас, что может шокировать, — сказал полицейский. — Что это? — спросил Гас, опасаясь какого-то ужасного известия. — Около часа назад в пожарной части был оставлен свёрток с запиской с просьбой доставить его по этому адресу и передать вам в руки. — Чего? — Мистер Кинни, в пожарной части был оставлен ребёнок, с прикреплённой запиской. Кто бы этого не сделал, он положил корзинку с ребёнком в маленькую нишу, которая находится с одной стороны здания. Она была построена много лет назад, специально для передачи брошенных детей без последствий для родителей или родителя, что было наиболее распространённым сценарием. Он не использовался годами, с появлением таблеток. — А? — сказал Гас, в замешательстве, с трудом следуя за разговором. — Прошло очень много времени с тех пор, как кто-то пользовался этим вариантом, но сегодня вечером мы нашли этого младенца. Кто-то позвонил в колокол, и к тому времени, как офицер добрался туда, он нашёл только ребёнка в корзине с запиской, прикреплённой к рубашечке. Гас упал на диван, в шоке от того, что он услышал. Он посмотрел на Эйдена и сказал: — Эйд? Эйден сел рядом с ним и схватил за руку, нежно сжимая. — Всё в порядке, мы разберёмся с этим. Что именно происходит, офицер? — обратился к ним Эйден. — Кто-то оставил вам ребёнка, сэр. Мальчика, если быть точным. Ему, вероятно, восемь или десять часов, судя по тому, что может определить доктор. Выглядит здоровым, его покормили и завернули в чистую одежду. Думаю, поздравляю. Теперь вы — гордый отец красивого маленького мальчика. — Что? — сказал Гас, откинувшись на диван, смотря офицеру в лицо. — Вы что, ребята, с ума сошли? — Нет, это не так. — Где ребёнок? — Он в пожарной машине с одним из офицеров. — Это, должно быть, ошибка, командир? — спросил Эйден. — Вы уверены, что в записке было имя Гаса? Офицер вытащил из кармана белую бумагу и прочитал: — Пожалуйста, отдайте этого ребёнка мистеру Гасу Питерсону-Кинни, президенту Киннетика, Нью-Йорк, законному партнёру доктора Эйдена Хьюза, проживающего по адресу Манхэттен, 55 10th St, Нью-Йорк. Этот ребёнок должен быть доверен только ему и его заботе. Это юридически обязательный документ, мистер Кинни, — сказал начальник пожарной охраны. — Он подписан и нотариально заверен положением о конфиденциальности, в котором говорится, что только адвокат и мать ребенка знают его личность. Далее говорится, что мать ребёнка отписала все свои родительские права на вас, только с одной просьбой. Чтобы фамилии Тейлор и Кинни каким-то образом были включены в юридическое имя ребенка, с возможностью добавления имени Хьюз, если ваш муж решит усыновить ребенка. — Какого хрена! — сказал Гас, себе под нос. Эйден посмотрел на Гаса и спросил: — Есть ли что-то, о чём ты мне не говоришь? — Нет! — Кто мать? — спросил Эйден, его дымчато-голубые глаза в гневе превращались в глубокий сапфир. — Откуда, блядь, мне знать? — выплюнул Гас. — Джентльмены, — заявил офицер полиции. — Вам нужно решить свои вопросы наедине. Прямо сейчас, мы должны отдать вам этого ребенка и уехать. — Эй, эй… подождите, офицер! Нельзя просто прийти сюда посреди ночи и скинуть такую бомбу, бросив ребёнка нам на колени! — сказал Гас, совершенно потрясённый таким поворотом событий. — Эйден, сделай что-нибудь! — Что ты хочешь, чтобы я сделал, Гас? Похоже, ты уже всё сделал. Гас посмотрел на Эйдена в шоке и сказал: — Ты ведь не просто сказал это, не так ли? — Эй, подтверждение, в данном случае, в этом листе бумаги. — К чёрту! Это не мой ребёнок! Не могу поверить, что ты обвиняешь меня в измене! — Гас стоял и смотрел на Эйдена, его щёки пылали красным цветом от негодования. Эйден покачал головой и шагнул вперёд, обняв Гаса и шепнув ему на ухо: — Прости… не знаю, зачем я это сказал. Конечно, ты мне не изменял. Боже, о чём я, блядь, думал? Они стояли, удерживая друг друга ещё несколько минут, пока тишина не была нарушена сдержанным кашлем. — Мне неприятно прерывать этот нежный момент, но нам действительно нужно ехать. Я собираюсь отдать вам этого ребёнка, — произнес офицер. Он прошёл мимо двух мужчин, которые всё ещё стояли в объятиях, вышел из дома, направляясь к пожарной машине. Ему вручили маленькую корзинку и ещё одну сумку, предположительно с детскими принадлежностями, он вернулся в дом и положил корзинку у ног Гаса. Гас в ужасе отступил, слишком напуганный, чтобы заглянуть внутрь. Он толкнул Эйдена к корзинке. — Посмотри сам. Эйден наклонился и поднял корзинку, поместил её на диван и аккуратно развернул одеяло, которое накрывало ребёнка. Маленький мальчик спал, мирно посасыая свою синюю соску, его крошечная ручка прижималась к щеке, пока его рот делал маленькие сосательные движения. У него был слой мягких, каштановых волос, с несколькими усиками, которые начали скручиваться, и реснички, которые были слишком длинными, для мальчика. — Он выглядит достаточно здоровым, — заявил Эйден. — Его уже кормили? — Да, ему дали бутылочку около часа назад. Через несколько часов ему понадобится ещё одна. В этой сумке есть смесь и кое-какие принадлежности, которые помогут вам с этим разобраться. Завтра вы можете купить всё остальное, что будет нужно. — Вы, ребята, действительно серьёзно, не так ли? — Боюсь, что так. Этот ребёнок теперь твой, по закону. — Нет, это не так! — сказал Гас, глядя на Эйдена в полном шоке. — Вы должны как-нибудь разобраться с этим, — сказал начальник пожарной охраны. — А если я откажусь? — Тогда ребенок будет передан в Управление по защите детей. Они отдадут его на усыновление. — Разве это законно? Ты не можешь просто бросить своего ребёнка и уйти от него, не так ли? — Когда-то это было бы преступлением, однако много лет назад был принят закон под названием «Закон о защите брошенных новорожденных». О нём уже не так много людей знают, потому что нежелательная беременность решается в частном порядке и всё стал намного проще. — Что это за закон? — спросил Гас. — Ну, есть много параметров и положений, но суть в том, что если ребёнок был передан в течение семидесяти двух часов после рождения в руки больницы, охраняемой пожарной станции или другого учреждения неотложной медицинской помощи, родители или родитель будут защищены от уголовного преследования. По словам осматривавшего его врача, этому ребенку не исполнилось и двенадцати часов. Кроме того, у нас есть записка от матери, подтверждающая все родительские права. — Тогда почему она просто не оставила ребенка у нас на пороге? Зачем было идти в пожарную часть? — Что, если бы вас не было дома, сэр? Ребёнок пролежал бы у вас на пороге несколько часов, прежде чем кто-нибудь его нашёл. Таким образом, мать могла бы быть уверена, что о мальчике незамедлительно позаботятся, что и произошло. — Может, вам стоит просто забрать его. Не знаю, как я в это ввязался, но думаю, что это ошибка. — Гас, давай подумаем об этом, — вмешался Эйден. — Та, что родила этого ребёнка, хотела, чёрт возьми, чтобы он оказался здесь, с тобой. Она пережила много неприятностей, встретилась с адвокатом и всё сделала правильно. Если мы отдадим ребёнка этим офицерам, у нас больше не будет права голоса в этом деле. Я думаю, мы должны отложить принятие решения на несколько дней. — Я думаю, это мудрое решение, доктор Хьюз. Как только мы заберём ребёнка и передадим его в ДПДСД, я не могу гарантировать, что вы когда-нибудь увидите его снова. — ДПДСД? — спросил Гас. — Департамент по делам семьи и детей. Как только они примут в этом участие, это будет горный подъем через гору бумажной работы. Вам это не нужно. — Нет? — спросил Гас, чувствуя себя полным идиотом. — Нет, мистер Кинни. Полицейский и начальник пожарной охраны вышли из гостиной, пожав напоследок руку Гасу, а затем Эйдену, пожелав обоим удачи. Они ушли, не оглядываясь назад, совершенно забыв о том, что две жизни были изменены безвозвратно сегодня вечером. Три жизни, если считать ребёнка. Гас и Эйден стояли в гостиной, уставившись сначала на малыша, а затем друг на друга, пытаясь понять, что, чёрт возьми, делать дальше.***
Брайтин. Брайан находился в подвальном спортзале, только что закончив утреннюю тренировку. Его личный тренер уже ушел, и он собирался зайти в сауну, когда его прервал Джастин, держа телефон в руке. — Эй… ты закончил? — Да. Присоединяйся ко мне. — Обязательно, но сначала тебе нужно ответить на этот звонок. — Кто это? — Гас. Брайан схватил телефон и в полной тишине слушал, как Гас рассказывал ему о событиях прошлой ночи. Когда он, наконец, закончил, всё, что Брайан мог придумать, чтобы сказать, это: — Срань господня! Где сейчас ребёнок? — спросил Брайан, вытирая лоб полотенцем. — Какой ребёнок? — вмешался Джастин. — Скажу через минуту, — ответил Брайан, держа телефон подальше от своего рта. — Итак, вы с Эйденом справляетесь? Ты хоть знаешь, как менять подгузник? Брайан засмеялся, когда услышал ответ Гаса и сказал: — Санни-бой, когда я последний раз делал это, тебе было несколько месяцев, и я поклялся, что больше никогда этого не сделаю. Найми грёбаную няню, пока мы не придумаем, что делать. — Няня? Зачем ему няня? — спросил Джастин, полностью в неведении. — Он выхватил телефон у Брайана и сказал: — Эй, Гас. Зачем тебе няня? Боже мой! — воскликнул Джастин после того, как выслушал историю. — Это так невероятно! Ты уверен, что это не твой ребёнок? Ну, конечно, нет, Гас. Я не думаю, что ты изменял своему партнёру, — сказал он, говоря Брайану «какого хуя» и слушая тираду Гаса. — Гас, я ничего не имел в виду под этим заявлением. Уверен, Эйден тоже не имел в виду, когда говорил что-то подобное прошлой ночью. Никто тебя ни в чём не обвиняет. Это просто удивительно, не так ли? Джастин продолжал слушать голос Гаса по ту сторону телефона, закатывая глаза и передавая телефон обратно Брайану. — Вот, поговори с ним. Он на грани истерики, и я не знаю, что сказать. — Сынок, успокойся, ладно. Мы разберёмся… Я попрошу юристов проверить и посмотреть, что можно сделать. А пока позвоните в агентство и наймите кого-нибудь, кто вам поможет. Нет смысла, заёбываться из-за какого-то бедного парня, которого, похоже, никто не хочет. — Брайан послушал еще несколько минут, а потом сказал: — Твоей матери не нужно знать, что происходит, пока ты не будешь готов рассказать ей. Как я уже сказал, вытащи голову из задницы, выпей хорошего крепкого напитка. Через несколько часов мы с Джастином сядем в самолет и сами увидим этого чудо-ребенка. Брайан отсоединился, посмотрел на Джастина и сказал: — Ну, разве это не похоже на плохую мыльную оперу? Думаешь, Гас врёт? — Если он говорит, что это не его сын, я верю ему, я сомневаюсь, что он вернулся в ряды натуралов. Они с Эйденом очень любят друг друга. — Я тоже так подумал. Боже, меня только что посетила эта ужасная мысль. — Какая? — Раз у Гаса есть ребёнок, то я дедушка… Думаю, меня сейчас стошнит. Джастин улыбнулся и обнял Брайана, шепнув ему на ухо: — Ты самый сексуальный дедушка, которого я когда-либо видел в своей жизни. — Неужели? Докажи это, Солнышко. — Доказать что, Брайан? — спросил Джастин, ластясь к Брайану, как кошка. — Докажи, что я всё ещё могу свести тебя с ума после стольких лет. Джастин прижался своим твёрдым членом к Брайану. — Разве этого не достаточно? — Ты можешь сделать лучше. Джастин поднял футболку Брайана, обнажив его торс. — Сними футболку, — прошептал Джастин, облизывая сосок Брайана, и с удовольствием наблюдая за тем, как он мгновенно твердеет. — Ты всё ещё сводишь меня с ума после всех этих лет, — сказал Джастин с низким рычанием, его язык продолжал ласкать Брайана, наслаждаясь солёным вкусом, оставшимся после его ранних тренировок. — Сколько уже? Тридцать один год? — Я стараюсь не думать о цифрах. Это слишком угнетает. Джастин положил руки на задницу Брайана, притягивая его ещё ближе. — Хватит болтать и просто трахни меня. Брайан наклонился и завладел ртом Джастина, застонав от удовольствия, когда его язык рассекал знакомую территорию. Они направились к двери парилки, не желая отрываться друг от друга ни на минуту. Брайан открыл дверь, и они вошли внутрь, пар обдал их горячим и влажным воздухом, обволакивая. За секунду они сорвали с себя одежду. Наконец, они стали голыми и доступными. Брайан переместил Джастина на скамейку, которая была рассчитана не только для сидения. Она была шире, чем стандартная версия, и спроектирована так, чтобы вместить двух взрослых мужчин, лежащих бок о бок. Джастин двигал губами по груди Брайана, крутил языком вокруг сосков, дразня их, пока не услышал стон Брайана. Его рука опустилась к его животу, который был покрыт каплями пота, двигаясь вниз, пока он не почувствовал впечатляющую эрекцию, ожидавшую его. Член Брайана был толстым и твёрдым, плотно прижатым к животу. — Ты такой охуенно твёрдый, — прошептал Джастин, его собственное возбуждение нарастало. — Я всегда твёрдый, Солнышко. Это никогда не изменится… оседлай меня, — приказал Брайан, перемещая Джастина и подстраиваясь под него. Он посмотрел вверх и увидел, как лицо Джастина изменилось, когда его член плавно скользнул в него, обволакиваемый тесным бархатом. Джастин закрыл глаза, и запрокинул голову назад, простонав от удовольствия, двигаясь вверх и вниз по Брайану. — Боже, как хорошо, — вздохнул он. Одновременно с этим Брайан занялся членом Джастина, пробегая большим пальцем по головке, покрытой влагой, предвестницей кульминации, которая вот-вот должна была разорвать его на куски. — Так тесно, — стонал Брайан, пока тело Джастина сжимало его член. Он услышал изменения в голосе партнёра, сигнализирующие о необходимости его освобождения. Брайан сжал кулак вокруг члена Джастина, поглаживая его до тех пор, пока не почувствовал, как он выстрелил ему на грудь и шею, разбрызгивая белые капли. Он продолжал наблюдать, как Джастин скользит вверх и вниз по члену, его рот слегка приоткрылся, а дыхание было затруднённым. В конце концов, он уже не мог контролировать это, он кончил, прижавшись бёдрами и яростно содрогаясь, изливаясь в Джастина, согревая его изнутри. Джастин упал на грудь Брайана, покрытой потом и спермой. Они лежали слипшиеся вместе, неспособные двигаться. — Люблю тебя, — выдохнул Брайан, его сердце учащенно билось. Джастин положил руку Брайану на щёку и мягко погладил, шепнув: — Ты такой охуенно горячий. — Я знаю, я тут горю. — Я не это имел в виду, но ты прав. Мы можем взорваться, если не выберемся отсюда в ближайшее время. Они встали и направились в соседнюю комнату, чтобы принять душ, в котором так нуждались, а затем поднялись в свою спальню и рухнули на кровать королевского размера, чтобы заслуженно вздремнуть. Через несколько часов они отправились в Нью-Йорк на частном самолете Брайана. В промежутке между командировками Брайана и выставками в галерее Джастина, цена самолета стоила потраченных денег, так как это спасло их от бездумной рутины в аэропорту. Таким образом, всё, что им нужно было сделать, это взять трубку всякий раз, когда им нужно было куда-то лететь, и пятимильная поездка на частный аэродром была ничем по сравнению с тем, что им пришлось бы пережить, если бы они воспользовались услугами коммерческого авиаперевозчика. Лимузин уже ждал, когда их самолет приземлился, и они как обычно проехали сорок минут за тридцать, потому что было воскресенье, и движение было свободным. Наконец, они прибыли в Вест-Виллидж, их автомобиль припарковался перед домом, который они купили, когда приняли решение переехать в Нью-Йорк и открыть филиал Киннетика. Брайан и Джастин вышли из машины и подошли к кованым железным воротам, которые перекрыли вход. Они услышали жужжание, сигнализирующее об открытии ворот, и поднялись по коротким ступенькам к входной двери и были удивлены, когда Эйден открыл дверь ещё до того, как они позвонили. — Привет, Брайан, Джастин. Спасибо, что приехали так быстро, — сказал Эйден, обнимая каждого из них, и стуча по спине. — Да, паника Гаса не оставила места для аргументов, — сказал Брайан. — Я знаю. Он разваливается со вчерашнего вечера. Его это очень беспокоит, — сказал Эйден. — Неудевительно. Меня бы это отправило на орбиту, если бы кто-то, ни с того ни с сего навязал мне ребенка, — сказал Брайан. — Хотите что-нибудь выпить? — Я выпью кофе, если ты приготовишь, — ответил Брайан. — Я думаю, там есть свежий кофейник. Идите за мной, — сказал Эйден, когда они вошли в ультрасовременную кухню, которая была выполнена из чёрной и нержавеющей стали с брызгами кроваво-красного цвета, любимого цвета Гаса. — Где Гас? — спросил Брайан. — Наверху, с ребёнком и няней. — Тебе повезло, что тебе удалось заполучить кого-то так быстро, — сказал Джастин, — она похожа на миссис Даутфайр? — Она — это он, и он — горячая штучка, блядь! — Ни хрена? Как тебе это удалось? — спросил Брайан. — Именно его они прислали нам. Наверное, когда мы сказали им, что мы — гейская пара, они решили, что нам нужен мужчина-няня. Разве это не дискриминация в каком-то смысле? — Господи! — Нет, правда, Брайан. Эйден прав, — сказал Джастин. — Почему агентство просто предположило, что им нужна няня-мужчина. — Чтобы ты мог смотреть на него и пялиться на его задницу, а не вырывать волосы, когда ребёнок начнёт плакать, — сказал Гас, заходя в конце разговора. Его голос источал сарказм, что очень соответствовало его настроению после вчерашнего сюрприза. — Итак, Санни-бой. Ты не должен смотреть в рот дарёному коню. Если тебе прислали красавчика, сядь и наслаждайся видом. Как его зовут? — Кого… красавчика или ребёнка? — Конечно, красавчика. Почему меня должно волновать, как зовут ребёнка? — Потому что ребёнку дали твоё имя. — Чего? — В записке, которая прилагалась к ребёнку, говорилось, что где-то рядом с его именем должно быть Кинни и Тейлор, — сказал Гас, глядя на Джастина. — Тейлор? Можно было услышать звук падения булавки, когда все четверо мужчин сидели и пытались обработать этот новый бит информации. — Ты шутишь? — Боюсь, что нет, — ответил Гас. — Ты окунал свой фитиль в места, где есть глаголы? — спросил Гас Джастина, включая тяжёлый немецкий акцент. — Прошу прощения? — сказал Джастин, когда кровь прилила к его щекам. — Как ты смеешь даже спрашивать об этом! — Успокойся, Солнышко. Он явно шутит. — Да ладно тебе, Джей, — сказал Гас, беря кружку с полки, и наливая себе немного кофе. — Я знаю, что никто из вас никогда не задумывался о сексе с женщиной. Я единственный в этой комнате бисексуал, так что, наверное, это моя вина. — Мы хорошо знаем об этом, Гас, — ответил Брайан, — однако, если ты говоришь, что он не твой, мы верим тебе. Так что давай поговорим об этом парне. Кто бы предпочёл иметь ребёнка, нежелательного ребёнка, в наше время, когда избавиться от него таблеткой или врачом так просто? — И к тому же, — вмешался Гас. — Почему я? Зачем оставлять ребёнка под моей опекой, если я плохо подготовлен к роли отца? Мы с Эйденом даже не говорили о детях. Я не уверен, что мы вообще хотим их. — Похоже, кто-то думает по-другому, — тихо сказал Эйден. — Существует кто-то, кто только что пережил девять месяцев ада, и это решение, которое они приняли.