Progeny

Марк сидел напротив Брайана, пока они ждали завтрак. Они находились в столовой оздоровительного клуба, отдыхая после очередной изнурительной игры в теннис. Оба мужчины уже приняли душ и переоделись в повседневную одежду, и любой, кто мог наблюдать за ними, подумал бы, что они близнецы. Марк, мог быть близнецом Брайана, если бы не темные волосы и голубые глаза. — Ты довольно хорошо играешь, — сказал Брайан. — Не достаточно хорош! Я не могу поверить, что у меня выиграл шестидесятилетний. — Возраст — это всего лишь число. — Как ты сделал это? — Что? — спросил Брайан, поднимая бровь. — Как ты можешь быть таким активным в твоём возрасте? — Господи! Ты говоришь так, как будто я уже ступил в чёртову могилу! — Ой… ты знаешь, что я имею в виду, — это был второй раз за неделю, когда они играли, и Марк начал понимать, какую огромную медвежью услугу оказала ему мать, не представив его дяде. Брайан оказался гораздо более интересным, чем Марк ожидал. — Ты веган или спишь в одной из этих чудных, анти возрастных камерах, таких как ореховый ящик в Калифорнии? — О чём ты? Целое государство кишит ими. Марк засмеялся, увидев блеск в глазах Брайана и ухмылку на его лице. Было бы очень весело расти вместе с этим человеком, а не с семьей, которая у него была. Саркастичное чувство юмора Брайана, было очень похоже на его. Он покопался в интернете, изучая Брайана, вскоре после их первой встречи и узнал, что Брайан добился огромного успеха и очень увлечен своим бизнесом. Его репутация была безупречна; «Киннетик» входил в десятку лучших рекламных агентств страны с филиалом в Нью-Йорке. Вероятно, он мог бы уйти на пенсию с приличной суммой, которую он накопил, но ему явно было слишком весело находиться в гуще событий. Марк предположил, что это то, что делало Брайана таким молодым и жизнерадостным. Тот факт, что он был геем, никогда не влиял на сознание Марка. Единственный раз, когда он обратил на это внимание, это в первый день, когда Брайан упомянул об этом. — Что насчёт твоего партнёра? Он такой же старый, как ты? — Нет, я ограбил колыбель, — сказал Брайан, улыбаясь, думая о Джастине. — Сколько ему лет? — Сорок семь. — Тринадцать лет — это большой разрыв, не правда ли? — Наша разница в возрасте никогда не была проблемой. — Хорошо, — сегодня вечером Марк собирался поужинать с Брайаном и его партнёром, биологическим отцом Саши. Он почему-то опасался, хотя знал, что невозможно, чтобы кто-либо из этих людей знал об их истории. Его роман с Сашей был одним из самых больших сожалений в его жизни. Не потому что он был, а потому что он закончился. Оглядываясь назад, он действительно не мог её винить. Он действовал как придурок, заставляя её сделать аборт, шокируя своей кажущейся жестокостью и бесчувственностью. Боль от их разлуки была чем-то, что он носил, как хроническою язву, глубоко внутри, где никто не мог достать или исправить это, но она была там, гноясь, появляясь поздно ночью, когда он лежал в постели, одинокий, жаждущий её присутствия. Не столько её тела, которое оказалось божественным, но, что более важно, её прекрасного ума. Он скучал по их разговорам; он скучал по просмотру её рисунков, скучал по удивительным узорам, струящимся из её рук, словно волшебство, на бумагу. Она была в высшей степени талантливой и красивой молодой женщиной, о которой он мечтал каждый день. Он никогда не встречал такого человека. Женщины приходили и уходили из его жизни, но никто никогда не оставлял такого впечатления, как она. Он знал, что всё испортил, но не знал, что она будет настолько жесткой в ​​своих убеждениях. Её неприятие было холодным и полным. Она не приняла ни одного из его сорока девяти звонков. Он вёл учет каждого раза, когда пытался позвонить, а когда достиг сорока девяти, он останавливался. — Мне отправить лимузин сегодня вечером? — спросил его Брайан, прерывая ход его мыслей. — Нет, я могу добраться сам. — Как хочешь. Ты можешь остаться у нас, если выпьешь слишком много. У нас в доме около тридцати комнат, — сказал Брайан, потягивая кофе, не сводя глаз с газеты. — Тридцать? — Что-то в этом роде… на самом деле это смешно. Мы используем только половину дома. Остальное используется во время праздников, когда собирается вся семья. — И много вас собирается? — спросил Марк. Он мало что знал о семье Брайана. Клэр только упомянула, что он гей и, следовательно, посланник сатаны. Кроме того, она никогда не упоминала его имя и не рассказывала ему никаких подробностей о Брайане или его партнёре. Марк знал о связи с Чёрни из-за Саши, но ничего больше, об остальной семье. — Ну, наши дети, их супруги и дети, матери, ты знаешь. — Нет, вообще-то, я не знаю. — Твоя мама ничего не говорила обо мне? Ты хоть знаешь, что у тебя есть двоюродный брат по имени Гас? — Я думал, что ты гей? — Господи… тебе понадобится ручка и бумага, чтобы разобраться в этом, — усмехнулся Брайан. — Это довольно сложно. — Мне не нужно быть на работе ещё около двух часов, — сказал Марк. — Расскажи мне. Брайан рассказал ему о Мел и Линдси и о том, как появился Гас. Он был удивлён, что Марк ничего не знал о Гасе. Он всё время думал, что Саша поведала ему их генеалогическое дерево, но, видимо, это не так. После того, как Брайан закончил рассказывать о семье, которая состояла из: Кинни/Тейлор/Петерсон/Маркус/Новотны/Брукнер/Чёрни/Хьюз/Лехай, Марк выглядел совершенно ошеломлённым. — Господи! Вы, ребята, как эксперимент по контролю над рождаемостью, сошли с ума. — Эй! Я против этого! Мы обошлись всеми частями тела, которые дал нам Бог, и создали идеальную расширенную семью. — Я уверен, что это хорошо работает для вас, ребята… Я просто не могу себе представить, чтобы у тебя, у вас были дети. — Можешь ли ты представить себе детей вообще? — спросил Брайан, пристально смотря на него и ожидая ответа. — Когда-нибудь, — сказал Марк. Брайан заметил изменение в его голосе, а в его темно-синих глазах промелькнуло беспокойство. — У меня точно не было лучшего образца для подражания в воспитании детей. — Клэр была неплохой матерью, по крайней мере, пока жила здесь. Конечно, твой брат Джон — безнадёжный случай. Он мог бы иметь Мать Терезу в качестве родителя, и всё ещё быть куском дерьма! — Эй, не сдерживайся, Брайан. Расскажи мне то, что ты думаешь о нём. — Он изменился? Поумнел с возрастом? — Я не знаю, каким он был здесь, но он был в тюрьме за нападение при отягчающих обстоятельствах и домашнее насилие. — Что я могу сказать. У ребёнка были проблемы. — Определённые проблемы управления гневом, которые он решал на нас, — тихо сказал Марк. Брайан заметил слёзы, которые Марк очень старался сдержать. Он протянул руку, взял его за руку и нежно сжал. — Извини. Я не хотел открывать банку с червями. — Ничего страшного… Я всё время говорю себе забыть, но, видимо, не получается. — Что он сделал с тобой? — Избивал меня и Питера на регулярной основе. — Почему? — Потому что он мог. Я был ребёнком, а мама ослепла. У неё были свои собственные проблемы, к тому же она никогда бы не поверила, что Джон был чем-то меньшим, чем её идеальный ангел. Питер был умным. Он ушёл из дома, когда ему исполнилось семнадцать, и не возвращался в Сан-Диего, пока не исполнилось двадцать пять. — Где же он был? — Записался на рыболовецкую шхуну и бродил по миру. Он женился на великой женщине из Гватемалы, и у них родилось две прекрасные дочери. — А как же твой отец? Неужели он ничего не мог сделать с Джоном? — Джон отличный актёр. — И лживый мешок дерьма! — бросил Брайан. — Это тоже. Мой папа никогда не знал, что происходит, однажды я намекнул, что есть кое-какие проблемы; он заставил меня пообещать ничего не говорить маме, потому что у нее были проблемы со здоровьем. Поэтому я просто замолчал и пытался избегать Джона. — Когда он попал в тюрьму? — Когда мне было шестнадцать, он женился на какой-то девочке, которую встретил в баре. Она оказалась большой неудачницей, и он поймал её на измене. Он избил её почти до смерти, и она выдвинула обвинения. — Очень жаль, что они не заперли его навсегда. — Нет, он отсутствовал несколько месяцев и вернулся ещё более жестоким, чем когда-либо. Он никогда не говорил о том, что случилось в тюрьме, но я уверен, что это не было для него хорошим опытом. — Я могу только представить. — Да, ну, он переехал обратно, и конечно, мама была рада вернуть своего ребёнка, но мой папа… он просто закрыл глаза. — И позволил ему, выливать свой гнев на тебя? — Брайан был в ярости. Было достаточно плохо, что его собственное детство было кошмаром, но из-за того, что традиция Кинни так злобно продолжалась, он захотел вылететь в Сан-Диего и задушить своего племянника. — Полагаю, он тоже пил. — О да, это всегда было частью этого. — Блядь! — Всё в порядке. Я пошёл дальше. — Неужели? Тогда почему ты ещё не женат? У тебя вообще есть девушка? — Полагаю, я ещё не встретил нужную, — ответил Марк, его слова звучали очень тихо. — Ну, я не хочу, чтобы ты стал таким, как я, когда был в твоём возрасте. — Что ты имеешь в виду? — Это уже другая история, на следующий раз… — сказал Брайан, глядя на своего племянника с совершенно новой точки зрения. — Давай, Марк, пора на работу, — они встали, Брайан обнял Марка за плечи, когда они выходили из здания.

***

— Райан? — Да детка? — Ты хочешь на мне жениться? — Конечно, а что? — Ты никогда не спрашивал. — Я постоянно спрашиваю тебя об этом. — Я имею в виду официально. Ты никогда не просил меня выйти за тебя замуж и взять на себя обязательство, с кольцом и всем остальным. Они гуляли по Центральному парку, отдыхая от ограниченного пространства танцевальной студии. У них оставалась пара недель до дебюта, и им нужно было просто уйти и попытаться успокоиться. Атмосфера в студии была бешеной, и всё, казалось, вибрировало на месте. Это действовало на нервы Сорины, и ей нужно было сбежать на час или около того, чтобы вернуть себе равновесие. В Нью-Йорке была необычайно тёплая погода, они были одеты в лёгкие куртки, наслаждались солнцем и свежим воздухом впервые за несколько месяцев. Райан потянул руку Сорины и останавливая её. Он крепко обнял её и уткнулся носом в светлые кудри. — Я взял на себя обязательство перед тобой в ту же минуту, когда впервые увидел. — Откуда ты это знаешь? Что мы с тобой будем партнёрами всю жизнь? — Я не могу гарантировать это… люди не похожи на приборы, на которые распространяется гарантия… — Итак, как мы тогда узнаем? — она вопросительно посмотрела в его серые глаза. Не смотря на все свои путешествия по миру и своих образованных родителей, Сорина была невинна во многих отношениях. Она всё ещё верила в счастливые концовки и плакала на реплике. Эта эмоциональная уязвимость, вероятно, была причиной того, что она выделялась среди других танцоров. Аудитория затихала, как только она выходила на сцену. В ней была хрупкость, сдерживаемая её превосходными техническими навыками, которым было трудно сопротивляться. — Скажи мне, Райан? Откуда ты знаешь, что это я? — Мысль о жизни без тебя ранит больше, чем страх перед неизвестным. — Это звучит прекрасно. — Я серьезно, детка. Её лицо было прижато к его груди, и она могла слышать, как сильно бьется его сердце. Она знала этого человека лучше, чем кто-либо в её жизни. Они были брошены вместе несколько месяцев назад, и с каждым днём ​​мысль о жизни без Райана не приносила радости. Она не могла представить себя с каким-то другим мужчиной, поэтому, если это была любовь и знак того, что они должны были быть вместе, пусть будет так. — Можем ли мы это оформить? — Детка, у меня нет денег, чтобы купить тебе бриллиант… по крайней мере, тот, который ты заслуживаешь. — Меня это не волнует… купи какое-нибудь старое кольцо, чёрт возьми; достань из торгового автомата. — Ты заслуживаешь лучшего, Сорина, и пока я не смогу купить тебе именно то, что я хочу, я не дам тебе кольцо. Её разочарование было очевидным, и Райан сразу понял это. Он поднял её подбородок и поцеловал в губы. — Я обещаю тебе, что у тебя будет идеальное кольцо, как только я получу свою первую зарплату, а теперь, скажите мне, к чему весь этот разговор? — Я готова сделать последний шаг. Он прижал её к себе, его тело мгновенно отреагировало на её слова, и она почувствовала, как его возбуждение давит на неё, они оба застонали одновременно. — Мне нужно, чтобы это было чем-то особенным, Райан. Я хочу провести ночь, которую запомню на всю оставшуюся жизнь. — Я сделаю всё возможное, Сорина. Это будет ночь, которую никто из нас никогда не забудет. — Райан, я немного напугана. Я не хочу, чтобы что-то изменилось между нами. — Ничего не изменится. Мы должны были быть вместе. Никто никогда не увидит моё имя без твоего рядом. Мы будем такими же известными, как Фонтейн и Нуреев. — Ты так думаешь? — Да. — Когда и где мы это сделаем? — Я позабочусь об этом.

***

— Солнышко, мы с тобой перешли в параллельную вселенную. — О чём, чёрт возьми, ты говоришь? — спросил Джастин, глядя на Брайана поверх очков для чтения. — Я говорю о Марке и Саше. Это как шоу Брайана и Джастина снова и снова. — Ты принял свой Ксанакс сегодня, дорогой? — Джастин, я очень серьезен. — Хорошо… Давай, расскажи мне, — сказал он, опуская очки, уделяя Брайану всё свое внимание. Брайан рассказал о своей беседе с Марком и стал ждать. — Невероятно! — Я говорил тебе. Это жутко знакомо, не так ли? Может быть, поэтому Марк не стал отдавать себя Саше. — Ты не упрощаешь? — Может быть, но это имеет смысл. Разница между мной и Марком в том, что он не пьянствует, не употребляет наркотики и не трахается со всеми. Хотя это так странно… Я вижу себя в нём. — Ну, Боже, помоги ей, если это так. У неё впереди много лет сердечной боли. — Всё так плохо? — Ты знаешь, что это было… мы почти потеряли друг друга. Нам повезло, что всё сработало. — Удача не имела к этому никакого отношения, Солнышко. Это ты всё сделал. — Саша такая же, как я. — Во многих отношениях, — сказал Брайан. — Это становится все более и более очевидным. — Она говорит, что больше не любит его. — Это то, что она говорит, — сказал Брайан. — Но на самом ли деле, это то, что она чувствует? — Она казалась довольно непреклонной в своем решении забыть его. — Это потому, что ей сейчас больно, но ты знаешь, как это может измениться за минуту. — Я знаю, — сказал Джастин. Он подошел к кровати и лёг рядом с Брайаном: — Обними меня. Брайан обнял Джастина и они некоторое время спокойно лежали, пока наконец Джастин не сказал: — Если мы вмешаемся, мы рискуем разрушить жизнь Гаса и Эйдена. Ты понимаешь это, не так ли? — Конечно, но разве не лучше уладить всё сейчас, пока Тейлор ещё младенец? — Если Марк узнает, что Тейлор его сын, и что Саша никогда не делала аборт, ты не думаешь, что он захочет стать частью его жизни? — Может и нет. Мы не узнаем этого до тех пор, пока не дойдем до этого момента. — И все же ты хочешь попытаться собрать их вместе? — Я хочу сделать то, что правильно. Я знаю, что Саша сейчас несчастна, и Марк тоже не очень счастлив. Я ненавижу видеть их такими. Гас и Эйден имеют друг друга. Это огромная вещь сама по себе. — Разумно ли вмешиваться? — Может быть, я чувствую себя виноватым, потому что я подвёл её. — Я уверен, что это часть этого, но тебе, кажется, действительно нравится Марк. Ты меняешь своё мнение о нём? — Я не знаю его достаточно хорошо, чтобы иметь мнение. Моя беседа с ним этим утром, говорит мне о том, что ему гораздо больнее, чем он готов поделиться прямо сейчас. Я просто чувствую, что есть причина, по которой он вошёл в нашу жизнь. Знаешь, какая-то карма? — Я знал, что вся моя проповедь, наконец, достигнет тебя. — Думаешь, после многих лет ты излагаешь мудрость Будды? — Я думаю, что ты стал стариком. — Не используй это слово и моё имя в одном предложении. Джастин улыбнулся ему и перевернулся, ложась на Брайана. Он наклонился и потер лицо о его колючую бороду, двигаясь ко рту, нежно провел языком по губам, пока Брайан не открыл их. Брайан тихо вздохнул, протянул руку, проводя по волосам Джастина, убирая несколько прядей со лба. — Марк спросил, была ли наша разница в возрасте когда-нибудь проблемой. — Никогда, — ответил Джастин, продолжая оставлять маленькие поцелуи на губах Брайана, который закрыл глаза. — Ты заверил его, что мужчины Кинни могут угнаться за кем-то, кто в двое моложе? — Лжец! — Я не лгу… но конечно, это помогает, только если вы состоите в браке с самым горячим парнем в мире. Брайан рассмеялся. — И самой большой шлюхой. — Ты сказал ему, что я люблю твой член? — прошептал Джастин, отрываясь от губ Брайана и спускаясь вниз по его торсу, пока не достиг талии, он сунул пальцы под резинку его брюк и медленно потянул. — Джастин, — руки Брайана вцепились в длинные волосы, рассыпавшиеся по его животу, вызывая мурашки. Он застонал и приподнял бёдра, помогая Джастину стянуть его штаны, все время задерживая дыхание, пока Джастин не наклонился, чтобы поглотить его своим тёплым ртом, всасывая так глубоко, что он мог чувствовать заднюю стенку горла Джастина, когда он сглотнул. — Боже, — простонал он, потерянный в этом моменте, когда его партнёр сосал его. Джастин резко отстранился, протянул руку, чтобы открыть ящик тумбочки. — Закрой глаза, — приказал он Брайану. — Зачем? Джастин наклонился и поцеловал его: — Пожалуйста. Брайан закрыл глаза и ждал, пока Джастин что-то доставал, он почувствовал, как холодный шёлк покрывает его лицо. Это был чёрный шарф, который он носил прошлой ночью. Тот, которому он позволил упасть на пол перед сном. — Как долго ты планировал это, странный мальчик? Джастин хихикнул и погладил руку Брайана. — Теперь ты можешь быть очень, очень хорошим и не трогать этот шарф, или ты можешь быть плохим, и мне придётся завязать его вокруг твоей головы. Тик, тик, тик… время истекло — каков твой ответ? Брайан громко рассмеялся и сказал: — Я буду хорошим. Не завязывай его. Он услышал еще шум, слишком знакомый звук открывающейся крышки, щелчок и хлопок смазки, когда Джастин выжимал её себе на руку. Он почувствовал, как рука Джастина обхватила его член, который был тяжёлым и толстым, пульсируя от желания. Джастин медленно поглаживал Брайана, наблюдая за тем, как его член твердеет ещё больше, заставляя его собственную эрекцию прижаться к нему. Он решил ещё больше помучить Брайана, поэтому он опустился к его заднице и лизнул горячим языком., он услышал учащенное дыхание Брайана, продолжая нежно ласкать розовую кожу рядом с дырочкой Брайана, вознагражденный тем, что он раздвинул ноги, предлагая себя. Он продолжал водить языком вокруг и дуть, прикосновение воздуха к мокрой коже усиливало ощущение, и он увидел, как дёрнулся член Брайана, услышал его стон, и он знал, что он скоро кончит. — Джастин… так хорошо… Джастин ответил тем, что вставил в него один палец, а затем два, дразня дырочку, двигая пальцами, чтобы растянуть её. Он переключил внимание на яйца Брайана, перекатывая их во рту, а затем двигаясь вверх к члену Брайана, не прекращая двигать пальцами. — Так хорошо, Солнышко… — Ты сказал ему, что мне нравится слышать, как ты кричишь, пока я трахаю тебя? — Блядь… — Знает ли Марк, что для меня нет ничего более захватывающего, чем слышать тебя? — Джастин… — зарычал Брайан, откидывая голову назад и хрипя, когда он почувствовал, как влажный жар окутывает его. — Раздвинь, — приказал Джастин, раздвигая ноги Брайана, на мгновение оставляя его член. Он снова потянулся к тумбочке и вытащил большой стеклянный фаллоимитатор, вокруг которого были небольшие бугорки, гарантированно сводящий любого с ума менее чем за две минуты, и покрыл его смазкой, прежде чем раздвинуть ягодицы Брайана, чтобы дать себе лучший доступ. — Боже… я чертовски люблю тебя, — прошипел Брайан, чувствуя толчок стеклянного фаллоса, когда Джастин умело перемещал его в нужное положение, с удовлетворением наблюдая, как руки его партнёра сжимаются на простыне, голова под чёрным шарфом двигается со стороны в сторону, тяжелые вдохи Брайана заставляют шёлк трепетать вверх, вниз. Вскоре стоны превратились в хныканье, когда кончик фаллоимитатора проезжался по простате Брайана. Брайан был потерян в ощущениях, его единственной точкой отсчёта было тепло, сосредоточенное глубоко в его теле, расходящееся волнообразно при каждом толчке, Джастин продолжал пытать его и каждый удар фаллоимитатора превращал Брайана в дрожащую струну. Джастин почувствовал, как у Брайана перехватило дыхание, когда он приблизился к оргазму, и он знал, что ему нужно что-то сделать, или это будет слишком быстро, поэтому он вытащил фаллоимитатор и бросил его через кровать, а затем снова схватил смазку и обильно распределил её по своей эрекция, прошептав Брайану: — Не кончай ещё… не кончай. — Тогда поторопись! Джастин поднял ноги Брайана себе на плечи, потирая скользким членом о дырочку Брайана, он наклонился к нему. — Скажи это мне, Брайан, — он задыхался, чувствуя, что теряет контроль. Он толкнулся в Брайана головкой, дразня его дырочку, затем резко отступая. Руки Брайана автоматически обвились вокруг шеи Джастина, и он держался за дорогую жизнь, громко стонал, когда услышал голос в своем ухе и почувствовал напряженный член, у входа. — Трахни меня, — раздраженно сказал Брайан. — Умоляй меня… — Господи… пожалуйста… — Брайан крепко сжал бёдра вокруг талии Джастина, приподнимаясь навстречу. Джастин с силой врезался в Брайана, сжимая их бедра, пытаясь проникнуть в него как можно глубже, восхитительное сочетание боли и удовольствия, стало долгожданным облегчением. Он мастерски крутил бедрами изменяя угол проникновения, пока не достиг места, которое заставило Брайана издать гортанный крик. — Хочешь большего? — Джастин вздохнул, его движения становились всё быстрее и быстрее: — Скажи мне, Брайан, — умолял Джастин. — Чёрт… ты такой узкий… так чертовски красив. — Солнышко… — Пожалуйста… нужно, чтобы ты умолял меня, скажи это… — Я хочу тебя… Господи… — Брайан, — Джастин взорвался, произнося это слово на одном дыхании. Брайана накрыла яркая и тягучая вспышка оргазма, его задница сжимала член Джастина в тисках, пульсирующего влажного тепла. Джастин почувствовал, как теплая жидкость выплеснулась на его живот, и когда Брайан сжал его внутри, его собственная сперма выплеснулась в задницу Брайана, он задержал дыхание, крепко зажмурив глаза, пока волна удовольствия неслась сквозь него. Джастин сорвал шарф с лица Брайана и яростно поцеловал его, так сильно посасывая его нижнюю губу, что выступила капля крови. Он остановился, когда услышал, как Брайан громко застонал, и упал на его грудь, изможденный. Он дышал часто, глубоко и болезненно, пытаясь вернуть себе контроль над своим телом, которое было покрыто тонким слоем пота. — Боже, ты чертовски невероятен, — сказал Брайан, изо всех сил пытаясь перевести дух. — Такое горячее, властное дерьмо! — Тебе это нравится! — Я… люблю тебя, то есть… Джастин улыбнулся про себя и прижал руку к губам Брайана.