Progeny

Прошло три недели с той роковой ночи, когда Гас попросил Сашу помочь. С тех пор она несколько раз сидела с Тейлором по просьбе Гаса. — Ты так нам помогаешь, Саша. Даёшь Эйдену и мне шанс изредка выбираться из дома. Мы скрывались как отшельники, потому что Дейн не работает по ночам. — Я могу делать это только раз в неделю, Гас. Но мне нужно знать заранее, более чем за один час. — Конечно, я это понимаю. В последний раз это было спонтанно. Саша согласилась оставаться с младенцем один раз каждую неделю. Чтобы они могли поддерживать свои романтические отношения и выходить в город, не беспокоясь о ребенке и подгузниках. Теперь, когда она регулярно встречалась с Тейлором, она была очарована своим ребенком. Присмотр за ним раз в неделю давал ей возможность окунутся в его повседневную жизнь. И она ждала сред с нетерпением, граничащим с одержимостью. Тейлор стал ее узнавать. Он улыбался ей той милой улыбкой, от которой у него появлялись морщинки, как у Марка, когда ему было весело. Фактически, присутствие рядом с Тейлором только напомнило ей о том, как сильно она скучает по Марку Бауэру. Она старалась не видеть Марка в ребёнке, но ничего не могла поделать, когда небесно — голубые глаза смотрели на неё. Это были глаза человека, который всё ещё присутствовал в её мечтах, хотя она и заявляла, что не хочет иметь с ним ничего общего. Она почти сразу же влюбилась в Марка, хотя изначально он привлек ее тем, что напомнил ей Гаса. Они были очень похожи, кроме голубых глаз, улыбка и цвет волос истинные Кинни, сопротивляться этому ей было трудно. Уже на третьем свидании она поняла, что безумно и бесповоротно влюблена. Но вот внутренние миры Гаса и Марка находились на расстоянии нескольких световых лет друг от друга. Она осознала это слишком поздно. После того, как они расстались, он звонил ей много раз, но она игнорировала его звонки. Она не желала, чтобы он знал, что она пошла против его желания и сохранила беременность. Она чувствовала, что он не заслуживает никакого участия в жизни ребёнка, в первую очередь потому, что он не хотел его. Все эти годы, слушая рассуждения Джастина о буддизме и карме… Как оказалось они производили на нее огромное впечатление и поэтому, она не могла себя заставить прервать беременность. В глубине души она знала, что лучше будет жить с болью, видя, как её ребенок воспитывается кем-то другим, чем всю жизнь сожалеть об аборте. Она любила Гаса безмолвно и безнадежно. Он всегда был её олицетворением идеального мужчины. Он был смелым, добрым, умным, но прежде всего, хорошим и рассудительным человеком. Одной мысли о том, что он вырастит её сына, было достаточно, чтобы дать ей утешение, так необходимое ей, из-за её потери. Она знала, что Гас и Эйден станут хорошими родителями, обеспечат лучшее будущее для Тейлора, будут заботиться и любить его так, как она была неспособна сделать прямо сейчас. Она ни для кого не могла быть ни опорой, ни хорошим примером для подражания, не говоря уже о ребенке, который был таким невинным и восприимчивым. Она чувствовала себя как бракованная вещь, явно непривлекательная, как доказал Марк своим отказом взять на себя какое-либо обязательство перед ней. Она пришла к выводу, что два состоятельных мужчины, были бы намного лучшими родителями, чем мать-одиночка, у которой явно были эмоциональные проблемы. Прошло уже пятнадцать месяцев с тех пор, как она и Марк последний раз были вместе. Во время их расставания она была почти уверена, что сможет разорвать отношения и двигаться дальше. Чего она не ожидала, так это на глубину своих чувств. До Марка, единственными людьми, которых она по-настоящему любила и испытывала какие-либо чувства, были её семьей… Она не могла выбросить Марка из головы. Независимо от того, как сильно она старалась и насколько дисциплинированной она считала себя, она не могла выкинуть его из своего сердца. Воспоминания о том, как они занимались любовью, и моменты, которые они делили вместе, продолжали проникать в её сознание в разное время дня или ночи. Она продолжала видеть его лицо на каждом шагу, разглядывая каждого брюнета, который проходил мимо неё на улице. Она вспомнила, как его глаза загорались за несколько минут до оргазма, как он был взволнован, когда она проходила через парадную дверь., как изменялся его голос, когда он называл её своей красоткой., и как слова «Я люблю тебя» приходили так легко… Присмотр за маленьким Тейлором только напоминал ей о том, чего ей не хватает. Он был очень похож на Марка и внешне и мимика… Если бы её семья знала Марка, они бы сразу это поняли, но, к счастью, никто не знал, что он существует. Ну, никто, кроме двух её пап, но они дали клятву держать это в секрете. Все эти мысли и чувства сводили её с ума. Остались в прошлом, те лучшие несколько месяцев, когда она ничего не чувствовала. Это было предпочтительнее для неё. Быть мёртвой внутри — было хорошо, когда единственное, что могло оживить её, было за много километров и физически и мысленно. У неё не было иллюзий, она не верила, что они с Марком когда-нибудь воссоединятся. Она была убеждена, что романтика — это то, о чем мечтали Kodak и Hallmark, и она хотела убрать эту часть из своей жизни. Может быть, когда это перестанет быть слишком больно, она вернётся в мир отношений. Но прямо сейчас, всё, на чём она могла сосредоточиться, это пытаться пережить следующие несколько лет, не выдавая себя и не нанося вреда Тейлору. Он был красивым ребенком, и её любовь к нему была всеобъемлющей. Он стал её причиной существования. Проблема была в том, что она начинала видеть свою роль в жизни Тейлора иначе. Она хотела быть частью этого. Она не знала, как она могла бы быть более вовлеченной, не рассказывая и не обнажая свою душу. Ей не хотелось, чтобы все её жалели. Они бы с грустью смотрели на неё и видели молодую девушку, которая не соответствует требованиям. У неё, очевидно, не было чего-то нужного, чтобы сохранить своего мужчину. Ведь она всегда была на втором месте, но на этот раз даже не так… Он полностью отказался от её, вместо этого, выбрав свободу. Если бы она не была дочерью Дафны, она бы не отказалась от нескольких сеансов на психиатрической кушетке, проанализировать свои мысли, поступки и последствия… Однако, её мать сейчас, не вариант. Саша не могла заставить себя довериться ей. Она не могла вынести мысли о том, чтобы увидеть разочарование в глазах своих родителей, когда они узнают, что их блестящая дочь стала ещё одной «статистикой» — незамужней матерью, которую нужно жалеть и которую считают жертвой. Её независимость и уверенность в своих умственных способностях стали неотъемлемой частью её личности. Она была той, кто никогда не проявлял слабости, сестра, которая всегда знала, что делать. Она, возможно, не была той, при виде которой, поворачивались головы, но она всегда была той, у кого были ответы, той, на которую люди смотрели и уважали. И признание своего поступка, своей глупости, не только поместит её в категорию жертвы, это вызовет радикальный сдвиг в восприятии ее как личности. Короче говоря, Саша была в состоянии послеродовой депрессии, которая душила её, и она отчаянно нуждалась в помощи. «Не ненавидь меня», — подумала Саша, взяв Тейлора и усадив его на высокий стульчик. Каждую минуту, проведённую с ним, она думала об одном и том же: «однажды он узнает правду и возненавидит меня за то, что я оставила его».

***

Состояние Райана можно было описать только как «гормональная перегрузка». С тех пор, как Сорина призналась, что готова поднять их отношения на новый уровень, он не мог думать ни о чём другом. Он лежал в постели и часами фантазировал, представляя идеальный сценарий для их первой ночи. Он ходил по тротуару Манхэттена в студию и обратно, пытаясь решить, какой отель выбрать для их идеальной ночи. Наконец, он остановился на отеле «Peninsula», очень дорогой, но это того стоило. Он знал, что Сорина привыкла только к лучшему, и он не мог представить её в грязном отеле с пыльными, золотыми, бархатными шторами и провисшим матрацем, который видел лучшие времена. Мысль о её лице, при входе в такую ​​комнату, заставила его съежиться. Он хотел, чтобы всё было идеально, включая кольцо, которое он решил купить. Прошлой ночью он позвонил родителям и спросил, может ли он одолжить денег для покупки кольца. Сначала они были не слишком рады, но когда узнали, для кого это кольцо, они согласились. Встретившись с Сориной несколько раз, они знали, какая она прекрасная и талантливая девушка, и они были рады, что Райану посчастливилось встретить её в своей жизни. Он повернул за угол 55-й на Пятую авеню и вошёл в вестибюль отеля «Peninsula». Он подошел к стойке регистрации и забронировал номер на одну ночь, в воскресенье после дебюта, запланированного на вечер пятницы. Он надеялся, что Сорина сможет найти способ сбежать от своей семьи, и решил, что это будет идеальное время, так как у них в понедельник выходной. Когда дама на стойке регистрации сказала ему, сколько будет стоить бронь, он чуть не отказался от своего выбора. В стоимость $ 900,00 входило: номер Премиум с прекрасным видом, бесплатное шампанское и цветы, континентальный завтрак на двоих, часовая поездка на карете по Центральному парку и бесплатный неограниченный доступ к телефонам, беспроводному интернету, а также бар в номере. Он вытащил из кошелька свою кредитную карту, решив сделать это правильно, и вздрогнул, когда дама сняла деньги, зная, что это максимально его опустошит. Высока цена любви, подумал он, улыбаясь, и представляя, как Сорина войдёт в дверь номера. Она была более чем достойна этого. Выйдя за дверь отеля, он полистал в телефоне список контактов и с удовольствием нашел номер, который искал. Нажав «Вызов», он надеялся, что она ответит. — Привет, Райан. Зачем звонишь? — Саша, привет! Не могла бы ты помочь мне? — С чем? — Я хотел купить кольцо для Сорины, но я не знаю, с чего начать. — Что за кольцо? — Обручальное. — Она знает? — Нет. — Хочешь бриллиант? — Да. — Сколько ты можешь потратить? — Около пяти тысяч. — Хорошо. У меня есть связи, которые позволят избежать наценок. — Большое спасибо, Саша. Когда мы сможем что-нибудь выбрать? — Какую форму камня ты хочешь? — А? — Господи! Зная мою сестру, она захочет что-то романтичное, например, бриллиант в форме сердца. — Звучит замечательно, — сказал Райан. — Ладно. Я начну работать над этим. Как скоро оно тебе нужно? — Пару недель? — Эй, не достаточно времени! — Пожалуйста, я должен иметь его. — Я посмотрю, что я могу сделать, — сказал Саша, сбрасывая вызов. Райан снова подумал, насколько разные две сестры. Там, где одна была открытой и беззаботной, другая — тёмной и интроспективной. Саша, казалась ему взволнованной, и она его немного напугала. Она также казалась неприкосновенной во многих отношениях, холодной и расчётливой, и он с трудом понимал, как Сорина может быть так откровенно нежной, когда другая сестра была отчужденной и осторожной. Они обе были воспитаны в одной среде, но они были такими же разными, как день и ночь. Саша знала, какие драгоценности любит ее сестра, и он ожидал, что она придумает идеальное кольцо для Сорины. Он не мог дождаться, чтобы увидеть выражение её лица, когда она откроет коробку. Он направился к входу в метро и спустился по длинному лестничному пролёту, стал ждать поезда, который доставит его обратно в студию. Он подключил наушники в свой iPod надел их и отключился, слушая винтажный рок. Мир балета был посвящён классической музыке, поэтому он использовал любой шанс, чтобы послушать рок. Он был неравнодушен к Metallica и Pink Floyd, но он действительно мог слушать практически всё, кроме Дженис Джоплин. Что-то в ней просто выключало его. Добравшись до студии, он прошёл прямо в мужскую гардеробную и начал снимать с себя одежду перед шкафчиком. Он готовился натянуть свои черные колготки и футболку, когда вошёл Юрий. Его глаза загорелись, как бродвейские огни, как только он увидел Райана, стоящего в чёрных боксёрах. Взгляд Юрия скользил вверх и вниз по великолепному телу перед ним, и он почти пускал слюни, особенно когда смотрел на выпуклость между ног Райана. — О, боже мой, ты так на меня влияешь. О, пожалуйста… Юрий двинулся к тому месту, где стоял Райан, он подошёл слишком близко, что заставило Райана отступить назад, пока он не наткнулся на шкафчик и не смог двигаться дальше. Юрий схватил Райана за шею и грубо поцеловал, Райан изо всех сил пытался вырваться. Наконец ему это удалось и он сказал: — Прекратите! Я же говорил, я не гей! — Но я должен заполучить тебя. — Отстань, ладно? — Позволь мне увидеть тебя, прикоснуться к тебе, только один раз, — прошептал Юрий, двигая руками по телу Райана, по его груди, мимо живота, легонько потирая его член. Райан отвернулся, схватил свою одежду и направился к выходу из гардеробной. Он ходу развернулся и сказал: — Не следуйте за мной! — Ты совершаешь большую ошибку, — прорычал Юрий, глядя на него ледяными глазами. — Я могу испортить твою карьеру так же легко, как сделать тебя звездой. — Блядь! — вырвалось у Райана и он практически выбежал из комнаты.

***

— Невероятное семейное сходство, — сказал Джастин, глядя на Марка, который сидел напротив него за обеденным столом. Марк посмотрел на Брайана и сказал: — Думаю, мы немного похожи. — Больше, чем чуть-чуть, — сказал Джастин, продолжая смотреть на Марка. — Моя мама была бы в припадке, если бы знала, что я здесь. — Почему? — спросил Джастин, наклонившись вперед. — Не говорите мне, что она всё ещё думает, что мы девианты? — Она не сильно изменилась за тридцать лет. — Это жалко, — бросил Джастин. — А как вы относитесь к гомосексуалистам? — Я ничего не чувствую, так или иначе. Насколько я понимаю, вы просто люди. — Как здорово, — сказал Джастин, холодно глядя на него. Он не мог простить Марка за то, что он сделал с Сашей, и поэтому он относился к нему как к врагу, а не как к новому гостю. Брайан смотрел на весь этот разговор со смешанными эмоциями. Он понимал, почему Джастин вёл себя как осёл, но ему это просто не нравилось. Брайан знал, что в этой истории есть две стороны, и он хотел дать Марку шанс, но Джастин, в своей обычной чёрно-белой манере, был категоричен и шанса не давал. Марк был виновен, пока не доказано обратное. — Итак, расскажи мне немного о себе, Марк. Тебя интересует что-то кроме женщин? — Джастин, — тихо сказал Брайан, неодобрительно глядя на своего партнёра. Джастин проигнорировал его и продолжил. — Что тебя заводит? Марк уставился на отца Саши и подумал, что должен узнать, что произошло между ними. Зачем еще он так себя ведет? Теперь он мог видеть, откуда Саша получила свои взгляды и острый язычок. Он также вспомнил, что Джастин Тейлор был удивительным художником, поэтому он решил попробовать завоевать его расположение другим способом. — Мне нравится искусство и кино. Я также люблю кататься на велосипеде и отдыхать на природе. — Какое искусство тебе нравится? — прощупывал Джастин, не желая отпускать его с крючка. — То, что ты покупаешь в торговом центре? Не говори мне, — сказал Джастин, наклонившись вперед и злорадно шепча: — что у тебя над камином висит картина Томаса Кинкейда. — Джастин! Джастин посмотрел на Брайана и вернулся к Марку. — Нееееет, — сказал Марк, растягивая слово. — Мне очень нравятся сюрреалисты. У меня есть карикатура с надписью Дали. — Ой? Какая из? — Мёд слаще крови. — Одна из фотографий обнажённой жены? — Да. — Почему? Если тебе нужны голые женщины, почему бы не пойти за О’Кифом? Он изобилует символикой влагалища. Разве это не больше в твоем вкусе? — Господи, Солнышко! — Что, Брайан? Я просто хочу знать, почему Марку нравится Дали? — У Дали есть что-то, что меня действительно интригует. Этот человек был гением и таким разнообразным… Я как-то увлёкся им. — Тогда ты должно быть немного сумасшедший. — Я полагаю, что так и есть. По крайней мере, так меня называли мама и братья. — Когда? — Когда я им говорил, что лучше буду учителем, чем практикующим инженером. Особенно, когда я устроился на эту работу в Питтсбурге. Они были убеждены, что я сошёл с ума. — Почему ты переехал сюда? Зачем уезжать из золотого штата? Большинство людей готовы убить, чтобы жить в Калифорнии. — Я хотел уехать как можно дальше от своей семьи. Чтобы знать, что они не придут ко мне в гости. — Почему ты хотел этого? — спросил Джастин, тон его голоса стал менее снисходительным. — Давайте просто скажем, что я боялся последствий, если бы я оставался в непосредственной близости с одним из членов семьи. — С которым из? — спросил Джастин и сразу сказал: — Джон? — Как ты угадал? — Я знал его довольно хорошо. — Точно, я слышал. — От кого? — спросил Джастин с любопытством. Саша или Брайан упоминали об этом, или Джон на самом деле поминал ту роль, которую он сыграл во всем инциденте с растлением детей? — Я не помню, — сказал Марк, глядя на Джастина. Печаль в его глазах была совершенно очевидна, и внутренний художник Джастина сразу же заметил её. — Хотел бы ты увидеть мою студию после ужина? — спросил Джастин, шокируя Брайана. Студия Джастина была его личным убежищем, и в нее допускались только избранные. Интересно, что побудило Джастина пригласить Марка?