Безмятежность

Как только Сюэ Ян начал осознавать себя и окружающий мир, к нему пришло понимание — ничего хорошего в жизни нет. Он не нужен матери — она вечно пропадает вне дома, приходит потом усталая и дурно пахнущая. Сюэ Ян не знал правды, пока его не назвали сыном шлюхи. Не нужен отцу, Сюэ Яну опротивел его крик «А-Ян!» — за ним следовали ругань и побои. Люди на улице поносили его отбросом, мелким паршивцем, злобным отродьем и прогоняли маленького мальчика, который просто хотел есть. Разве он был виноват в том, что родился? В том, что хотел жить? Малыш Сюэ Ян не знал слова ненависть, но сполна испил боли, черня себя ответной злостью ко всему вокруг. Окончательно его веру во что-то светлое раскололи колеса главы клана Юэян Чан, и ненависть родилась в молодой душе. А потом пришел мастер Вэй, весь в черном, с темными грустными глазами, но яркой улыбкой только для него — Сюэ Яна. Этот удивительный человек превратил ужасную жизнь маленького А-Яна в добрую сказку. Поэтому Сюэ Ян, всегда чутко чувствовавший в Вэй Усяне надлом, без колебаний согласился отправиться в непонятные Облачные Глубины, лишь бы серые, угасающие с каждым днем глаза, вновь засияли внутренним светом. Разве он мог знать, что сразу по прибытию в клан Гусу Лань учителя Вэя у него заберут? Отнимет красивый мужчина с холодным колким взглядом, тридцать три старейшины запрут наставника, а во время коротких ежедневных посещений большинство внимания будет обращено на маленького Лань Юаня. — Мне бы хотелось поговорить с А-Яном наедине, — мягко попросил учитель Вэй в одну из встреч. Он, как обычно, баюкал на коленях Лань Юаня, за низким столиком перед гуцинем восседал Ханьгуан-цзюнь, до отвратительности безупречный, по мнению Сюэ Яна. Невозможно было понять, как учитель Вэй умудрился влюбиться в это каменное изваяние, почему смотрит с такой затаенной преданностью. Сюэ Ян, не удержав эмоций, больно прикусил губу. Ханьгуан-цзюнь в ответ на просьбу молча подхватил глупо пускающего слюни Лань Юаня на руки и вышел, бросив предупреждающий взгляд на Сюэ Яна. Ох, будто Сюэ Ян его боялся — мастер Вэй не собственность Второго Нефрита, чтобы тот волком смотрел на каждого приближающегося человека. — Иди ко мне, А-Ян, — позвал Вэй Усянь, похлопав по постели рядом с собой, Сюэ Ян насупился, но уселся, и тут же был утянут в теплые объятия. — Ты думаешь, что я тебя бросил? — Нет, — пробормотал Сюэ Ян, наслаждаясь близостью и потихоньку расслабляясь. Учитель не бросал его, это другие люди строили препятствия их встречам. Вэй Усянь мягко рассмеялся, ероша его волосы. — Мне-то можешь не врать. Не дуйся, ребенок, лучше давай поговорим, у нас осталось немного времени. Как тебе тут живется? Говори только правду, хорошо? — Мне все нравится, — Сюэ Ян не желал сдаваться. Он ни за что не покажет перед наставником своей неприязни к Облачным Глубинам — к марким белым одеждам, к сварливым занудным учителям, к безразличному Ханьгуан-цзюню и мелкому сопливому Лань Юаню. — Долго вам еще тут сидеть? Вэй Усянь закусил губу, прислушиваясь к себе. — К свадьбе Лань Сичэня и Вэнь Цин должны успеть. Вот что я тебе скажу, А-Ян, никогда не прибегай к темным практикам, вычищать темную ци потом, — мастер Вэй смешно скривился, Сюэ Ян не смог удержать смешок, — хуже смерти. Ты опять меня уболтал, заноза! Говори давай, никто не обижает? А то ведь я выйду скоро, и все познают мой бессильный гнев! Наставник говорил задорно, но слова о собственной беспомощности ранили его, Сюэ Ян видел. Он не мог причинить ещё больше боли своим упрямством. — Ладно, — вздохнул он. — Тут скучно, то нельзя, это нельзя, на уроки я хожу только теоретические, мне одному читают лекции. — Почему? — заинтересовался мастер Вэй, поглаживая волосы Сюэ Яна, тот так и льнул к ласке. — Говорят, благодаря вам, я по практике уже обогнал сверстников, а в теории — дыра. Вот на кой мне знать про основателя Цинхэ Не? Или в каком году два небольших клана создали союз, и появился клан Ланьлин Цзинь? — Сюэ Ян распалился и уже почти кричал, выплескивая все накопленные обиды. — Ты расширяешь свой кругозор, людям будет приятнее общаться с тобой, — успокаивающе сказал мастер Вэй. — Не хочу общаться с людьми! Хочу убивать тварей, фехтовать, рисовать талисманы… — А не вот это всё, я понял, — улыбнулся Вэй Усянь. — Обещаю поговорить с учителем Ланем, пусть тебя возьмут в группу к старшим. Ещё что-то не так? — Еда… — обрадованный такой заботой, прошептал Сюэ Ян, уже находившийся в мыслях о новых тренировках. — Ага! А я тебе говорил. Мне тоже приходится привыкать по новой, даже не знаю, как раньше ел этот пресный ужас, — наставник рассмеялся, немного уплывая в ностальгические чувства, что не понравилось Сюэ Яну, и он, будто случайно, крепче сжал чужой бок. — Ай! Аккуратнее, А-Ян. Так вот, попроси у Ханьгуан-цзюня приправ, он закупил наших любимых — юньмэнских. Сюэ Ян кивнул, хотя даже не собирался подходить ко Второму Нефриту, и, уж тем более, просить у него что-то. Лучше давиться безвкусным рисом, чем любоваться пресным лицом Ханьгуан-цзюня. Который был легок на помине, открывая дверь и заглядывая внутрь. — Уже пора? — грустно спросил учитель Вэй, отстраняя от себя Сюэ Яна, и тому ничего не оставалось, кроме как вылезти из кольца родных рук. — Завтра, — небрежно проронил Второй Нефрит, и Сюэ Яну захотелось его побольнее ударить — как можно быть таким безразличным рядом с любимым? — Завтра, — с печальной полуулыбкой повторил Вэй Усянь. — Пока, А-Ян, постараюсь поскорее сделать все возможное для продолжения твоего обучения. Сюэ Ян скомканно попрощался. Завтра опять все внимание учителя будет отдано мелкому Ланю. — Сюэ Чэнмэй, — окликнул его Ханьгуан-цзюнь, вышедший следом, и пришлось нехотя повернуться, игнорируя желание невоспитанно сбежать, наверняка нарушая этим несколько нудных правил. — С твоим обучением возникли проблемы? — Всё в порядке, — старательно копируя безэмоциональный тон собеседника, ответил Сюэ Ян. — Уверен, мой наставник сможет позаботиться об этом ученике. Брови Ханьгуан-цзюня чуть сдвинулись. — Вэй Ину нужен покой, ты же понимаешь? С любым вопросом ты можешь обратиться ко мне или своему учителю Лань Шэну. — Мой учитель — Вэй Усянь! И больше никто! Внутри Сюэ Яна вскипела злость. Он даже не член клана, а каждый стремится навязать ему свою точку зрения, забрать у него мастера Вэя, сократить их общение. А когда тот забудет об А-Яне, мальчика тут же спустят с лестницы. — Сюэ Ян, — в голосе Ханьгуан-цзюня прибавилось льда, но Сюэ Ян только выше вскинул подбородок и неосознанно сжал руки в кулаки. — Я тебе не враг, но и навязываться не буду. Главное, чтобы о наших распрях не узнал Вэй Ин. Ты же не хочешь волновать его. Сюэ Ян не хотел. Глубоко запихнув обиженную гордость, он согнулся в низком поклоне. — Я не причиню беспокойства. — Мм, — было ему ответом. Больше не глядя на мальчика, старший заклинатель прошел мимо, оставляя Сюэ Яна одного посреди дорожки. Сюэ Ян скорчил в спину Второму Нефриту рожицу и, как есть, уселся на тропинку, удовлетворённо представляя, как вытянутся лица чопорных Ланей, когда те увидят пятна на белых одеяниях. — Ты не должен так делать, — ему навстречу выкатился пухленький Лань Юань на своих косолапых ножках, видимо, гулял с няньками на Кроличьем холме, но опять сбежал в поисках отца. — Испачкаешься и получишь наказание. Ребенок выпятил нижнюю губу, приобретая сходство с надутой лягушкой. Сюэ Ян, не сдерживаясь, пренебрежительно фыркнул: — Ну, беги, доложи своему любимому папочке! — Зачем? — Лань Юань насупился, пытаясь связать свои слова и слова Сюэ Яна воедино. Этот сопляк был еще одной причиной, по которой Сюэ Ян недолюбливал Второго Нефрита, Лань Юань называл Ханьгуан-цзюня отцом и постоянно лип к мужчине. Одиннадцатилетний Сюэ Ян прекрасно осознавал, что где папа, там и мама. Это так чистейший и благороднейший второй господин Лань хранил верность? Пока учителя Вэя пытали в застенках Цишань Вэнь, пока он в одиночку выигрывал войну, умирал под воздействием темной энергии — Ханьгуан-цзюнь развлекался с женщинами! — Пойди вон, мелочь, — грубо откликнулся Сюэ Ян, не желая разговаривать с сыном предателя. — Извини, — пробормотал мальчишка, а потом аккуратно опустился на коленки рядом, подбирая многослойные одежды и расправляя складки. — Мой отец куда-то ушел, не мог бы братик Ян помочь мне найти его? Сюэ Яна аж передернуло от этого «братик», он ощутимо ущипнул чужую белую ручку и прошипел в скривившееся от боли личико: — Не называй меня так, не подходи ко мне! И хватит липнуть к мастеру Вэю, у тебя есть твой Ханьгуан-цзюнь! По щечкам Лань Юаня покатились слезы. — Я понял, я понял. Не сердись, братик Ян… Просто папа Усянь попросил меня подружиться с тобой. Прости! Малыш совсем разрыдался и бросился прочь, забыв о своей вечной манере подражать Второму Нефриту. А Сюэ Ян сжимал и разжимал кулаки в ревнивой злобе, этот… этот Лань Юань смеет называть учителя папой! Это он, Сюэ Ян, провел рядом с Вэй Усянем долгие три года, поддерживал его, помогал, обучался у него, и все равно не мог так обратиться к наставнику. А тут — мелкий поганец, только-только познакомившийся с мастером, уже навязывается с родственными узами. Что отец, что сын — собачьи дети, не достойные и мизинца Вэй Усяня. Сюэ Ян чувствовал себя чужим в Облачных Глубинах, он сторонился сверстников; не искал общих тем с более старшими адептами, когда просьба мастера Вэй была удовлетворена, и Чэнмэю разрешили вернуться к практическим занятиям. Это было единственной отдушиной, пока Вэй Усянь проходил необходимые процедуры очищения — отдаться ощущению пульсирующей внутри силы, объединиться с ней — неважно, в медитации или в тренировочном бою. В поразительно короткий срок, он почти сформировал золотое ядро, не хватало маленького толчка. — Не беги вперед повозки, — смеялся осунувшийся мастер Вэй. — Лань Чжань достиг прорыва простой медитацией. — А вы? — нетерпеливо спросил Сюэ Ян. Второй Нефрит не был ему интересен, а вот опыт наставника — другое дело. — Крольчонок сорвался в горную реку, и я без задней мысли бросил своим корявым воздушным талисманом, так глупо вышло. Спроси кто Сюэ Яна, он бы сразу сказал, что глупо — это медитация. Если честно, он тоже мечтал проявить свое золотое ядро спасением кого-то. После рассказа учителя, он начал убегать в горы, таскал в рукавах огромное количество талисманов, используя их чуть ли не на каждом жуке, но все попусту — духовные силы разрозненно толкались в теле, не собираясь в дяньтяне яркой звездой. Удрученный очередной неудачной охотой, Сюэ Ян возвращался в клан. Одежды из белых превратились в зелено-пыльные, его опять ждала выволочка. Поскорее бы мастера Вэй выпустили, как только все поймут, что учитель на его стороне — сразу отстанут. — А! — услышал он короткий вскрик, и зашуршали ломаемые телом ветви сливы. Уже доведенным до автоматизма движением, Сюэ Ян выбросил вперед талисман, не давая незадачливому воришке фруктов разбиться. Взъерошенный комок белых одежд мягко приземлился на попу и разревелся. — Ну, чего ты… — неловко попытался утешить мальчишку Сюэ Ян. — Всё же хорошо, старший брат не дал тебе упасть. Дай посмотреть, не поранился ли. Но ребенок упорно уворачивался, всхлипывая и не позволяя заглянуть себе в лицо. — Да что же такое! — разозлился Сюэ Ян. — Тогда просто скажи, куда тебя отвести, уже темнеет. Он поднял малыша на ноги и подтолкнул вперед. Они тихо поковыляли в сторону жилых павильонов, мальчик постепенно успокоился и лишь икал, вытирая измазанными в земле рукавами глаза. Сюэ Яну даже стало интересно, кто этот маленький Лань, отважившийся залезть на дерево и похожий на чучелко — весь помятый и грязный. Вот с таким мальчуганом можно было бы подружиться, не то что Лань Юань — маленькая копия своего идеального до тошноты отца. Что-то неладное Сюэ Ян заподозрил тогда, когда малыш свернул в сторону цзинши — покоев Ханьгуан-цзюня. Чэнмэй был там один раз — в первый день, но дорогу запомнил, мастер Вэй должен был поселиться там же после очищения. Сердце упало, когда они действительно подошли к цзинши и увидели Второго Нефрита. Ханьгуан-цзюнь что-то строго выговаривал двум женщинам, рядом стояли пара адептов с фонарями в руках. На улице уже действительно стало совсем темно, осталось немного времени до колокола, возвещающего отбой. — … потерять маленького ребенка, неужели так сложно вдвоем уследить за одним? — услышал Сюэ Ян окончание фразы Ханьгуан-цзюня. Удивительно, его обычно пустой голос сейчас был наполнен гневом и беспокойством. «Еще бы, — с неприятием подумал Сюэ Ян, — за сыночка беспокоится, предатель. Боялся ли ты так же за того, кого сейчас называешь любимым?» Спасенный, являвшийся, как уже понял Сюэ Ян, Лань Юанем, вырвал вспотевшую ладошку и побежал к Лань Ванцзи. — Папа! Я тут, папа. Ханьгуан-цзюнь тут же спустился ему навстречу, подхватывая ребенка на руки. — Всё хорошо? Где ты был? — начал задавать он вопросы, глядя, почему-то, на Сюэ Яна. — Где ты нашел А-Юаня, Чэнмэй? Сюэ Ян пожал плечами. Что бы малец ни делал на дереве, вряд ли он хотел рассказывать об этом своему отцу, а Сюэ Яну было не сложно соврать. — Ныл в кустах. Я пойду. — Спасибо, что привел, — поблагодарил Ханьгуан-цзюнь, укрывая мальчика широкими рукавами, тот, кажется, опять начал плакать. Взмахом Второй Нефрит отослал слуг и адептов, объявив, что Лань Юань сегодня ночует с ним. Потоптавшись на месте, Сюэ Ян тоже направился в свою комнату. Уже там, лежа в кровати, разглядывая исчерченный тенями потолок, Сюэ Ян понял, каким уставшим выглядел старший заклинатель, и как бережно он прижимал к себе маленькое тело Лань Юаня, искренне беспокоясь о нём. Несмотря на весь свой внешний холод, Лань Ванцзи все еще являлся человеком, просто не показывал этого перед посторонними — Сюэ Ян не был допущен настолько близко, но может зря он сделал поспешные выводы? Кажется, в ненавистном Гусу Лань даже правило такое было. Кто бы мог подумать, что на куске камня могут оказаться и полезные наставления. Поворочавшись с боку на бок, Сюэ Ян уснул уже совсем поздно. Что-то не давало сомкнуть глаз, хотелось быстро-быстро бежать, не глядя, куда несут ноги, он вообще чувствовал себя слишком взвинченным, натянутой тетивой. Чувство осталось и на утро — щекотало живот, поднималось к груди, распирая легкие. Вчера Сюэ Ян списал всё на волнение, но больше игнорировать не получалось. И спросить было не у кого, мастера Вэя сегодня ждал последний ритуал — посещений не было. Идти к целителям он точно не собирался, там всем заправляла, пока еще Вэнь — Цин. А к этой семье Сюэ Ян относился еще хуже, чем к Ланям. Откуда только Вэй Усянь брал силы улыбаться своим мучителям? Сюэ Яну же при виде нахмуренного лица Вэнь Цин или страдальчески сведенных бровей Вэнь Нина, хотелось избить их в кровь. Решив, что всё дело в накопившейся энергии, Сюэ Ян отправился на тренировочное поле. Адепты Гусу Лань, тоже бывшие там, зашептались и исчезли, заслужив презрительный взгляд в спины. Было дело — несколько учеников пожелали проучить наглого выскочку, не уважающего правила клана. Возможно, у них имелись шансы, напади они все вместе, в темноте, когда Сюэ Ян возвращался измученный с гор, но нет, правильные до зубовного скрежета предложили ему спарринг! Один из них всё ещё пребывал в лекарском павильоне, целители штопали ему разрубленный до кишок живот — чудо, что парень остался жив. Конечно, этот поступок карму не улучшил, адепты бежали от него, как от огня, стоило Сюэ Яну показаться на тренировочной площадке. Но учитель Вэй только пожал плечами и посоветовал в следующий раз быть осторожнее, а в ином одобрении Сюэ Ян и не нуждался. Сюэ Ян весь взмок, пока отрабатывал выпады, блоки, боевые связки, однако силы будто только становилось больше. Отбросив в сторону меч, не озаботившись прибрать его, Сюэ Ян побрел в купальни — он на дух не переносил превозносимый в Гусу Лань холодный источник. Двери в помещение оказались распахнуты настежь, и, несмотря на теплый летний день, вода в бадьях была безнадежно холодной. Сюэ Ян раздраженно бросил в сторону одной слабенький огненный талисман, тот коротко вспыхнул и будто растворился, не оставив после себя и пепла. — Что за… — Сюэ Ян недоуменно посмотрел на собственные пальцы и зашарил по карманам в поисках еще бумажек. Осознание приходило медленно, рука все еще копалась в складках одежд, а в голове тем временем воедино соединялись факты — и странное чувство, непривычное ощущение силы, мгновенно сгоревший талисман… Оставив в покое ткани, Сюэ Ян потянулся к животу и положил ладонь на даньтянь. И только сейчас заметил это тепло, что поселилось внутри — робкое, пока еще слабое, но такое долгожданное! Дрожа от счастья, Сюэ Ян затянул пояс, и бросился вон, забыв об омовении — мастер Вэй должен узнать первым! Он домчался до жилища учителя и повалился на террасу — ожидать. В груди горело счастье, оно сливалось с пульсацией золотого ядра, меж пальцев, щекоча кожу, прыгали дымные язычки его собственной энергии. Сюэ Яну казалось, что он вознесется прямо сейчас. В приятных мыслях об открывающихся перспективах время летело незаметно, обеденный колокол пробил, но Сюэ Ян даже не двинулся: он теперь настоящий заклинатель, зачем ему еда? Сюэ Ян положил руку на живот и снова радостно вздохнул. — Здравствуй, — Лань Юань вырос над ним внезапно. Видно, Сюэ Ян так замечтался, что совсем перестал обращать внимание на реальность и пропустил приближение постороннего. Он кивнул мальчику. Привычной ярости на мелкого не чувствовалось, слишком уж хорошо внутри было для злости. Мелкий неловко потоптался на месте, а потом осторожно присел рядом. — Спасибо, что не сказал отцу о том, что я лазал по деревьям, — смущенно поблагодарил Лань Юань, его пальчики нервно теребили завязки на поясе. — Как будто бы тебя наказали, — лениво хмыкнул Сюэ Ян. — Нет, — согласился ребенок. — Но я не хочу подводить его. Скажи, — Лань Юань внезапно сменил тему, голос сделался совсем несчастным, — мне нельзя называть Вэй Усяня папой, потому что он не мой настоящий отец? — Да, — отрезал Сюэ Ян, начиная терять свой благодушный настрой. — Значит, — нижняя губа мальчика задрожала, — и отца я так не могу называть? Сюэ Ян приподнялся на локте, недоуменно глядя на тупого малька. — С чего это, разве он не твой родной? Лань Юань помотал головой, все сильнее дергая поясок. — Лань Ванцзи усыновил меня, чтобы защитить. Тетушка Цин была рада. — Ты Вэнь, что ли? — взвизгнул Сюэ Ян, откатываясь от ребенка. Лучше бы он оставался сыном Ханьгуан-цзюня, чем вэньской псиной! — Тогда у тебя точно нет прав, ты даже смотреть на мастера Вэя не можешь! Ты и твои родичи — песьи дети. Пошел прочь! Из широко открытых глаз Лань Юаня покатились крупные слезы, но, вместо того, чтобы окончательно разрыдаться, мальчик вскочил на ноги. — Я ничего не делал и не виноват! Все так говорят — я не виноват в чужих грехах! — Ты — такой же, как все, — Сюэ Ян тоже встал и гневно навис над маленькой фигуркой, Лань Юань не отступил — смотрел прямо, яростно. — Тогда и ты. Я хотя бы не убийца! — Лань Юань бросил эти слова в лицо, заставляя отшатнуться. — Я слышал, что ты хотел убить кучу людей всего лишь из-за одного пальца. Сюэ Ян замахнулся на слишком болтливого сопляка, и Лань Юань поднял руки в защитном жесте, но удара не последовало. Сюэ Ян опустил руку и застонал, разочарованный в себе. Может, он и недолюбливал мальчика, но Вэй Усянь бы точно не простил ему избиение воспитанника Ханьгуан-цзюня. — Извини, — нехотя буркнул он и, развернувшись, пошел в свою комнату. Сердце неровно отбивало ритм. Облачные Глубины разом показались еще поганее. Учитель Вэй сам нашел его на следующее утро. Сюэ Ян занимался в библиотеке, точнее, пытался, всё еще снедаемый стыдом и неясной виной. Иероглифы скакали перед глазами, отказываясь складываться во фразы. Вэй Усянь ворвался в помещение маленьким, почему-то черным, вихрем, навалился на Сюэ Яна, обнимая худыми руками, и улыбнулся ярко-ярко. Как же Сюэ Ян скучал. — А я-то думаю, почему мой любимый ученик вчера не пришел меня встречать, а он весь в учебе! — то ли похвалил, то ли возмутился Вэй Усянь. Сюэ Ян зажмурился в удовольствии, но что-то мешало расслабиться полностью, будто бы он не оправдал доверие учителя. — Этот ученик был занят, — тихо оправдался он. Хотелось сказать про золотое ядро, очень хотелось, и пожаловаться хотелось на себя, и на Вэнь Юаня. Мастер Вэй, почувствовав, как напряглось тело в объятиях, отстранился и серьезно вгляделся Сюэ Яну в глаза. — Рассказывай, что случилось. Фраза, словно нож, взрезавший гнойник, впилась в сердце, и слова хлынули захлебывающимся потоком. — Вы… Как вы так можете, мастер Вэй! Разве вам не страшно, разве вам не больно? — Вэй Усянь хмурил брови, во взгляде — растерянность. — Ваш Ханьгуан-цзюнь притащил в ваш дом убийц, мучителей! Вопреки ожиданиям, учитель Вэй блекло рассмеялся и, взлохматив небрежно уложенные волосы, сказал: — Ну, я в Облачные Глубины на своих двоих дошел, мой Ханьгуан-цзюнь и не знал. Теперь пришла очередь Сюэ Яна недоумевать, он открыл рот, но что сказать, не нашел. — Но я понял тебя, А-Ян, — К Вэй Усяню вернулась серьезность. — Но послушай, поступки людей не зависят от того, кто они по крови, важно то, что в сердце, — горячая ладонь легла Сюэ Яну на грудь, и он невольно прижался ближе. — А сердца у этих людей чистые. Если бы я мерил всех по родне, то погибать бы тебе в подворотне Юэяна. Я не прошу тебя понимать, просто подумай, хорошо? Я верю, ты сможешь сделать правильные выводы, мой усердный любимый ученик. Сюэ Ян всхлипнул и, совсем как маленький, уткнулся в черные одежды наставника, пропитывая дорогую ткань слезами. Его мастер Вэй самый лучший, самый добрый, самый светлый, не заслужил такого неблагодарного ученика. После этого разговора буря злости в душе Сюэ Яна пошла на спад, а может, всё дело было в осознании того, что Вэй Усянь вовсе не собирался забывать его, поддерживая и направляя. Он с боем отвоевал возможность носить Сюэ Яну черные одежды у старика Лань, легкой рукой позволил носить налобную ленту на запястье, после того, как Чэнмэя, скрепя сердце, приняли в Клан. Сюэ Ян был особенным, таким же непривычным для Облачных Глубин, как и его наставник. Это грело и примиряло с огромным количеством правил, занудными учителями, отвратительной едой; даже отношения с Лань Юанем наладились. Малец и правда не походил на головореза, так, скорее, можно было бы сказать про самого Сюэ Яна. Сюэ Ян сам не заметил, как прежде ненавистные Облачные Глубины стали домом — с громким смехом мастера Вэя, шумной черной птицей мечущегося по территории резиденции в своих изысканиях; с Лань Юанем, в котором спокойствие за один миг сменялось чертинкой, и он запросто подхватывал шалость Сюэ Яна; даже в холодном Ханьгуан-цзюне оказалось гораздо больше человеческого, чем думал Сюэ Ян. Однако, душа рвалась на волю, Сюэ Ян уже сообщил учителю Вэю, что покинет Облачные Глубины после двадцати и получил горячее одобрение. Но жизнь редко идет по плану, она любит путать карты, бить в самое больное. И Гусу пришлось оставить раньше — в восемнадцать. Всё началось с обычного кашля. Вэй Усянь и до того часто болел, плохо перенося горный климат без золотого ядра, но Лань Цин быстро ставила его на ноги отварами и иглоукалыванием. Сейчас не помогало ничего, кашель сменился надрывными хрипами, головная боль — горячечным бредом. Вэй Усянь никого не узнавал, бормотал в пустоту, стонал и тянулся, тянулся руками вперед. На Ханьгуан-цзюня больно было смотреть, тот не отходил от любимого ни на шаг, передавая духовные силы, пусть все и знали — это бесполезно, они лишь исчезали в никуда. У Сюэ Яна в который уже раз рушился мир, шел трещинами, бился осколками. Умом он осознавал, что все рано или поздно умирают, но душа не желала мириться с таким положением дел. Его мастер Вэй еще был так молод, он столько еще мог сделать, столько рассказать! Темная энергия беспощадна, она не готова упускать своих жертв. Именно это сказалось на Вэй Усяне, превратив мужчину в самом расцвете сил в немощного больного, сгорающего в лихорадке. Сюэ Ян не собирался сидеть сложа руки, если уж Второй Нефрит потерялся в своем горе, умирая вместе с Вэй Усянем, то Сюэ Ян ни за что не оставит надежды. С мрачным лицом он вышел из цзинши, где учитель ненадолго забылся тяжелым сном, позволяя измученному телу и Ханьгуан-цзюню отдохнуть. Навстречу тут же поднялся бледный Лань Юань, в нервном ожидании измявший свои одежды так, будто их жевали. — Спит, — коротко ответил Сюэ Ян на невысказанный вопрос. — Разве это справедливо? — выдохнул Лань Юань. Сюэ Ян думал так же. — Я этого так не оставлю, — заявил он твердо, собеседник поднял голову, прося продолжать, прося поддержки. — Не верю, что твоя тетка ничего не может сделать! Плечи Лань Юаня опять поникли. — Тетушка Цин старается, но… — по губам юноши скользнула горькая усмешка, — по её словам, поможет учителю Вэй только золотой эликсир. — Что это? — ухватился за фразу Сюэ Ян. Взгляд Лань Юаня красноречиво уткнулся в даньтянь, заставляя инстинктивно положить на живот руку, в поисках тепла золотого ядра. Всё встало на свои места, краска сползла с лица Сюэ Яна — конечно, только золотому ядру под силу исцелить вред, нанесенный темной энергией. Но всем было известно — восстановить его невозможно, иначе бы Вэнь Чжулю не был такой страшной фигурой, заставляющей трепетать каждого заклинателя только при звуке своего имени. Мастер Вэй обречен, и мысль эта горьким пеплом осела на губах. Из чистого упрямства Сюэ Ян потянулся в библиотеку. Раньше он был там нечастым гостем, предпочитая донимать расспросами наставника, а не портить зрение над пыльными свитками. Он перерыл все полки, одни трактаты просматривал бегло, другие — с большим тщанием, но, конечно, ничего не нашёл. Сюэ Ян возвращался в библиотеку день за днем, удивляя всех своим упорством. Вэй Усянь часто беззлобно подтрунивал над этой его чертой характера — стоило Сюэ Яну найти цель, как он забывал обо всём, пока не достигал её. А ради спасения любимого учителя Сюэ Ян мог пойти на многое — на все. Поэтому, когда книги, бывшие в открытом доступе, закончились, так и не дав ответов, он без зазрения совести стянул нефритовый жетон Ханьгуан-цзюня, позволяющий попасть в секретную секцию библиотеки. Приходилось действовать осторожно, наведываясь туда ночью и боясь привлечь дежурных адептов отблеском свечи. К сожалению, в свитках в основном были описаны секретные мелодии Гусу Лань — смертоносные, сводящие с ума техники. Они были способны вызвать искажение ци, лишить духовных сил, отправить память в забвение, но ни одна — помочь. Сюэ Ян кривил губы в усмешке — клан святош оказался не так прост. Ящик с огромным черным иероглифом «Вэнь» попался на глаза случайно, Сюэ Ян бы и не заметил его, если бы не пришлось спешно прятаться между стеллажами от адепта, заслышавшего шум и пришедшего проверить порядок. Сюэ Ян вытащил коробку, чихнув в рукав от поднявшейся пыли, и открыл крышку. Внутри беспорядочно теснились свитки и таблички. «Приданое Вэнь Цин», — прыснул Сюэ Ян, разбирая записи. Среди них были отчеты о ночных охотах, хозяйственные сметы главного дворца в Цишане, описание техники Сжигающего Ядра, обрывающееся на середине, и еще один трактат — всего на несколько дощечек — «Пересадка золотого ядра» гласило название. Во рту пересохло. Дрожащими руками Сюэ Ян подхватил находку и спрятал в рукав. По местам он возвращал всё небрежно, не заботясь о том, что его нахождение в закрытой секции раскроют. Он нашёл! Вернувшись в комнату, Сюэ Ян достал драгоценный трактат — внимательно прочитал его несколько раз, и решение только крепло. Сожаления он не чувствовал, отдать собственное золотое ядро мастеру Вэю казалось самой правильной идеей. Поэтому он растерянно отступил, когда Лань Цин на его вопрос ответила яростным «Нет!» — Но почему? Целительница посмотрела на него, как на несмышлёного ребенка. — Ты сейчас думаешь точно о Вэй Усяне, а не о себе? — Я хочу, чтобы учитель жил! — гневно выкрикнул Сюэ Ян, сжимая кулаки. — И ты думаешь, что он скажет тебе «спасибо» за такое спасение? Мы точно говорим об одном человеке? — Лань Цин устало вздохнула и опустилась на кушетку. — Мы все понимаем твою боль, — Сюэ Ян сомневался, — но я не стану проводить эту операцию и не заберу ни твое ядро, ни чье-либо еще. Поверь мне, Вэй Усяню не нужна такая помощь. Что он почувствует, когда очнется и поймет, что ты отдал ему золотое ядро? — Будет рад, — ответ прозвучал неуверенно, потому что нет, не будет. Вэй Усянь никогда бы не принял такой дар, даже зная, что он вытащит его из объятий смерти. Лань Цин кивнула, понимая, какие мысли одолевают Сюэ Яна. Она вернулась к своим травам, отмеряя маленькими ложечками и смешивая их в пахучую смесь. — Я нашла способ замедлить болезнь. Не излечить, — спешно сказала она, увидев, как вскинулся Сюэ Ян. — Пару лет еще протянет и даже будет чувствовать себя вполне неплохо. Конечно, не сможет больше как оголтелый скакать по горам или махать мечом, но к любимым талисманам вернется. Постарайся провести это время с пользой. Сюэ Ян сглотнул комок в горле и вышел, не прощаясь. Лань Цин и правда подняла Вэй Усяня на ноги. «Я уж думал, что умру таким молодым!» — смеялся наставник, а у окружающих его людей сжималось сердце. Про Баошань-саньжэнь — великую заклинательницу, постигнувшую бессмертие, и которой доступны любые чудеса, Сюэ Ян услышал случайно из бессмысленного трепа двух выпивох в Цайи. Сказка — ложь. Да вот только Сюэ Яну больше ничего оставалось, кроме как цепляться за выдумки. И, поскольку мастер Вэй был здоров, то Сюэ Ян отправился к нему. — Учитель, — поклонился Сюэ Ян, входя в цзинши. Вэй Усянь сидел за столиком в одних нижних одеждах и читал какую-то книжицу, в которой Сюэ Ян, краснея ушами, опознал сборник Лунъяна. — А-Ян! — радостно поприветствовал его наставник, отрываясь от своего занятия и небрежно запихивая книжку под циновку. — Прости, что не встаю, еле выпросил у Лань Чжаня возможность хотя бы сидеть! Он в притворной обиде надул губы, а потом хитро посмотрел на Сюэ Яна. — И что же хочет любимый ученик от этого бесполезного учителя? Сюэ Ян устроился напротив и со всей горячностью возразил: — Мастер Вэй вовсе не бесполезный! Просто временно вышел из строя, — наградой ему стал звонкий смех. — Могу ли я спросить о Баошань-саньжэнь? Вэй Усянь склонил голову, покусывая губу. — О, ну, я знаю о ней не много. Заклинательница, достигнувшая бессмертия. Говорят, может творить чудеса, — Сюэ Ян закивал, это всё он уже слышал. Наставник продолжил. — Говорят, живет на горе. Иногда в мир спускаются её ученики, вот только вернуться назад уже не имеют права. — Так она — реальный человек? — задал самый волнующий его вопрос Сюэ Ян. — Ах, откуда такой интерес? — риторически спросил Вэй Усянь. — Моя мать — Цансэ-саньжэнь, была ученицей госпожи Баошань, так что, думаю, заклинательница вполне реальна. — Спасибо, мастер Вэй! — он выбежал прочь, окрыленный новой целью. Вслед ему донесся вопросительный крик, и Сюэ Ян мысленно попросил у наставника прощения. Он обязательно всё объяснит. С утра. Весь вечер Сюэ Ян провел в сборах и попытках узнать о горе Баошань-саньжэнь хоть что-нибудь, хотя бы где приблизительно искать. Но вот об этом не было никакой информации, ученики спускались в мир редко и никогда не распространялись о своей наставнице. Уснуть получилось с трудом, внутри всё так и пело, так и звало в путь. Почему-то в груди уверенно поселилось чувство, что затея удастся. Неужели за несколько отпущенных мастеру Вэю лет, Сюэ Ян не сможет обыскать каждую гору Поднебесной? Из-под земли он эту старуху достанет и заставит сотворить Вэй Усяню новое ядро, пусть покажет свои чудеса! Ханьгуан-цзюнь явно не ждал появления Сюэ Яна так рано — сразу после утреннего колокола. Старший заклинатель возвращался в цзинши с завтраком для супруга, и удивленно замер, когда Сюэ Ян решительно преградил ему путь. — Я хочу покинуть Облачные Глубины! — заявил он прямо, не тратя времени на церемонии. Лань Ванцзи глянул равнодушно и пошел дальше, обходя Сюэ Яна. — Уйду! — выкрикнул Сюэ Ян в прямую спину, затянутую в белый. — Если нужно — иди, — как всегда немногословно откликнулся Ханьгуан-цзюнь. Сюэ Ян ошарашенно застыл, и пребывал в удивленном оцепенении, пока Второй Нефрит совсем не исчез из поля зрения. Что же, это оказалось гораздо проще, чем он думал. Ханьгуан-цзюнь оставался непостижимым человеком для Сюэ Яна, однако сейчас его странность сыграла на руку, позволяя обойти все процедуры, которые обязаны были выполнить адепты, желающие отправиться на долгую Ночную Охоту. Солнце только показалось на горизонте, а Облачные Глубины были уже давно позади. Месяцы странствий начались. Жизнь бродячего заклинателя оказалась не такой сладкой и романтичной, как представлял Сюэ Ян, семь лет в богатом клане не прошли даром — он разучился экономить; забыл, как это, когда приходится ютиться в общей спальной комнате на постоялом дворе, а то и вовсе ночевать под открытым небом; и как же его раздражало отсутствие купален с горячей водой! Сюэ Ян оттирал себя в холодной реке и размышлял о том, когда успел стать таким неженкой. И самое печальное — все его страдания были напрасны, ни следа Баошань-саньжэнь. Она или очень хорошо пряталась, или Сюэ Ян искал не там. Он обшарил все горы на территории Цзяннань, проверил каждый холм Юньнани, и было еще куда двигаться, но отчаяние всё сильнее овладевало сердцем. Он устал, безмерно устал, ведь кроме поисков Баошань-санжэнь ему приходилось бороться с ночными тварями, дабы не умереть с голоду. К концу второго лета силы и надежда совсем оставили Сюэ Яна. «Сдаваться рано», — напоминал он себе, но тихий предательский голосок звал его домой — провести с мастером Вэем его последние годы. Поиски в Хэбэе так же не дали плодов. Сюэ Ян перед продолжением пути посетил Нечистую Юдоль, вдоволь наелся, выспался и вымылся в горячей ароматной воде. Второй молодой господин даже вручил ему в дорогу мешочек с серебром. — Куда отправишься дальше? Вэй-сюн до сих пор обеспокоен твоим скорым отъездом. Уверен, если бы не Лань Ванцзи, он бы уже давно рванул за тобой, — в напутствие сказал Не Хуайсан. — Как он? — спросил Сюэ Ян, чувствуя себя неблагодарным собачьим сыном. За полтора года он так и не решился написать мастеру Вэю, рассказать куда и зачем ушел. — Хуже, чем говорит он сам, но лучше ожиданий госпожи Лань Цин, — туманно отозвался собеседник, в раздражающей манере пряча взгляд за веером. Сюэ Ян фыркнул, узнавая своего учителя. Вэй Усянь будет отшучиваться до последнего, молчать, переводить темы, пока не станет поздно. Распрощавшись с гостеприимным хозяином, Сюэ Ян отправился в Ланьлин, местность там была равнинная, и он рассчитывал закончить быстро, а еще лучше — поймать, наконец, Баошань-саньжэнь. Спустя десять дней он сидел в постоялом дворе маленького городка на окраине Ланьлина. Поселение чем-то напоминало полустёршийся из памяти Юэян, и это не добавляло уставшему Сюэ Яну хорошего настроения. Лапша в миске давно остыла и размокла, впрочем, аппетита всё равно не было. Не хотелось признавать, но действительно лучше возвращаться домой, он не простит себе, если его не будет с Вэй Усянем, когда… — Госпожа Баошань не права, мир чудесен, — раздался мягкий голос и тихий смешок. Второй, более грубый и низкий, ответил: — Ты даже ничего еще и не видел, Синчэнь. Расширившимися глазами Сюэ Ян наблюдал, как в таверну входят два молодых заклинателя, может чуть старше Сюэ Яна. Одежды на обоих простые, но добротные, на поясе — хорошие именные мечи. — Необязательно видеть, чтобы чувствовать, — с легкой улыбкой не согласился первый, одетый в белое. Лицо его, светлое и открытое, сразу располагало к себе, весь он словно светился изнутри. В груди больно закололо, с этих незнакомых черт на Сюэ Яна будто смотрел учитель Вэй. Спутник улыбчивого даочжана же был мрачен, губы — тонкая полоска, сведенные брови, весь он соответствовал своим черным одеяниям. Хозяин заспешил к новым гостям, но Сюэ Ян яростно оттолкнул его с дороги, подскакивая к заклинателю в белом и хватая его за ворот. — Повтори, — потребовал он, моляще-яростным взглядом впиваясь в растерянные голубые глаза напротив. Спустя миг его уже снесло в сторону тяжелым телом второго даочжана, Сюэ Ян в ответ что есть сил саданул в живот, но удар вышел смазанным, неловким, зато противник не церемонился и впечатал кулак Сюэ Яну в челюсть. Рот мигом наполнился кровью, красные капли потекли по подбородку. Сюэ Ян вырвался из захвата, отпрыгнул назад и кроваво оскалился. — Сун Лань! — встревоженно воскликнул Белый заклинатель. — Стой где стоишь, Синчэнь. Я разберусь, — отозвался его друг, не отрывая глаз от Сюэ Яна, который уже потянулся к мечу. — Хватит! — гаркнул хозяин таверны. «Совсем бесстрашный», — с шальным восторгом оценил Сюэ Ян. — Проваливайте вон, на улице разборки свои устраивайте! — он для острастки шибанул об пол метлой, будто плешивых котов гнал. — Извините, простите, — начал извиняться даочжан, он положил на столик слиток серебра и подхватил спутника под локоть, выволакивая на улицу. Сюэ Ян, как привязанный, шагнул следом. — Проваливай, — не оглядываясь бросил заклинатель в черном. Сюэ Ян помотал головой и в несколько шагов обогнал двух людей, заступил им дорогу и согнулся в глубоком поклоне. — Прошу прощения, наше знакомство началось неправильно. Позвольте представиться — Сюэ Ян, адепт клана Гусу Лань, — он закатал рукав пыльных темных одежд, открывая вид на свою потрепанную налобную ленту. — Я слышал, адепты Гусу Лань превозносят хорошие манеры и спокойствие, — ядовито прошипел даочжан в черном. — А я неправильный, — Сюэ Ян вернул ухмылку, выпрямляясь и ожидая ответа от второго заклинателя. Тот несколько рассеянно улыбнулся, раздумывая над ситуацией, а затем повторил поклон. — Нам очень приятно повстречать адепта одного из четырех Великих кланов. Мое имя Сяо Синчэнь, моего спутника зовут Сун Цзычэнь, мы — бродячие заклинатели. Вот ему Сюэ Ян улыбнулся гораздо приветливее, при взгляде на ясное лицо Сяо Синчэня хотелось улыбаться, он был словно солнышко. — Куда направляются уважаемые даочжаны? — Сюэ Ян пристроился по левую сторону от Сяо Синчэня и пошел рядом, заложив руки за спину. — Тебе какое дело? — огрызнулся Сун Цзычэнь, ревниво придвигаясь ближе к своему спутнику. — Сун Лань, — мягко пожурил Сяо Синчэнь и посмотрел на Сюэ Яна. — У нас нет особой цели, идем туда, где требуется наша помощь. Сюэ Ян просиял, схватил Сяо Синчэня за руку (с удивительно мягкой ладонью, но сильными тонкими пальцами) и выпалил: — Тогда, считайте, уже нашли! Мне требуется ваша помощь! Сун Цзычэнь забормотал что-то возмущенное себе под нос, но Сюэ Ян пытливо глядел на Сяо Синчэня, уже разобравшись, что в этой странной парочке решения принимает именно он. — И чего же желает молодой господин Сюэ от этих скромных заклинателей? — вежливо осведомился Сяо Синчэнь, вытаскивая свою руку из чужой хватки, Сюэ Ян смутился и моментально отпустил. — Отведи меня к Баошань-саньжэнь, — прямо заявил он. — Я слышал, ты, вроде как, один из тех учеников, очень редко спускающихся с гор. — Боюсь, это невозможно. Покинув убежище госпожи Баошань, невозможно вернуться обратно, я даже не смогу найти то место. Сюэ Ян застонал в голос. Ну почему так? Стоит только приблизиться к разгадке, и вырастает новое препятствие, еще выше. — Ясно. Не смею больше отнимать ваше время, — Сюэ Ян с трудом сглотнул комок в горле и натянул на лицо улыбку. Видимо, пора возвращаться домой и признаться самому себе — он провел два года в погоне за воздушным замком. Он не заметил, каким обеспокоенным взглядом смотрел Сяо Синчэнь. Заклинатель несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем предложить: — Может, я смогу решить твою проблему? Мне неведомы многие тайны учительницы, но всегда готов выслушать. И Сюэ Ян, сам не зная почему, согласился. Возможно, устав от одиночества, от невозможности поделиться своими страхами и сомнениями. А Сяо Синчэнь глядел так честно, во взгляде так и горело желание помочь. Сун Цзычэнь ожидаемо возмутился — Сюэ Ян ответил со всем своим ехидством, и это опять бы переросло в драку, не вмешайся Сяо Синчэнь, крепко ухвативший спорщиков под локти. Постоялый двор в городке был всего один, там их, разумеется, никто видеть не хотел, и пришлось обходить дома обычных крестьян в поисках ночлега. Их пустила старушка, бросила перед каждым миску с пустым рисом и удалилась в другую комнату. Сюэ Ян вздохнул и начал говорить, бездумно помешивая еду палочками. В помещении, освещаемом лишь одной коптящей свечой, его рассказ о жизни мастера Вэя и его нынешнем состоянии звучал еще жестче и печальнее. — То есть, ты хотел найти Баошань-санжэнь и просить её восстановить твоему учителю золотое ядро, — подвел итог Сяо Синчэнь. Лицо его стало совсем бледным. Наивного даочжана впервые столь близко коснулась чужая беда. Сун Цзычэнь выглядел не лучше, но свой ужас скрывал за нахмуренными бровями. — Мне известна одна техника, но, боюсь, она слишком сложна, — Сяо Синчэнь покачал головой, прикусывая губу. Сюэ Ян подобрался, весь превратившись в слух. — Если большое количество сильных заклинателей одновременно передадут человеку, лишившемуся золотого ядра свои духовные силы, то это раскроет повреждённые меридианы и посеет зерно нового ядра. — Сколько человек? — Сюэ Ян уже мысленно представлял, кто может согласиться, но ответ заставил взвыть. — Около трехсот, — безжалостно сказал Сяо Синчэнь, даже не представляя, какую боль причиняет этими словами. — И еще нужен кто-то, кто преобразует разрозненную энергию в знакомую твоему учителю. Сильный целитель, заклинатель, с которым твой учитель часто обменивался духовными силами, спутник на тропе самосовершенствования, способный выдержать такой поток чужой ци. — Ну хоть с этим никакой проблемы нет, — пробормотал Сюэ Ян больше для себя, чем для собеседников. — Ханьгуан-цзюнь один из лучших заклинателей своего поколения, он пойдет на всё ради своего мужа, даже если шанс невелик. — Мужа? — удивленно переспросил Сяо Синчэнь. — Что-то смущает? — Сюэ Ян не хотел разговаривать с даочжаном таким холодным тоном, но честь мастера Вэя он никому не позволит попрать. — Ох, ничего, просто удивился. Сяо Синчэнь стыдливо отвел глаза, а Сун Цзычэнь наоборот уставился на Сюэ Яна странным взглядом, будто желая что-то спросить, но не решаясь. — Мне надо подумать, — Сюэ Ян отодвинул от себя миску с рисом, к которому так и не притронулся, и поднялся из-за стола. — Благодарю за информацию, это хоть что-то. — Мне очень жаль, что я не могу сделать больше, — извинился Сяо Синчэнь, наблюдая за ним грустными глазами. Сюэ Ян махнул рукой, в жалости он не нуждался. Он вышел на улицу и присел на сушащиеся на солнце циновки. Триста сильных заклинателей, людей, способных отдать большую часть своих духовных сил и не выгореть дотла. Невозможно. Конечно, если бы Сюэ Ян мог, он бы собрал всех, даже самых слабых, заклинателей и заставил отдать ци во имя жизни мастера Вэя, даже если бы это значило смерть для собранных. Но такой власти у него не было, да и ни у кого не было. Однако, с этой техникой можно было работать, в отличии от пересадки ядра. Развить, дополнить талисманами… Сюэ Ян потер лоб, талисман казался хорошей идеей. Сюэ Ян не был гением в их создании, но не зря являлся лучшим, а главное — усердным, учеником Вэй Усяня. Уж сколько времени он провел рядом с мастером, пока тот изобретал новые связки знаков, способных помочь как заклинателям в Ночной Охоте, так и обычным людям в защите своего жилища. Сюэ Ян до того увлекся своими мыслями, перебирая уже существующие талисманы и примеряя их к своей ситуации, что и не заметил, как село солнце. Цель вновь появилась, но в этот раз четкая: мастер Вэй как-то рассказывал об амулете, который он использовал во время кампании Выстрел в Солнце — талисман накапливал темную энергию в себе, а потом выбрасывал, подобно взрыву. Разве нельзя сделать такой же, только для светлой ци? Скрипнула дверь домика, и к Сюэ Яну вышел Сяо Синчэнь, держа в одной руке фонарь, а в другой поднос с двумя пиалами и чайником. — Уже поздно, — озвучил он очевидное, присаживаясь прямо на теплую после жаркого дня землю. Сюэ Ян по въевшейся в Гусу привычке подумал о том, как тяжело потом будет отстирывать пятна травы с белой ткани. — Спасибо, — хрипло поблагодарил Сюэ Ян, когда Сяо Синчэнь протянул ему чашечку с горячим чаем. — И не только за чай. Сяо Синчэнь угукнул в свой напиток. На поставленный фонарь слетелись мотыльки, отплясывая вокруг огонька свой танец, тени от их крылышек скакали по лицу Сяо Синчэня, то смягчая, то ужесточая его черты. Даочжан был действительно красивым, ничего удивительного, что Сун Цзычэнь так трясся над своим товарищем. Вот только Сюэ Ян не мог понять — ради себя, или, всё-таки, ради Сяо Синчэня. Сидеть так вот просто, в тишине, было по-домашнему тепло. Сюэ Ян не мог сказать точно в чем дело, то ли в хоть каком-то продвижении его изысканий, то ли в том, что душа говорила — гонка окончилась, можно отдохнуть. Когда чашка опустела, Сюэ Ян заговорил. — А не знает ли даочжан, как можно сделать талисман, собирающий энергию? — Нет. Я, признаться, не очень интересовался ими, госпожа Баошань ругалась, но сделать ничего не могла. Они вместе рассмеялись — Сяо Синчэнь своим воспоминаниям, а Сюэ Ян тому, что даже такой, кажущийся идеальным даочжан был не самым прилежным учеником. — Эх, мой мастер бы точно сумел. — Тогда почему бы не попросить его? — спросил Сяо Синчэнь. Сюэ Ян только грустно хмыкнул, будто это было так просто! — Мне придется объяснить, зачем это. Не знаю, какое у тебя сложилось впечатление обо мне, но я не настолько жесток, чтобы давать надежду, не зная, сработает ли план. — Так тебе для… — Да. Так что или я сам, или найти еще какого-нибудь гения, как учитель Вэй, — Сюэ Ян втянул воздух сквозь стиснутые зубы. — Ты справишься, — ободрил Сяо Синчэнь, и в тенях его улыбка показалась Сюэ Яну до боли похожей на улыбку Вэй Усяня. — Долго еще болтать будете? Синчэнь, уже пора ложиться, — из окна выглянул донельзя недовольный Сун Цзычэнь, разрушая все очарование вечера. Утром вчерашних знакомых в доме не оказалось. Что же, странного в этом ничего не было, Сяо Синчэнь и так помог больше, чем рассчитывал Сюэ Ян. Оставив хозяйке пару серебряных слитков, он вышел на улицу. — Ну и соня, — услышал Сюэ Ян ворчливый голос. Два даочжана стояли, облокотившись на ограду, Сяо Синчэнь привычно улыбался. — Ты сказал, что не хочешь давать ложных надежд своему наставнику, но он узнает о твоих экспериментах, выбери ты для них библиотеку какого-нибудь клана, — Сюэ Ян сосредоточенно внимал, в словах Сяо Синчэня была своя правда. — Поэтому, почему бы тебе не пойти вместе с нами, Сун Лань любезно пригласил нас к себе домой. — И где этот дом? — Храм Байсюэ. У нас много записей, касающихся талисманов и их создания, также обитель оторвана от мира, — пояснил Сун Цзычэнь. Сюэ Ян видел, как претит ему мысль о том, что кто-то отправится третьим, но, будучи рабом улыбки Сяо Синчэня, мирился. До храма они добрались на мечах за полтора дня. Сюэ Ян фыркнул, когда увидел, что у всех послушников такие же мрачные лица, как и у Сун Цзычэня, будто их тут не заклинательским практикам учили, а как вид покислее принять. Однако, отнеслись к гостям радушно, выделили отдельные кельи и предоставили полный доступ к библиотеке. А больше Сюэ Яну ничего и не требовалось — постель, еда, вода, и Небеса с ней, что еле теплая. Сяо Синчэнь, несмотря на свои слова о нелюбви к талисманам, темой проникся. Приходил аккуратно в библиотеку и садился рядом с зарывшимся в записи и свитки Сюэ Яном. Помощник из него был никакой, это точно, над чем они вместе смеялись в редкие перерывы. — Почему ты решил мне помочь, даочжан? И так быстро выдал один из секретов своей наставницы, — спросил Сюэ Ян. Он продвинулся довольно далеко в создании накопительного талисмана и мог себе позволить немного праздной беседы. Тем более, вопрос этот его очень волновал. — Цзычэнь говорит, что мое сердце слишком мягкое для этого мира, — несколько грустно улыбнулся Сяо Синчэнь, и, видя, что собеседник его мысль не понял, пояснил. — Я спустился с горы для помощи людям, поклялся искоренять несправедливость и приложить все свои силы и знания для этого. И в твоих глазах тогда я видел отчаянную мольбу. Да и вряд ли у вас принято бросаться на каждого встречного с криками. — У нас по всякому принято, даочжан, — усмехнулся Сюэ Ян. — Синчэнь. Прошу, называй меня по имени. — Хорошо, — Сюэ Ян, отчего-то, покраснел. — Твой приятель прав, желание разобраться со всем злом, да помочь каждому обиженному до добра не доведет. Обожжешься. — Огня бояться — каши не варить, — вздохнул Сяо Синчэнь. — Пройти мимо, заковывая сердце в броню — легко. Конечно, предательство — это неприятно, но я боюсь не его, а того, что из-за своего страха боли оставлю кого-нибудь без необходимой поддержки. Сюэ Яну не показалось, даочжан действительно был ужасно похож на мастера Вэя. И Сюэ Яну точно не хотелось, чтобы светлому Сяо Синчэню пришлось из-за своей доброты пережить столько же страданий, сколько Вэй Усяню. Основная вязь талисмана была готова, но тонкая бумага не выдерживала большого количества духовных сил и истлевала. Сюэ Ян уже волосы на голове рвал от досады. Сун Лань, которого тоже уже порядком достали посиделки Сяо Синчэня и Сюэ Яна не выдержал и рявкнул однажды: — Что же ты такой тупица, будто не знаешь, что можно использовать ткань! Сюэ Ян, вот честно, если бы не боялся получить Фусюэ в живот, расцеловал бы этого мрачного ревнивого заклинателя. Обычная ткань выдерживала, но плохо, начинала гореть по краям, и собранные духовные силы рассеивались. Тогда Сюэ Ян, не гнушаясь, оттяпал кусок от налобной ленты. Материя подошла идеально. Спустя неделю Сюэ Ян горделиво продемонстрировал Сяо Синчэню первый образец, стоило тому переступить порог библиотеки. — Их надо будет больше, но это уже в Гусу, Ханьгуан-цзюнь поможет. — Поздравляю! — Сяо Синчэнь с неподдельным интересом рассматривал талисман. — А ты говорил, не справишься. — Ну, я правда сомневался в себе. Но не зря мастер Вэй вбивал мне в голову столько теории, — Сюэ Ян смущенно рассмеялся, его редко хвалил кто-то кроме Вэй Усяня. Одобрение Сяо Синчэня оказалось приятным, оно мягким теплом осело внутри, заставляя чувствовать себя очень странно. — Чэнмэй, — позвал Сяо Синчэнь, и Сюэ Ян спешно встряхнулся, оставляя размышления об этих эмоциях на потом. — Могу я пойти с тобой в Гусу? Твой опыт как-то вдохновил меня, да и интересно посмотреть. Я ведь тоже помогал, да? — Спасибо, что не дал умереть мне голодной смертью, выпинывая на обед, — шутливо поклонился Сюэ Ян и получил слабый тычок в плечо. — Конечно можно! Я сам хотел тебя пригласить, но не думал, что ты согласишься. В глазах Сяо Синчэня быстро мелькнуло и исчезло непонятое Сюэ Яном чувство. Он потоптался на месте и несколько деревянно проговорил: — Пойду собираться и предупрежу Цзычэня. — Он с нами? — Если захочет, — донесся голос Синчэня уже из-за двери. Сун Цзычэнь, конечно, отправился с ними. От него исходили волны раздражения, направленные на Сюэ Яна. Тот такого отношения в упор не понимал и решил просто игнорировать, общаясь только с Сяо Синчэнем. Зима находилась в самом своем пике, снежная, колюче-ветреная, и наблюдать за неловкими движениями даочжана, облаченного в тяжелые меха, было сущей забавой. Впрочем, сам Сюэ Ян выглядел не лучше. Так, перешучиваясь и подначивая друг друга, словно дети малые, они забрались на мечи и полетели в сторону Гусу. Путь предстоял неблизкий, да еще и погода добавляла сложностей, и если первые сутки вытерпеть морозец и переночевать в лесу они еще смогли, то на вторые началась страшная метель, заставившая искать ночлег на постоялом дворе ближайшего поселения. Стоило им троим, по самые глаза занесенным снегом, ввалиться в помещение, как навстречу тут же бросился хозяин, расплываясь в подобострастной улыбке, обрадованный единственным гостям. — Три комнаты, горячей еды и чай, — попросил Сяо Синчэнь, стуча зубами. — Две, — перебил Сун Цзычэнь. Сюэ Ян переглянулся с Сяо Синчэнем и пожал плечами. Все эти месяцы они бессовестно пользовались средствами храма Байсюэ, мало ли, может проели мышки Чэнмэй и Синчэнь дыру в бюджете. — И как будем делиться? — поинтересовался Сюэ Ян на лестнице. — Известно как, — ответил Сун Лань, подтягивая Синчэня к себе. — Разве в правилах вашего клана не сказано, что адепту позволено делить комнату только с супругой. На последнее слово Сун Лань сделал акцент, снова вводя Сюэ Яна в ступор. Он почесал бровь и обратил всё в шутку. — Ну и ладно, будет больше места. Доброй ночи, Синчэнь! Сюэ Ян вошел в свою комнату и плотно прикрыл дверь, тут же стягивая верхние одежды и протягивая озябшие пальцы к ярко пылающей жаровне. Покои были совсем маленькими и скромными, если не сказать убогими, кровать под убранным ставнями окном казалась слишком большой и шикарной для окружающей обстановки. Сюэ Яна кольнула внезапная мысль о том, что в комнате даочжанов может быть такая же — он поспешно запил её чаем, ужин хозяин обещал чуть позже. Дожидаясь, Сюэ Ян уселся поудобнее и достал из мешочка цянькунь свой талисман, любовно разгладил складочки и еще раз тщательно вгляделся в иероглифы и символы, ошибок не было. Если погода наладится, то еще три дня, и мастер Вэй обретет собственное ядро. Вернется к Ночным Охотам, снова встанет на Суйбянь и сможет сам воспользоваться придуманными талисманами. Но чем тогда займется Сюэ Ян? Ответ появился сам собой — ему бы хотелось отправиться в путешествие, но не одному, как он грезил мальчишкой в Облачных Глубинах, а с кем-нибудь. Сяо Синчэнь идеально подходил на эту роль. Чэнмэй не обладал таким милосердием, как даочжан, и это сделало бы их отличной парой. То, что у Сяо Синчэня уже есть такой защитник, Сюэ Яна волновало мало — Цзычэнь казался слишком поверхностным, вспыльчивым, не способным простить и малейшей ошибки. Сюэ Ян не такой; когда-то он боялся преданности в глазах Вэй Усяня, обращенных на Ханьгуан-цзюня, а потом обнаружил в себе такую же. Он был щенком — погладь, и звереныш твой на веки. Сяо Синчэнь же гладил его слишком приятно, так, что уходить не хотелось. Мастер Вэй долгие годы являлся путеводной звездой для Сюэ Яна: спасителем, наставником, почти отцом. Сяо Синчэнь был ближе, он был другом, какого Сюэ Ян еще в своей жизни не находил — спокойный и мягкий снаружи, с твердым стержнем внутри, этот человек столь крепко привязал к себе Сюэ Яна, а тот и не заметил, как стал зависим от ласковой улыбки, тихого смешка, осторожных, но ужасно смешных шуток. Сюэ Ян еще раз глянул на талисман, некогда бывший его налобной лентой. У него определенно появится новая цель после того, как к мастеру Вэю вернется ядро. Плотно покушав, Сюэ Ян завалился спать на свою слишком большую для одного кровать. Сон долго не шёл, а когда Сюэ Ян все же нашел удобную позу, дверь в комнату открылась, и внутрь скользнул тонкий силуэт. Сюэ Ян тут же нащупал под подушкой нож, а второй рукой активировал огненный талисман. Сяо Синчэнь застыл посреди помещения, подслеповато щурясь от внезапного яркого света. — Синчэнь? — удивленно выдохнул Сюэ Ян, расслабленно опускаясь обратно на постель. Ночной посетитель смущенно кивнул. — Извини. Просто Цзычэнь так храпит, не могу уснуть. Можно я… — он указал взглядом на место рядом с Сюэ Яном, и тот с готовностью подвинулся, приподнимая одеяло. Сяо Синчэнь нырнул к нему, укутываясь, его холодные ступни коснулись согревшихся ног Сюэ Яна, пуская дрожь по телу. — Вдвоем теплее, — заметил Сяо Синчэнь, заставляя смутиться уже Сюэ Яна. Он скорее отозвал талисман, погружая комнату в темноту и не давая другу рассмотреть свои покрасневшие щеки. С мраком пришла и тишина, Синчэнь тихо сопел, и Сюэ Ян уже думал, что даочжан уснул, как тот заговорил: — Чэнмэй, ты всегда говоришь о своем учителе, но почти ничего о себе. Расскажи. Сюэ Ян задумался, говорить о себе он не умел. Окружающие его люди знали Сюэ Яна как облупленного, им этого не требовалось, но Синчэнь не провел с ним так много времени. — Зачем тебе? — спросил он, стараясь потянуть время и придумать хоть что-нибудь. — Интересно, — прямо ответил Синчэнь. — Ну, я люблю мастера Вэя… — Это я уже давно понял, — раздался тихий смешок. — Что тебе нравится помимо мастера Вэя? Предпочтения в еде? Простые вещи. — Ааа, — наконец понял Сюэ Ян. — Люблю острую пищу, Ханьгуан-цзюнь выписывает для нас с мастером Вэем юньмэнские приправы, одежду предпочитаю черную, такую же носит и учитель Вэй. Мы с ним одни такие особенные в Облачных Глубинах — Ворон и Вороненок. Извини, я опять о нем, — повинился он. — Ничего. Это действительно прекрасно, что твой учитель так дорог тебе. — Если бы не он, кто знает, говорили бы мы сейчас, — хмыкнул Сюэ Ян. — Если бы я не сдох в канаве ребенком, то скорее всего стал разбойником, убийцей, и наша встреча была короткой — или я тебя убил, или ты меня. Но скорее ты. Синчэнь рядом судорожно вздохнул в два приема. — То есть я тоже должен быть благодарен мастеру Вэю за нынешнего Сюэ Яна? Сюэ Ян вздрогнул от звука своего имени, и пробормотал под нос, натягивая одеяла по глаза, надеясь спрятать непрошенные эмоции: — Наверное, но учитель не любит, когда его благодарят за столь простые вещи. — И что же он считает достойным благодарности? — Можешь принести ему вина. Сяо Синчэнь фыркнул. Больше они не говорили, погрузившись в свои мысли и незаметно заснув. Утром Сун Лань линчевал Сюэ Яна взглядом. До Облачных Глубин удалось добраться даже быстрее — за два дня. Погода будто смилостивилась над Сюэ Яном, внутри у которого все переворачивалось, стоило представить, что он не успел. Или наоборот, его план удался и мастер Вэй поправится. Адепт на входе встретил троицу ошалелыми глазами, Сюэ Ян сунул ему в руки личный нефритовый жетон и пихнул в спины Сун Ланя и Сяо Синчэня, прося проводить спутников в гостевые покои, а сам, не чуя ног, кинулся к цзинши. Только-только миновал полдень, раньше учитель вставал к этому времени, и Сюэ Ян надеялся, что Вэй Усянь не изменил своей привычке. Мастер Вэй действительно не спал. Простоволосый, в нижних одеждах он сидел на кровати, а у него на коленях дремал Ханьгуан-цзюнь, обняв супруга за талию и уткнувшись носом в живот. Сюэ Ян, пусть и привычный к проявлениям любви этих двоих, все равно невольно попятился, однако Вэй Усянь уже его заметил. — А-Ян! — радостно воскликнул он, Лань Ванцзи недовольно завозился, учитель погладил мужа по голове и повторил тише. — А-Ян. Серые глаза блестели, пока Вэй Усянь ощупывал взглядом Сюэ Яна. — Повзрослел. Похудел. Похорошел, — вынес он свой вердикт и широко улыбнулся. В полутьме цзинши учитель казался здоровым, но Сюэ Ян знал, как обманчиво это впечатление. И он всё исправит. — Я счастлив вас видеть, мастер Вэй. Странствия мои затянулись, но не прошли даром. — Это отлично! Когда Лань Чжань проснется, попрошу его собрать всех, отметим твое возвращение. — А долго Ханьгуан-цзюнь будет отдыхать? Вэй Усянь всплеснул руками в наигранном возмущении. — Ну вот, мой ученик только переступил порог, а уже желает встречи с Ханьгуан-цзюнем, забывая своего наставника. Ах, А-Ян, ты разбиваешь мое слабое старое сердце. Я прощу тебя, дитя, если обнимешь! Сюэ Ян, краснея, подошел к учителю и неуклюже обнял. Тело в руках было совсем холодным, несмотря на стоящую в цзинши жару. Сюэ Ян разглядел глубокие тени под глазами, услышал хрипы при вдохе. Не в силах терпеть, он разжал объятия, боль Вэй Усяня отражалась в сердце. — Мне… Мне нехорошо после полета, — выдавил он, пряча покрасневшие глаза. — Пойду к Лань Цин, попрошу чего-нибудь согревающего. — Ладно, — кивнул Вэй Усянь. Тихий голос поймал Сюэ Яна на выходе. — Хэй, А-Ян, у меня все в порядке. «Нет, у вас все будет в порядке», — мысленно исправил Сюэ Ян. Перед походом к целительнице Сюэ Ян зашел к Сяо Синчэню. Сун Цзычэнь был там же, хотя Сюэ Ян находился в полной уверенности, его поселили в другой комнате. — Нравится? — поинтересовался Сюэ Ян, наблюдая с каким восторгом все разглядывает Сяо Синчэнь. — Удивительно, — откликнулся тот, — ничего лишнего, но материалы выглядят дорогими. — Так становись адептом Гусу Лань, — в шутку предложил Сюэ Ян. — Нет, мы с Синчэнем хотим основать свой клан! — вклинился Сун Лань. Сюэ Ян только закатил глаза — вот ведь в каждой бочке затычка. — Я иду к Лань Цин, нашей целительнице. Хотел позвать тебя с собой, Синчэнь. Нужно, чтобы ты подробно объяснил работу техники. Было бы неплохо еще Ханьгуан-цзюня просветить, но он очень занят. — Чем? — неосторожно поинтересовался Сяо Синчэнь, надевая меховую накидку. — Второй Нефрит получил должность грелки, — с похабной ухмылкой заявил Сюэ Ян, не жалея нежных чувств Сяо Синчэня, и с детским восторгом смотрел, как даочжан заливается краской. — Приперся. Скелет на ножках, а не человек, — встретила его Лань Цин, а затем перевела взгляд на ошеломленного таким приемом Сяо Синчэня. — А это кто? — Друг, — твердо ответил Сюэ Ян. — Меня зовут Сяо Синчэнь, — оробев, пробормотал даочжан. — Обычный друг, или как Лань Ванцзи и Вэй Усянь? — осведомилась Лань Цин. — Госпожа Лань! — не сдержался Сюэ Ян, протягивая закашлявшемуся Сяо Синчэню платок. — Ладно, ладно, поняла. Вы еще не определились. Чего вернулся-то, паршивец? Совесть заела? — Вот, — Чэнмэй решил игнорировать все выпады острого языка целительницы и просто положил перед ней свой талисман. — Ещё и ленту попортил, что теперь своему другу отдашь? — издевательски протянула Лань Цин, впрочем, стоило ей взять ткань в руки, как из глаз пропала насмешка. Женщина нахмурилась, разбирая принцип действия. — Это накопитель? — предположила она. Сюэ Ян кивнул. — Мы нашли способ спасти мастера Вэя. Даочжан расскажет как. По мере объяснения рот Лань Цин открывался всё шире, в конце она моргнула и спросила слабым голосом: — Это точно сработает? — Я уверен, — Сюэ Ян и правда больше не сомневался. Ханьгуан-цзюня посвятили в план вечером. Второго Нефрита с трудом удалось удержать, он тут же рванул наполнять талисман. — Вы один не справитесь, — покачал головой Сюэ Ян. — И ваша роль гораздо важнее, вы будете проводником, преобразовывать чужую ци в знакомую Вэй Усяню. — Я справлюсь, — упрямо гнул свою линию Лань Ванцзи. Сюэ Ян его стремление понимал, но не мог позволить себе опрометчивых шагов, дабы не нанести вреда наставнику. К счастью, Цзэу-цзюнь нашел подход к брату, и Второй Нефрит принял Сюэ Яна как главного. Несколько дней ушли на подготовку, они рисовали больше накопительных талисманов и заполняли их, Лань Цин и Вэнь Нин готовили снадобья, восстанавливающие духовные силы. Когда же они закончили, Сюэ Яна охватило волнение. Всё готово, но что, если он облажался? — Сюэ Ян, — теплая ладонь Сяо Синчэня легла ему на плечо. — Не бойся, завтра всё пройдет как надо. Сюэ Ян еле остановил внезапный порыв потереться об эту мягкую руку щекой. Вместо этого он просто сказал: — Спасибо. От мастера Вэя всё держалось в тайне, он жутко дулся на то, что его оставляют одного запертым в цзинши, но насторожился, когда Сюэ Ян, Сяо Синчэнь, Оба Нефрита ввалились в покои. — Что такое? — с нервным смешком спросил он, отползая в угол кровати. — Если вы пришли отметить возвращение А-Яна, то сделайте менее зверские лица, — Лань Цин качнулась к нему, между пальцев блеснули иглы. Вэй Усянь взвизгнул. — Сестрица Цин, я чувствую себя хорошо! Вот, проверь пульс! Целительница точным броском иглы отправила Вэй Усяня в сон. — Спи уже, придурок, — фыркнула Лань Цин. Потом началось самое сложное, Сюэ Ян обмотал учителя своими талисманами, а Ханьгуан-цзюнь, медленно распределяя ци, привел их в действие. Долгое время ничего не происходило, Сюэ Ян искусал губы в кровь, лицо Лань Ванцзи бледнело всё сильнее, и вряд ли от потери духовной энергии. Но вот золотистый ореол вспыхнул вокруг обмякшего Вэй Усяня и исчез внутри тела. Ханьгуан-цзюнь дрожащими пальцами вцепился в руку любимого, а потом молча позволил сделать то же Лань Цин. — Получилось, — просипела женщина, поднимая блестящие от слез глаза на Сюэ Яна. — Получилось, — шепнул на ухо Сяо Синчэнь. А Сюэ Ян стоял оглушенный невыносимо громким стуком сердца в груди. Взгляд помутнел, и кто-то осторожно стер с его щек влагу. — Получилось, — только и смог повторить чужие слова Сюэ Ян. Он и правда это сделал. Проморгавшись, он увидел, как перед ним на колени опускается Ханьгуан-цзюнь, кланяясь до самой земли. — Нет, нет, прошу вас, встаньте, — запаниковал Сюэ Ян. Ему не нужна была благодарность, а от такой фигуры, как Лань Ванцзи, она еще и пугала. Второй Нефрит упрямо отбил три поклона, встал и прижал совсем потерявшегося Сюэ Яна к себе. — Спасибо. Сюэ Ян коротко обнял в ответ и вырвался, донельзя смущенный. С горящим лицом он выскочил за дверь и почти упал на террасу, вдыхая морозный ночной воздух. Сяо Синчэнь вышел следом, накинул Сюэ Яну на плечи накидку и поднял глаза на небо. Вверху сияли звезды. — Красиво. — Да, — согласился Сюэ Ян. — Становись адептом Гусу Лань, Синчэнь, и всё это, — он обвел руками окружающие дома, горы, небо, — ты будешь видеть всегда. Сяо Синчэнь посмотрел на него будто с хитринкой. — И как же можно стать адептом Великого клана? И Сюэ Ян, поддавшись какой-то шальной радости, пришедшей вместе с осознанием спасения мастера Вэя, стянул с запястья обрывки налобной ленты, протягивая её Синчэню. — Например, заключить брак. Он ничего не ждал, но обжигающе горячие пальцы даочжана коснулись его, забирая полоску ткани. — Хорошо.