Безмятежность

Вэнь Нин не любил Безночный город, не чувствовал в Вэнь Жохане и его сыновьях семьи. Его родные остались в деревне у подножия горы Дафань — любимые дядюшки и тетушки, Вэнь Нин ни за что бы не покинул их, но Владыка призвал старшую сестру во Дворец, прознав о её таланте целителя. Разве мог Вэнь Нин позволить Вэнь Цин одной отправиться в это змеиное гнездо. Да, его не считали молодым господином, попрекали, насмехались даже обычные адепты, но лучше терпеть пренебрежение, чем лишить сестру поддержки. Вэнь Нин не любил Безночный город и не ждал от него ничего хорошего, поэтому изумился и смутился, когда получил помощь от господина клана Лань. Молодой человек жестко осадил распоясавшихся адептов, а затем помог собрать рассыпавшиеся снадобья. Природная робость и растерянность помешали толком отблагодарить неожиданного заступника. Уже в своих покоях, в тишине, пришло удивление поступком молодого господина. Ни для кого не было секретом, что Облачные Глубины сожжены по приказу Вэнь Сюя, а Лань Ванцзи — младший сын главы Клана, взят в плен. С чего бы пленнику помогать одному из тех, кто уничтожил его мирную жизнь? Сестра на этот вопрос только хмыкнула. — Не позволяй задурить себе голову, А-Нин. Он, поди, принял тебя за обычного служку. Посмотрим, как изменится его отношение, стоит ему узнать, что ты — молодой господин Вэнь. Вэнь Нин был не согласен, но промолчал. Мнение сестры он понимал, та всеми силами пыталась оградить брата от всех невзгод и очень страдала из-за нападок на него. Однако молодой господин Лань не был похож на человека, который будет ненавидеть только за фамилию. Вэнь Нин умел быть благодарным, Вэнь Нин умел восхищаться достойными людьми, Вэнь Нин имел мягкое сердце. И поэтому, собрав лекарства, он под покровом ночи проник в тюремную камеру с разоблаченным господином Вэем. Вэнь Нин не знал причины, толкнувшей Вэй Усяня на столь опасную подмену. Но это было еще одним доказательством чужого благородства, тяжким грехом легло бы на душу Вэнь Нина бездействие. И глядя, как разгладилось лицо господина Вэя, покрытое синяками, с каким благоговением он трогает бинт с вшитой лентой, которую Вэнь Нин стащил у двоюродного братца и не прогадал, и сколько благодарности в серых глазах, Вэнь Нин понимал — не зря, и сестра не права, этот человек не причинил бы вреда. К сожалению, он больше ни разу не смог навестить пленника, Вэнь Чао ревностно охранял новую любимую игрушку. Вэнь Нин изнывал от собственной беспомощности, ища лазейку, чтобы спасти Вэй Усяня. И стоило только узнать о совете, созванном Владыкой, как он совсем потерял голову, забыв об осторожности, не проверив каждую деталь плана. За что и поплатился — побег не удался. Собрание окончилось раньше, чем он предполагал, и появление Вэнь Чао, взвинченного после выволочки отца, было как гром среди ясного неба. И снова Вэнь Нин ничего не мог сделать, только дрожать. Сестра прижала его к себе в защитном жесте, и они вместе смотрели, как Вэй Усянь провоцирует Вэнь Чао, заставляет его испугаться, вынуждает обратить всё внимание на себя. Ненависть к собственной слабости разъедала. Вэнь Цин спешно увела его в покои, стоило только Вэнь Чао с пленником исчезнуть в небе. Сестра прятала его, кусала губы, раздумывая о том, что делать дальше, как защитить Вэнь Нина. Но ничего такого не понадобилось, двоюродный брат вернулся довольным, он и думать забыл о родственнике, которому угрожал расправой. Вэй Усяня с ним не было, и Вэнь Нин боялся думать о том, что с ним случилось. Спустя неделю пьяный Вэнь Чао рассказал ему сам, ввалился к Вэнь Нину в комнату, и проникновенно, будто старому доброму другу, поведал о том, как Вэнь Чжулю выжег бессознательному Вэй Усяню золотое ядро; о крике, что отражался от темных скал Могильных Холмов, пока Вэй Усянь падал в темную пропасть. Вэнь Нин слушал и не мог дышать от сдавливающей легкие злости, он убил бы Вэнь Чао прямо тогда, но ублюдок не расставался со своим верным псом. Вэнь Чжулю пристально следил за Вэнь Нином, прекрасно понимая, какие эмоции его обуревают, и чем они грозят его хозяину. Вэнь Чао забыл, но Вэнь Жохань помнил. В наказание он не позволил Вэнь Цин связаться с дядюшками, когда началась кампания Выстрел в Солнце, направленная против клана Вэнь. Вэнь Нину с сестрой запретили покидать Безночный город, приставили стражу, заставляя сгорать в беспокойстве за семью. С линии фронта изредка приходили новости, вначале — издевательские, о том, как слаб Союз кланов, позже — испуганно-захлебывающиеся, о восстающих на поле боя мертвецах, нападающих на адептов Цишань Вэнь. Волна восстания неумолимо двигалась к Безночному городу. Вэнь Нин слышал, как сестра по ночам в слезах молилась за оставленных дядюшек и тётушек, лишь бы война не задела их — надежды на это почти не было. Вряд ли оставят в живых хоть кого-нибудь с фамилией Вэнь после тирании нынешнего главы. Вэнь Цин всегда была сильной, на своих узких девичьих плечах она несла тяжелую ношу ответственности за семью, руки её не дрожали, когда вправляли вывихнутые суставы, резали кожу, сшивали раны. Вэнь Нин готов был следовать за сестрой хоть на самое дно Преисподней, поэтому он нисколько не пытался оспорить её решение выйти на поле боя. Но не как воинам, а как целителям. Вэнь Цин вовсе не пыталась купить себе жизнь этим поступком, в глазах её блестели сталь и вина, его прекрасная сильная сестра хотела получить искупление грехов. «Ты не виновата», — сказал Вэнь Нин, будто в пустоту, Вэнь Цин вскинула подбородок: «Я знаю». Но это было не так, Вэнь Нин тоже чувствовал давление, чужие проступки прижимали к земле, заставляли искать хоть немного облегчения. И если смерть придет за ними столь скоро — со стороны главной площади уже слышались крики и лязг мечей, рев живых мертвецов, пришедших по душу бывших товарищей — то они должны сделать то немногое, что могут. Вэнь Нин вытаскивал из гущи раненых заклинателей, а сестра оказывала им первую помощь. Многим позже, в то время перед сном, когда одолевают мысли, Вэнь Нин понял, что выделял людей в белых одеждах, видел в адептах Гусу Лань неспасенного когда-то Вэй Усяня. И это помогло выжить Ханьгуан-цзюню, Вэнь Нин бросился к нему сразу, как только тот осел на землю. Это было случайностью. Но слишком неслучайной — счастливым совпадением в будущем, но безысходной в настоящем. Финальная битва закончилась полным разгромом для Цишань Вэнь, Вэнь Жохань пал, убитый рукой человека с лисьим взглядом, его сыновья погибли и того раньше. От клана, сравнивающего себя с солнцем, остался лишь пепел, и Вэнь Нин с Вэнь Цин. Никто не собирался их щадить, но Цзэу-цзюнь, благодарный за спасение младшего брата, укрыл их, нашел остатки клана, выдержав словесную баталию с главой Цзинь, который намеревался забрать всех пленных себе. Но если честно, Вэнь Нин сомневался, что они помогли избежать Лань Ванцзи смерти. Когда Второй Нефрит через неделю, проведенную в горячке, открыл глаза — в них ничего не было. Только боль, и Вэнь Нин по исступленному шепоту, срывающемуся с искусанных сухих губ имени, без труда догадался, о ком скорбит мужчина. И черный ком вины внутри стал больше. О судьбе Вэй Усяня рассказала Вэнь Цин. Сестра хотела, как лучше — оторвать присохший бинт с раны, чтобы она зажила, но та, вопреки её ожиданиям, закровоточила с новой силой. И Лань Ванцзи сломался, Второй Нефрит превратился в тень — прилежно исполнял свои обязанности в клане, беспрекословно слушался дядю и брата, но жизнь не касалась светлых глаз. Только маленький А-Юань мог вызвать в Лань Ванцзи хоть какие-то эмоции. Остатки семьи Вэнь стали спасителями для клана Лань. Вэнь Нин думал о столь жестоких ироничных случайностях и не мог сдержать горькой усмешки. Облачные Глубины удивительно радушно приняли родственников того, кто некогда приказал уничтожить резиденцию клана. Цзэу-цзюнь оказывал знаки внимания сестре, сначала — как талантливой целительнице, потом их встречи стали чаще, разговоры — более личными, а не только о здоровье Лань Ванцзи. Вэнь Цин расцветала под взглядом Лань Сичэня. Вэнь Нин не мог не радоваться за этих двоих, нашедших свое счастье. Новость о помолвке Лань Ванцзи и Вэнь Цин стала для него шокирующей. — А как же глава Лань, сестра? — спросил он, чувствуя проклятую беспомощность. — Так надо, А-Нин. Я виновата перед Лань Ванцзи, — Вэнь Цин сдула с покрасневших глаз челку. Ей тоже нелегко далось это решение. — Мы сыграем свадьбу, клан Лань официально возьмет нас под защиту. Всё будет хорошо. — А ты? Ты будешь счастлива? Лань Ванцзи будет? А Лань Сичэнь? Вэнь Цин всхлипнула и покачала головой. — Помолвка уже состоялась. После того, как три года траура по Вэй Усяню пройдут — мы сыграем свадьбу. Вэнь Нин отправился к Лань Сичэню и, впервые отбросив свою робость, почти накричал на главу клана. Лань Сичэнь только грустно улыбался, покорно принимая всю ругань и оскорбления. «Ради Ванцзи», — два слова было ответом. Вот только Лань Ванцзи было все равно, его жизнь уже разрушена, он не видел, как рядом рушится чужая. Как побледнела Вэнь Цин, как каждое утро она сильнее красит глаза, чтобы скрыть покрасневшие веки; какой потерянный взгляд у Лань Сичэня, и растерянность в каждом действии. Но всё, что мог Вэнь Нин, это страдать вместе с ними, не в силах помочь, не в силах облегчить боль. Три года истекали. День, который должен был сломать две жизни и добить третью, становился все ближе. Медленная агония, вот как бы Вэнь Нин описал свое состояние. Иногда он со стыдливой злостью жалел о спасении Ханьгуан-цзюня, все равно для Лань Ванцзи места на земле больше не было, а сестра была бы счастлива. Всего месяц. Вэнь Нин искал А-Юаня, или Лань Ванцзи — что было проще, когда в его поиски ворвался громкий мальчишеский крик. Ему сначала показалось, что это плачет племянник и поспешил в сторону голоса, зовя А-Юаня. На белых камнях дорожки перед Лань Ванцзи на коленях стоял человек в черном. Еще более худой и бледный, чем помнил Вэнь Нин, но совершенно точно живой. — Молодой господин Вэй… — не веря своим глазам, протянул Вэнь Нин. Следующие действия Ханьгуан-цзюня заставили его смущенно отвернуться, в них сквозило столько преданной любви, что казалось неприличным наблюдать, пусть это и были обычные объятия. Перед ним, подобно птице Феникс, воскресло две жизни, хотя, может он был не прав, и жизнь у Ханьгуан-цзюня и Вэй Усяня уже давно стала одна на двоих. Теперь ему предстояло позаботиться о счастье сестры, потому что помолвка с Лань Ванцзи, кажется, отменилась сама собой, одним лишь присутствием Вэй Усяня. А свадьба через месяц все же была. Вэнь Цин была самой красивой невестой в Поднебесной. В алом легком наряде, с румянцем на щеках она сидела рядом с Лань Сичэнем, одетым в такой же красный, и у обоих на лицах сияли счастливые улыбки, а глаза горели. Рядом чинно восседал Лань Ванцзи, кидающий многообещающие взгляды в сторону смеющегося Вэй Усяня. Кажется, скоро Облачные Глубины увидят заключение еще одного союза. Вэнь Нин и правда случайно вытащил с поля боя именно Ханьгуан-цзюня, он долго считал, что поступок этот в итоге принес только боль, но оказалось — надо было только подождать.