Серия 1. Книга 3: А Гермиона сильно изменилась за лето

Когда я начала «разговор по душам» со своими родителями, они ещё не успели перестроиться и не воспринимали меня серьёзно, но я спокойно шаг за шагом передавала им все наши похождения за первые три курса. Я это делала, даже включая полный видеоряд прямо им в разум, чтобы они прониклись не только отстранённым кино, но и чувствами ребёнка, стоящего перед огромным трёхголовым псом. Или видеорядом, который я смогла скачать у Гарри, о его битве с василиском. Когда эта часть была закончена, я решила бросить бомбу о том, что я помню мои прошлые жизни, где я доросла до архимага во многих дисциплинах, объясняя, что уж теперь всё будет хорошо. — Так ты теперь и не наша дочь? — с глубокой горечью сказала моя мать. Даже на секунду не задумываясь, я подняла руку и сказала: — Я, Гермиона Джин Грейнджер, клянусь своей магией в том, что являюсь законной дочерью Эммы и Роберта Грейнджер, а также в том, что я не занимала чужое тело, не подменяла душу и только присоединила свои новые воспоминания в этом мире к остальным своим воспоминаниям, — вокруг меня образовалось голубое сияние, подтверждающее клятву. Я молча зажгла яркий огонь прямо на руке. — Я поклялась своей магией, если бы я соврала, я бы лишилась её, но этого не произошло, видите? — и я указала на шарик света, горящий на моей руке. Ну это, конечно, не так, клятва была развеяна и сожрана моим источником прямо в момент принесения, но в этот раз клялась я искренне. Я улыбнулась моим родителям в этом мире и сказала: — Вы мои родители, просто я храню воспоминания и о других, но это ни на что не влияет и никак не отразится на наших отношениях. Мам… да ты что? Ну я бы ещё поняла, если бы вы были моральными уродами, издевающимися над своей дочкой, но вы ведь замечательные родители. — А тебе попадались и такие? Как ты говоришь, моральные уроды? — спросил отец. — В одном из первых перерождений, когда у меня ещё и магии не было, а я в первый раз переродилась девушкой, до этого был мужчиной, мой отец продал меня в бордель. — И что ты сделала? — А ничего там было не сделать… раздвигала ножки лет до тридцати, а потом сифилис, и меня выкинули из борделя, и я подохла от холода и голода, — отвернулась к окну, наблюдая за редкими проезжающими автомобилями. — Не все истории имеют хороший конец, пап. Но все к чему-то ведут. — Какой ужас, — в шоке произнесла моя мать, — и что, ничего нельзя было сделать? — Ну, а что ты сделаешь? Магии я не знала, драться я особо не умела. А сбежать? Если только жить в лесу, а там тебя за милую душу съедят. Уж в зверье, нежити, каннибалах, бандитах да чему угодно в том мире не было недостатка. И ты представь, я, бывший мужчина, а меня трахают разные вонючие старикашки за еду. Каково, а? — Да так и с ума можно сойти, — воскликнул папа. — А я и сошла потом. Это ведь не первый инцидент был. Учёба в ордене убийц. Психологические ломки. Я даже в рабстве была у одного эльфа-некроманта. Я даже ещё помню, как пересилила его рабскую печать после пятидесяти лет на цепи и как впилась в его глотку зубами. И как жрала его и пила его кровь, потому как кормили меня еле-еле. Примерно к шестой жизни у меня крыша капитально поехала. Кровь, грязь, тренировки до изнеможения. Да много чего. Вы себе просто не представляете, как мы тут отлично живём, и на сколько порядков хуже вообще бывает. На комнату опустилась тишина. Простояв так у окна минут десять, я услышала вопрос: — А как сейчас? — с волнением спросил папа. — Не стоит волноваться. В моём двадцать восьмом перерождении я попала на планету, где активно и очень углублённо развивали магию разума. Перед вами магистр всех направлений магии разума. — Не знаю как папе, но мне это ничего не говорит, — ответила мама. Я улыбнулась, глядя на них с весельем. — Там как раз и обучили всему, что связано с разумом, эмоциями, психикой. Свой разум я буквально разобрала на составляющие, промыла, убрала ржавчину, почистила, просеяла сквозь сито. Все ненужные воспоминания убрала, а все умения полностью закрепила в подсознании. Все психологические отклонения вылечила, да вообще всё, что касается моего разума и чувств, теперь полностью стабильно. Болезненные воспоминания и весь мусор я просто выкинула. Оставила просто чисто исторические записи. Ну, как в учебнике истории. Например, такого-то и такого-то года была война такая-то. Чисто запись. Но без воспоминаний о смертях, страданиях детей, матерей, жён, у которых убили или изнасиловали кого-то прямо на их глазах. В общем, я это помню, но с очень приглушённой эмоциональной составляющей. Она просто смыта. Вы же с детства видели, что со мной что-то не так. Я всегда легко училась и всё запоминала. Это как раз и было из-за аномально сильной и стабильной ментальной оболочки. — А мы думали, все маги так могут, — ответил отец. — Пап, ты будешь сильно удивлён, но маги — те ещё дебилы. У них нет начальных школ, и многие, кто поступают в Хогвартс, даже читать, писать и считать умеют с трудом и с огромным количеством ошибок. Магов до одиннадцати лет никто ничему не обучает, если только этикету. — Серьёзно? — Ну, я не слышала ни о каких школах и начальных учебных заведениях в магическом мире, так что имеем то, что имеем. Если родители учителей нанимают, значит, чадо будет уметь писать и читать, а если нет, то как придётся. — Тогда какие у тебя планы на будущее? — спросила у меня мама. — Я подыщу нам жильё подальше и в магическом мире, и после пятого курса я в любом случае уйду из Хогвартса, а скорее всего, и раньше, если выйдет. Возможно, получу степень в каком-то университете, не уверена ещё. За лето мне надо будет сдать программу средней и старшей школы. Хоть эти умельцы из Хогвартса и зарегистрированы, как частная школа и мои обычные документы наверняка перевели, но их диплом никак не котируется в обычном мире, а потому экзамены придётся сдать. — А ты сможешь? Их же там много, — спросила мама. — Да запросто. Вы же помните, у меня абсолютная память, кроме того в мою душу встроен комплекс искинов с практически неограниченной памятью, и бывала я не только в магических мирах. — Что такое искин, дочка? — спросила мама. — Искусственный интеллект. Это как компьютер, но только, даже если собрать абсолютно все компьютеры, которые есть в этом мире, и умножить на сто, их мощности даже близко не сравнится с моим. Там у меня не совсем даже искин, а лучше. Это квазиживой искусственный дух, специально мной созданный и подключённый к кластеру магических вычислителей. Я просто взяла схему реального искина, как они существуют в космических мирах, и улучшила их, а также сильно ускорила. Там сохранены все знания, все технологии, а это технологии миров, гораздо более развитых, чем наш. — Насколько? — заинтересовался отец. — Ну, это космические корабли, антигравитация, гиперпрыжки через полгалактики, космический бой, лазеры, бластеры и всё такое. Как в книжках фантастики, только гораздо круче, пап. — Так может… — только начал он задавать этот вопрос, как я тут же его перебила. — Не-не-не. Даже не думай об этом. Продвигать научный прогресс и двигать науку, ну, или ту же магию семимильными шагами я даже не подумаю. — Но почему? — Опыт, пап. Причём повторенный много, много раз. Хочешь быть ответственным за полный геноцид своей расы? — Но как? — Ну вот, допустим, у меня есть устройство, которое отменяет вес любого предмета. Генератор антигравитации, назовём его репульсор. Я точно знаю, как он работает, и могу нарисовать все чертежи. Допустим, я их нарисовала и, допустим, даже готова их отдать правительству. Твои действия? — Ну, наверное, отдать? — несмело спросил отец. — Кому именно? — Правительству? — это был больше вопрос, чем ответ. — Какой страны? — Англии. — Почему именно Англии? Ты ведь понимаешь, что с другими они просто так не поделятся? — Ну да. — Там практически любую технологию можно использовать как оружие. Антигравитация — это быстрые самолёты, которым не надо много топлива, гравитационные компенсаторы, позволяющие самолётам делать разворот чуть-ли не на месте. Манёвренность, скорость, дальность полёта. Что, ты думаешь, сделает страна, вооруженная таким оружием? — Поставит на защиту своей страны? — как-то неуверенно ответил мне он. — Мда-а-а? Это Британия, что ли? А скажи-ка мне, что общего между Америкой, Канадой, Индией, Шри-Ланкой, Гернси, Джерси, островом Мэн? Продолжать я могу долго. Это всё английские колонии, пап. Все они и десятки других независимых государств были захвачены Англией в своё время. Кроваво захвачены, пап. Ну, там, война, убийства, всё по-нашему, по-английски. Да попади такое оружие в их руки, вас убьют, меня захватят и будут пытать на предмет, может, я ещё чего нужного знаю. Ну, в смысле, попытаются. Я-то им покажу всю ошибочность такого подхода, и на месте Англии останется только пепелище. — Ну ты уж преувеличиваешь, дочка, — он даже поперхнулся, всмотревшись в мои грустные глаза. В них отражалась огромная печаль, но сделать то, что я сделала, было необходимо. — Пап… так уже было и не раз. Я вырезала военных одного государства целыми планетами, понимаешь? Миллионы людей, пап. Даже не думай о таком. Ни в коем случае не сболтни никому. Вначале тебе, конечно, никто не поверит, но упаси боги, чтобы тебе поверили. — Давайте переведём тему, а то, меня уже напрягает ваш разговор, — сказала мама. Я улыбнулась и кивнула ей, намекая на продолжение. — Мы остановились на сдаче экзаменов, так? — Ага. — Ну, точные науки понятно, как ты сдашь, ты и сама их знаешь лучше профессоров, а английскую литературу как сдавать будешь? — спросила мать. — Да из головы экзаменатора правильный ответ вытащу и всё. — Но так же нечестно. — Честно-нечестно, мам, ну ты что, на полном серьёзе желаешь заставить трехтысячелетнего архимага и доктора наук во многих областях сдавать школьные экзамены? — Кхм, сколько? Тебе три тысячи лет? — Ну примерно, да. Я уже перестала считать, искин точно знает, но я не люблю лезть за этой информацией. — Так ты, получается, старше нас? — Гораздо, гораздо старше. — Тогда чем займёмся? — Пойдём спать, — хихикнула я, скорчив умильную мордашку. — Завтра у нас воскресенье, и я посвящу его вам. Вас эти уроды тоже обработали и потёрли вам память. Я всё восстановлю, вас подлечу… а, и кстати, надо вокруг дома всё посмотреть, чтобы не было никаких заклинаний слежения и чего подобного. Потом мне надо помочь одному моему товарищу, Гарри, о котором я вам рассказывала. Его прессовали ещё жёстче, но с этим я разберусь. Частично я это уже сделала, осталось его долечить и убрать все последствия. Далее мы с вами пойдём в гоблинский банк, я хочу проверить, что я точно не являюсь никакой наследницей другого рода. Такое бывало, если маг терял силу и уходил в обычный мир, а потом в его далёких потомках проявлялась магия. Кроме того, я хочу открыть у них несколько счетов. — Но зачем там? — Налоги не хочу платить. Жить мы в основном будем в магическом мире, а не тут, так зачем же, чтобы о наших доходах было известно хоть кому-то? — А гоблины не выдадут? — Они не смогут, даже если очень захотят. Их связали клятвами. Магическими клятвами. Чуть рыпнутся — умрут на месте. — Ужас какой, — сказала мама. — Ну, как говорится, горе проигравшим, — ответила я. — Они подняли восстание и проиграли. Вместо того, чтобы устроить полный геноцид, их обвязали клятвами по самую маковку. — Да лучше бы уже убили. — Маги и хотели, но гоблины от отчаяния хотели призвать сюда какого-то демона и заплатить за призыв своими смертями. Высший демон, папа, похуже нескольких ядерных взрывов вместе. Я по себе знаю. — Откуда? — Я была высшей демоницей в одном домене. От одного упоминания моего имени, во многих мирах народ начинал писаться в штаны, а кто не писался, тот какался, — я хихикнула. Родители в шоке уставились на меня. — Ну чего? Место рождения не выбирают. Что тут такого-то? — Да… но ты… демоном? — Ну да, а чего такого? Демоны такие же разумные, как люди, только гораздо сильнее. — Но как же, а все эти рассказы? — А… ну да, такое бывает, но это в основном из-за дебилов-демонологов. Вот ты представь, сидишь ты, к примеру, дома, пьешь чай перед телевизором, никого не трогаешь, и тут вдруг тебя пытаются вытащить в другой мир. Причём ощущения от такого, будто твоё тело пропустили через длинную, но узкую трубу с наждачной бумагой. Эти идиоты о правильной настройке портала ведь не заботятся. И вот ты прибываешь в пентаграмму, и какой-то говнюк требует от тебя рабского служения и подчинения ему великому. Вот ты бы расстроился от такого? — Конечно расстроился, — ответил отец. — Вот и я расстраивалась. Очень расстраивалась. — И что? — И ничего. Ну, в смысле, в радиусе километров пятидесяти ничего живого не оставалось. — Но там же простые люди, ни в чём не виноватые, — в шоке сказала мама. — Ну, во-первых, если нас не трогать, демоны сами особо никуда не лезли нахрапом. Вели себя как все: торговали, договаривались, однако демоны с демонами воюют ну просто о-очень редко. А там, куда меня вызывали, армия стояла. Этот маг хотел, чтобы я за них воевала, и вырваться оттуда я могла, только пройдя через этих вояк. Вот я и проходила. Вечером мы спокойно выпили чая, и я пошла отдыхать, так как была уже ночь. Окна были открыты, и ночная прохлада заходила внутрь. Сам дом и все комнаты я уже проверила магическим зрением, и ничего, кроме собственных вещей, не нашла. Если и были чары, то они должны были быть наложены на предметы на улице: столбы, возможно, деревья или что-то ещё. Так как я не знала об архимагах, работающих в Министерстве, надеяться на то, что кто-то сможет наложить чары прямо на воздух, не приходилось. Утром я проснулась достаточно рано, а потому, одевшись, спустилась, вскипятила себе чай и, спокойно его попивая, вышла на улицу, тщательно осматривая всю округу. Чары слежения я нашла в трёх местах, и были они достаточно примитивны. Видимо, расчёт был на то, что малолетке-грязнокровке, как они считали, неоткуда добыть знания не только для снятия этих чар, но и для их обнаружения. В данном случае сигнал уходил, только либо когда я пользовалась своим концентратором в пределах моего дома, либо при большом насыщении магией неких мощных чар. Видимо, последнее было сделано чисто на всякий случай. Скинув чары, я наложила свои, действующие на всех магов, настроенных недружелюбно, отбивающие у них любую охоту подходить ближе, и на простых людей, которые не должны быть тут по долгу службы. Например, почтальон. Так, это я с себя скинула, и больше возвращаться нет надобности. Я прошла в кладовку, расширив её до размеров огромного зала, где начала рисовать большие смысловые фигуры для моих родителей. Я была практически уверена, что им понравится моё предложение и они согласятся на него. Когда я закончила ползать по полу, уже давно наступил день. Родители меня не беспокоили, и помня о моём реальном возрасте, дали мне спокойно закончить. Когда я вошла обратно на кухню, мама обернулась, улыбнулась и спросила: — Закончила, дочка? — Ага, мам. А есть у нас много еды для голодного ритуалиста? — Есть, как не быть, — ответила она с улыбкой. — Я хотела предложить вам с папой кое-что. А где он, ты не знаешь? — Поехал в магазин за продуктами, скоро вернётся. А что хотела предложить? — Понимаешь, мам, если мы будем в основном жить в магическом мире, там обычным людям тяжелее, а вот магам — наоборот. Я просто могу сделать вас магами. Я вдруг услышала звук разбившейся тарелки и визг мамы. Я мгновенно вскочила, окружая себя таким количеством щитов, что воздух даже загудел и заискрился вокруг меня от напряжения, а в обеих моих руках появились багровые переливающиеся шаровые молнии. Но всё, что я увидела, судорожно оглядываясь, — это застывшую маму с шокированным выражением лица. Я мгновенно скакнула к ней, окружая и её ворохом щитов и быстро оглядывалась по сторонам. — Э-э, дочка, ты чего? — Где опасность, мам? Кого убивать, покажи быстрее. — Нету никакой опасности, ты что? Не надо никого убивать. — А чего ты тарелку уронила и что за визг такой? — Это я от шока. Ты, дочка, на меня такие новости вывалила, что я чуть в обморок не хлопнулась и от полноты чувств завизжала. — Мама, ну ты что, я ещё на взводе, дом не защищён. Да ты знаешь, вот этот шарик, — я подбросила на руке багровый шар цепной молнии, по которому струились ярко-синие электрические разряды, — мог полквартала в пыль раскатать? А всё от твоего визга. Я же думала, на нас напали, и готова была уже рвать и убивать. Ты это… не делай так больше, ладно? — сказала я, снимая щиты и убирая боевые плетения. Так, переговариваясь и попивая чай, мы дождались появления отца. Его я уже заранее усадила и успокоила, чтобы таких визгов больше не было. Оба моих родителя, конечно, согласились, и я весь день была занята ритуалами в двойном размере. Естественно, все затёртые воспоминания я восстановила, и первый раз в жизни услышала, как папа матерится. — Извини, дочка, — спохватился он, нахмурившись. — Ой, да ладно, я тебе такое тут могу загнуть, причём на десятках разных языков, включая и демонические. Уши в трубочку завернутся… — Кхм… — многозначительно кашлянула мама, а я тут же прикинулась пай-девочкой, уперев в неё абсолютно невинный взор своих очей. Типа, а я чо, я ничо. Я просто примусы починяю, и вообще, меня здесь не стояло. Все зелья, которых было немного, я вывела и полностью вылечила, омолодила и поправила внешний вид им обоим. Ну, а потом пошёл основной болезненный ритуал. Себе я так сделать не могла, так как должна была находиться в сознании во время проведения ритуала, но родителей я мучить не хотела, а потому просто выбила души из тел и провела всю болезненную часть и их восстановление без их непосредственного участия. Когда родители очнулись, я внимательно осмотрела их и обычным, и магическим зрением. Источник прижился, и они были полностью здоровы. — Ну что же, всё хорошо, ваши источники активировались и наполняют магией вашу магическую оболочку и накопители. Теперь осталось тренироваться и учиться, и учиться, и тренироваться, и учиться… и тренироваться… — Да поняли мы, поняли, — рассмеялся папа. После плотного ужина заснули мы как убитые, а на следующий день был запланирован мой поход к Поттеру.