Говори правду и только

Утро выдалось солнечное и ясное… Хотя кого это волнует? Погодные условия этого утра никак не влияют на сюжет, поэтому опустим те описания, что вы бы и так прочли по диагонали. Если же вы хотели узнать, что случилось утром после памятного недознакомства, то Наруто не выспался и чувствовал себя скверно, но опять-таки, назовите мне человека, что после перелета в другую страну и непродолжительного сна будет чувствовать себя хорошо. Тот факт, что утром в такси Наруто неправильно дали сдачу, мы также опустим и приступим к более животрепещущим темам. Сейчас мы не в такси, не в отеле, а подглядываем и нам придется поднапрячься, чтобы увидеть погруженного в работу Наруто. Думаем тихо, чтобы не сбивать с мысли работающих людей. Сперва представляем небольшую комнатку, не слишком освещенную, но и не темную. В этом помещении находится куча незнакомой вам аппаратуры с неизвестным функционалом, поэтому можете просто пропустить этот подпункт или остановиться на вещи с определением «пульт с множеством кнопок». Здесь три кресла и три сидящих человека в наушниках. Один из них, как не сложно догадаться, — Наруто. Большую часть времени, что Наруто работает, он чувствует себя машиной: бесчувственной, беспристрастной, с холодным и ясным умом. Иногда ему кажется, что он впадает в транс и просто повторяет слово в слово за говорящим человеком. Все же остальное время он чувствует себя Богом. В какой-то момент начинает казаться, что он не повторяет за человеком его же слова, а говорит с ним одновременно… Тут-то и проходят очередные пятнадцать минут, и из странного состояния Наруто выводит тычок в плечо. Без лишних слов тот выключает свой микрофон, тем самым передает эстафету синхрона другому переводчику. Он наконец-то позволяет себе потянуться за бутылкой воды и посмотреть на время — совершенно точно скоро конференция закончится. Работать на конференциях Наруто решительно не нравилось, но и такие кактусы порой приходилось переваривать на своем пути к зарабатыванию денег. Да и если говорить честно, то ему не нравились не сами конференции, а то, что на них происходит. Какие-то незнакомцы очень любят яростно сцепливаться в споре на вечные темы. Наруто наверняка бы посмотрел подобное шоу у себя на диване и даже посмеивался бы, но так выпало на его горькую участь, что вся эта невразумительная и не всегда грамотно поставленная речь должна быть переведена заказчику синхронно. «Работа синхрониста не проста, — повторяет Наруто. — Но она хорошо оплачивается и позволяет путешествовать по городам за чужой счет, поэтому почему бы и да?» Кстати, о путешествиях по городам. К этому моменту повествования второй наш герой, ранее представленный как жгучий красавчик, он же незадачливый путешественник по барам Саске, просыпается. Слово «просыпается» использовано не просто так в этом контексте. Причиной этого стало даже не правило написания текста в одном времени, хотя и время повествования здесь — настоящее. Главной причиной являются душа этого слова, его грамматическое значение: несовершенный вид глагола настоящего времени единственного числа мужского рода, если говорить кратко, опуская детали. И что же это дает? Ну, например, исходя из всего вышеперечисленного, становится понятно, что за время нашего отсутствия в его номере, он не успел ни сменить пол, ни прийти в себя, он всего лишь делает первые и робкие шаги на пути от грез к реальности, еще даже не осознавая, что тело его за ночь окаменело, а стоит ему пошевелиться, как сотни колоколов взыграют в его голове. Он все еще счастлив в своем неведении, болтаясь на краю сна. Оп, уже не болтается. Кажется, кто-то все-таки слишком громко подумал, из-за чего Саске летит с обрыва сновидений и гулко ударяется о действительность. Первые секунды он не шевелится, только прислушивается и разведывает обстановку. Где-то в соседнем номере еле слышно работает пылесос, автомобили неустанно проезжают мимо отеля не щадя шин. Саске себя знает. Саске выжидает, когда мозг на смену очевидным фактам пришлет подробный проработанный план не умереть после первого же движения. Как назло, план где-то затерялся в чертогах воспоминаний, и мозг в панике перерывает картотеку секции П. Пока он это делает, посвятим же в детали плана Саске-тактика вас, читатели. Как вы поняли, Саске-тактик просыпается на кануне каждого очередного жизненного абзаца. Так вот, первое, что он сделал, заселяясь в номер, так это оставил на журнальном столике бутылку негазированной воды, ведь знает себя более, чем очень хорошо. Напившись, никогда бы не пошел в теплую кровать на мягкие подушки — начало бы тошнить по какой-то неведомой причине, а значит, он остался бы на диване. Заготовленную бутылку легко достать с этого места, но ставить стеклянный бокал с таблетками было бы рискованно, поскольку определить амплитуду пьяной грации тяжело. Оптимальное решение — оставить у ножки дивана. Саске осматривается, где-то под диваном он-таки оставил бокал. Тянется к нему. Поднявшаяся одеревяневшая рука падает, мышцы бунтуют. Дубль два. Достает. Теперь он спихивает воду со стола. Голова раскалывается. Саске заливает таблетки водой и слышит не нежное шипение, а как минимум шуршащие звуки болгарки. Превозмогая боль, он привстает и выпивает антипохмелин, а затем заваливается обратно на пол. Спустя каких-то полчаса он уже свободно собирается по комнате и строит планы на день. Тело ломит после сна на полу, но это обстоятельство волнует меньше всего. Саске достает из неразобранного чемодана карту города, что-то прикидывает в голове. В этом городе он уже был давным-давно, но основные туристические пути помнит до сих пор. На поиск приличного места, чтобы позавтракать (или сколько там часов дня), этих знаний точно должно хватить. Он надевает часы, берет ключ со стола и уходит. О судьбе же записки, написанной после серии выпитых сногсбивающих шотов, толком ничего не известно, но ходит слушок, что она оказалась трагичной. Созданный открытием всех окон номера сквозняк сдул ее под диван, а далее только леденящие душу звуки пылесоса… *** Даже когда Наруто распрощался с новоприобретенными коллегами и наконец-то выходит на главную площадь, заполненную людьми, легче ему не становится. Он устал. Работа была тем вампиром, выпивающим всю радость жизни, и все же причиной оставаться живым. Его невеста несколько часов назад прислала сообщение, что нашла помещение для проведения свадьбы, благо не спрашивала, как у него дела и как он долетел. Она всегда очень мила и отзывчива. Наруто дотрагивается до серебряного помолвочного кольца на пальце, крутит его в неуверенности и думает, что делать дальше. Планов не много. Его вторая часть дня свободна, и он может пойти отоспаться в отель. Да, он так и сделает. Гугл-карта открыта и маршрут проложен. Проще бы поймать такси, но прогуляться по новому городу занимательней. Наруто нравится этот город: чистый, спокойный, солнечный. Он не кичится высокими домами, живет приземисто, но красиво. Наруто давно привык заменять понятием «нравится» другое слово — «не раздражает». Он переводит взгляд с очередного строения на светофор. В отличии от родного города, в этом на светофоре можно было простоять три минуты, что с непривычки кажется непозволительно долгим. Время эластично, и минута кажется часом, Наруто начинает рассматривать каждую деталь вокруг от скуки. В толпе на другой стороне он замечает кого-то подозрительно знакомого: темные волосы, черные глаза. Человек в том возрасте, когда не знаешь, как правильнее сказать: парень или все-таки мужчина. Оба понятия растяжимые в годах. От смятения до узнавания проходят долгие тридцать секунд, и толпа по щелчкам звукового светофора движется на Наруто, которого будто кипятком облили. Радостная волна накрывает его, и покалыванием кончиков пальцев отдается внезапная эйфория. Не зная, что делать, он в последний момент просто догоняет старого знакомого и вопит: «Шикамару, да это же ты!». Встретить старого школьного друга в чужой стране спустя десять лет с последней встречи. На что еще горазда случайность? *** Саске в который раз убеждается, что он не создан для путешествий и туризма. Этот город, возможно, и отличается от того, что он привык называть родным мегаполисом, но не захватывает: памятники, площади, фонтаны не заинтересовывают. Историческая часть может и составляет ценность для мировой общественности, но никак не для Саске. Саске чувствует себя лишним среди возбужденной толпы задыхающихся от восхищения туристов. Невольно закрадывается абсурдная мысль, что у него украли чувство прекрасного и способность наслаждаться происходящим. Парень который раз чертыхается, подворачивая ногу на каменной дороге — скользкая подошва подводит. Была бы при входе в Старый Город книга жалоб и предложений, он непременно ею воспользовался бы, и первым предложением бы стала замена трехвековой брусчатки на более безопасную для жизни. Поднявшийся ветер приносит лавандовый запах. Саске никогда не любил его, и морщит нос, оглядывается. Деревянные стилизованные тележки-прилавки с этими засушенными цветами стоят вдоль всей центральной улицы. День лаванды у них что ли? Парень вздыхает. Он задумывается о том, чего вообще ожидал от поездки. Будто она могла бы его вдохновить на что-то новое. Да, в каждом следующем выполненном заказе все меньше и меньше уникальности, что не может не тревожить. Рановато он начинает «исписываться», так можно вскоре и вовсе прийти в негодность. А сколько было жару, когда поступал в архитектурное. Раздосадованный Саске может и пнул бы камень, да тот, в отличии от него, крепко держится за свое. Саске смотрит на часы. Прогадал он, однако, с выбором места отпуска, но делать нечего. Кофе пойти что ли выпить? *** — Так ты женишься? — Да, — Наруто кивает. — И ты счастлив? — Шикамару заводит их в какой-то тупичок и закуривает. Смотрит своими всевидящими глазами, а Наруто опять кивает. — Я думал, ты из того типа людей, которые до последнего ждали бы своего соулмейта. Узумаки пожимает плечами и пытается сформулировать мысль. Пытается долго и настойчиво, чтоб одной емкой фразой охватить все, что чувствует, но выдает что-то несвязное и урывчатое. Наверное, не так должны выглядеть разговоры спустя столько лет. Наверное, должен быть пересказ всех достижений и всего такого запоминающегося, смешных историй и прочей ереси. Но Шикамару проще. Он ничего не требует и просто рад его видеть. Сигарета в руке тлеет, а затем бычок исчезает в одной из урн. — Мне кажется, ты заработался, — со смешком выносит вердикт он и смотрит, как Наруто потирает шею ладонью и пытается проморгаться, будто это действительно поможет ему стать бодрее. — Голова совсем не соображает после синхрона, — неловко улыбается он и пытается додумать, что бы сказать еще для поддержания разговора. Шикамару ему в этом помогает. — Тогда кофе? Здесь на углу есть место, где его неплохо готовят. «Можно и кофе,» — думает Наруто и бредет за своим гидом. Все хорошо, но кажется, будто бы он не оправдал каких-то надежд. Это чувство всплывало всегда, когда сталкивался со следами своего прошлого. Сначала эйфория от встречи, радость, чувство, будто стал тем, прежним, почти счастливым, а затем граница между «раньше» и «сейчас» незаметно становилась на место, подчеркивая произошедшие изменения. Шикамару — большая часть его прошлого. В сознании Наруто Шикамару и есть живым воплощением этого прошлого. Тем, перед которым стыдно за то, что наделал с жизнью. Наруто прячет свой взгляд, всматриваясь в витрины, в дома, топит его в отданный баристой кофе. Шикамару всегда был умным и пока не предпринимает попытки как-либо его расшевелить. Он начинает стандартный монолог о жизни, городе, работе. Естественно, Наруто пропускает все это мимо ушей. Что-то тяжелое сидит у него на плечах и не желает слезать. А Шикамару продолжает говорить. Говорит о своей семье и как встретил соулмейта. Сын ходит в детский сад. Гражданство получил только пять лет назад и то благодаря жене. И как-то он ненавязчиво приходит к другой теме: — А ты как решился на женитьбу с несоулмейтом? Приходит еще одно сообщение. Невеста. «Салфетки бежевые или голубые. Важно!». Наруто блокирует лежащий перед ним экран телефона. — Я начну издалека, но все равно это сложно объяснить, — он устало улыбается и прихлебывает кофе. — Когда-то слышал, что родственными душами не рождаются, а становятся. И, понимаешь… — Понимаю, рассказывай. Наруто не сдерживается и качает головой: «Нет, не понимаешь». Шикамару почти тянется к сигаретам закурить и отдергивает себя — в общественном месте запрещено. — Не хочешь рассказывать, так я расскажу за тебя. Мы люди. Мы живем и взрослеем в обществе других людей, каждый из которых влияет на нас. Одни люди приходят, другие уходят из нашей жизни, но так или иначе они оставляют отпечаток на нашей личности. Чем взрослее мы, тем меньше поддаемся изменению. — Нет, дело не совсем в том, — вздыхает Наруто и чувствует как что-то тяжелое поднимается к горлу. — Ты не дослушал. Сейчас мы в возрасте, когда личность уже сформирована, цели в жизни поставлены. Огромная удача встретить соулмейта в подростковом возрасте, да хотя бы лет в двадцать, но что, если это золотое время пройдено? Вступая в реальную взрослую жизнь, мы переживаем на своей шкуре крах иллюзий, надежд, все жизненные ориентиры смещаются. Мы еще не научились выдерживать это давление сами, дурь из головы еще не успела выветриться, и мы ищем поддержки у других людей, вместе с ними переживаем все ужасы. Этот же вопрос ты себе задал, Наруто? Тот чувствует как сердце сжалось. Еще сообщение. «Я выбрала бежевые». — Насколько этично влюбляться в незнакомца, пусть и для тебя хорошего созданного, с первого взгляда, отбросив все на второй план. — Да. Готов ли я бросить прошлое ради незнакомца, когда из общего имеем только тягу, непонятно как судьбой навязанную, — Наруто вцепился в стоящий перед ним стаканчик кофе. — Я прожил еще мало, и все же я влюблялся, расставался, смеялся, плакал, страдал. Если все это не смогло связать меня по-настоящему с другим человеком, тогда как можно доверять внезапно вспыхнувшим чувствам после одного взгляда, — ногти его наливаются синим, будто тот замерз, держа горячий кофе, а лицо не выражает ничего. — Шикамару, я осознал, что не хочу увидеть своего соулмейта, четыре года назад, — он смотрит ровно в глаза в глаза своей льдистой лазурью, говорит четко и уверенно, не боясь сторонних ушей — он всего лишь иностранец, говорящий чересчур громко. — Я хотел бы никогда не встретить своего соулмейта. Чей-то кофе падает, Наруто слышит это, но смотрит на реакцию Шикамару. Тот грустно улыбается, сложа руки под носом и смотря в сторону донесшегося звука. — Лучше не смотри туда, Наруто, — говорит он, переводя взгляд на него. — Ты же знаешь, когда соулмейт понимает, что нашел родную душу… — И при чем тут!.. — вырывается у того, и взгляд быстро ловит фигуру, нелепо извиняющуюся перед офицанткой. Раз стук. Два стук. Три. — Да как же…— упавшим голосом договаривает он. Ладони мгновенно вспотели, а сердце забилось чаще. — Мне пора, — говорит Шикамару, взглянув на часы. — Нет! — резковато останавливает Наруто. — Останься. Тот качает головой и достает с кармана визитку. — В другое время обязательно, но у меня заканчивается обед. Нужна будет юридическая консультация — обращайся. Если не нужна — просто звони.