***
— Да… давай же! Покажи мне истинное нутро! — продолжал смеяться Кодо, трепеща от наслаждения, перемешанного с ужасом. Боруто объяло голубоватая пелена, которая с каждой секундой начинала нарастать. Повязка со лба слетела, освободив, быстро растущий рог. Голубые символы на теле, начинали распространяться по всему телу, также ярко светясь в этом полумраке вихря из энергии, высвобождаемой кармой. Вспышка гнева, активированной кармой и внутренними демонами, что таились в нём всё это время, пробудила стёртые и столь больные воспоминания… Они открыли ему истину того, зачем он пришёл в этот чужой и одновременно — родной ему мир. — Я убью тебя… — прошипел гневностно Боруто, резко подлетая к ненавистному врагу и хватая того за шею, обеими руками. Кубы, что изначально, должны были сдерживать мощь, даже улучшенных и усиленных всевозможными технологическими имплантами внутренних агентов, не выдержали мощи Ооцуцуки и треснули, после чего, в тот же момент, взорвались. Стена разрушилась вдребезги, выпуская в коридор бушующий поток из энергии, что разбивала лампы. Боруто с силой прижимал к стене Кодо, на лице которого, начинали проявляться нотки тревоги, а зубы стиснулись, от трудности дыхания. — Как же я… ненавижу вас… — прошипел Боруто, глаза которого, сияли бледно-голубым свечением. — Я вырву твою жизнь, а затем примусь за остальными, и так далее… — Вот ты и показал свой облик… — прохрипел, ликуя Кодо. Боруто рявкнул, а затем с силой прижал Кодо к стене, от чего та, не выдержав, также разрушилась. Член Кары, отлетел в другую стенку, а сам блондин, тяжело дыша, оглянулся в сторону длинного коридора, где стояли шокированные Дельта и Коджи. — Боруто, что ты делаешь? — вопросил, Кашин Коджи, как можно более уверенным голосом. — Ты хоть понимаешь, что сейчас напал на собственного товарища? При слове «товарищ» Боруто скривился. Для него это слово, давным-давно утратило смысл. У него не было товарищей. Не было друзей. Все они сгинули в давным-давно, сгнившем, мёртвом мире, который считался, некогда его домом. — Вы просто кучка нелюдей, решившие, что ваша цель, послужит миру… — выплюнул с ненавистью Узумаки, — И до вас были такие уроды и после вас будут. Поэтому и нет смысла, жалеть вас… Изгоев собственной судьбы. Он вытянул руку, после чего, весь коридор, объяло голубым свечением. Всё вокруг начало трескаться, Дельта поняв, что задумал Боруто, выстрелила в него лучами из своих глаз, но тот легко их поглотил с помощью своей кармы. — Вот чёрт! — выкрикнул Коджи, быстро формируя из пальцев печати. Через мгновение, стены, потолок и пол, сжались в единый комок, обрекая всех, кто находился в поле голубого свечения, - в погребение. Узумаки тяжело выдохнул, скривив лицо. И только было, он хотел обернуться, как в лицо прилетело колено Кодо. Блондин пролетел через несколько комнат, после чего, с тяжестью поднялся на ноги. — Хоть я и уважаю Ооцуцуки, но в данный момент, вынужден Вас остановить. — пробегая сквозь пробитые стены, высказал Кодо, рука которого, была превращена в нечто, походящее на огромный клинок. Боруто отбил замах Кодо, одним движением своей голой руки, после чего, резко ударил ногой в живот, заставив противника вновь соприкоснуться спиной к стене, попутно выплюнув комок крови. Сила Ооцуцуки, в прямом смысле, начинала бить, целыми потоками бушующего вихря, заставляя всё вокруг трястись. Он подбежал к всё ещё отходящему от удара противнику, впечатав его лицо в бетон, одним массивным ударом. Глаза Кодо бегали в разные стороны, его тело упало на колени, пред высшим существом, что выбралось из параллельного мира. — Вы… действительно… величественны. — ухмыльнувшись, высказал Кодо. В руке блондина образовался небольшой расенган, что начинал приобретать, необычную, конусную форму, словно — пуля. — Твои последние слова? — спросил его холодным тоном Боруто. — Мне жаль… что я вас подвёл… — он медленно закрыл глаза, после чего, его губы сомкнулись в улыбке. — Иссшики-сама. Боруто выпучив глаза, резко обернулся, заметив на долю секунды в воздухе, нечто крошечное. Кажется это был какой-то штырь… его цвет был в точности как… как… «Гудоудама» мудреца. Он выставил руку с расенганом вперёд, но штырь, резко увеличился, вонзившись прямо в грудь Узумаки. За ним, в этот же момент, из ниоткуда появился и сам Джиген, что с разворота, ударил ногой прямо в лицо Боруто, заставив того отлететь на пару метров, пробив ещё несколько стен лабораторий. Необычный расенган в руке, в ту же секунду, выстрелил из руки хозяина, пройдя насквозь, через плечо Джигена. — Иссшики-сама! — выкрикнул встревоженно Кодо, попытавшись встать на ноги. — Всё в порядке, Кодо… Моя рана затянется. — он выпрямился, переведя взгляд со своего верного слуги на того, кто находился в тени разрушений и поднявшейся пыли. — Я даже и подумать не мог, что ты так сильно разозлишься… В тебе… нет того Узумаки Боруто, которого я знал. — Я не «слабенький мальчик» — послышался резонирующий голос Боруто из тьмы проломленных стен, где сиял единственный глаз, словно луна в ночном небе. — Я нечто большее чем просто человек… Ты сдохнешь, рано или поздно, Иссшики… Эти странные перемены в юноше, вгоняли Джигена в ступор. Он не мог понять, почему этот жаждущий отмщения Ооцуцуки, мальчишка, ищущий любые способы их одолеть, вдруг так сильно изменился. Его разум, аура и даже чакра… всё, в один момент, изменилось в нечто более тёмное и холодное. Будто бы перед ним был не человек, а полноценный Ооцуцуки.***
Далеко на севере… там где холод, казалось мог убить человека, навеки заковывая окоченевшее тело в ледяные объятия этого безлюдного и мёртвого места — находился храм. Метели снега, окутывали его туманом, полностью закрывая его от людских взоров. Его возвели, казалось, целую вечность назад. Ведь он был предназначен для тех, кого люди, вспомнили лишь недавно. На входе перед воротами в сам храм, стояли статуи величественных «Богов» что когда-то, похоже, уже посещали землю или же, кто-то велел построить их, дабы почтить уважение к великим. Внутри него, всё было окутано полумраком. Колонны по прежнему стояли, удерживая множество плит, что служили этому месту некой крышей или же куполом от холода извне. Отовсюду веяло отрешённостью и мертвой тишиной, прерываемой лишь сквозняками. Куда не глянь, ты мог увидеть силуэты бледных Богов. Рогатых, высоких и полуразрушенных, но всё также, пугающих. За одной из таких статуи, находился проход. Он был скрытым, словно те, кто возводил его по кирпичикам, хотели сохранить его тайну. Там, в кромешной тьме, таилось нечто, очень опасное. Храм был заброшен, после гибели Ооцуцуки Кагуи, её сын Хогоромо, не смог разрушить храм, всё ещё чувствуя привязанность к матери, он велел людям, больше никогда не ступать на эти земли, окутав их метелью. Он знал о том, что в глубинах храма, нечто проклятое, но даже его силы не смогли что-либо сделать с ними… Конструкция, была словно живой, и потому не хотела исчезать. Не позволяя никому подступиться к себе… Под храмом, среди полумрака и бегающих крыс, что чудом смогли выжить в столь холодных землях, находилось весьма просторное помещение. Зажигая факелы, что казалось должны были давным-давно сгнить, взору непрощенного гостя, открывалась картина в виде огромного алтаря высеченного из обсидиана. Переливающийся тёмно-фиолетовый цвет, мерцал при свете огней, он был исписан множеством непонятных символов, похожих на те, что активировались кармой на носителях. На этом алтаре, восседал блондин, глаза которого были устремлены куда-то в глубь самого пространства. Он словно был не здесь, а где-то далеко… вне нашего времени, вне нашей реальности. Но внезапно, его словно вынесло обратно, причём, довольно грубо. Он откинулся назад, чуть ли не слетев с алтаря. Его дыхание было тяжёлым и прерывистым, он огляделся растерянным взглядом, после чего, начал потихоньку приходить в себя. — Что за… снова разрыв… но в этот раз, совершенно другой. — пробормотал осипшим голосом Узумаки. — Может быть, мне не стоило доверять ему… Он медленно встал на ноги, пройдясь пальцами по растрёпанным волосам. Сколько прошло времени с того момента, как он погрузился в транс, ему было невдомёк. Может быть часы, а может быть и дни… Ноги предательски дрожали от долгого нахождения в одном положении, а спина то и дело хрустела, как и шея. Медленно сделав ещё пару шагов, он оступился. Похоже, что в медитации, он провёл не один день… Повернув свой взор к разбитому зеркалу, что висело на одной из колонн, Боруто устало вздохнул, увидев в отражении: немощного, худого и бледного дохляка. Щёки впали, а кожа была, словно он только что вышел из гроба, готовый сосать кровь невинных людей. Единственное что видимо спасало его от истощённой смерти, так это — карма. Дар и проклятье… мать его. Но, все эти жертвы, должны были быть не напрасны. Боруто не хотел того будущего, что показывал ему глаз. Он не мог позволить судьбе, всё решить за него. Несколько дней назад, перед уходом в «транс», он ощутил мощную волну тёмной энергии, что сочилась явно не из этого мира. Всей своей душой и телом, Боруто в тот момент, ощутил, как лапы странного внеземного существа, обхватывали его, пытаясь высосать все жизненные соки. Джооган, однако же, отпугнул это «нечто», и оно словно… дёрнулось. Или же узнало… в её глазах, не было ничего, кроме голода, но в тот момент, на долю секунды, Боруто готов был поклясться, что оно узнало его. — Похоже, мне следует всё же выйти в мир… Пролепетал Боруто, падая на пол от истощения и усталости. Его глаза медленно сомкнулись, тогда как карма, объяло всё тело, начиная поглощать природную энергию из атмосферы и тем самым, насыщая тело Боруто. Она не даст ему умереть. Не даст, пока он не созреет…***
Это произошло внезапно. И очень быстро. Никто не ожидал подобного исхода событий. Организация Кара была создана Джигеном, дабы наконец-то воплотить задуманное ещё более тысячи лет назад. То, чего не смогла сделать Кагуя… взрастить плод чакры. Но сделать это, было очень трудно… и всё же, Иссшики шёл к этой цели. Маленькими, осторожными шагами, он брёл к цели, терпеливо ожидая… Но всё полетело к краху, когда появился этот человек. Джиген ощущал, как его тело, начинает стремительно разрушаться. Нет, конечно, он сможет выдержать битву с этим чудовищем, однако же, после этого, будут непоправимые последствия. Боруто или же кто-то другой — стоял перед ним. Надменные, обозлённые на весь этот мир. Словно ярость всех живых существ, ожила приняв свою форму в виде мальчишки… Кодо снял с себя плащ, понимая, что теперь, дела обстояли куда серьёзней. Боруто мог уничтожить всё перед своими глазами, в особенности его драгоценного Иссшики Ооцуцуки, а этого он допустить, никак не мог. Из под груды обломков и бетона, наружу с дикой злостью вырвалась Дельта. Глаза её горели жёлтым свечением от того, что позволил себе сделать с ней Боруто уже во второй раз. Однако же теперь, она точно была готова убить его. Коджи, что был рядом с ней, успел таки призвать лягушку, что была способна затягивать в себя любые предметы, в том числе и живых людей. — Этот сраный ублюдок! Я ему эту руку… — злостно прокричала она, ощутив, как её запчасти, треснули от столь сильного сжатия. — Эй, Коджи, сукин ты сын, почему меня не затащил в эту жабу?! — Во первых, это лягушка, а во вторых — времени было слишком мало… я сам еле как успел уйти от атаки… — ответил Кашин, глядя на свою сломанную и кровоточащую руку. — Сейчас, скорее всего с ним может справиться только… Джиген или Кодо. Нам лучше не лезть на рожон, будем только мешаться. — Тц, ты как обычно, Кашин!.. — выплюнула с призрением Дельта. — Делай как хочешь, лично я, не собираюсь оставлять, всё как есть. Он заплатит за то, что сделал, к тому же, он предал нас, как только напал. Коджи был в замешательстве. Он не знал, что ему делать. Боруто вдруг взбесился и был, как сам не свой. Хотя и было ощущение, словно, это его истинное лицо, а то что было до этого — маска, под которой он так долго ходил… Учитывая то, что сказал Амадо, возможно этот Боруто, отличается, сильнее, чем может показаться. — Мне надо проведать Амадо и вывести его отсюда. — развернувшись, высказал Кашин. — Как обычно, вы с ним, прям не разлей вода, — заметила Дельта, пристально взглянув на жабьего ниндзя. — Впрочем иди и без тебя разберусь с этим ублюдоком. Вновь послышались взрывы, а за ними и землетрясение с ещё более сильной волной. Под землёй больше нельзя было оставаться. Был риск обрушения… Если они действительно начнут сражаться, от этого скрытого объекта Кары, ничего не останется. Если Боруто столкнётся с Джигеном… стоит ли ему помочь с убийством Ооцуцуки? — подумал вдруг Коджи. — Это ведь отличный шанс, сделать задуманное! Но… для начала всё же стоит убедиться, что Амадо в порядке. Джиген был мягко говоря удивлён, тем фактом, что Боруто решил действовать, именно сейчас. Однако, это не означало, что он будет бежать от битвы. Джиген даже был уверен, что смог бы победить Седьмого Хокаге и Учиху Саске, если бы те, всё же решились сойтись с ним в битве, но… одно дело сражаться с землянами, а другое с — Ооцуцуки. Его уверенность в победе, была шаткой… Может быть эта странная дрожь в теле, была из-за забытого чувства, присутствия угрозы от другого сородича? Может быть. Кодо не сводил глаз с проёма, в котором находился его враг. Он понимал, что в данный момент, его господин был не в том состоянии, чтобы сражаться. Поэтому его долг — защитить и по возможности, захватить этого несносного предателя. — Мой лорд, вам лучше… — не успел он договорить, как из тьмы, что-то выскочило, настолько быстро и мгновенно, что его глаза, еле уследили за этой вспышкой. Боруто, на большой скорости, въехал своей ногой прямо в грудь Джигену, заставляя того отлететь назад. Он не стал терять время в пустую, переключившись на Кодо, что до сих пор, стоял как вкопанный от увиденного. Предварительно оттолкнувшись от тела Джигена, Узумаки со всей силы, вмазал коленом по скуле Кодо. По его лицу, прошлась волна, заставляющая его кожу, трепыхаться, а глаза — закатываться вверх, от столь резкой и мощной боли. Разум пульсировал, не то болью, не то чем-то необъяснимым. Чем-то походящим на экстаз. В нём бурлила мощь Богов, о которой, он уже давным-давно позабыл. Кажется, эти чувства принадлежали не ему… а кому-то ещё… Приземлившись на ноги, он выставил ладони в стороны отлетевших в стороны противников, а затем, с помощью силы джоогана, вновь притянул их к себе. Кодо, очухавшись от удара, попытался удержаться на месте, зацепившись когтистой рукой за бетонные стены. Джиген же, моментально уменьшил себя, тем самым, скрывшись от Боруто. Переведя взгляд Джоогана в сторону, где был секунду назад Джиген, Боруто в тот же миг, заметил несколько шестов «Гудоудама», что летели прямо в его сторону. Одним взглядом, он изменил их траекторию, отправив к Кодо, что в тот момент, отцепившись от стены, попытался напасть сзади, поняв, что Узумаки открыл слепую зону. — Ты правда думаешь, что я настолько беспечен? — вопросил Боруто, обратившись к Кодо. — Что… — выпалил Кодо, перед тем, как его тело пронзило несколько штырей, внезапно появившись из ниоткуда. Из глотки брызнула кровь, Боруто быстро развернувшись к Кодо, с размаху ударил кулаком по груди, впечатав Кодо к полу. Позади него, появился Джиген, оттолкнув блондина от своего последователя. Узумаки, не медля, тут же пошёл вновь в атаку, вытащив свой клинок. Его движения, его злоба, он настолько хочет прикончить меня… и одновременно с этим, действует так слажено, будто… он делал это уже не один раз! — подумал Джиген, вступив в схватку с Боруто. — Это бесполезно Джиген! — воскликнул Боруто, нанося удары один за другим. — Ты никогда не сможешь одолеть меня, никогда!!! Джооган давал весомое преимущество. Каждое движение, каждый взмах и траекторию, Боруто видел всё это, отчётливо и ясно. Джиген же, понимая, что он начинает проигрывать в схватке, попытался вновь уменьшить себя и нанести удар с неожиданной стороны, но Боруто предвидев это, в тот же момент схватил его, как муху, воспользовавшись силой Джоогана, заставил его тело притянуться к полу. — Ты сдохнешь здесь и… — только было Боруто хотел прикончить ненавистного им Джигена, как вдруг, оправившийся от ран Кодо, вновь напал. Боруто заблокировал удар когтистой лапой, но Кодо в тот же момент, исчез в одной из «расщелин» и появился прямо за спиной, вонзив когти в спину и пробив ими грудь насквозь. Только было Боруто попытался ответить чем-то, как его тело пронзило ещё несколько штырей «Гудоудама» а затем и сам Джиген, вернув себе привычный рост, пробил грудь блондина своей рукой, достав до сердца. — Эти «Гудоудама» были созданы для битвы с Ооцуцуки и ты это, вероятно знаешь, — процедил Иссшики, углубляя руку в грудную клетку Боруто, тем самым причиняя ещё большую боль последнему. — твои раны не исцеляться, пока они внутри тебя… Если их конечно не вытащить… но как ты думаешь, позволю ли я тебе сделать это? — Да… — плюнув кровью в лицо Ооцуцуки, ответил Боруто. — Потому что… тебе нужен сосуд для… древа. Но знаешь… я тебе не дам того, чего ты хочешь… я сказал, что ты сдохнешь. И ты сдохнешь. Боруто резко схватил Джигена за запястье, тем самым удерживая. Джооган начал ярко светиться, после чего, вокруг них, образовалось сотня светящихся частиц, которые словно… собирались в нечто единое. — Лорд Джиген! — выкрикнул Кодо, взглянув испуганными глазами на своего идола. — Ах ты… — прошипел Иссшики. — Я не дам тебе забрать себя с тобой в одну могилу!!! С этими словами, Джиген оторвал свою правую руку, после чего, крикнул Кодо о том, чтобы тот бежал как можно дальше. Иссшики знал о том, что хотел сделать Боруто, он даже и подумать не мог о том, что этот мальчишка решиться на такое. Абсолютная дезинтеграция — особая способность кармы, которая активируется лишь в тех случаях, когда Ооцуцуки понимает, что его сосуд больше нельзя спасти… Радиус этой способности, минимум 1 километра во все стороны. Она не уничтожает всю поглощённую площадь, а просто… расщепляет на атомы. На земле останется просто огромный кусок… ничего. Кодо быстро смекнул что к чему, оказавшись мгновенно возле Джигена. Он схватил его, а после затянул в один из своих «когтей» переместившись с ним в другую точку мира. Боруто же, глядя на это, понимал, что процесс уже необратим… однако, внутри него всё полыхало досадой и злостью. Он не знал, куда деть всю эту боль, которая копилась в нём всё это время. — Я… Н-Е-Н-А-В-И-Ж-У О-О-Ц-У-Ц-У-К-И!!! — прокричал он, оглушительным рёвом, после чего, его тело начало распадаться на атомы. Кожа… затем мышцы, за ними внутренности, нервные окончания и в конце-концов его кости. Всё это обратилось в — ничто. Он исчез для этого мира, став чем-то совершенно невидимым. Пылью, которую никто и никогда не увидит. Но в воздухе, всё ещё отчётливо можно было услышать, его полный боли и злобы рёв… он неумолимо нёсся во все стороны, доходя до каждого уголка леса, заставляя животных встревоженно поднимать свои головы.