All I Need

Сейчас направляясь к не самому лучшему месту в городе, Мэдисон докуривает вторую или уже третью сигарету. Дрожащими руками она стряхивает пепел с тлеющий сигареты. Гилберт снова зажала сигарету меж зубов, вдыхая никотин. Нервы полностью сдают, а в висках безумно стучит. Лишь одна мысль не покидает её голову: «Разворачивайся и беги! Этот написанный на коленке план, ни к чему хорошему не приведёт. Одумайся!» — Она очень редко слушала своё подсознание и именно поэтому влипала в неприятные ситуации. И этот раз не был исключением. Мэдисон не знает, что конкретно происходило в её голове, когда она придумала этот гениальный план. А ещё она совершенно без понятия откуда в ней за миг взялось столько смелости. Когда она подходит к красивому и наверняка очень дорогому забору, она останавливается. Жуткое волнение охватило её, Мэди чувствует как её пульс повышается. Черт, почему это так невыносимо? Шатенка оглядывается по сторонам, в надежде, что не встретит никого знакомого. Она тушит сигарету и сделав глубокий вдох проходит. Холодный ветер, который явно становился сильнее — ухудшал ситуацию, нагоняя жуткие мысли. Но она лишь кутается в воротник её новой куртки и поднимается на крыльцо. Мэдисон поднимает руку, чтобы постучаться, но дверь тут же перед ней распахивается. «Вампирский слух, ну да» — Милочка, твой дом явно находится не в этом районе, — слышится насмешливый и до жути раздражающий голос гибрида. Мэди приходится задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Так как мужчина был намного выше её самой. В своём взгляде она пытается собрать всю серьёзность, решительность и смелость, которые у неё вообще есть. — Я знаю, — выдаёт она и её голос чуть ли не срывается на крик, что заставляет Клауса усмехнуться. Со стороны это наверняка выглядело глупо. Впрочем, все привыкли, она же Младшая Гилберт. — У меня есть к тебе дело! — твёрдо заявляет она, расправляя плечи. Честно говоря, Клаус немного опешил из-за её поведение, но тем не менее, вида не подавал. Он лишь с интересом поглядывал на шатенку, что пыталась выглядеть храброй, хотя на деле она выглядело до смешного нелепо. — Да ну? — наигранно удивленным тоном, тянет он. Клаус сощуривает глаза. — Ты уверена, что тебе нужно не в школу? Мэдисон прикусывает губу до крови, начиная думать о том, что она лишь глупый подросток, которому гормоны ударили в голову и захотелось погеройствовать. Впрочем, так и есть. «Грустно это осознавать» — Я серьезно, Клаус! — Так и я серьезно, малышка! — Мэдисон закатывает глаза от этого прозвища. — Ты вряд ли понимаешь что вообще здесь делаешь. «Ты даже не представляешь насколько ты прав» — У меня есть для тебя интересная информация, — решив, что разговоры о серьезности ей не помогут, девушка решила перейти сразу к делу. Брови Ника ползут вверх и он пропускает её в дом, оглядывая местность и проверяя не ловушка ли всё это. От паранойи никто и никуда не убежит. Особенно Клаус Майклсон. Честно говоря, зайдя в дом, Мэди ахает, она конечно понимала, что дом первородных вампиров не будет выполнен в обычном стиле. Но все же не настолько же помпезностей он должен выглядеть. Клаус горделивости улыбается, видя реакцию девушки. Вообще, шатенка могла побывать здесь раньше, ещё когда первородные устраивали бал, но так как команда священной Елены Гилберт не пустила её из-за якобы возможной опасности, Мэдисон просто смотрела всю ночь фильмы с братом. — Я конечно понимаю, такой роскоши ты в жизни не видела, но давай-ка ближе к делу, — Никлаус подходит к мини бару, который стоял в гостиной и наливает себе бурбон. — Ты будешь? — вежливо предлагает он. Мэди видит, что вся это вежливость напущенная, что доказывают его следующие слова. — Хотя нет, ты же ещё маленькая! Вдруг меня посадят за это! — В общем, — в ее горле все пересыхает и она начинает нервно заламывать пальцы. Пути назад нет. — Моя кровь имеет те же свойства, что и у Елены, — тихо и неразборчиво тараторит она. Её дыхание учащается. «Боже-Боже-Боже» Она очень надеется, что её слова гибрид не расслышал. Но эта надежда разбивается с треском, когда стакан в его руках лопается и он оказывается перед ней. — Что ты сказала?! — чеканя каждое слово, произносит он. В его взгляде она замечает, что-то совершенно не доброе. — Ничего, — пищит она и пытается обойти Клауса. «Хреновая идея! Это была совершенно хреновая идея!» К сожалению ей не удаётся совершить «побега», так как в следующую секунду она чувствует тёплые пальцы Майклсона на своей шеи. Они начинают медленно сжимать её, перекрывая шатенке доступ к кислороду. — Повтори, — тихо, угрожающе произносит он, смотря на девочку сверху вниз. Мэди уже думает, что вариант со смертью будет проще, но перед глазами, как нарочно, пролетает та сцена с Еленой. Нет, она не может её бросить. — Благодаря моей крови ты сможешь создавать гибридов, — сиплым голосом произносит она и тут же падает на пол, так как его пальцы, перестают сжимать шею. Клаус на пару секунд — благодаря вампирской скорости — исчезает из комнаты и появляется перед ней с ножом в руках. «Видимо, это мой неизбежный конец», — девушка прикрывает глаза, уже мысленно прощаясь со всеми знакомыми людьми, но вдруг она чувствует как её ставят на пол. Она прикрывает один глаз, смотря на первородного с опаской. — Докажи, — зловеще, с противной улыбкой на губах, произносит он, протягивая ей нож. До неё не сразу доходит смысл слов. Она теряется, но все же принимает из его рук нож. «За то теперь, есть чем отбиваться» — она пытается развеселить саму себя — Шизофрения, привет! — чтобы как-то успокоится, но выходит плохо. Мэдисон поднимает свой взгляд на него и видит, что он протягивает ей стакан. Все встаёт на свои места и девушка сильнее сжимает нож. Она ставит стакан на мини бар и вытягивает руку над ним. Гилберт проводит ножом по мягкой коже. —Ауч! — громко вскрикивает она, но тут же прикусывает язык. Нож из её рук выпадает. Ей было безумно больно. При всех проблемах со сверхъестественным, Мэди ни разу сталкивалась с болью, по крайней мере, физической. Именно поэтому сделать это — было настоящим испытанием. Из её глаз, непроизвольно, начинают течь слёзы, обжигая кожу на щеках. Клаус смотрит на это с усмешкой, его глаза блестят, выдавая насколько ему нравится видеть боль младшей Гилберт. Если признаться честно, то вся эта ситуация до жути интриговала его — ему был интересен этот непонятный спектакль. Он бы хотел скинуть всё это на ловушку, если бы не увидел многочисленные пропущенные на её телефоне. Мэдисон тяжело вздыхает и протягивает гибриду граненный стакан, донышко которого было наполнено её кровью. Первородный берет стакан в руки и начинает задумчиво крутить его в руках. — Знаешь, Мэди, — она вздрагивает от того, как он произносит её имя и скалится. — Если всё это окажется лишь фарсом, — он встаёт с места и наклоняется к ней. Гилберт чувствует, что ещё чуть-чуть и её сердце пробьёт грудную клетку. — То я сожгу все и всех, что тебе дорого. — Никлаус! — как гром среди ясного неба, проносится в доме. — Что за цирк ты устроил? — в комнату входит мужчина в костюме — Элайджа. Она ещё помнит то, как он пытался уберечь Елене жизнь. — Я? — наиграно-возмущённо восклицает он. — Элайджа, дорогой, это вовсе не я, а наша милая гостья, — Клаус кладёт свои руки на её плечи и Мэди чувствует резкую слабость. Ей кажется, что ещё немного и она упадёт в обморок из-за недостатка крови. Старший Майклсон лишь закатывает глаза и одним движением руки достаёт платок из кармана пиджака. Он протягивает его Мэди, вовсе не смотря на неё. Все его внимание было приковано к Клаусу и в его взгляде шатенка заметила разочарование. Именно разочарование, она никогда и не с чем не перепутает это. Гилберт осторожно забирает платок из его руки и перевязывает им руку. — Нам нужно поговорить, — холодно отзывается Элайджа и наконец переводит свой взгляд на Мэдисон. — Наедине. Клаус закатывает глаза и кивает ему в сторону двери, намекая, что там отличное место для их разговора. — Если ты дорогуша сбежишь, то знай, что твоя жизнь будет настоящим адом, — вторая угроза от Клауса за пять минут. Мэди, ты бьешь рекорды! Девушка остаётся в комнате одна, её голова кружится, а платок, кажется, уже полностью промок в её крови. Если она умрет не от рук гибрида, то точно от потери крови. Это самый худший день в её жизни.