ИСТОШНОЕ

шестнадцатая неделя нежности навыкат и в тетрадях — я продираюсь ниц — сбиваю руки об асфальта варево, дикость бульваров, «мне-всё-равно» прохожих (во тьме меня больше, во тьме нет границ), дно, агонии вагонов, автобусы, стоны, ветви, стенки, солнце, черноту, подземку; рву болью в маршрутной машине занавески синим платом девы Марии — но я не могу сказать, что Вы для меня такое. как говорят, 'например', я похожа на солнечное затмение, а Вам, тем не менее, быть солнцем сквозь тучи; моё небо выглядит лучше обвалившись кафелем — я не знаю о Вашем, но если вместе, моё — на месте. я продираюсь — на дороге растоптана пахлава, значит, лето, — похвала детскости, шестнадцатая неделя неловкой нежности, слова, которые вот-вот, почти небрежно, и каждый раз и чаще, больше. знаете, если б всё это (Вы — точный синоним) было — напитком, то можжевеловым джином, который мне разбавлять лишь спрайтом под цвет светофоров, но больше (Вас в скобки) — глаз. как говорят — не я — дай боже мне напиться хоть когда-то, раз. шестнадцатая неделя нежности — меня еле пугает всё больше отсутствие горизонта в городе, я дорисую серым по серому, — стихами, едва Вами, остервенелой венозностью контуры по гранитным стенам., но я скоро уеду из города, меня скоро вырвет из города, городу будет всё равно, и Вас тогда так не будет, и Вы скоро тоже уедете — все будто вон из города, всё будто вон из города. шестнадцатая неделя нежности — лазейка из ниоткуда в чудо, осветление тени, животворящий дар, удар Вашим солнцем прямо в сплетение, и в возбужденье один только голос — вот, любовь на вырост и на следующий год (а, может, жизнь). Вы — послушайте — я всё сказала не так, мой закатный восход как восходный закат, — я вернулась из бермудского и в пятый раз я варю зелёный, в сотый раз я бегу на красный, в тысячный стих освещаю Вами — за моими зубами дьявол и ещё я Вас просто люблю. Вы будете просто не верить, я буду просто — забудем 'давать' — писать и писать, — вот. шестнадцатая неделя нежности, мне говорят: 'аборт'.