Мятный кофе и чай от бессонницы

      Голос. Я слышу его каждый день. Или их много?.. Не могу разобрать. Как же больно, что-то рвётся вон из моей груди. Помоги мне. Помоги.       Щелчок. Рука на пульсе. Бесконечная пропасть. Я погружаюсь во тьму. Невидимая, но до максимальной точки напряжения ощутимая сила затягивающего пространства манит своим физическим величием пустоты. Я отдаюсь будто бы живому существу, доверяя все тайны уголков ведомой души. Где-то в глубине оставшегося ясного разума внутреннего демона в упоении бьется мысль об отпущении всех грехов и тягот прошлого. Не вовремя ты сыграл со мной злую шутку, я не сдамся.       Пытаюсь кричать, но бездонное чёрное создание поглощает звуки, а само же заливается утробным смехом. Этот голос доминирующей мощью обрекает на забвение, заставляя задыхаться под музыку дьявольского гимна.       Чьи-то руки подхватывают безвольное тело, растворяющееся в кислоте собственного отвращения. Что ты такое? Знакомый запах парфюма, крепкие объятия, невероятно волнующее чувство. Кто ты такой? — Милая, думаю, твои переживания крайне неблаготворно сказываются на тебе, — мммм, мягкий тембр обволакивает душу и наполняет ее теплом.       Окончательно очнувшись, я понимаю, что спасена. Он вырвал меня из цепкой хватки убивающего призрака прошлого. Надо подышать. Встать сразу не удаётся, ведь я ещё не отошла от видений: голова кружится, иду на ватных ногах. Нетерпеливо дергаю штору несколько раз, дрожащими руками открываю дверь на веранду. Поток свежего воздуха врывается в мою тяжело вздымающуюся грудь и зажигает практически потухший огонь. Никогда не было так легко, я почувствовала небывалое отпущение. Кажется, эта ночь забрала самое беспокоящее и оставит теперь давящие воспоминания в секрете.       Холодные руки на моей талии. Невольно вздрагиваю. Кто бы мог подумать, что от ледяных прикосновений по всему телу будет разливаться огонь? Щекотящее дыханье ровно ложится на шею, словно спрашивая разрешения вздрогнуть. — Душа моя, что тебя тревожит на этот раз? — я, нервно прикусив губу, склоняю голову в извиняющемся жесте. — Ничего, Вик... Как обычно. — Посмотри на меня, — он вложил столько нежности в эти слова, чтобы не поранить мою истерзанную душу, и аккуратно развернул к себе лицом, — особенная, совершенно особенная. Я кутаюсь в сильных объятиях, которые закрывают от жёсткого мира существ. Его руки с какой-то робкой заботой гладят по волосам, тихо перемещаясь на спину. Один всхлип, другой. Я больше не могу себя сдерживать и сжимаю маленькие кулачки на груди вампира. — Я здесь, ничего не бойся, — пытаюсь стать с ним одним целым, чтобы поверить в реальность происходящего. — Там-м-м с-с-снова пропасть...она зв-в-вала меня, — губы немеют, а язык совершенно не слушается. Большая ладонь ложится на щёку и притягивает к себе. Говорят, поцелуй — лекарство от любых бед. Только сейчас я в полной мере понимаю смысл доселе наивного высказывания. — С каких это пор ты стал таким милым? — Я кажусь тебе «милым»? — Да. — Тогда по мере того, как ты появилась в моей жизни.       Его взгляд почему-то смягчился. Что же скрывают в себе сейчас эти два океана глаз? Сама усмехнулась своим мыслям. Ты считаешь меня ребёнком? Ну конечно, мудрый вампир и по-детски взрослая девушка двадцати двух лет. Становишься банальным для себя, Виктор. — Я вижу, тебе лучше. Пойдёшь спать? — Не очень хочу уже. Может, лучше поговорим? — протянула я, зевая и еле продирая глаза. Ага, конечно, не желает она спать, ну-ну.       Он взял меня на руки. Ох, ты всегда точно знаешь, даже лучше меня, что мне необходимо в тот или иной момент. Побеседуем завтра. Ты не против? Ммм, я на кровати уже? Это что, сон? Нет, твои руки не отпустят мою душу никогда. Какое же успокоение приносит в сердце твоё сокрытое для всех чувство. Спасибо за то, что ты стал антидепрессантом слабого, подвластного эмоциям существа.