Эффект бабочки

      Лететь сквозь бесконечный колодец вниз было очень странно. Гермиона только что увидела, как младшая версия ее умерла, и теперь не понимала, что ей делать. По какой-то причине, она растворилась в пространстве точно после рассвета и теперь падала вниз в пустоту.       Возможно, их план просто не сработал. В будущем, после того, как Гермиона спросила, каким же все-таки был последний ингредиент, Драко ответил с такой же насмешкой, как и всегда, что сердце дракона. Поэтому просил намекнуть младшему ему, что это сердце есть и в волшебных палочках. Но может быть, их сердцевин оказалось просто недостаточно — брали только палочки четырех людей — Нарциссы, Люциуса, самой Гермионы и Виктора Крама. Тогда, Гермиона рассмеялась при упоминании о Викторе, потому что они почти не знали друг друга, но Малфой ответил, что и ее спутанные воспоминания после принятия зелья, и тот факт, что он ее когда-то любил, должны дополнить друг друга. Это каким-то образом, как сказал Драко, «заменяет его самого». У самого Малфоя в сердцевине не было никогда сердца дракона.       По сторонам от нее начали мельтешить какие-то картинки, как она опознала — ее воспоминания. Ей не хотелось обращать на них внимания из-за того, что у нее в голове крутилась одна мысль — если она сейчас погибнет, то временная петля может еще больше запутаться и втянуть в себя еще больше людей. А этого ей совсем не надо было.       Она вспомнила, что когда была в школе, ей часто снились такие сны, где она либо падала вниз сквозь свои воспоминания, либо бежала по бесконечному коридору. Все это время ее звал какой-то бесплотный голос вниз и будто просил тянуться к нему и падать все ниже. В этот раз голос был совсем слабый, но Гермиона, со слепой надеждой потянулась прямо к нему.       Вокруг уже почти не было никаких картинок, зато звук, зовущий ее, усилился. Она чувствовала, что вот-вот коснется его источника, и протянула руку в пустоту…       Весь вес ее тела мгновенно вернулся к ней и она не смогла устоять на ногах, падая на что-то мягкое. Все вокруг было слишком яркое и размазанное, поэтому ей пришлось потереть глаза. Зрение вернулось к ней, и она увидела больничное крыло, такое же, из которого она только что исчезла.       Неужели все получилось? Гермиона поняла, что она сидит прямо на той кровати, на которой лежала младшая версия девушки, когда ей давали зелье, и быстро вскочила на ноги. Кровать заскрипела, и совсем рядом послышались шаги. Дверь начала открываться, и Гермиона попятилась назад.       — Мерлин, я уже думал, что ты потерялась, — прямо к ней спешил Драко, который сразу же кинулся к ней в объятия. — Мы считали, что ты появишься намного раньше.       — И сколько меня не было?       — Несколько дней! — выдохнул Малфой. — Директор все успокаивал меня, но я все равно решил сидеть в этом крыле и ждать.       Гермиона усмехнулась, но ей тут же в голову пришла другая мысль.       — Почему ты был настолько уверен, что наш план сработает?       — На «наш» план, а мой, — усмехнулся Драко. — И нет, я вообще не был уверен в этом, просто решил, что раз младший я все это устроил, значит он и должен все решать самостоятельно. Хоть и с небольшой чужой помощью.       Гермиона угрюмо уставилась на Малфоя, но тот не заметил раздраженного взгляда.       — Да и тем более, — добавил парень. — Я ему целый список ингредиентов составил для зелья, с которым все эти годы мучился. Его теперь как основное противоядие использовать можно, отлично же просто!       Он совсем не обращал внимания на Гермиону, у которой от злости немного покраснели щеки. Резко размахнувшись она влепила ему пощечину, после чего скрестила свои руки на груди.       — Ты совершенно невыносимый болван! — прикрикнула она. — Я могла умереть, ты мог умереть, все могло пойти не так в любую секунду и ты оставляешь все на шестнадцатилетнего школьника, потому что «веришь» в его силы?       — Ну да, — пробормотал Драко, недовольно потирая свою щеку. — Я ведь все равно останусь слизеринцем, несмотря на то, что происходит в моей жизни. Слизеринцы при любой возможности скидывали обязанности на других, помнишь?       — О, Господи, — Гермиона прикрыла глаза на секунду, а потом совсем неожиданно для Драко кинулась к нему в объятия.       — Ты меня уже так быстро простила? — усмехнулся парень.       — Нет, — ответила Гермиона. — Но готова признать, люди не очень-то сильно меняются. С тебя уже хватило изменений, когда ты решил меня спасти.       Малфой фыркнул, обнимая девушку в ответ, и вдруг заметил, что прямо над ними вьется целая стая белых, как чистый снег, бабочек. Да, и правда, может быть, тот план, который он придумал, был ужасно глупым, и мог не сработать, но какая разница сейчас?       Важно сейчас было только то, что его обнимает единственный человек в мире, которому он посвятил целых десять лет приготовления противоядия. И важно было то, что они победили.       Победили и время, и самих себя.