Боль от любви

      Комната отдавала приятным нежно-оранжевым светом. Тона, в которых отделан мой кабинет, были приятны глазам и совершенно на них не давили. Нервы потихоньку успокаивались. Окно было открыто настежь, что позволяло пробраться свежим воздуху.       Персиковые шторы немного приподнимались, впуская небольшой ветерок в помещение. Солнечные лучики скользили по мне и по рабочему столу, прося поиграть с ними. Они, как малые дети, скакали и резвились, не думая ни о проблемах, ни об ответственности.       Я сидел за огромным дубовым столом, который перенесли сюда буквально на несколько совещаний, потому что в зале, где обычно проводились такие конференции, сейчас шёл небольшой ремонт. Я был в самом центре, на краю. Остальные же люди сидели по бокам прямоугольного предмета интерьера в чёрных креслах.       Возле их мест лежали какие-то бумаги. Все о чём-то переговаривались, рассказывали друг другу о продажах, докладах и так далее. Так что мне необходимо и даже очень полезно это послушать, но всё же. Сейчас голова забита совершенно посторонней информацией.       Я думал о моей маленькой сестричке. Хоть я и старался навещать её каждый день, всё равно она не покидал мои мысли. Я никак не мог успокоится и смирится. Ладно она лежит в больнице с потерей крови, так ещё и анемия! Господи, какое страшное слово. Я даже и подумать не мог, что всё станет намного плохо.       Да, может, я и идиот, потому думал, что хоть что-то наладится. Как же я ошибся. Причём не в первый раз. Мне так надоело всё это, надоели страдание близких мне людей, надоели предательства и не взаимные чувства. Одной проблемой я бы отделался, но нет же. Всё только хуже с каждым днем…       У Захарры редкая, пусть и не настолько как моя, группа крови. Ей нужно переливание, но вот только… Донором станет человек с первой положительной. Обычно такими людьми становятся родственники. Но давайте подумаем…       Отца маленькой Драгоций я никогда не знал, да и в глаза не видел. Он живёт за границей и ни слухом ни духом о своей дочери. Кажется, что ему совершенно плевать где она и что происходит в её жизни. Может быть он давно уже женился и обзавёлся новыми детьми, о которых сейчас и заботится. Захарра же лишь отголосок его мутного подсознания или ошибка молодости.       Мать девочки давно умерла. Естественно, что донором она стать не сможет, хотя… Если бы Тереза осталась жива, она бы обязательно помогла! Она бы сделала всё что угодно для своей дочурки! Ну, я на все сто уверен. Она была сильной, мужественной, ничего не боялась. Даже собственной болезни. Единственным её страхом было потерять Зари. Хотя, это, наверное, сейчас не так важно…       Родных братьев или сестёр у Драгоций нет. Рок и Войт с другой группой крови, как и Астрогор, хотя… Даже если у них была та же же, что у девочки, они бы вряд ли согласились помочь ей. В этой семье только я беспокоюсь о благополучии Захарры. Только я берегу её и поддерживаю. Остальным на неё плевать. Вот только…       У меня совершенно противоположный резус, да и другая группа. Как же обидно понимать, что самый родной и любимый человек находится в больнице, а ты ничем не можешь ей помочь. Становится хуже с каждой секундой. Девочка может умереть. А я как дебил сижу за переговорным столом и думаю о том, кто бы мог стать донором для моего маленького «смысла жизни».       Отчаяние пришло почти сразу. Я просто не понимал, что делать. Вот-вот разрушится твоя жизнь, а ты сидишь и ничего не можешь сделать. Бессилие… Это самое ужасное из всех чувств на планете. Это скорее сравнится только с безответными чувствами. Я хочу её спасти, я обязан, но не могу. Это не из-за того, что я сдался и опустил руки, нет!       Я давно сам для себя решил, что, что бы то ни случилось, я всегда буду идти до конца. Жертвовать последним и самым ценным, что у меня есть. Всё богатства мира не сравнятся с жизнью одного человека. Особенно, если этим человеком является твоя младшая сестрёнка.       Как же мне не хватает её в последнее время. А кажется, что ещё недавно всё было так хорошо… Что угодно бы отдал за одну улыбку девочки. За одну минуту, когда она звонко смеётся или корчит рожицу. За мгновение, где она по-настоящему счастлива и где ей так же хорошо, как и мне было когда-то.       А ведь я хочу стать маленьким. Да, вы не ослышались. Я хочу вернуться на машине времени в своё детство. Хочу стать ребёнком. Хочу, чтобы мама с папой были живы. Хочу, чтобы они играли со мной и веселились. Хочу, чтобы всё было прекрасно. Чтобы не было ответственности и забот. Чтоб не было проблем, которые накрывают тебя, как огромная волна, с головой, а ты не в силах выбраться.       Хочу не принимать тяжёлых решений, когда смогу в любой момент ошибиться. А ведь у меня нет права на даже самую мизерную ошибочку! А вот в детстве… У ребёнка бесконечный лимит на эти ошибки. Ему ничего не стоит выбрать в неверное решение, ведь итог не будет настолько плачевным или никто не поплатится за его решение жизнью.       Но, к сожалению, такой машины у меня нет. Я не могу вернуться в детство, где я был беззаботным ребёнком. Теперь я взрослый человек. Я подросток, от которого очень многое требуется. От которого зависит исход любого события. Человек, имеющий понятие об ответственности и решениях. И когда я успел так быстро повзрослеть?..       — Заседание объявляю закрытым. Всем спасибо за то, что пришли, увидимся ровно через неделю. — строго поговариваю я и встаю из-за стола. Все послушно собираются и по очереди покидают мой кабинет. Я подхожу ближе к окну и наблюдаю за жизнью вне моего кабинета.       Погода в последнее время совсем испортилась. Начались недели бесконечного дождя. Ледяные капли больших размеров падали на землю и сразу впитывались плодородной почвой. Солнце на горизонте не виднелось больше недели. Угрюмые тучи постоянно окутывали лазурное небо в непонятный серый купол, и словно клетка, не давали выбраться свету наружу.       На асфальте красовались глубокие лужицы, размером с небольшой прудик. Листья деревьев в конец стали окрашиваться в яркие оттенки, будто на них пролили золотистую краску. Ветер бушевал ежечасно. Сильными порывами он рассекал пространство, наполняя воздух ещё большей свежестью.       Вдруг, я услышал резкое поскрипывание двери и свою секретаршу с Цзией. Они выглядели уставшими и слегка потрёпанными. Глазки маленькой Николь были расширены, русые косички слегка подпорчены, просто из них выбивалось несколько прядей волос, а дыхание никак не восстанавливалось. Она набирала морозный воздух лёгкими, делая большие вдохи, которые царапали ей глотку.       Цзия выглядела немного лучше, но тоже никак не могла прийти в себя. Опёршись руками об колени юбки-карандаша она жадно глотала воздух ртом. Я терпеливо ждал причину такого непредвиденного визита, но девушки как назло молчали.       — Простите, Фэшиар Диаманович… — ещё немного всхлипывая и судорожно начала Цзия. — С вами хочет увидеться один из наших сотрудников, — проговаривала она, как будто не зная, что ещё сказать. — В общем, это по поводу зарплаты. Дело в том, что её просрочили всем сотрудникам на целый месяц и… — дальше договорить ей я не дал.       — А я тут причём? Пусть идёт в бухгалтерию, — усмехнулся невесело я, выгнув по привычке левую бровь. Так происходило тогда, когда я очень сильно удивлялся.       — Я так ему и сказала, но… Он просит встречи именно с вами, — щебетала светловолосая, виновато смотря в пол. Сейчас такое ощущение, что она провинилась передо мной и просить прощения, хоть и не виновата ни в чём.       — Ладно, пусть походит. — смирился я и повернулся обратно к окну. Цзия кивнула и скрылась из кабинета. Ну и кто этот малый, что просит встречи со мной? А может ему терять уже нечего? Обычный сотрудник хочет увидеться с самим управляющим компании. Нет, я конечно не считаю себя большой шишкой, и все дела, но, вроде, так не делается.       Тем более я должен придерживаться определённых правил и канонов. Здесь бизнес. Тут нет ни друзей, ни врагов. Только конкуренты. Обычные сотрудники, подчинённые и начальство, тобиж управляющий, которым, на данный момент, являюсь я. Эх, где ж ты моя машинка времени…       Николь как-то ободряюще улыбнулась и подошла ближе ко мне. Наконец-то восстановила дыхание. Я чувствовал каждой клеточкой тела её тёплый, пронизывающий до глубины души заботливый взгляд, полный нежности и сочувствия.       Девочка потянула руки к моей шеи, и я немного напрягся. Оказалось, что ничего страшного не произошло. Просто моя секретарша поправила мой несносный галстук, завязав его немного потуже. Господи, ну, как вы это делаете?! Реально бесит, когда некоторые люди могут делать то, на что ты совершенно не способен! Ах да, я решил соответствовать должности и соблюдать каноны.       Теперь Фэшиар Драгоций носит строгие костюмы с идеально выглаженными рубашками и неправильно завязанными галстуками. Ну и ладно. Я не был собой, если бы умел всё в этой жизни. Да и в конце концов. Зачем мне это уметь? В крайнем случае есть масса людей, которые помогут, если вдруг понадобится.       — Спасибо… — тихо проговорил я, мило улыбнувшись девочки. Уголки губ резко поднялись вверх, оголяя две радостные и игривые ямочки. Девочка потонула во взгляде моих голубых глаз и растаяла в нелепой улыбке. Ну, а разве это плохо? Мне уже начинает кажется, что девочка похожа на кого-то знакомого, ведь на её щеках выступает алый румянец.       Но забив на это, я резко сажусь в своё кресло и наблюдаю за Николь. Она мимолётное кивает и удаляется из кабинета. Интересно всё же… Куда она вечно девается от меня? Постоянно где-то ходит, шабуняется. Может конечно у неё есть друг или личное дело, но ведь это не должно мешать работе. Как-то это не правильно.       — Какого хрена?! — послышался громкий и до боли знакомый голос я. Повернувшись, я заметил Ника Лазарева в проёме дверей. — Как вы могли задержать зарплату на целый… Фэш? — удивительно-наигранно произнёс светловолосый парень.       Он был одет в строгий чёрный костюм с белой рубашкой. На ногах красовались кожаные туфли, а в его руках находился мобильник. А какого чёрта он тут делает?! Меня бросило в гнев. Постепенно руки сжались в кулаки, и я хрустнул костяшками пальцев. Глаза наполнились холодной ненавистью и злобой.       Резкие потоки адреналина ударяли в кровь и с каждой секундой только сильнее. Всё внутри завибрировало. Почувствовалась обида и нескончаемый гнев. Ужасно хотелось сделать что-то, что убьёт эти чувства во мне, но как и что, этого я, пожалуй, не знал. Из-за разбушевавшейся железы я хотел тут же набросился на него с кулаками. Избить до потери сознания или вообще что похуже.       Внезапная ярость. Я поднял свои глаза на парня, прожигая его холодным и сухим взглядом. Я не рад этой встречи. Парень смотрел сначала удивлённо, потом немного раздражительно, а затем вообще ненавистно и с какой-то злобой.       — Ну раз это ты, мой дорогой друг, — сделав акцент на обращении, произнёс Лазарев. — то я, пожалуй, выскажу всё, что у меня накипело. — а мне плевать! Не интересно. Чтобы сейчас не сказал Николас, это не имеет никакого значения. Он давно мне не друг, а точнее с тех незапамятных пор, когда он меня предал.       — Да мне похуй. — коротко отрезал я, показывая своё пустое равнодушие к его словам, и вложив в эту фразу весь яд, переполняющий меня до кончиков волос. Ну, я хотя бы не вру, если что-то говорить, то только то, что думаешь.       — Взаимно. А теперь ответьте мне на вопрос, Фэшиар Диманович, — видно хоть немного вспомнил о правилах этикета и тот факт, что я его начальник. — какого чёрта меня не пускают к Зари?! — он просто заорал это на весь кабинет. Мои глаза немного расширились от столь внезапного вопроса, а затем опять приняли маску пустого равнодушия.       — Тебе там делать нечего. И это для меня она Зари. А для тебя Драгоций Захарра Диамановна, — усмехнулся я, натягивая острый оскал. — А что, соскучился по ней? Я-то думал ты с ней разок переспишь и успокоишься. А тут нет, подавай еженедельные встречи. Да ты просто ублюдок, братишка.       Ник будто опешил. В его сердце кольнула маленькая иголочка. Острая, проворная и болезненная. Он потупил взгляд и уставил его в пол. Его руки сжались в кулаки, а ногти до крови втиснулись в ладони.       — Я не собирался с ней спать. Я очень жалею о том, что тогда случилось. Просто я переживаю за своего друга и не хочу, чтобы ему было плохо. Особенно в тот момент, когда я провинился перед ним, — стоп, что?! Другом? То есть моя сестричка была всё это время его подружкой? Пиздец ты опустился, Лазарев. Он даже за девушку её не принимает, вот те раз…       — Другом? — переспросил я, терпеливо ожидая ответ на свой вопрос. Ник медлил. Какого хрена он молчит? Ещё минута, и я выйду из себя. Опять тишина. Ему нечего сказать? Лазарев, да открой свой поганый рот и скажи хотя бы слово! Николас, твою мать, Константинович!       — Я видел карточку болезни. Вроде, она была Захаррина... Это правда, что у неё анемия? — осторожно спросил мой бывший друг и поднял на меня глаза, полные отчаения. В них не было ни злобы, ни раздражение. Только спокойствие и некая грусть. Мне стало действительно жалко Ника. Да и пофиг, расскажу ему правду, что плохого? Терять всё равно нечего.       — Ну типа того… — как-то совсем уныло вышло. Вдруг я вспомнил, что пока мы тут ругаемся, моя маленькая сестричка находится в больнице в тяжёлом состоянии. И что же мне делать? Ну почему жизнь такая сложная штука?! За что мне всё это? Неужели я так мог провинился, столько согрешить, что мне послали все эти беды в качестве наказания? Но тогда почему страдают мои близкие?..       — Я хочу стать её донором! — громко выкрикивает Лазарев и косится на меня, ожидая ответа. А что мне ему сказать? Я понятие не имею, что завладело всеми моими чувствами и желаниями. Пришло новое отчаяние.       — Иди нахуй со своей помощью, — тихо говорю я и смотрю на него пустыми глазами. Кто-то вырвал мне сердце, сейчас там пустота, чего-то явно не достает. — Что ты хотел по поводу зарплаты? — наконец, выдавил из себя я, полностью поглощенный чувством беспомощности.       — Ничего… — прошептал одними губами Николас и вышел за дверь. Он явно не ожидал такого ответа. Но больше сказать мне ему было нечего. Возможно, я неправильно поступаю, но такова моя воля.

***

      Я стою возле дома Огневой Василисы Нортоновны. Похоже, что девочка не торопится меня встречать. Я стою здесь уже около получаса, а дверь мне никто так и не открыл. Её телефон был недоступен. Тогда я наплевал на всё и позвонил в звоночек, находившийся на огромном столбе, возле железной дверце.       Тут же ко мне подошла добродушная полноватая женщина средних лет. На её волосах просвечивалась небольшая седина, а под чёрными глазами виднелись два небольших мешка от недосыпа. Женщина ободряюще улыбнулась, хотя, мне казалось, что её улыбка скорее натянутая. Ох уж правила этого этикета.       — Добрый день. Госпожа Фиала. Что вам угодно? — спросила она, произнеся своё имя, и посмотрела на меня. Так как она была одета в форму прислуги, мне казалось, что она здесь работает. Скорее всего няня или уборщица.       — Здравствуйте. Я Фэш Драгоций. Вас должны были оповестить о моём прибытие. Я начальник компании, сотрудничавшей с Нортоном Огеевым. — представился я и протянул паспорт из кармана джинсов. О, да… Я еле как успел переодеться в обычную одежду. Сейчас на мне тонкий тёмно-синий свитер, чёрные джинсы и кеды. Простенько, но со вкусом.       — Да, конечно. Прошу следовать за мной, — сказала она, отпирая заветную калитку. А что я могу сказать об особняке Огневых? Одна роскошь…       Вдоль всего здания тянулся купол золотистого забора с некими башенками и заострёнными кончиками. Повсюду расставлены датчики и сигнализация. По всей территории двора росла свежая трава, которую поливали несколько машинок, вставленных в саму землю.       Деревья были совершенно разных оттенков и напоминали сказочный сад. За несколько минут пребывания я заметил несколько беседок и столов со стульчика и прямо в саду, под огромными, массивными и в тоже время великолепным деревьями.       Недалеко от дома находились подвесные качели. Можно было просто лечь в них и никогда не просыпаться. На них было несколько подушек и тёплый плед. Да уж, я бы там с удовольствием подремал. Далее аллея была усыпана листьями, которые подметал некий мужчина. Кстати дорожка, по которой мы шли, была сделана из мраморный плит, уложенных определённым узором.       В самом конце аллеи, перед домом был огромный фонтан. Просто золотистый фонтанчик, из которого били струйки кристально чистой воды. Мимолётно я взглянул в воду. Оказалось, что там плавает несколько золотых рыбёшек. Они были необыкновенной красоты.       Короткое туловище и длинные, плавный хвостик, переливающийся всеми цветами радуги. Хвостик изгибался так, что казалось, что это маленький язычок пламени, пляшущий на костре.       Сам особняк представлял собой массивное, двухэтажное, широкое здание. Его стены были отделаны из кроваво-красного кирпича. Окна были большие, некоторые из них открыты на форточку, причём все завешены. Крыша была тёмно-оранжевого, даже слегка коричневого цвета.       Дверь была дубовой, резной. Очень красиво и роскошно для нашего времени. И сколько же Нортон-старший угрохал на этот домик? Если скажу, что несколько миллионов, то точно ошибусь, ведь я только что увидел его изнутри.       Полы были полностью покрыты красными коврами, по бокам которых расположились тонкие дорожки, полностью покрытые золотистой ниткой. Слишком красиво. Стены похожи на потрескавшиеся, серые камни, которые были как в старинном замке.       Большую роль играли несколько доспехов рыцарей, держащие в своих «руках» щит, копьё или меч. Между ними были поставлены столики с одинаковыми вазочками. В каждой находилось по одной искусственной розе, хотя, они смотрелась как живые и настоящии. Так и хотелось подойти и почувствовать аромат небывалых цветов.       Хотя, розы не приносили мне такого блаженного запаха, как, например, ландыши. Эти прекрасные полевые цветочки доставляли мне огромную радость. Просто смотря на них я вспоминал свою маму…       Она была очень молодой, грациозно женщиной. Помню её стройную фигуру, на которую идеально ложилось любое платье. Её прекрасные небесные глазки всегда смотрели с добротой и пониманием. Она никогда не кричала, не ругалась, всегда сдержана. Не помню, что бы они с отцом хоть раз ссорились. Разве что спорили кто кого больше любит и то в шутку, нежели на полном серьёзе.       Волосы всегда были уложены. Тёмные пряди были вплетены в замысловатую причёску. Они были совершенно разные. То косичка, которую она клала на своё хрупкое плечико, то пучок, весело торчащий на макушке, из которого выбивалось несколько прядей. А иногда и распущенные. Да, это было очень редко. Мама всегда старалась следить за собой внешне.       Речь всегда поставлена правильно, без изъянов и грубых слов. Она никогда не позволяла себе кого-то оскорбить или назвать плохо. Не отзывалась негативно о человеке и всегда позитивная. Она находила решение из любой ситуации. Могла найти выход из самого сложного и порой неразрешимого положения. Всегда находила…       Меня Селена любила больше всего на свете. Разве что так же сильно как папу. Мама помогала мне во всём: готовила к взрослой жизни, помогала найти ответы на мои вопросы, мотивировала меня, поддерживала как могла, до того момента как…       Дверь с грохотом открылась и я оказался в большой зале. Она была отделана как и весь особняк в красных и золотых тонах.       — Вот и Василиса Нортоновна. Мы пришли, — сказала госпожа Фиала, выведя меня из некого транса. Я кивнул ей в знак благодарности, и она удалилась. Как ни странно, комната не пустовала. Здесь то и дело суетились несколько мужчин и женщин, постоянно что-то передвигая и убирая. Всем этим командовала худшая девчонка.       Её медово-рыжие пряди были распущены и лежали в хаотичном порядке на голове, немного закрывая хрупкие плечи Огневой. На ней было коралловое платье, спереди чуть выше колена, наверное на полторы ладони, а сзади оно удлинялось, доставая ниже колен. Тонкую талию опоясывал широкий пояс, часть которого свисала вниз.       Когда девочка обернулась ко мне, я заметил еле различимый узор в виде цветов и лиан из золотистый ниток. Он тянулся по всей нижней части наряда и придавал ему некую изюминку. Я поднял свои глаза на девочку. Её васильковые светились радостью и восторгом, а ведь пару минут назад она так сильно ворчала, что я уж начал переживать, что она сегодня не в духе.       Но как будто моё присутствие что-то изменило. Перевернуло все эмоции девочки верх дном и исправило в корне. Они стали совершенно противоположными. На лице появилась милая, застенчивая, но в тоже время лёгкая улыбка. Её алые губки наполнились притоком крови и немного потемнели. Она подошла ко мне ближе.       Я потупил взгляд и отвёл его в сторону. Девочка закусила губу и трепетно убрала прядь волос за ушко. Кажется, что она хотела начать очень важный разговор, но так и не решалась. Я застыл с неясным выражением лица. Я был готов на всё, что угодно, но только не на это. Сама Огнева подошла ко мне и решается что-то спросить. Через пару минут мне это стало немного надоедать, и я поднял на неё взгляд яростно горевших, голубых глаз.       — Что мне здесь делать, если ты не собираешься никуда ехать? — довольно чётко спросил я, скрестив руки на груди. Девочка ещё больше прикусила губу и уставила взгляд в пол, поджимая подол кораллового платья. — Огнева, объясни, какого хрена я тут делаю! — воскликнул я, смотря на неё.       — Вообще-то ты должен мне помогать с приготовлениями к свадьбе. — тихо и робко сказала она. — А здесь, между прочим, мы этим и занимаемся. — уже громче и увереннее произнесла девочка.       — Да мне плевать, чем вы тут занимаетесь, скажи,что я должен сделать, и я наконец пойду. — попросил я, хотя вышло больше приказным тоном. Что-то я расслабился. Плевать мне на это место и на свадьбу этой девчушки. Поскорее бы свалить из этого проклятого дома, похожего на какой-то старинный замок.       — А ты на поезд опаздываешь, Фэшиар?! — воскликнула Василиса. Наверное, она почувствовала себя бессмертной, раз орёт на меня.       — Может и поезд, Огнева. Какое тебе дело? А может я просто не хочу находиться в обществе кое-кого. — усмехнулся я, натягивая на лицо задорную усмешку. Девочка стала быстро краснеть от навалившегося гнева.       — Это кого интересно?! — спросила она, чуть ли не тыкая в меня своим пальцем.       — Фу, как не культурно, — притворно смутился я. — Да вот… Есть тут одна мелкая, заносчивая девчонка. Она, как заноза, прилепилась ко мне и не отпускает. На самом деле девочка лишь избалованная папенькиными подачками. Она получает то, что хочет благодаря связям и своим денежкам. В ней нет понятия об ответственности и нищите. Она не уважает других людей и думает, что ей всё можно, хотя это далеко не так, ведь… — я не успел договорить, как мне прилетела звонкая пощёчина.       На глазах Огневой выступили несколько слезинок. Дыхание прерывалось, она стала тяжело всхлипывать. Щёки покраснели, а руки она оставила вдоль тела. Хрустальная капелька скатилась по щеке и со звоном разбилась о мрасорную плитку. Она подняла на меня свои васильковые глазки и прожигала взглядом.       — Лучше бы та машина сбила тебя, а не твою сестру. А ещё лучше бы насмерть. — сказала девочка. Я посмотрел в её глаза и ужаснулся. Пустые, без слёз и сожаления о своих слов. Это было началом…       Для меня же это было концом. Мир, который был и так покалечен, окончательно рухнул. Одни камни и разруха, ничего целого. В голове раздались резкая боль. Она пронизывала каждую клеточку мозга и убивало её. Вмиг она закружилась, и я стал слегка терять равновесие, хотя стоял неподвижно. Глаза неприятно защипало. Стало крайне тяжело и грустно.       Дыхание вовсе оборвалась. Будто тонкую нить натянули с разных концов в стороны и в ту же секунду разрезали острыми ножницами. Я перестал вдыхать спасительный кислород, мои лёгкие опустели и стали вмиг сохнуть. Глотку сильно резало, как будто туда запихнули острый нож.       Внутри сжались все органы. Ничего не чувствовал… Одни противоречия. Сердце Огнева вырвала своими руками. Затем она безжалостно кинула его на холодный пол и раздавил своим каблуком. Ужасно больно. До дрожи…       Внизу живота стало тянуть. Хотелось упасть на колени и кричать. Кричать от боли и всего того, что меня сейчас переполняло. Кричать от отчаяния и смеяться. Нервно смеяться, понимая, что человек, который мне был так дорог предал меня. Снова. Он желает мне смерти.       Я не понимал, что происходит. Скорее всего это небольшой шок, после её слов. А знаете? Мне ведь правда не хочется сейчас. Я не знаю как чувствует себя человек, после того, как ему пожелали смерти, но вот я был подавлен. Возможно где-то в глубине души я надеялся, что всё ещё наладится и будет хорошо как прежде, но… Кажется я ошибся, в принципе как всегда.       — А теперь проваливай из моего дома, — приказным тоном выпалила Огнева и указала на дверь. Я не понимал, что она чувствует. Неужели это было тоже отчаение, что у меня? Неужели она чувствовала всю ту обиду, что бурлит во мне? Ну почему она не сожалеет? А главное, почему я чувствую эту боль настолько сильно?       Ведь я никогда ни к кому не ощущал таких чувств. Никогда мне не было настолько плохо от одних слов. Ну, ведь Огнева не особенная какая-то. А может…       — Я понял… — тихо прошептал я, уже открыв дверь. Ну конечно же! Каким я был придурком, раз не понял этого раньше! Но радоваться ли мне?.. Или всё же больше грустить, ведь теперь я знаю правду. Реакцию девочки я не увидел. — Это была любовь. — ещё тише произнёс я и обернулся. Василиса не услышала моих слов из-за внезапной суеты и посмотрела на меня всё тем же ненавистным, полным гнева и ярости взглядом.       Ты убила во мне мою первую любовь…