Боль от любви

      — Вась, что у нас на ужин? — прикрикнул я, глядя на Огневу, которая была растрепана и зла. Очень зла… Ее нынешнее состояние мне было понятно: живет у парня, не может никуда выйти без его позволения, плюс домашние обязанности.       — Милый мой Драгоций, если мой папаша сказал, что я буду прислуживать тебе, то ты глубоко ошибаешься, — ох, обожаю этот тон. За ним всегда следует раздутие этих прекрасных щечек. Вот же оно! Три… Два… Один…       — Обожаю, — бросил я, улыбнувшись.       — Не время скалиться, домашний тиран, я не буду служанкой, исполняющий ежеминутную прихоть, возникшую в твоей тупой головешке.       — Будешь, — только и сказал я, выходя из кухни. Остановился уже в дверях. — Ах да, приготовить нужно будет на четыре персоны, вечером заедет моя сестрица с женихом.       — Почему бы тебе не нанять для этого повара или банально не заказать ужин в ресторане? Или же знаменитый Драгоций жлоб?       — Называй меня лучше «милый», я быстро привыкну.       Мне в след прилетел какой-то кухонный инвентарь, но я успел увернуться.       — Мазиииилааа…       Василиса четырхнулась.       Как же я рад, что она вернулась… Ко мне. Так не хватало этого ангелочка с постоянно недовольной моськой и надутыми щечками. Безумно счастлив снова слышать ее постоянное «Драгоций» и оскорбления. Я, конечно, не мазохист, просто, наверное, счастливый придурок, ну и пусть.       — Фэш, мне еще долго тебя ждать в прихожей?       — Ник, дружище, я же тебя просто завожу ожиданием.       — Я так кончу без твоего жалкого участия, так что пошевеливайся, дорогой.       — Уже спускаюсь, милый, только припудрю носик и носочки поправлю.       — Жду в машине, — бросил друг, выходя из дома.       — Надеюсь в заднеприводной.       — Не дождешься, — усмехнулся.       Дверца захлопнулась. Сегодня за мной должен был заехать друг, чтобы отдать приглашения на свадьбу, заодно поделиться последними новостями за то время, что мы не виделись. Да, конечно, можно это было посплетничать и после работы, но я просто не могу дождаться: сегодня предстояло увидеть снимок моего будущего племянника. Ну, или племянницы. Да это и не так важно. Хотя, Николас очень хочет девочку, Захарра наоборот — мальчика. Да, их парочка что-то с чем-то. Все ни как у людей.       Я быстро собрался и вышел во двор, где меня уже ждал Лазарев с открытой задней дверцей.       — Я подумал, что на переднем нам будет не так удобно, — пояснил он.       Ах ты гад, ну, ничего. В эту игру могут играть и двое.       — Тогда прошу, дамы вперед. Располагайся в нашей любимой. Ты — на четвереньках, а я сзади.       — Скотина ты, Драгоций, — улыбнулся мой личный водитель и сел на переднее, заводя двигатель.       — Один ноль в мою пользу, братишка?       — Не дождешься! — мы тронулись.       — Ой, меня так заводит, когда ты такой напряженный.       — А меня, когда ты спокойный, словно удав.       — Захарре не слово?       — Как и Василисе.       — Да ей можно, — пожал я плечами.       — Тогда, считай — договорились.       — Ну, где этот сорванец? Показывай скорее! — мне все больше не терпелось увидеть фото, но мой напарник словно специально тянул время. Затем он молча открыл бардачок и вынул оттуда конверт. — Ну наконец-то!       Я развернул сверток и осторожно, еле касаясь краев, вынул содержимое. Там оказалось сине-черный снимок УЗИ, на котором было изображено… Кстати об этом, что на нем было изображено?       — Ник, ты конечно, приколист от Бога, но где мой племяшка?       — На фото.       — Не смешно.       — Срок маленький, Фэш. Пол не знаю ни я, ни Захарра. Придется подождать недельку-другую, — он улыбнулся, а я медленно, обиженно надув щеки, скатился по спинке кресла.       — Как же я давно не видел тебя в подобном состоянии. Василиса хорошо на тебя влияет, — я лишь пожал плечами, вернувшись в нормальное положение тела. — Как там у вас?       — Да никак, вот от слова совсем. Она упирается, нервничает. А ты же меня знаешь…       — Ох, да ты по уши втюрился, братец. Что делать надумал? Ее не взять цветочками и ласковыми речами.       — Да ничего, — Лазарев удивленно посмотрел на меня.       — Ты ее просто так отпустишь и сдашься?       — Нет, не могу, — друг снова посмотрел на меня, на этот раз сузив глаза. — Ну ладно, ладно, — я не хочу.       — Я тебя иногда совсем не понимаю.       — Я тоже… Что бы ты сам сделал?       — Извинился?       — Ясно. Значит продолжу сживать ее со свету.       — Ты тиран, Драгоций.       — Не поверишь, я не первый раз за сегодня это слышу.       — Оно и понятно почему, — мы оба рассмеялись.       А ведь он прав, я уже очень долго не улыбался. Пора бы уже, наконец, переходить на светлую полосу жизни. Да, отныне все будет хорошо, по крайней мере, я на это надеюсь.       …Работа, работа, работа. Много работы. Да лять, как же я устал разгребать эти бумажки. Так, еще встреча с поставщиками инвентаря и вечерний отчет проверять. Презентация тоже на мне, чертежи. Как говориться, чтобы было хорошо что-то сделано, нужно сделать это своими руками, то есть — самостоятельно.       Что-то Николь притихла, ну да ладно. Сегодня был тяжелый день, я даже подустал. Не думал, что придется ехать до участка аж на другой конец города. А ведь если не проконтролирую, буду последствия разгребать дольше.       Дома наверное Василиса уже готовит что-то вкусненькое. Скучаю по ней. Может позвонить? Да нет, лучше не стоит. Эта малышка вряд ли возьмет трубку. Она ведь даже не понимает, как я к ней отношусь. Было бы проще все сказать прямо, но не могу. Что-то внутри меня заставляет молчать, и я это делаю.       Вчера вечером она прибыла ко мне с дорожной сумкой и чемоданом. Не думал, что у нее так мало вещей; может взяла только все самое необходимое? Я не знаю как себя с ней вести: что делать, а что говорить? В последнее время только о ней все мои мысли. Вот блин же, Огнева. От нее у меня одни проблемы. Жил бы себе не тужил Фэшик Драгоций, но нет же, ворвалась эта! Эта… Василиса, черт бы ее побрал, Огнева. Меня аж передернуло.       Так, успокойся, Фэш, думай. Да было бы хоть о чем думать! Ну почему с ней все так сложно? Ненавижу. И люблю. Хоть и бесит. Бесячая малявка.       — Николь, сделай пожалуйста один черный кофе без сахара и занеси чертежи, которые нужно переделать, — в кабинет вошел растрепанный Ник, — два кофе.       — Как работа продвигается? — спросил он, плюхнувшись на диванчик, находящийся непоодаль от моего стола. Я присоединился к белобрысику.       — Как обычно, — я посмотрел в потолок и закрыл глаза.       — Слушай, может ну его, этот проект? Пошли в клуб, развеемся, отдохнем, может выпьем.       — А расширением кто будет заниматься? Нам бы подписать еще парочку выгодных контрактов и можно выводить компанию на новую ступень развития. Может даже, второй филиал откроем или даже агентство.       — Я передумал! Отказываюсь от повышения. Хочу снова быть айтишником, — Ник пополз к двери, а я схватил его за бедра и повалил обратно на кресло. — Пути миня, я хочу в бар.       — Напиться с горя? — я ухмыльнулся.       — Именно, — улыбнулся Лазарев своей гаденькой улыбочкой. Это может значить только одно. Ну, нет, только не сейчас…       — Николь, кофе отменяется, мне нужно срочно уехать по одному безумно важному делу, — я осуждающе посмотрел на друга, а он схватил меня за руку и поволок к двери. Вприпрыжку! Скотиняка такая, — тоже бесит.       Мы мчали на полной скорости в ближайший клуб. Счастью Ника не было предела. Еще бы, кто не хочет свалить с работы пораньше. Хотя время уже и правда позднее, но нам-то не привыкать, все же начальство порядком задерживается чаще сотрудников.       — Не хмурись, мы почти приехали.       — Да знаю я, в наш любимый?       — Конечно! Гляди, народу сколько привалило! Нам срочно нужно внутрь.       — Зачем? — я опустился на сидение.       — После продолжительного, нудного рабочего дня можно и отдохнуть.       — Ты хотел сказать культурно выпить и скромно потанцевать возле столика?       — Нет, Фэшик. Я хотел сказать — набухаться в стельку и оторваться на танцполе, — мне его все равно не переспорить, поэтому я даже не пытался.       — Ты плохо на меня влияешь, — вынес вердикт я.       — Василиса исправит, — ухмыльнулся он.       Я на сей раз решил промолчать.       Людей и правда было много, но я не придавал этому значения. Показав свою vip-карту охраннику, мы прошли к любимому столику на втором этаже стеклянного балкона, с которого открывался вид на сцену. Ничего не изменилось: все та же барная стойка, все те же лица, все та же музыка. Хоть что-то остается неизменным.       Может мне и правда стоит немного развеяться? А то дом-работа. Так и свихнуться недолго. Я стал прислушиваться к музыке и постукивать в такт пальцами. Неплохая мелодия, навевает воспоминания о моей первой работе. А я ведь очень скучаю по бару и шоу. По улыбочке, которая могла вскружить голову любой девице. Да и по остальному, даже по Маару и его вечному беспорядку.       — Начнем с коктейлей, а закончим белым полусладким? — узнал Лазарев, положив голову на бок на стол.       — Ну, мы же не девочки, дорогой. Нет, я конечно, не возражаю, себе можешь заказать Лагуну или Мери, а в придачу к ним — корзинку фруктов. Но мне пожалуй, коньяка, лет так 5-10 и огромный, смачный, прожаренный стейк.       — О! Узнаю своего друга! Наконец-то ты вернулся! Я так рад, — он поднял палец, подзывая юную милуейшую официантку, — нам как обычно.       — Конечно, сделаем все в лучшем виде, — она тут же полетела на кухню. Я бы тоже так на её месте сделал, мы никогда не обижаем чаевыми.       — Я пойду поздороваюсь с нашим любимчиком и вернусь, — сообщил мой друг, поднимая свою пятую точку с кожаного кресла и быстро направляясь к лестнице.       — Смотри не кончи от счастья, — сказал я вдогонку.       — Не переживай, милый, моя спермочка только для тебя.       — Пошел-ка ты лучше на хуй, дорогой, — улыбнулся.       — Только если на твой, — усмехнулся Лазарев.       Я показал ему средний палец, а он послал мне воздушный поцелуй. Хех, как же он мне дорог. Я понемногу расслабился. Мне принесли два стакана со льдом, тонко нарезанный лимончик и граненные стаканы.       — Благодарю, — улыбнулся я, от чего девушка покраснела.       — Приятного вечера, Фэшиар Диаманович. Безумно рада вас снова видеть в нашем заведении.       — Постараюсь заходить чаще.       Я стал засматриваться на сцену. Где-то не очень далеко от барной стойки стоял Николас, разговаривая на громких тонах с барменом. Боюсь это хорошо не закончиться. Так оглянуться не успею, меня уже лучший друг закончит спаивать. А я ведь ещё должен буду объяснить наше поведение Захарре. Блин, не хочу об этом думать. И не буду.       Я перевёл взгляд на соседние столики, ища подходящую «цель» на сегодняшний вечер. И я нашёл её. Только, не совсем ту, что ожидал. Напротив сидел смазливенький спортсмен с приглаженной на бок стрижкой. А на его ногах была девчонка. На вид со спины не дашь больше двадцати. Не люблю подобные страсти, как по мне, это дико.       — Да пошел он! — вдруг вы ругалась юная особа в очень коротком платье. Хочу оторваться сегодня. Пусти меня танцевать, — голос показался мне очень знакомым. Я перевёл взгляд с бутылки обратно на ту парочку.       — А кто этот парень? — узнал зализанный и опустил руки с талии на жопку спутницы, крепче прижимая к себе.       — Он тиран! Я его ненавижу… Он тако… Такой идиот, — девушка икнула. — Что б он сдох! Прикинь, — ойкнула. — Он украл мой первый поцелуй. С таким темпами он и мою девственность себе прикарманит. Ненавижуууу… А ты девственник?       — Я — то? Дорогуша, взгляни на меня! Я в сексе профи.       — Ик. Ой, да? — обрадовалась никто иная как Васька… Моя Васька. — Тогда может продемонстрируешь свои навыки? А то этот идиот до меня доберётся. Мы ему не дадим меня, да?       — Конечно, сладкая. Тогда я оплачу счёт и сразу поедем ко мне.       Я поднялся и приблизился к столику этой «милой» парочки.       — Чего тебе, мужик? — сразу спросил парень, поднимаясь.       — Да будет тебе известно, эта девица — моя потенциальная невеста.       — Опять ты? — вздохнула Огнева, недовольно нахмурив моську.       — Так этот и есть твой тиран? Что-то он сиплый какой-то.       — А тебя не спрашивали.       — Тебя тоже, Драгоций. Шел бы ты, — гордо заявила девушка, прижимаясь к парню.       — Еще вопросы, мужик?       — Да никаких, приятного вечера, — я вернулся к нашему с Ником столику.       Черноволосый вернулся на свое место, посадив девчонку к себе на колени в направлении своего лица. Он прижал рыжую, прислонившись губами к ее лицу. У меня затряслись руки. Василиса не отстранялась, наоборот, обвила его шею руками и тихонько хихикала от того, что он залезал под ее платье. Моя чаша терпения с каждой секундой переполнялась все больше.       — Как думаешь, этому тирану понравиться, если мы сделаем «это» прямо здесь?       Я молча встал, взяв с собой коньячок. Уже навеселе и чуть пританцовывая, я подошел к недавнему столику. Двое на меня странно глазели. Багровый цвет лица Огневой напомнил мне сегодняшнее утро, да и все остальные моменты из жизни. Я улыбнулся, хотя это было больше похоже на оскал.       Затем отпил небольшой глоток терпкой жижи и резко дернул рукой, разбив стакан об голову качка. Стеклянный предмет в ту же секунду рассыпался на тысячу осколков. Затем схватил малышку за руку и потянул на себя. К нам уже подбежал опешивший Николас и хотел было разнимать драку. На удивление, черноволосый парень решил не вступать в бой, видно, я его хорошо приложил. Либо он посчитал, что двоих ему не осилить.       Кинув на стол пару крупных купюр, я взял покрепче запястье своей «горе-женушки» и вышел на улицу. Порывистый ветер стал приводить запутавшиеся мысли в порядок. Мне в голову ударил свежий воздух. Как же я был зол. Пару кучерявых локонов упали на глаза.       — Пусти… — все вопила девушка, пытаясь безуспешно вырваться.       Я молчал, Лазарев тоже. Он без слов пошел к машине и завел ее. Смотрел на меня глазами, полными сочувствия, да уж, этого мне еще не хватало.       — Мне холодно, я сейчас превращусь в ледышку, — заскулила Вася.       — Отлично, как раз протрезвеешь, — хмуро бросил я.       — Ты тиран, Драгоций. Немедленно отпусти меня, я еще не потанцевала, — она еще умудряется что-то говорить? На ее месте я бы помолчал.       Я злобно на нее посмотрел, но видимо, она была слишком пьяна, или просто не хотела замечать мое настроение. Это бестия все больше меня бесило. Я даже не понимаю почему так поступил с ее ухажером. Но ничего не мог с собой поделать. Я себя снова не контролирую. Да и пошло оно все, не жалею.       Неужели я ревную? От такой мысли меня передернуло. Видимо друг полностью был прав, я по уши втюрился в эту… Василису. Она назло мне делает пакости? Специально такой вызывающий наряд? А этот мужик за соседним столом? А бар? Я готов был убить ее на месте, но сдержался. Немного смягчился, посмотрев на ее потрепанное лицо. Сняв с плеч пиджак, я накинул его на ручки рыжей красавицы и открыл заднюю дверцу, чуть ли не силой запихав эту тушу в машину.       — Что будешь делать? — спросил блондин, посмотрев как Огнева пытается выбраться из автомобиля.       — Заблокируй двери, — попросил я, опускаясь на колени и закрывая лицо руками.       — Фэш, все в порядке? — узнал друг, положив мне руку на плечо. — Я могу сегодня переночевать у вас, заодно присмотрю за Васькой.       — Я ничего не сделаю Огневой.       — Я знаю. Не про тебя говорю, — мы одновременно покосились на двери, где беглянка пыталась выбраться из «клетки», выбивая стекло ногами.       — Она точно пьяна, — улыбнулся товарищ, призывая меня подниматься. — Поехали, я отвезу вас до дома, да и сам поеду. Зари наверное убьет нас завтра, но я постараюсь задобрить ее до утра. На одну проблему будет меньше.       — Что бы я без тебя делал, братишка.       — Сидел за рабочем столом в своем кабинете, — подбодрил он и уже пытался успокоить мою невесту, призывая ее к нормативному поведению.       К счастью, Огнева на половине пути присмирела, понимая, что уже ничего не сможет сделать. Николас как и обещал подвез нас до особняка, и, смирив меня успокаивающим взглядом, поехал прочь. Сейчас моя сестричка устроит ему скандал. Поэтому скорее я ему должен сочувствовать, а не наоборот.       Васька молча, с гордо приподнятым подбородком вошла в дом. Она начала крушить первое, что попадется под руку. Я молча наблюдал за летевшей на меня вазой, кружкой и даже половником.       — Ты хотел ужин на четыре персоны? — рассвирепела она. — Ну держи! Раз! — она кинула меня первую тарелку, — Два! — полетела еще одна, — Три! — выкрикнула она, начиная плакать. — Как же ты меня задолбал, Драгоций! Ненавижу тебя больше всех вместе взятых. Ненавижу своего папашу, который подарил меня тебе как какую-то вещь. Но больше всего ненавижу тебя. Зачем мы вообще встретились? Как же я бы хотела, чтобы мы никогда не виделись. Ни в школе, ни в клубе. Да нигде! Сколько ты еще будешь портить мне жизнь? Сколько, Драгоций, сколько? Тебе мало того, что из-за тебя она и так полетела к чертям?! Чего ты молчишь? Сказать нечего? Давай же, начинай ехидничать! Начинаю эту свою гневную тираду про Огневу, от которой у тебя одни проблемы.       Я ничего не ответил. Взял веник и начал подметать осколки бывших предметов интерьера. Сейчас я не хотел видеть Василису больше, чем когда-либо. Мое сердце перестало биться. Тело покрылось мурашками, хотя в доме было достаточно тепло. Вена на шее вздулась, я вроде бы должен быть зол. Но я не чувствовал ни гнева, ни холода, ни грусти. Я не чувствовал ничего. Хотелось просто провалиться сквозь землю. Улететь куда-нибудь на луну или просто покончить жизнь самоубийством.       Угораздило же влюбиться в такую девушку. Я никогда не был обделен женским вниманием, но тогда. Почему именно Василиса? Этот вопрос я задавал себе уже множество раз, но так, как и в первый, все еще не мог найти на него ответ. Возможно, это мое наказание за все совершенные ошибки в жизни, а может это просто чья-то несмешная шутка, владелец которой решил «прикольнуться» над моей судьбой. Подобное состояние боли и отчаяния мне было знакомо не по наслышке, но я и правда поверил, что все может наладиться. Что мы будем счастливы, что все будет хорошо. Разве я ошибся?..       Быстро нажав пару кнопок на дисплее телефона, я прислонил его к уху.       — Машину на улицу Стокера. Дом тринадцать. Едем до клуба «Черри» на Воултер Стрид, — протороторил я, сбрасывая звонок. — Я тебя отпускаю. Исчезни, наконец, из моей жизни, пожалуйста — я просто ушел в свою комнату. Холодно, тошно, мерзко, одиноко. Как же я устал. Повалился на кровать ни в силах даже раздеться.       Рыжую это не остановило. Она еле-еле доковыляла до моей двери и стала биться в нее. Вот дуреха. Неужели думает, что я буду от нее прятаться? Хотя, пох, лучше бы она и правда сейчас ушла. После недолгих усилий, девушка все же догадалась, что комната не заперта. Значит алкоголичка она пока не на 100 процентов, что ни может не радовать.       — Ты думаешь, что от меня так легко избавиться? — гневно взвыла она. Ага, как же, если бы так было. — Сейчас же мне отвечай, Драгоций, почему ты никак не можешь исчезнуть из моей жизни?       Вопрос застал меня врасплох. Почему? Василиса, неужели ты до сих не поняла почему? Я хотел уже что-то ответить по типу «проваливай», но смягчился. Она все еще выжидала ответа. Неужели ей так важно знать это? По-моему, это она постоянно врывается в мою жизнь, напоминая о себе. Почему я не исчезну?.. Тебе солгать или все же ответить правдой? Не уверен, что она готова услышать. Она никогда не хотела знать, так чего сейчас завелась.       Пьяна, растрепана, сердита. Я видел Васю такой уже не один раз, но каждый удивляюсь, словно это впервые. Она не скалиться, с трудом стоит на ногах, но все еще ждет. Может действительно пора сказать правду? Я сам не уверен, что готов отвечать. Это все равно стало последней каплей в чаше моего терпения. Хочешь знать — будь по-твоему, я отвечу! Я метнулся к ней и схватил за плечи. Затем слегка потряс, чтобы привести ее немного в чувства. Девушка опешила, но не ушла. Настырная, как всегда.       — Потому что я люблю тебя, дура! Люблю, понимаешь?! Потому что я не могу тебя отпустить! Потому что я не хочу отпускать! Я хочу, чтобы ты навсегда осталась в моем доме. Как же ты не допрешь! Я люблю тебя, Огнева. И всегда любил. И сейчас люблю. И буду любить.        Малышка дернулась. Она немного замялась, после чего начала дрожать. Ее ручки покрылись мелкой россыпью, — мурашками. Ноги чуть подкашивались, но мои руки все еще удерживали рыжую на ногах. Взгляд стал безжизненным, ровно таким же, как у ее отца — Нортона — старшего. Мне кажется, или она всегда была такой бледной? Нет, вроде нет. А может… Я так давно ее не видел, что казалось прошла целая вечность после того, как это случилось. Я так скучал по этой малявке, что сам себя заставил поверить, что она больше мне не нужна. Насколько же я ошибался. Готов отдать пол жизни, да хоть целую жизнь, чтобы только быть с ней рядом всегда.       Я потерял контроль над своими действиями. Больше я не хочу притворяться. Хватит надевать маски и говорит ложь. Сейчас я просто хочу утонуть в омуте ее глаз, лишь бы не отвергла, позволь мне коснуться. Слегка прикоснувшись к ее мокрым щекам, я провел по ним подушечками указательного пальца. Реакция была предвидена, комочек заплакала. С ее голубых глаз, словно из моря, по одной скатывались хрустальные слезы. Дыхание остановилось. Носик немного сморщился, губы затряслись. Несмотря на все то, что она мне только что высказала, я не могу вынести и мысли, что эта малышка будет рыдать. Нет…       Мне больно только от мысли, что я могу ее ранить, пусть даже и не физически. За все то время, что она была рядом, я действительно стал себя чувствовать самым счастливым человеком на свете. И сейчас, в полумраке моей комнаты стоит она. Не выдуманная, а реальная. Сколько же я ждал ее, месяц, два? Кажется прошла целая вечность… Не хочу больше ее отпускать.       — Чт… Что ты делаешь? — шепотом спросила Василиса, поднимая заплаканные глаза.       Я улыбнулся и наклонился, прислоняясь своей теплой щекой к ее ледяной. Чувствую соленую воду и рябь, огибающую все тело. Она не отталкивает, а я не пытаюсь уйти. Все же держусь на приличном расстоянии, но ощущаю, что нахожусь слишком близко. Ангелочка это пугает. От моего жеста на ее лице появился легкий румянец. Как же я люблю багровый оттенок ее щек. В который раз признаюсь себе, что люблю. До потери пульса, люблю…       Хотя бы плакать перестала, это уже успокаивает. Я мягко обвил ее талию руками, стараясь не делать резких движений. Она не двигаясь, наблюдала за моими действиями. Словно сама не причастна. Неужели ждет первый шаг? Ну что же, я его делаю. Теперь между нами каких-то 10 сантиметров. Я слышу ее дыхание, вижу как мягко поднимается ее грудь и чувствую страх, вперемешку с желанием. Только вот чего именно она хочет? Боюсь даже представить.       — От тебя пахнет алкоголем, — тихонько шепчу ей на ушко.       — Опьяняет, Драгоций? — спрашивает рыжее бестие, но не отстраняется от меня. Хе, похоже, что она немного расслабилась, а мне это на руку.       — Не представляешь насколько, — подыгрываю я, осторожно поглаживая по голове.       — То-то же, — усмехается девочка, поднимая голову и смотря прямо в глаза. Сейчас кажется, что заглядывает мне прямо в душу. Этот ангелок не дает мне нормально думать, оседая даже в моих снах. только не замолкай. Только не уходи. Останься со мной. Я тебя умоляю. — Ты дурак, Фэш, — я непонимающе выгибаю бровь. Неужели я что-то не так сделал? — Почему ты мне говоришь что любишь, когда я пьяна? Дурак, — снова ее оскорбления.       — Погоди, — я улыбнулся. — Ты только что назвала меня по имени?       — Иди ты, Драгоций, — шуточно послала меня Вася.       — А, просто показалось, — я закатил глаза.       — Драгоций! — девушка чуть повысила тон.       — Ну, что еще? Придурок, дурак, тиран? Идиот? Кто я на этот раз? — уже в какой раз перечислял я.       — Все вместе, — бросила она и, схватив меня за щеки, притянула к себе. Я сначала немного растерялся, но поняв, что она собирается сделает, немного нагнулся. Василиса сомкнула наши губы. Я почувствовал легкий запах лаванды и познал вкус нашего поцелуя. Нет, он не напоминал деготь, наоборот, скорее смахивал на мед с чем-то. придающим кислинку. Губы были такие мягкие, влажные, хотя все еще немного дрожали. Внезапно почувствовал вкус соленой водицы и понял, что слеза попала с лица на щеки, а позже спустилась вниз.       Я немного растерялся, но не отстранился. Девочка усилила напор поцелуя, спускаясь ко мне на шею руками. Она старалась делать все как можно настойчивее, беря инициативу в свои руки, но я и не был против. Я наоборот хотел, чтобы она меня поцеловала, я был готов.       Я лишь лидерские делал небольшие шаги, все больше приближая Огневу к стене. Она повиновалась. Когда девочка уперлась об нее, я мягко схватил за бедра, раздвинул ножки и нежно, прям до упора подошел, поднимая. Послышалось легкое хихиканье. Когда наши лица оказались уже на одном уровне, девочка отстранилась.       — Я тебя тоже, — задыхаясь от нехватки кислорода, произнесла малышка. — Тоже люблю, — теперь ее руки опустились на мои плечи. Она вновь приблизилась, но в этот раз лидерство взял я. Резко прислонившись, я впился в ее губы сладкой хваткой. Она, похоже, была вовсе не против. Не отрываясь друг от друга, я понес ее на кровать и осторожно кинул на диван. Ангелок стала поспешно расстегивать пуговки на рубашке, безуспешно стягивая лишний предмет гардероба с моего тела. Опустившись глазками на пресс, она покраснела. Я лишь усмехнулся, стянул одним движением рубаху, после чего она полетела на пол.       — Ты уверена, что этого хочешь? — на всякий уточнил я.       — Да, — прошептала Василиса.       Я склонился, притягивая ее со спины на мое тело и прислонился к губам. Сначала немного, еле касаясь, затем, чуть прикусив нижнюю губу, я оттянул ее вниз, после чего начал проникать внутрь язычком. Сначала щеки, затем неба, и наконец ее маленький, пугающийся язычок, который она хотела спрятать у зева. Девочка покраснела, но мне только этого и не хватало. Снова багровый оттенок. Она очень часто краснеет. Я отстранился. Огнева жадно глотала воздух, чуть ли не давясь им. Я усмехнулся.       — Тогда не сегодня, — произнес я и скатился на один из краев кровати.       — Драгоций, ты придурок! — расстроено воскликнула девочка, поднимаясь и выбегая из комнаты.        Я закрыл лицо руками. Ну не могу я ее в таком состоянии. Она пьяна и совсем не понимает, что делает. Я рассмеялся то ли от боли, то ли счастья. Я уже совсем запутался. Любит? Но что именно в ней сказало это? Сердце? А может просто алкоголь? Я совсем уже ничего не понимаю. Расплывшись на кровати, я сладко прикрыл глаза, вспоминая события, случившиеся минуту назад. Еще бы немного и я потерял контроль. Мне безумно хотелось ее тело здесь и сейчас, именно в эту минуту. Но я ни за что не прощу себя, если сделаю это без ее согласия. Трезвого согласия. Я поворачиваюсь к двери, которая тихонько скрипит.       Невозмутимая Василиса, как ни в чем не бывало, заходит снова, но уже немного в другом виде. Ее волосы из замысловатой прически превратились в кучерявые локоны, спадающие на плечи. Вместо платья, девочка надела шелковую маечку-тунику и короткие шортики, открывающие вид на одно очень прекрасное место.       — Я сплю сегодня здесь! — заявила она, ложась с другой стороны постели. — И только попробуй ко мне приставать ночью, Драгоций, убью.       Я улыбнулся, стараясь не рассмеяться и укрыл ее одеялом. Девочка уже успела расположиться в положении Фаулера, — полулежа на спине, полулежа на животе с согнутой левой ногой. Она обняла подушку и начала сладко, еле слышно посапывать. От такой картины у меня захватило дух. Я улегся ближе и положил руку на ее талию. Малышка в ту же секунду отбросила ее, что меня еще больше развеселило. Усмехнувшись, я отвернулся к стене, засыпая. Столько мыслей в моей голове возникло в те минуты, но я слишком устал, чтобы хоть о чем-то думать. Сейчас бы просто уснуть. Завтра разгребу все то, что случилось сегодня. Но это завтра, а сегодня посплю.       Ангелок, на мое удивление, стала барахтаться. Что-то случилось? Я обернулся и заметил, как она снимает с себя белье. Лять, да что это она такое творит? Да, пусть в комнате и не было света, я все же прекрасно мог рассмотреть каждый миллиметр ее тела. Неужели она думает, что таким образом она выведет меня из себя? Хотя да, в некоторой степени так и есть. Я уже еле контролирую себя. Ее провокационное поведение выбивает меня из калии. Еще минута и я, не выдержав, наброшусь на нее. Но я стараюсь сдержаться, покрепче сжимая подушку. Я тебе обязательно еще отомщу, маленькое бестие. Это тебе обещаю точно.       — Как же я люблю тебя, мой рыжий комочек, — прошептал я, тяжело вздохнув и ложась на живот.       — Я тебя тоже, — почти неслышно ответила Огнева, хихикнув. Бесячая малявка. Так мы и уснули.       … — Драгоций! — завопила Васька, проснувшись на моей груди. С моего живота тут же спустилась ее нога. Хе, как же бы я хотел проснуться раньше нее. Такая картина была бы! Грех не насладиться. — Что… Что вчера вообще произошло? И почему ты в моей постели и в таком виде?       — Ты совсем ничего не помнишь, милая? Странно, — наигранно-притворно удивлялся я. Вчера ты напилась и пришла ко мне. Совсем не помнишь, как говорила, точнее даже умоляла лишить тебя девственности?       — Че… Чего?! — удивился ангелок, судорожно схватившись за голову. — Я правда так так говорила? — убитым голосом выдавливала из себя Огнева. — Ты ты мне лжешь! Это все снова твои тупые шуточки, — узнаю привычный тон ангелочка.       — А кто тогда стягивал с меня рубашку той ночью и переоделся в откровенный наряд, щеголяя в нем по моей комнате? Я тебя не звал, ты сама заявилася.       — Ежики-иголочки, — только и смогла выдавить из себя малышка, смотря в одну точку.       — А ты мне нравишься в таком виде больше, — ухмыльнулся я, разглядывая обнаженную Василису.       Она сразу же закуталась в простынь, прикрывая грудь. Спина все так же была оголена. Лучшего утра и не придумать.       — Где ты, Фэш? Сейчас же выходи из своей комнаты или я… — Захарра ворвалась ко мне в комнату без стука.       Ее глаза округлились, когда она увидела обнаженного ангелочка, закутанного в одну простынь.       — Ну, здравствуй, сестричка, — я улыбнулся.       Моя «женушка» хотела спрятаться под одеяло, но перепутала стороны постели, поэтому уткнулась в мой живот.       — Свет очей моих, выйди пожалуйста. А то Василисе не терпится повторить вчерашнее. Солнышко, — обращение предназначалось моей сожительнице, — постеснялась бы хоть Зари, — Огнева залилась краской и злобно на меня смотрела. Я прямо-таки чувствовал как она готова убить меня на том же месте.       — Жду тебя в кухне, братишка, — улыбнувшись, сообщила сестра и вышла.       — Нет. Стой! Это совсем не то, о чем ты подумала, — похоже девочка только пришла в себе. Было уже поздно, — собеседница спустилась на первый этаж. — Ненавижу тебя, Драгоций, — бросила она и, собрав в охапку простынь, вышла из комнаты.       — Зато я тебя люблю, — сказал ей уже в дверях. Ответа не послышалось, только хлопнувшая сильно дверь. Видимо кто-то с утра снова злой. Эх, ну да ладно. Скорее всего, Ник тоже пришел, нужно хотя бы выйти, поздороваться. Я надел джинсы и черную футболку с неярким принтом. Затем взял пульт от колонок и включил музыку. Дома сразу стало намного уютнее. Я стал подпевать в такт музыке и спускаться вниз, пританцовывая.       — Братец, ты с утра пьян? — удивилась Захаррра, на что получила только довольную улыбку, украшенную ямочками. — Не думаю, что это ты так рад видеть меня.       — Нет, я рад видеть твоего жениха. Кстати о нем, где мой Ник? — я озирался по сторонам в поисках друга, но так и не увидел знакомую макушку.       — Он в машине, сейчас придет.       — А где мой дорогой племяшка? А?!       — Спит, — не расстерялась сестричка.       — Ты тут? — спросил я, прислонившись ухом к животу сестры. — Слушай, солнышко, Ник тебя на убой откармливает? Ты очень поправилась с нашей последней встречи, — она улыбнулась и отвесила мне наигранный подзатыльник.       — Ну и славненько, — улыбнулся Лазарев, проходя на кухню. — Хоть ненадолго с меня внимание переключат на кого-то другого.       — Не переживай, лещиков на всех хватит, — успокоила его невеста.       — А где Васька? — спросил парень, стараясь переключить тему.       — В порядок себя приводит после вчерашнего дня, — я загадочно улыбнулся.       — Я и не знала, что вы на «таком» уровне отношений, — задумчиво изрекла Зари, капоршась в сумке.       — Николас! Что ты мне с сестрой сделал? Она скоро станет пельмешкой!       — Поговори мне тут, — пригрозила Драгоций.       — Ты что, еще не наелась? — я похлопал глазами.       — Да она только печеньками и питается, — развел руками мой товарищ.       В эту минуту на кухню вошла полубледная Огнева в футболке, закрывающей коротенькие облегающее спорт — шорты.       — От такого вида и возбудиться недолго, — ухмыльнулся я, за что получил гневный взгляд Василисы.       — Надеюсь твоя правая рука в порядке, потому что в противном случае со стояком тебе больше никто не поможет, — она налила в миску с хлопьями молоко.       — Ну не будь букой, — попросил я, переводя взгляд на друзей. — И так каждый день, — вздохнул я, объясняя ситуацию.       — Люци! — обрадовалась девочка, видя перед собой знакомый комок черной шерсти.       — Он вошел вслед за мной, — пояснил Лазарев, отпивая из кружки кофеек.       — Да просто Васька вернулась, он тоже решил, — пробасил я, наливая себе чай, а женушке делая холодную воду с лимоном.        Рыжий комочек схватил черный и ушел в свои мысли, поглаживая животное по мягкой шерстке. Последний выворачивался как мог, чтобы только его еще почесали за ушком. Вот чертенок! Хотя, я его понимаю. Сейчас мне кажется, что все снова хорошо.       — Братишка, скажи мне, а свадьба у вас когда?       — Чего?! — возмутилась Огнева.       — Ну как, все газеты об этом пишут, — удивленно захлопала глазами Зари.       — Не знаю, нам дали пол года подумать, — ответил я за обоих.       — Скажите мне, вы хоть любите друг друга? — внезапно спросила сестрица после небольшой паузы.       Мы присмирели под ее взором. Никто не отвечал. Я почему-то вспомнил вчерашний день и слова «ненавижу Драгоций» комом сели в моем горле. Переминаясь с ноги на ногу, я хотел выдавить из себя хоть что-то, но мне этого не удавалось. Я посмотрел на предмет своего обожания, который равнодушно поглаживал котенка.       — Мы, наверное, до сих пор не разобрались в себе, — все что смог произнести. Драгоций больше и не просила.       — Пора бы уже определяться, а то потом может быть слишком поздно, — предупредила она.       — Зари, Ник, спасибо, что приехали сегодня. Братец, ты бы поехал в компанию, тебе придется разбираться с делами самостоятельно, я, увы, сегодня буду слишком занят.       — Ну нееет, — простонал блондин, жалобно смотря на меня.       — Да, да, Лазарев, — подмигнул ему я. — Это твое наказание за то, что вчера потащил меня в клуб.       — Ну и правильно! — поддержала меня Зари. — Еще три пачки печенья! Овсяного!       — Ладно, — поднял руки поверженный подчиненный и поднялся на второй этаж.       — Мы сегодня у тебя, — предупредила сестричка, и, не слова больше не говоря, улетела, будто ее здесь и не бывало.       — Вась, я… — она перебила.       — Собирайся быстрее, отец ненавидит непунктуальность, — сообщила Огнева и скрылась.       — Да блядь… — выругался я, зачезав челку на затылок.       …Сегодня мне предстояло сыграть роль влюбленного голубка Василисы. Точнее, прийти на закрытую вечеринку, где я должен был сообщить о своей помолвке прессе. Как бы, официально зарегистрировать нашу пару на светском собрании. Девочка была как никогда красива и мила. Она надела длинное, синее платье в пол, которое очень подчеркивало ее глаза. Золотисто-медовые волосы осторожно уложены в пучок, из которого выбивались старательно накрученные пряди.       Я же решил не мудрить с костюмом, поэтому надел широкую рубашку и брюки, чуть свободные на щиколотках. Волосы уложил в неком подобие прически.       — Волнуешься? — спросил я, заметив небольшое сметение девочки. Она ничего не ответила и схватила меня под руку. Мы смотрелись как настоящая парочка. Осталось только одно — прожить эти пару часов.       — Не забывай, что мы должны играть влюбленных. Прессу ничего не должно смутить, играй в силу своих актерских способностей.       — Ты хотела сказать, — просто будь собой, — поправил ее, открывая двери.       Народу собралось много. Все взгляды, как и ожидалось были направлены на нас. Ненавижу такие спектакли. Кажется, что ты разнаряженная кукла или манекен в магазине. Все глазеют и перешептываются. Я стараюсь прятать свое раздражение за фальшивой улыбкой. Вася же пока не сильно скрывает свои эмоции. Хотя маску безразличия все равно примеряет.       — Рад вас видеть, — безъэмоционально поприветствовал Нортон Огнев, приглашая нас выйти на сцену. К счастью, рядом стоял мой дядюшка, скромно поздоровавшийся со мной поклоном головы. Я ответил ему тем же.       Спектакль начался.