Боль от любви

      Утро. Какая прекрасная пора. На улице во всю слепит солнышко. Оно не греет, лишь слегка отдает своим теплом землю. Я всегда считал, что зима — это самое прекрасное время года. Самое несравнимое и замечательное.       Хороводы снежинок радуют человеческий глаз. Сугробов-то навалило! По колено прям. Кажется, еще чуть-чуть и вовсе не остается ни сантиметра голого участочка земли. Это пуховое снежное одеяло укутало в свои объятья. И почему никто не любит это замечательное время года?       Зима всегда была и будет безупречна. Как будто самая прекрасная в мире картина, которую написал гениальнейший художник. Она радует любые радужки глаз и западает в самую душу. Каждый мазок, каждое переливание, каждый блик… Эти, на первый взгляд, такие не важные элементы дополняют друг друга и волнуют сердце.       Зима словно самая прекрасная в мире скрипка, на которой играет виртуозный скрипач. Каждая мелодия, каждая нотка, от самой низкой и о самой высокой, не хочется упустить ни одного мгновения без нее, не единого звука. Она настолько нравиться твоей душе и подсознанию, что хочется ее слушать вечно. Ты можешь и не думать о том, что существуют такие прекрасные вещи, но они есть.       Именно в такие моменты человек по-настоящему осознает кто он есть и в чем смысл собственного существования. Твое дыхание замирает, когда ты смотришь, как за окном валится новая порция снежка. Сердце начинает колотить в груди и ты будто не слышишь ничего более. Только музыку собственного сердца, его ритм, мелодию, нотки…       Они слились воедино с твоими частями тела и слух обостряется. Даже мизерная капелька пота на твоем лице ударяется в вечности и дает новое звучание. Жизнь становиться прекрасной, ибо ты слышишь эту мелодию. Пусть никто ее не замечает, но ты знаешь. Ты веришь в то, что она есть.       Как же все-таки прекрасно это время года. Будто услышав твой внутренний голос, с неба начинают сыпаться новые снежинки и дарить тебе яркие впечатления. Чаша эмоций наполняется доверху и ударяется огромным водопадом в вечности. Переливаясь всеми цветами радуги, она небрежно прикасается к твоей поверхности тела, к коже… Весь мир перестает существовать, если ты не замечаешь, что творится за твоим окном. Этот день обещает быть таким же незабываемым, как все остальные.       Я дышу. Тело чуть приподнимается, в такт мои движениям и я переворачиваюсь набок, кладя свою голову на ладони. В чем смысл моего существования. Зачем я здесь? Что-то должен совершить или же?.. Не понимаю. Валюсь обратно на спину и закрываю глаза. Нос становиться влажнее, от того, что морозный воздух попадает внутрь тела. Мне так приятно и спокойно.       Белая простынь, чуть сомкнутая под моей плотью, все больше и больше слетает с ног и падает на пол, ложась, словно только что упавшая снежинка. Как же мне хочется не думать об этом. Заблудиться в странном лабиринте, из которого нет выхода. Я так хочу уснуть. Уснуть вечным сном и никогда больше не просыпаться.       Этот приятный холодок так приятно щекочет спину и живот. Становится еще лучше. Просто оставьте меня одного в этой пустой комнате. В этом бездушном мире. Я хочу умирать снова и снова. Засыпать и просыпаться, видя этот небосвод и небо. Я хочу наслаждаться каждым мигом зная, что ночью мне наступит конец. Я хочу снова и снова задумываться о своих ошибках и исправлять их. Я хочу жить ради кого-то и быть нужным.       Мне тоже необходимо, чтобы меня хоть кто-то любил. Неужели нет ни одного человека, который сможет понять мою боль? Почему никого нет? Почему все так?.. Я осознаю. Я понимаю. Я не хочу оставаться надолго в полном одиночестве, не хочу, чтобы сердце разрывалось на миллионы осколков. Я не хочу проливать ни единой слезинки, не произносить ни слова.       Я хочу быть счастливым, хочу, чтобы меня встречали после работы и радовались моему возвращению. Я хочу, чтобы маленькое чудо бежала в мои объятья и миловалась, закутывала своими тонкими ручонками, мою крепкую и большую ладонь и… Мое чудо… Моя кроха… Мое чадо. Никогда не думал, что люди могут так сильно мечтать о ребенке.       Я же так молод и красив. Мне нужно думать о том, о чем думает современная молодежь. Гулять, веселиться, пить с друзьями и прочее… Я хочу или же… Нет. Я уже давно вышел из того возраста. Мне пришлось повзрослеть слишком рано. Эти шрамы юности навсегда отзовутся внутри. Они будут преследовать меня до конца дней. Но…       Как же все-таки прекрасна зима… Снежные хлопья валили и валили, за окном разыгралось настоящее творение Бога. Прекраснее, более, кажется, я ничего не видел. Мои очи вновь закрывались и я вдыхал этот спасительный и приятный аромат вечности и мороза. Я чувствовал его каждой буйной клеточкой своего тела. Так приятно…       Мне нравится, что я здесь. Пора вставать, но так не хочется. Все лежу и смотрю в окно. Вот бы кого-то рядом. Кого-то такого же мягкого и теплого, словно летнее солнышко. Такого же прекрасного, как лед в застывшем пруду. Милого и пушистого, кто будет смотреть на тебя двумя глазками, похожими на яркие звездочки.       Того, кто возьмет твои руки в свои и подносит ладони к животу. А ты, невольно ощутишь подушечками пальцев, как в руки бьет чья-то крохотная пяточка. Будто это «что-то» зовет тебя и всеми силами пытается показать, что оно живое… Словно старается привлечь внимание, согреть твое застывшее тело.       Не могу понять откуда в моей голове подобные мысли… Я ведь раньше никогда не пытался их услышать, никогда и не представлял, что могу думать о подобном. Хватит, время уходит. Я встаю и метаюсь в поисках полотенца. Найдя его мирно лежавшим на полке хватаю и иду в душ.       Закрываясь шторкой, включаю теплую воду. Миллионы капелек вмиг покрывают мою фигуру, забираются в волосы и скатываются по ним, словно играют в неизвестную мне игру. Внутри бушует непонятно откуда взявшийся адреналин и я затухаю.       Перестаю думать о чем-либо и просто сажусь на пол. В моей голове крутятся сотней мыслей, а я не могу заставить их замолчать. Зарываясь в белоснежное полотенце я скатываюсь по стене в ванне и зарываюсь в волосы, стягивая их обоими руками. Запутавшись в пальцах они начинают больно давить. Но…       Я не чувствую боли, лишь странное чувство пустоты и грома внутри. Боль… Ярость. Гнев… Начинаю крушить собственную ванну. Неизвестные голоса все еще метаются в поиске чего-то.       Оставьте меня в покое, прошу. Умолкните… прекратите. Они все шепчут и шепчут на непонятном языке и вдруг приглушаются, но затем… Ох лучше бы они шептали то, что секундой ранее. Имя самого ненавистного человека разгорается внутри и просыпается ярость. Молнии! Свет! Меркнет. Я метаюсь из угла в угол взглядом, чтобы наконец-то понять, что со мной происходит. Что случилось. Хочу забыться. А внутри все не умолкает и кричит. Мечется и бегает из стороны в сторону, отдавая непонятными перескоками и прыжками.       — Василиса… — тихо шепчут они и словно скалятся. Я начинаю все больше и больше закрывать голову руками, надеясь, что они замолкнут, но этого не происходит.       Вновь называя мне все тоже запретное имя. Они смеются над моей слабостью и все громче и громче кричат, а я не могу себя пересилить. Сердце буйно сжимается, становится тяжелее дышать. В него вонзают иголки, эти неприятные шипы, которые некогда цвели прекрасными розами. Мое сердце закрывают на несколько частей и не дают быть равнодушным. Оно вновь и вновь наполняется кровью и бушует. Легкие пересыхают и кислорода вовсе не остается. Живот тянет вниз, мне… Больно?.. Не хотел бы я чувствовать это все.       — Заткнитесь, прошу вас… — я шепчу это сам себе, но, кажется это действует. Голоса уходят и в моем разуме вновь царит тишина и покой. Только сердце никак не может успокоиться. Оно словно маленький ребенок, который теряется во мгле и плачет. Он хочет сбежать. Хочет потеряться и быть найденным. Он мечется из угла в угол, не сумев найти одного единственного человека, чье сердце он хотел бы держать в своих ладонях.       Он кричит навзрыд и просит ее вернуться. Так хочет почувствовать тепло ее исхудалого тела и вернуться в то время, где они вместе и все хорошо. Словно заснуть сладким бесконечным сном. Я хочу к тебе, Огнева. Хочу всем своим сердцем видеть тебя. Я хочу быть рядом. Отчего же меня гложет эта несравнимая ни с чем боль…       Или я заслужил?.. Был груб с тобой? Подал ложную надежду? Неужели из-за меня ты пролила хотя бы одну крохотную слезинку?.. Я так скучаю по тебе, малышка. Так хочу увидеть. Просто посмотреть издалека. Любоваться твой белоснежной улыбкой и гладить по копне рыжих, медовых волос.       Бесконечно смотреть на тонкую бледность и то, как ты готовишь на нашей кухне. Я так хочу оказаться твоей судьбой. Мечтаю, чтобы жизнь сводила нас снова и снова. Я лишь. Хочу, чтобы ты испытала все те же эмоции, которые ощущаю я, когда ты предстаешь моему взору. Я клянусь, что больше никогда тебя не оставлю, только будь рядом, ангелок…       Будь рядышком со ной… Протяни свои ручонки и обними меня. Закутайся в мою старую толстовку и прикоснись к губам. Дай почувствовать их трещинки и вкус на моих. Дай тот самый вдох, которого мне так не хватает. Спаси мою жалкую жизнь, будь моим счастьем. Ты все, что хочу получить. Будь моей… Прошу тебя…       Кончики пальцев покрываются миллиметровым слоем инея, я замерзаю. Было бы здорово превратиться в ледяную статую, на которую люди будут смотреть с восторгом. Они будут восхваляться творением неизвестного скульптора и улыбаться, видя, что меня больше ничего не тревожит.       Внезапно хлопает входная дверь и в мою квартиру вламывается знакомый человечек. Домой вернулся еще один ангел, Но на этот раз это тот самый, который ни разу не предал меня. Я быстро, прямо-таки молниеносно выбегаю из ванны и иду навстречу к ней. Девчонка, будто не замечая мое присутствие, весело жует печеньку и улыбается. Я сам улыбаюсь в ответ и падаю на колени. Моя маленькая Зари, мой лучик света…       — Братишка, ты чего? — перепуганно удивляется и подбегает, обнимая. Она ведь же даже не понимает, что с мной творилось буквально несколько минут назад. Ей, пожалуй не нужно думать о таких мелочах, как моя тоска. Я забываю о чем думал и прижимаю ее как можно сильнее к себе и кладу подбородок на ее плечо. Как же тепло и приятно от нее пахнет. Такой родной и нежный аромат весенних цветов, вперемешку со сладостью ванили. Это именно то, чего бы мне хотелось сейчас больше всего на свете.       — Я так люблю тебя, Захарочка… — шепчу ей в самое ушко. И это правда. Она даже не знает, как сильно я дорожу ей. Если бы Огнева хоть чуть-чуть была похожа на тебя. Не скрывала эмоции и всегда так честно улыбалась моим шуткам, пусть они и не такие смешные, как хотелось бы. Всегда была рядом. Моя опора. Она и Ник столько сделали для меня, вот бы они знали. Ведь даже не представляют, дурочки, что всегда были самым дорогим в моей жизни.       Благодаря этой несносной парочке я до сих пор жив. Они заставляют меня, в прямом смысле этого слова, дышать. Я могу не боясь доверить им тайну. Могу высказать все, что меня гложет, и знаете… Таких как эти двое больше нет. Святая святых, вот что. Я так рад, что они существуют и там, где должны быть, хоть я и не прошу.       — С дубу рухнул, Фэшик? Я тоже тебя люблю, но, ты же знаешь, как я терпеть не могу твои тупые обнимашки. Особенно, когда они такие неожиданный, как сейчас. — Она демонстрационо встала и указала мне на комнату. — Живей давай, а то на работу опаздываешь. — приказным тоном пролепетала сестрица и пошла на кухню, чтобы сварить кофе.       Я улыбнулся и стал медленно брести в свою комнату. Мне нужно что-то делать со своей жизнью. Нельзя больше мучиться, нужно строить собственное счастье. Я должен быть сильным, обязан. Захара скоро станет мамой, я буду помогать ей с племянником. Тогда нельзя отчаиваться и впадать в депрессию. Я встану на ноги и тоже. Я тоже заведу семью и буду также счастлив. Как бы мне хотелось этого…       Оказывается моя сестричка так выросла, даже не узнаю маленькую бунтарку. Всегда выглядит пригоже, следит за внешностью, и одевается вроде получше. Не платья конечно, но теперь в ее гардеробе появились светлые тона. Так рад за сестричку, она действительно самое прекрасное сокровище на этом свете. Никогда никого так же сильно не любил, или же… Может и люблю.       Я так запутался в этих странных чувствах, что больше правда не могу их контролировать. Я признал, смирился, но полегче не стало. Будь я героем какого-то романа, то моим мучения настал бы конец и я ощутил приятную слабость.       Но я лишь человек, пылинка в этом необъятном песке вечности и пространства. И мне, увы, не дано выбирать свою судьбу. Наверное, так даже лучше. Может быть Василиса вовсе не тот цветочек, который должен распуститься в моем мире.       Небрежно застегивая рубашку, я улыбаюсь своему отражению в зеркале. Хех, все тот же наивный мальчик, которым и был все эти восемнадцать лет. Все те же чудесные ямочки и голубые глаза. Вроде бы, не так уж я и плох. Так может, пусть нес сегодня, не через месяц, и даже не через год, меня все же ждет то самое счастье, которое я так желаю? Да, именно так. Я готов ждать хоть всю жизнь, лишь бы ощущать тепло близкого человека, которого наконец-то смогу назвать своей единственной любовью.       — Фэшиар Драгоций, долго вы будите пялиться на свое отражение? — улыбаясь, лепечет сестрица и облокачивается о косяк двери. Моя Зари. Сестрица. Я так тебя люблю. Ты даже представить не можешь. Ведь все это время ты была так добра ко мне. Может я правда эгоист, ведь я часто не замечаю доброты, которую ты мне так много даешь. А ты. Продолжаешь изо дня в день, я надеюсь, так будет и впредь.       — Поможешь? — я протягиваю бардовый, словно только-только созревшая ягодка малины галстук. Она насмехаясь завязывает «лишний предмет гардероба». Я лишь наблюдаю. Она ведь у меня такой ангелочек. Так и хочется затискать в объятьях.       После всего я прощаюсь и выхожу. Перед домом меня ждет заранее приехавшее такси. За что я люблю этого несносного чертика, так за то, что она всегда права. Моя девочка. Хоть раз Ник обидит, шею сверну. Я улыбаюсь своим мыслям, в последний раз машу ей и сажусь в машину. Наконец-то все стало спокойно. Мне похоже и правда нельзя оставаться надолго одному. В машине работает обогреватель и звучит тихая, приятная мелодия.       …А вот когда я вышел на улицу, чуть поежился. Ну и холодина! Хоть и обожаю это время года, а холод не очень признаю. Пару раз подпрыгивая, я даю небольшую купюру за проезд, включая чаевые и захожу в здание. Дзия как всегда на рабочем месте. Говорит с кем-то по телефону, здоровается и дает мне журнал. Я не выводя, ставлю роспись и направляюсь к кабинету. Маленькая Николь на этот раз сидит на положенном месте и заполняет какой-то отчет.       Я захожу и не могу поверить. В кабинете толпа моих сотрудников, которые одновременно вскрывают несколько хлопушек, из которых валит конфити. Неужели я что-то пропустил? Они загадочно улыбаются и жмут мне руки, затем выходят из помещения и наконец замечаю небольшую бумажку со строфами. Мельком прочитав, вижу, что компания выиграла тендер и теперь я обладатель одних из самых дорогих акций в нашем городе, да и впринципе на городском рынке. Наконец-то дело стало приносить прибыль.       Я улыбаюсь и передаю бумаги в бухгалтерию. Затем небрежно смотрю в окно и понимаю, что дальше, все непременно должно быть хорошо. Главное, верить в это, и наверняка сбудется. Подписывая очередной контракт, я и не замечаю как в портфеле звенит знакомый телефонный гудок.       — Фэшиар Диаманович слушает. — я беру телефон, подпирая его плечом и иду к шкафу, чтобы найти отчет по продажам за последние две недели.       — Здравствуй, Фэш. — Как вы можете догадаться, Драгоций не будет Драгоцием, если не вляпается в какую-нибудь ситуацию. Голос Огнева немного насторожен, но в тоже время груб и суров. И в чем это я успел провиниться? Вроде бы выполнял все поручения этого тирана, но вдруг, что-то забыл? Вроде нет. — Сегодня жду тебя на ужине в восемь тридцать. Классический костюм и не забудь купить цветы, у нас будут гости. Не опаздывай. — на этих словах он отключился.       Я иногда не могу понять замысла этого странного папаши. То предлагать мне выгодную сделку, в обмен на то, что я помогу его дочери со свадьбой, теперь это… Не нравиться мне что-то тон, которым он сказал подобные вещи. Я даже не успел толком обдумать что вообще происходит, как услышал уведомление. Ваш банковский счет пополнен на… На сколько?!       … Там та дам. Где я, спросите вы. А я на работе! Время доходит до девяти. Час назад я пригнал Нортому-старшему его машину и удалился, якобы по очень важным делам. Но, как вы уже знаете, все не так просто. Сейчас мой телефон должно быть разрывается от смс и звонков, но мне плевать. Я спокойно заканчиваю свою ежедневную работу и подтягиваюсь на стуле. Ах, да! Я совсем забыл сообщить. Теперь моя ленивая жопка учиться заочно и посещать занятия в институте мне не обязательно.       Наверняка теперь вас интересует откуда на моем счету приличная сума? Все дело в дядюшке Астрагоре, который добровольно потратился мне на машинку и уже прикупил мне, как я понял, особняк. Переезжать я не очень хотел, но пришлось повиноваться. Шантаж, дело не хитрое. Ну, да ладно. В принцепе-то и жаловаться было бы как-то чересчур эгоистично.       Эх, вот бы сейчас на море… Пляж, песочек, пальмы. О! Ну наконец-то! Фэш, ты снова Фэш! Я так удивился своим мыслям, чо уже и забыл, что подходит конец очередного рабочего дня. Моя Зари наверное уже заказала обед. Хех… Нет… Уже наша, не моя. Ник имеет полное право претендавать на девчонку. А я так по ней скучаю, что не смогу вынести даже мысли, что она отдалиться или переедит.       Интересно, а они тоже теперь сыграют свадьбу? Вроде бы, младшая Драгоций мечтала о ней с младших классов. Ну, на этот счёт можно не сомневаться. Я думаю Ник поступит правильно и сделает все, чтобы сестрица так же продолжала улыбаться. Но что-то меня все ещё тревожит… Только вот что, я понять, к счастью, или к сожалению, не могу… Может я просто накручиваю, и все будет замечательно. Я хочу, по крайней мере, в это верить.       Мой рабочий телефон звонит. Хм, интереснее и интереснее… Кто в такое время может меня беспокоить? Скорее всего несносный чертенок, ну, а впрочем, я не могу заставлять ее ждать. Поднимая трубку, я задорно здороваюсь.       — Здравствуй, мой мальчик. — говорит знакомый голос. Я улыбаюсь, хотя признаться честно, еще год назад я бы повесил трубку, послав в одно всеми известное место. Дядюшка Астрогор. Это очень странно, что звонит на рабочий, я же и с личного поднял бы. В месте, где он находиться немного шумно, но после он прокашлился, все звуки, словно повинуясь, замолкают.       — Я в данный момент нахожусь в особняке Огнева. — говорит он. — Не вешай трубку. — на этих словах я останавливаюсь, похоже, что даже мое дыхание остановилось. И как он узнал, что я хочу прекратить звонок? Так. Мне это не нравиться. Что дядя забыл в этом чертовом месте? Проклянуть бы хотел весь этот домишко со всеми жителями.       Не понимаю какого лешего тут твориться, но только потому что он попросил, я до сих пор вслушиваюсь в умиротворенную тишину.       — Насколько я понял, ты тоже был приглашен. Фэш, приезжай как можно скорее. От тебя сейчас зависит судьба Василисы. — это были его последние слова. Дальше я слышал лишь мирные, протяжные несколько гудков. После экран телефона потускнел, будто так и говорил мне, что он вестник чего-то плохого.       Раздумывать о том, что означают его слова я не стал, хотя стоило бы. Просто… Вы можете, нет, не так. Вы имеете полное право сейчас осуждать мои действия. Но, кажется, ради Огневой я готов сделать все, что угодно. Я бы посмотрел на вас, когда вы бы души не чаяли в одном единственном человеке.       Не знаю, что на меня нашло, но я вызываю такси и поспешно складываю свои вещи в чемодан. Руки предательски начинают дрожать. Я смотрю на свою ладонь и внезапно замираю. А ведь и правда. Подушечки пальцев странно постукивают друг об друга. Да что я сейчас вообще творю. А ведь верно. Зачем мне это все?       Ну приеду я туда, покрасуюсь своей фигурой. Что потом? Василиса быстро упадет в мои объятья и мы заживем долго и счастливо? Ах да, потом заведем хомячка и у нас родится ребенок. Наивно, Драгоций, даже слишком для тебя… Мои мысли как назло ушли в глубину коры головного мозга.       Чувства и вовсе спряталась в своем домике, и сейчас в голове нет не единого голоса. Странно. Вы не можете появляться, когда это реально необходимо? Ну, что же… Выбор только за мной. Если сейчас останусь в кабинете, могу наконец-то зажить спокойной жизнью и забыть все как неприятный сон. Но…       Вот, если посмотреть с другой стороны. Это чудо запало мне в самое сердце, и похоже, что выбираться оттуда не намерена. Вот правда калечит меня все больше и больше. Ну, да это сейчас не так важно. Что мне делать? Спрашивать чужого совета не могу, ведь тогда это будет вовсе не мой выбор.       Все равно. Да что со мной происходит? Почему вечно знающий что делать и как поступать Фэшиар Драгоций сейчас не может принять самое простое решение. Ехать или не ехать. В голову приходит самая безумная, и даже странная идея. Роясь во внутреннем кармане, я достал маленькую, медную, десятирублевую монетку.       Ну, а что вы ожидали? Так-с… Орел — я остаюсь здесь и навсегда вычеркиваю эту бестию из своей жизни. Решка — еду прямо сейчас в особняк и узнаю, что к чему. Капельки пота стекают по прохладному лбу. Итак… Я подбрасываю монету и ловлю. Открывая ладони, я не могу поверить в то, что вижу. Судьба явно издевается надо мной!       … Точно такой же, как его помню. Особняк семейства Огневых. Чего мне тут ждать? Боже… Провозгласите меня самым тупым идиотом в этом мире, великие боги времени. Я не знаю, что со мной случилось, но, увидев, что ко мне кто-то идет, я устремляю взгляд льдинисто голубых глаз в пустое пространство.       Этой странной фигуркой оказывается идеально одетый дворецкий. Он доброжелательно улыбается и предлагает войти. Я иду по давно знакомым коридорам. Сейчас вместо роз, в вазах стоит по одной белой архидеи. И чего это, Огнев вкус сменил? Ну, эти цветы получше, но их все равно терпеть не могу. Ландыши, вот это другое дело. Так, глубокий вдох, мы приблизились к гостиной.       Перед моим лицом распахиваются большие, сделанные из настоящего дерева дверцы. Не могу поверить собственным глазам. За огромным столом, наполненным различными яствами сидят несколько человек. Некоторые лица вам, да и мне знакомы. Огнев, Астрагор и этот нудный. Ляхитч?! А этот что тут забыл?       Парень сидел в идеально отглаженном белом костюме с синей бабочкой. Руки были прикрыты перчатками того же цвета. «Это существо» не обращала на меня ни единого взгляда или мимолетного влечения. Хотя, в принципе, я не очень расстроен. Что говорить о его действиях? Он, наверняка почувствовав себя прекрасной принцессой, выставил мизинчик и попевал чаек из фарфоровой кружки.       Никогда не понимал, что девчонки видят в такой твари, как Маркус. Его волосы были зализаны на макушке и завязаны в тугой хвост. Нет, ну серьезно, Где тут парня увидели? Девушка вылитая, хоть и немного страшненькая.       Еще одна фигурка привлекла мои очи. Это была худощавая блондинка с большими, прямо-таки, змеиными глазами. Ее макияж был довольно сдержанным, но и умел выделяться. Пышные формы и вечернее платье. Но вот, кто же она? Этот вопрос встал к тем, ответ на которые я не могу получить до сих пор. Если их соединить в один текст, получиться небольшой рассказ, состоящий только из вопросительных предложений.       Итак. Вы, наверное думаете, что я там стою в толстовке и джинсах. Ага, как бы не так. Я в идеальном костюме, с кровавым галстуком и уложенными в не очень аккуратную чёлку волосами. Понимая, что Ляхитч выглядит на моем фоне попросту глупо, я улыбнулся в душе. Его, по видимому, это сильно зацепило.       Цветочки, цветы… Подойдя к этой странной дамочке, я поклонился в знак приветствия и протянул букет, не забывая представиться и поцеловать ее худощавую руку с огромным золотым перстнем. Хотя, само колечко я старался не задевать, ибо мы не знаем, где оно успело побывать.       — Фэшиар Драгоций, к вашим услугам, мадам. — специально супер-слащавым голосом пролепетал я, от чего та дамочка притворно смутилась. Мне даже показалась, что с помощью своего веера она хотела скрыть покрасневшие щеки. Как же я не любил этот пафос и шарм. Все так стараются играть свои «спланированные роли», что даже иногда чересчур увлекаются и забывают кто они есть на самом деле.       — Елена Мортинова. — пропела она и отдала одному из лакеев букет, чтобы тот поставил его в вазу с водой. Стараясь не привлекать внимание, я присаживаюсь с Астрагором. Этот мужчина удивляет меня все больше. Он постоянно смотрит на меня и улыбается пьяной улыбкой и загадочно «стреляет» глазками.       И что этот старый черт опять задумал. Но, видя, что он не такой холодный, как обычно и вовсе не скрывает эмоции, хоть и сдержан, я успокоился. Некоторое напряжение в воздухе все же парило, и, меня более удивлял тот факт, что из присутствующих к еде не притронулся никто.       В «нашем кругу» это означает, что не все гости подошли, и начинать мы не будем ровно до тех пор, пока не соберутся все приглашенные. Я рассматривал серебряную посуду. Эти маленькие и очень искусные приборы привлеки мое внимание. Розы, словно настоящие, переплетались вместе с лианами и создавали неповторимый узор. Казалась, что это настолько изящная работа, что ее не повторит ни один художник в мире.       Что же… Странная дамочка то и делала, что пялилась на меня выпученными глазишками. Меня чуть смущал этот взгляд. Она будто смотрела не на самого меня, а хотела заглянуть в мою голову, мои мозги. Хех, Елена Мортинова, я бы тоже очень хотел обладать такой способностью, но, к сожалению, никто так не может. И остается только так смотреть, надеясь, что человек не выдержит и сам расскажет что у него на сердце.       Ну, к таким людям я не отношусь, так как ваши старания напрасны. Огнев сурово пил и то дело поглядывал на свои наручные часики. Ляхитч, так тот идиот, лишь чувствовал себя прекрасной принцессой и попивал чаек, даже не обращая на меня внимание. Нет, еще раз повторю, что меня это не задевает, но все же. Чем мне заняться, как не дразнить Маркуса своим присутствием. Кстати, об этом.       Обычно, начинают говорить старшие, только потом те, кто наиболее солидного возраста. Я молчал. Все молчали. Так-с… Не нравиться мне это местечко. Не то, что оно было прям такое уж ужасное и зловещее, просто напоминало о нехорошем. Сейчас хочется уйти туда, где никто не будет тебя трогать и что-либо требовать. Я даже согласен вернуться на работу посреди ночи.       Видимо, Огнев заметил мою непреязнь, поэтому махнул рукой, недалеко стоящему музыканту. Тот резко спохватился, взял смычок и стал медленно играть, водя по скрипке. Сначала песня показалась мне скучной и даже чуть грустноватой, но после произошло то, чего я явно не ожидал. Резкая смена тональности и нотки переплились между собой, создавая идеал песни. Никогда я не слышал более прекрасных звуков. Они западали в самую душу. Они рубили мое сердце на несколько частей, ведь слушая эту песню, именно тот самый припев, в комнату вошла та, которую я не ожидал увидеть.       Она оглянулась и лишь на секунду, лишь на мизерную секунду наши взгляды встретились. Затем она быстро нахмурилась и отвела их в сторону. Я же продалжал смотреть на нее все теми же голубыми глазами и не мог понять кто передо мной. Та самая Василиса. Ее губки и щечки, все те же ручонки и волнистые, рыжие волосы. Какая она… Прекра… Стоп! Фэш! Нет.       Я посмотрел на стол. Моя душа грустно заныла. Сердце не осталось в стороне и теперь они оба исполняли новую сонату. Я больше не мог выдержать. Вдруг Астрагор стал хвастать, что я отлично играю на фортепьяно. Этот факт приятно меня удивил. Огнев захотел убедиться в правдивости слов и меня пригласили за стул, стоящий рядом с музыкальным инструментом.       Я по очередности стал нажимать клавиши, и вдру. Сердце забилось чаще. Я хотел завыть, ибо мое тело заскулило. Стараясь не отступать от ритма, я играл пожалуй, самую сложную мелодию в своей жизни. Этой песней стала боль моего собственного органа. Я так скучал по ней, а сейчас. Я тут, но не единого взгляда, ни теплой улыбки и ни одной искорки в прекрасных Васильковых глазах. Я не могу поверить, что это все происходит со мной.       Мелодия то нарастала с каждым движением пальцев, то замедлялась, то снова взмывала вверх. Еще сильнее стало жать в груди, но я не подал вида. Глотка пересохла и неумолимо просила дать спасительный глоток воды. Тем временем мои умелые руки скользили по клавишам одного из самых идеальных инструментов, после чего я глубоко вздыхал и иногда останавливался. Следующий куплет я набирал самыми спокойными и низкими нотками…       Почти умолкая, я сделал последние движения пальцев и поднялся, стоя спиной к своим слушателям. Неожиданно послушались несколько хлопков со стороны Астрагора и Елены, а Огнев пробубнел что-то типо «довольно неплохо». Я скривился и сильно сжал рубашку в районе груди, стараясь успокоить боль сердца. По рукам побежали давно знакомые мурашки. Я сделал несколько глубоких вдохов, натянул фальшивую улыбку, повернулся и поклонился. Затем проследовал на свое место за столом. Только теперь все начали поочередно накладывать в свои тарелки еду.       Я не прикоснулся ни к одному блюду, только ради приличия положил ложку какого-то салата. Чего я тут вообще забыл? Да и вообще. Они пригласили меня и молчат. Если через одну минуту, никто из них не начнет говорить, я попросту выйду из-за стола и отклонюсь. Огнев медленно подносил к своим губам бокал с приятным виноградным вином.       Я же стал считать. Пятдесят девять, сорок семь, тридцать восемь… Нортон был спокоен и суров взглядом. Я хотел уйти. Что со мной блин происходит. Да еще и эта девчонка. Мне не навилось одно ее имя, а присутствие так вообще сводило с ума. Нет, это вовсе не те хваленные бабочки в животе, это те самые острые ножи для метания в моей груди. Океан эмоций и любви к этой девчонки давно пересох и теперь там не осталось даже самой маленькой капли.       Не хочу даже думать об этом… Существе рода Огневых. Об этом выродке ненавистного Нортона. В моей крови забурлили самые отрицательные гормоны. Тридцать три… Время все близилось к нулю, но, этот старик даже не думал прекращать, он просто попивал алкоголь маленькими глотками, а затем закусывал их кусочками мяса.       Двадцать пять… Ненавижу это место. Ненавижу его обитателей. Приступный комок рвоты так и подступал к горлу, так и наравившийся вырваться. Двенадцать. Почти все, Драгоций, осталось подождать еще совсем чуть-чуть. Все будет нормально, Фэш, просто успокойся и усмири свой гнев. Голова стала болеть от тяжелых мыслей и заметно падала вниз, из-за чего стало необходимо придерживать ее одной рукой. Три… Два… Один…       Фэш. — голос подал Астрагор. Он отхлебнул из рокса и посмотрел на меня странным взглядом. Я впервые видел его таким серьезным и собранным. — Мальчик мой, я думаю ты уже ни один раз слышал о том, что Василиса выходит замуж.       Нет, даже слушать далее не желаю. Остановите поезд времени, вот моя остановочка. Что они задумали? Зачем этот вечер и ужин? Для чего данный шарм и свечи? Что в голове у этого Огнева?! Почему же сколько бы я не старался, я не могу понять ход его пошлых мыслей. Астрагор с ним заодно. Два злейших гения, причем парочка ведущих лиц на мировом рынке, слились воедино, чтобы придумать ужаснейший план по захвату мира.       — Фэшиар. — теперь уже мое имя назвал Огнев. — Ты же прекрасно знаешь, что у любого влиятельно человека, есть свой бизнес, а каждое его действие направлено на получение определенной выгоды. — о да, я-то знаю, Нортон Хардинович. Уж мне ли не знать. Только бы еще понять к чему ты клонишь. Внезапно мужчина мимолетно послал мне знак, взглянув на Василису. Нет…       Только не впутывайте в свои грязные делишки эту девчонку. Она же ничего не понимает в этой жизни. Она же беспомощна и молода. Она же ни в чем не виновата. Но, меня не услышали. Огнев снова отпил из бокала. Меня порядком стало злить и раздражать его поведение. Говорит непонятными намеками, да еще и время тянет. Мало ли чего я могу себе надумать, а ему плевать.       Всем собрашвшимся здесь что-то от меня нужно. Никто ни разу не спросил о моих желаниях. Я не эгоист, но… Это переходит все установленные рамки. Я не буду игрушкой, которую будут использовать ради получения выгоды. Нет, я не собачка на побегушках и чтобы вы сейчас не сказали, я не соглашусь.       — Драгоций, ты же хочешь узнать почему умерла твоя мать? — что… Мама? Одно ее упоминание сломало всего меня. Я вдруг почувствовал непонятную пустоту и одиночество. Казалось, меня заперли в темной комнате и я не вижу просветов, только серые стены. Они давят на меня и сужаються, но не убивают. Они мучают, я не слышу не единого звука, я умираю. Я один… Больше нет никого. Я не могу выбраться, поэтому сижу в углу своей комнаты и смотрю в потолок. Здесь даже нет окон. Это идиотское чувство бьет по самому больному.       Он посмел говорить о самом святом, что есть в этом мире. Не имеет право плохо отзываться о моей матери. Если он сейчас скажет еще хоть слово, я не постесняюсь и сломаю ему челесть. Даже если мне придется после этого поступка пожизненно гнить в тюремной камере. Даже руки зачесались…       Он же не подал ни одной эмоции, лишь махнул рукой слуге. Тот незамедлительно принес какой-то небольшой предмет, накрытый белым платком. Маминым платком! На нем были ясно вышиты инициалы родителей. Мама так «подписывала» свои вещи. Но, откуда у Огнева столь важная и дорогая вещица? Меня бросило в дрожь. Нортон, видя мою заинтересованность, убрал ткань и под ней оказалось ничто иное, как маленькая, золотая шкатулочка.       Сейчас в моем сознание будто все перевернулось. Сразу вспомнился маленький ключик на цепочке. Вот от чего он. Эта вещица будто так и звала меня, каждый ее камушек манил мой взор и привлекать непоколебимое внимание. Я просто не мог оторваться от этого, на первый взгляд, ничего не значащего предмета. Словно под гипнозом, я раскрывал шкатулку и пытался увидеть какрой из секретов она хранит.       — Я хочу, чтобы ты взял в жены мою дочь. — Я поперхнулся воздухом.— Взамен она будет исполнять всё, что ты ей прикажешь…