Addicted. "Зависимость"

Темнота давила, забирала с собой, принося покой и расслабление. Темнота дарила ему долгожданную тишину, и Брайан погружался в нее, забывая про боль, про потери, про все что было. А потом тончайшая полоска неяркого бежевого света показалась над низким горизонтом. Она пробивалась сквозь тьму и надвигалась, наползая на ночное небо, размывая его чистый черный цвет множеством полутонов серого, потом синего, а затем и бледно-голубого. Тьма уступала настойчивому давлению света и впускала в себя бежевые, желтые, красные и огненно-рыжие всполохи, заставляя мир просыпаться. А дальше, тьма в сознании Брайана окрасилась в киноварно–красные отблески… Знакомый голос, доносившийся издалека, расталкивал уютную темноту вокруг него и забирал вверх, утягивал за собой к свету, и от этого было спокойно и тепло изнутри. Темнота в сознании потихоньку уходила, оставляя голову почему-то полной чистых, ясных и незамутненных знаний, навыков и новых воспоминаний. Но все это было не его. Чужеродные, эти ощущения неожиданно правильно расположились и словно заняли внутри него, давно приготовленные, но до сих пор пустовавшие, места и ячейки. И эти знания и навыки не были его собственными, это были какие-то иные, более сильные, более древние, более глубокие, существовавшие еще задолго до его рождения. И это не пугало его, а наоборот, вселяло уверенность и силу. Брайан знал, что он никогда в своей жизни не был ни в Европе, ни в Азии, ни на Востоке, но новые чувства говорили совсем о другом. Брайан видел в воспоминаниях перед собой Эйфелеву башню и узкие улочки между старыми домами, выложенные крупной серой брусчаткой. Он видел красную черепицу на небольших домиках и аккуратно выставленные горшки с яркими цветами на подоконниках, возвышавшиеся позади белые шапки высоких Альпийских гор. Брайан видел ярко-желтый диск солнца, бескрайнее море песка вокруг и величественные пирамиды Египта. Он словно на вкус ощущал соленые брызги океана, жаркий белый песок под ним и раскидистые лапы зеленых пальм. В тот момент, Брайану казалось, что он может смотреть эти чужие, и в тоже время, теперь такие близкие для него воспоминания, как какой-то фильм на канале Дискавери. Незнакомые виды дальних стран всплывали перед ним, и Брайан понимал, что это было правильным, словно он всегда ждал этого. Шелковый и осторожный шорох наслоившихся новых воспоминаний успокаивал, унося в целительный сон. ***** Минуты ожидания тянулись медленно и бездумно, но Брайан теперь дышал, пусть и тихо и поверхностно, но это было самым главным. А Джастин ждал. Ждал, когда же Брайан очнется, чтобы сказать то, что должен был произнести уже давно. Джастин чувствовал, как горчило во рту где-то глубоко в гортани, на корне языка, и он пытался избавиться от этого противного привкуса, часто сглатывал раз за разом, но ничего не изменялось, и горечь оставалась там, где и чувствовалась. И слова, которые сказал сегодня белый волк, перевернули все с ног на голову. Или, наоборот, все расставили по местам? Джастин стоял и ждал, когда же полностью взойдет солнце, потому что ему необходимо увидеть этот рассвет, потому что, ему жизненно важно почувствовать, что в этом мире еще осталось то, во что необходимо верить. Сначала легкий бледно-бежевый цвет осторожно разбавил темноту неба, потом проявилась желтизна, потом цвет стал насыщеннее, и, наконец, набрав силу, взметнулись вверх резкие вспышки огненно-рыжих всполохов, окончательно изгоняя темноту с небес. Джастин увидел этот рассвет, а потом обернулся и подошел к кровати. Тело Брайана, словно покрытое старинной патиной, казалось почти невесомым, но грудь медленно поднималась в такт неспешному дыханию, и это было важнее всего на свете. ***** Прошло долгих два дня, и Джастин неотлучно находился в комнате со спящим Брайаном. Сам он очень мало спал и каждый раз просыпался именно в тот час, когда время остановилось, и появился белый волк. Время, когда ему показалось, что вместе с дыханием Брайана, остановилось и его сердце. Джастин все это время наблюдал, как медленно, словно оседала простыня, которой взмахивают, а потом покрывают кровать, возвращался к жизни Брайан... Парень вновь стоял у окна и всматривался в едва посветлевший купол неба. Рассвет только-только занимался, и небосвод все еще был темным, и мелкие россыпи звезд еще светили свои холодным светом, но на горизонте уже потеплело. Внезапно, спокойная и тихая погода переменилась, сильный порыв ветра ворвался в открытое окно, разметав легкие занавески, обдав Джастина сырым, пока еще ночным воздухом, и Брайан, лежавший все эти часы тихо и медленно дыша, сделал в тот момент большой и шумный вздох. Джастин тут же обернулся на звук и увидел, как ореховые глаза внимательно смотрят на него с внезапно, еще больше повзрослевшего, лица Брайана.