Домашняя терапия

      Говорят, что утро добрым не бывает. У меня, однако, всё было наоборот, невзирая на усиливающуюся боль в спине от почивания на жёстком диване, и даже несмотря на то, что я зачем-то встала в шесть утра в воскресенье. Странно. Никогда особо не любила утро, а тем более — просыпаться раньше одиннадцати, если работа того требовала. А сейчас даже как-то приятно, что поднялась так рано. Птички поют, из приоткрытого окна веет свежестью и прохладой. Красота.       Я посмотрела на кровать. Ну ладно, может Обито и не ест, но хотя бы спит крепко. Это радует. Вообще хорошо, что я просыпаюсь раньше. Страшно подумать, как я выгляжу, когда сплю: что если у меня открыт рот, или рука, на которую я, обычно, упираюсь щекой, заставляет кожу лица собираться гармошкой, как у шарпея? Не хотелось бы, чтобы кто-то посторонний видел меня такой. Мой бывший как-то сказал, что у меня во сне лицо как у викинга, который приплыл сжечь пару поселений. Что же, по крайней мере, это не худшее, что могло бы быть.       Обито, к слову, спал на животе, сгрёбши подушку одной рукой и подмяв её под себя. Ну точно дракон, охраняющий сокровища. И лицо такое же ответственное. Вот этой исполнительной физиономией я вдруг и залюбовалась: Обито, несмотря на шрам, был довольно-таки недурен собой, на мой вкус. Вообще всегда замечала за собой слабость к темноволосым безбородым мужчинам с серьёзной миной охранника продовольственного склада. Мой гость идеально подходил по всем параметрам. Жаль только, что он колючий, как мексиканский кактус, и какой-то слишком серьёзный. Впрочем, может это я просто слишком безалаберная?       Мысленно перебирая запланированные на сегодня дела, я вспомнила, что должна пойти на встречу с Алексеем. Надо — значит приду. Но что же делать с Обито? Будь я ниндзя с ограниченной способностью к перемещению, попавшим в другой мир, как бы я себя развлекала? Надо бы спросить у него самого, когда проснётся, конечно.       Поскольку на шесть утра у меня точно не было ничего запланировано, я не знала, чем же себя занять. У меня, однако, было полно энергии, так почему бы не потратить её на пробежку? За последние полтора месяца у меня, правда, почти не было времени на длительные тренировки, но я человек перманентно активный. Да и не могли же мышцы атрофироваться за такое короткое время, в конце-концов. ***       Полтора месяца перерыва, однако, не прошли для моего тела бесследно. Дыхания хватило на первые пятнадцать минут лёгкой пробежки. После двадцатиминутной прогулки я заставила себя пробежать ещё столько же. Третий подход завершился позорным падением в колючие кусты, когда я, достав телефон, чтобы переключить музыку, споткнулась о выступавший из травы корень. Смартфон и лицо удалось спасти, пострадали лишь выставленные вперёд предплечья и моя гордость. Вдобавок начала саднить левая лодыжка, но, скорее, от бега. Ну вот, кажется, количество калек в моём доме только что увеличилось вдвое.       Я мрачно подумала о том, что пора бы Обито вернуть мне должок. Пусть теперь он делает мне примочки и ходит за меня на работу. Представилось, как мрачный ниндзя-убийца из другого мира заботливо обёртывает мою лодыжку мокрым полотенцем. Помимо улыбки, мысль эта вдруг вызвала подозрительные мурашки, которые мне совсем не понравились. Нет, отставить. Мне нельзя даже и думать о том, чтобы увлечься этим типом. В конце-концов, когда такие увлечения приводили мою особу к чему-то хорошему?       До дома я доковыляла почти к девяти. Открыв дверь, я чуть не столкнулась со своей соседкой и её псом, который немедленно залился лаем, увидев меня. Это был крупный щенок абсолютно чёрного цвета, с вислыми ушами и длинными, непропорциональными телу задними ногами. Собак я не боялась и знала, что если они на тебя лают, то сами, скорее всего, тебя опасаются. Поэтому, если я сталкивалась с такой агрессией, то начинала надвигаться на пса, и тот в панике отступал. Но этот щенок был с хозяйкой, так что я просто прошла мимо, не обращая на них обоих внимания. Не хватало ещё портить себе настроение ненужными ссорами.       Войдя в квартиру, я обнаружила Обито в ванной. Он, стоя на одной ноге, как цапля, и опираясь на раковину, чистил зубы. Щётка, судя по всему, была позаимствована из запакованного набора для личной гигиены. У меня таких было несколько, ибо моя хозяйственная матушка, часто путешествующая по служебным делам, тащила из отелей всё, что могло пригодиться в быту: полотенца, тапочки, мыло. Впрочем, это были достаточно невинные кражи, которые мать мотивировала отсутствием в семье работающих мужчин. Финансово независимую меня она, однако, в расчёт не брала, так что, скорее всего, ей просто нравилось таскать отельные тапки. — Что с тобой? — Обито недоуменно разглядывал мой лихой вид. — Снова вся в каких-то ветках и листьях, да ещё и хромаешь. — Ну, ты знаешь этих ребят из скрытого Камня: чуть что — сразу в драку, — попыталась пошутить я. — Что ты сказала? — напрягся Обито. Юмора он, кажется, не оценил. — Да шутка это, — вздохнула я. — Решила упасть, а там кусты. — Тебе уже говорили, что ты ведёшь себя по-ребячески? — Ой, — притворно возмутилась я, подтверждая нелестную характеристику Обито в мой адрес, — зато ты у нас серьёзный, как сталинские репрессии. Если мы оба будем важные ходить, у нас дома вся молочка скиснет.       Слова, которые я произнесла без всякой задней мысли, смутили нас обоих. У нас дома. Словно мы знакомы не каких-то три дня, а уже давно живём вместе. Я как будто озвучила вслух свои надежды и желания, ведь, несмотря на наличие друзей, мне в этом городе было очень одиноко. Столица давала отличные возможности, комфорт, достаток, но, вместе с этим, отбирала у нас самое главное — время для близких. Мы с друзьями планировали снимать один дом, как окончим универ, чтобы не терять связь друг с другом. К концу учебного года, однако, всё расстроилось: один получил престижное место с собственным жильём, другая вышла замуж, третий помогал внезапно обанкротившимся родителям, при этом страшно экономя на себе и ютясь в дешёвом хостеле на окраине города. Мы все жили в одном городе, но теперь у каждого из нас были свои заботы и своя жизнь. Интересно, как бы всё сложилось, если бы мы всё же съехались?       Моя реакция была мне абсолютно понятна, я ведь никогда не была одна. С семи лет мне пришлось няньчиться с Димкой, который, научившись ходить самостоятельно, с тех пор только и делал, что преследовал меня всюду, куда бы я ни пошла, словно утёнок маму-утку. Поначалу меня это страшно раздражало, ведь уже тогда чрезмерно любознательный братик непременно хотел принять участие во всём, что делала я. Он рвал мои книжки, ломал мои же игрушки, чтобы посмотреть, что у них внутри. Когда Дима стал постарше, его любимым развлечением стало запрятывание моих вещей и наблюдение за тем, как я, постепенно сатанея, переворачиваю вверх дном всю квартиру в поисках нужной мне мелочи. Когда же он подрос настолько, чтобы осознавать всю вредоносность своих действий, мы, наконец, стали друзьями и почти всё время проводили вместе за играми и чтением книг.       В общежитии у меня почти каждый год появлялись новые соседки. В комнате нас всегда было трое, и я всё время думала о том, как же мне не хватает своего угла. Однажды найдя подработку, я осталась в столице на лето, а потому все три месяца провела в общаге одна. К своему удивлению, уже на второй неделе единоличного владения комнатой, я ощутила невиданную доселе тоску и уныние. Мне не хватало раздражающих прежде звуков сонного сопения, разговоров по телефону в три часа ночи, вечно занятой душевой и жирной сковородки, которой я никогда не пользовалась, но которую кроме меня никто не мыл.       Но что же в сказанной мной фразе взволновало Обито? Сомневаюсь, что он тоже скучает по немытым сковородкам, оставляемым ленивыми соседями. Возможно, когда-нибудь он расскажет мне о своём прошлом, но сейчас же на такую откровенность рассчитывать не стоило. — У меня когда-то был напарник из скрытого Камня*, — наконец нарушил неловкую тишину Обито. — И как, я угадала насчёт драчливости? — с облегчением подхватила я. — Ну, он был довольно вспыльчивым. Однажды даже пытался меня задушить.       При этих словах мужчина слегка улыбнулся. Я же с удовлетворением отметила, что получила ещё одну подсказку, которая помогла бы мне понять этого человека. Кажется, у него был друг, или же просто хороший знакомый. Интересно, что же с ним случилось. Уместно ли расспрашивать о нём Обито? — Хороший напарник. Надёжный, — я решила ограничиться этим комментарием. — Как у тебя сегодня дела? — Так же, как и вчера, — недовольно произнёс Обито. — Как долго ещё я буду восстанавливаться? — Ну. Недели две, — неуверенно произнесла я. Скорее даже три, но оставим хорошие новости на потом. — Две недели?! — Обито посмотрел на меня с таким гневом, будто это я его избила и лишила возможности быстро исцеляться. — Могло быть и меньше, если бы кое-кто тут не бегал и не прыгал с подвёрнутой лодыжкой.       Я, скрестив руки, укоризненно посмотрела на мужчину. Опять разорался, спящим он мне куда больше нравился. Впрочем, его можно понять: я бы и сама с ума сходила, если бы была вынуждена две недели сидеть дома. Надо всё-таки придумать, как бы помочь ему с передвижением. — Послушай, — примирительно сказала я, — если бы был способ поставить тебя на ноги побыстрее, я бы уже давно им воспользовалась. Да, меня бы тоже бесило бездействие, но, к сожалению, у нас тебе придётся потерпеть. — Ладно, — Обито успокоился так же внезапно, как и вспылил. — Извини. Меня действительно раздражает, что я не могу ничего сделать. Ещё и оказался здесь в самый неподходящий момент. — Расскажешь мне, почему тебе так нужно вернуться? — осторожно спросила я. Попытка не пытка. К тому же, он только что извинился, а значит хоть немного, но сожалеет, что повёл себя так несдержанно. Я же даю ему возможность исправиться. Может это и манипуляция с моей стороны, но я оправдывала себя тем, что не собираюсь использовать её Обито во вред. — Хорошо, — после короткого раздумья согласился мужчина, — я расскажу тебе. — Супер, — кивнула я. — Но, для начала, может уже пустишь меня в душ? ***       Тёплая вода помимо бодрости принесла ощущение, что пора бы чем-то перекусить. К чёрту Обито. То, что он не ест, ещё не повод уходить из дома каждый раз, когда у меня начинает урчать в животе. Поэтому я, выудив из шкафчика пакетик с мармеладками, плюхнулась на диван и, закинув пару медведей в рот, произнесла: — Теперь рассказывай.       Обито покосился на пакет в моих руках. Наверное думает о том, какую же химию я ем. Интересно, есть ли у них что-то подобное? Может какие-нибудь чакромодифицированные продукты, которые не портятся, но при этом дают минус пятьдесят к меткости при метании кунаев? Или же превращают в тупого, но имбового ниндзя с особым пристрастием к убийствам? Если у них и вправду там вечные войны, то что-то в этом роде по-любому должно существовать. — Как я уже говорил тебе, — начал Обито, — наш мир погряз в распрях и войнах. Из-за этого гибнут тысячи хороших людей. И всё во имя чего: чтобы деревни продолжали накапливать мощь и развязывать новые войны. Это всё началось давным-давно и не прекращается до сих пор. Кто-то должен положить этому конец. — И этот кто-то — ты? — уточнила я, невольно жмурясь от удовольствия. Мишки были йогуртными — самыми вкусными из тех, что выпускал Харибо. Ладно, может Алексей как личность и не очень, но он хотя бы знает толк в мармеладках. — Да, — кивнул Обито. — По крайне мере я не вижу, чтобы кто-то ещё стремился к миру. Обычные люди — жертвы обстоятельств. Никто из них не хочет умирать и терять близких, но они не могут идти против каге и феодалов, преследующих свои интересы. — Да, у нас тоже так: главы государств не могут договориться между собой, а страдает простой народ, — согласилась я. — Хотелось бы мне верить, что существует мир, в котором люди не конфликтуют и… — Что это ты такое ешь? — вдруг перебил меня мужчина. — То, ради чего стоило рождаться на этот свет: йогуртные мармеладки, — ответила я и отправила в последний путь ещё пару медведей.       Обито снова поглядел на пакет и поджал уголок рта, словно над чем-то задумался. Затем он кинул быстрый взгляд на меня, тут же уставился в пол и, наконец, произнёс: — Можно мне тоже?       Я не смогла сдержать широкой улыбки. В это мгновение Обито казался маленьким мальчиком, которому страшно хотелось игрушку, но который боялся её попросить, поскольку считал себя слишком взрослым для этого. Суровая гримаса на лице мужчины лишь усиливала его сходство с ребёнком, отчего мне вдруг захотелось его обнять. Эта же мысль меня, однако, отрезвила и заставила задуматься: было ли это просто влияние момента, на которое не стоило обращать внимание, поскольку такие всплески эмоций со мной иногда случались, или же проявление симпатии? Второе было гораздо хуже, поскольку могло привести к серьёзным последствиям. Нельзя забывать о том, что этот тип прибыл из опасного и жестокого мира. Кто знает, какие у них там порядки? И речь ведь идёт даже не о том, что за объятие там могут сломать руку: мне не было известно буквальным счётом ничего о культуре, в которой воспитывался гость из другого мира. Кому как не мне, уже проходившей через такие отношения, было знать, что людям с разными мировоззрениями прочного союза не построить. А потому стоит ли вообще проявлять интерес к тому, с кем априори ничего не выйдет?       Как бы то ни было, рациональная часть меня, всё же, не могла сопротивляться природе. Разве не было очевидно, что молодой, привлекательный мужчина, прибывший, к тому же, из другого мира, вызовет интерес у одинокой девушки, уставшей от каждодневной рутины? Неужели я не знала, что если добровольно берёшь на себя опеку над кем-то, начинаешь к нему привязываться? Не прочла ли я, наконец, сотни книг, в которых всё это происходило, пусть и иных обстоятельствах? Такие истории, правда, обычно заканчиваются счастливо, но лишь потому, что книги с несчастливым концом хуже продаются. В реальной жизни всё совсем по-другому, однако ни одна неудача, ни с бывшим, ни с Алексеем, не могла заставить меня перестать верить в этот самый хэппи-энд. — Бери конечно! — я протянула Обито пачку и с лёгкой ехидцей поинтересовалась: — Неужели всё-таки проголодался, за четыре дня-то? — Я не говорил, что совсем не ем, — мужчина коварно отобрал у меня пакетик, высыпал в рот всех медведей и начал жевать, злорадно уставившись на меня. — Да как ты посмел!       Я всплеснула руками в притворном негодовании. В душе же я ликовала: наконец-то Обито стал проявлять себя как обычный человек. Значит ли это то, что мы наконец сближаемся? А если и так, воспринимает он меня как друга, или.. как кого? Я вновь одёрнула себя. Почему я вообще задумываюсь о таких вещах? Разве мне.. не всё равно? ***       Я всё-таки сделала нам более-менее нормальный завтрак — по крайней мере закидывать хлеб в тостер и заливать овсянку кипятком я умела. Люди, которым приходилось видеть, как я пытаюсь стряпать что-то посложнее, в лучшем случае тактично молчали, поэтому я решила не изощряться. В конце-концов, если прогресс даровал нам возможность готовить еду максимально быстро, почему бы этим не воспользоваться? — Ты такое ешь? — на всякий случай уточнила я. Впрочем, вопрос риторический: не помер же Обито, проглотив разом дюжину желейных медведей. — Да, — кивнул тот. — У нас это тоже есть. Однако я удивлён: наши женщины куда более хозяйственны и, обычно, не покупают быструю еду. — Ваши женщины не работают по восемь часов в день, пять дней в неделю, — отмахнулась я. — Наши женщины ходят на миссии, которые могут затянуться на месяца, — парировал Обито. — Ну ладно, ты победил, — пробурчала я. — Мне просто не нравится готовить.       После завтрака мы просмотрели порцию познавательных видео от Димы. К слову: за ночь от него поступило ещё девятнадцать ссылок, так что вопрос «что бы посмотреть в ближайшую неделю» отпадал сам собой. Благодаря нашим вчерашним занятиям, понимать материал стало гораздо проще, но, конечно, я сознавала, что нам с Обито это ничего не даст. Уж если учёные с их крутым оборудованием до сих пор не открыли проход в другой мир, то каковы шансы, что это удастся именно нам? Но делать хоть что-то было лучше, чем не делать совсем ничего.       В перерыве я очередной раз осмотрела ушибы Обито и с сожалением заметила, что синяки почти прошли. Конец моей важной роли доктора-самоучки. С другой стороны, я ведь должна радоваться: человек поправляется, того и гляди — добрее станет, не будет больше нагло лямзить моих мишек. Однако меня продолжало грызть какое-то странное чувство утраты. Я вдруг подумала о том, что было довольно приятно прикасаться к своему соседу, ощущать хорошо развитые мышцы под кожей, чувствовать, что я хоть чем-то помогаю. Может всё-таки сделать ему компресс в последний раз, для профилактики, так сказать? Бррр.. Я напомнила себе, что вроде как ещё пару часов назад решила, что проявлять интерес к этому типу — гиблое дело. Это позволило мне взять себя в руки и бесстрастным голосом поздравить пациента с окончанием холодных и мокрых процедур.       Когда приблизилось время обеда, мой телефон завибрировал, оповещая о пришедшем сообщении. Я с неохотой оторвалась от своего занятия: объясняла Обито, как пользоваться компьютером и Гуглом. В конце-концов, мне часто придётся оставлять его одного. Пусть уж лучше ищет то, что ему интересно, чем снова натыкается на мои рисунки. Сообщение, как и предполагалось, пришло от Алексея: он предлагал встретиться в центре через час. — Мне нужно отлучиться по делам, — сказала я, с неохотой направляясь к шкафу. — Это на пару часов, но, может, тебе что-то понадобится, пока меня нет? — Думаю, что ничего, — ответил Обито. — Хорошо.       Меня одолевали сомнения: стоит ли позволять гостю из другого мира самостоятельно осваивать интернет? За ноутбук я не боялась: он уже потихоньку сдавал, и я всё равно хотела купить новый. Да и на дисках я не хранила ничего такого: лишь игры, книги, да забавные картинки. Может и была там пара фотографий с пьяными похождениями времён моей бурной юности, но, думаю, всемирная паутина наводнена вещами и пострашнее. Времени размышлять об этом, однако, не было. Я решила, что Обито всё-таки взрослый человек, а значит сумеет разобраться что к чему. К тому же он осторожный, и потому не будет верить всему, на что наткнётся. Придя к этому заключению, я, прихватив рюкзак, вышла из дома. Несмотря на то, что я явно не продумала с десяток мелочей, меня не покидало ощущение, что не стоило забывать лишь об одной из них. Однако, что это была за мелочь, я так и не смогла вспомнить. *** — Привет! — широко улыбнулся Алексей, завидев меня.       Он был в свободной белой майке, джинсах и кроссовках, которые по его словам, стоили пятьсот долларов. Мой коллега вообще любил тратить огромные суммы на брендовые шмотки, чем всегда вызывал у меня немой укор. Мы, работая в одной фирме, зарабатывали примерно одинаково, но при этом я зажимала лишнюю копейку на новые игры, предпочитая дожидаться пиратских версий, в то время как Алексей был способен выбросить пол-зарплаты на новые часы или футболку. — Здрасьте, — кивнула я ему, даже не вытаскивая рук из карманов.       На «свидание» я оделась как можно менее соблазнительно: красная сувенирная толстовка из Рима, свободные чёрные джинсы и синие кроссовки с толстенной подошвой. Алексей часто корил меня за то, что я наряжаюсь как на разборки. На это я философски отвечала, что с моей любовью к ночным прогулкам по неблагополучным кварталам моего района, шанс, что хулиганы примут тебя за своего и не станут трогать, гораздо выше именно в таком прикиде, нежели в платье. — Ну что, рассказывай, что у тебя вчера случилось?       Я наплела что-то про помощь Димке, который собирается подавать документы в один из университетов города, в котором я живу. К слову, это была не совсем неправда: брат действительно присматривался к столичным вузам. Мне тоже хотелось, чтобы он всё-таки приехал: вместе веселей, а там, глядишь, и мама захочет к нам перебраться. Возможно со мной что-то не так, раз я не стремлюсь к созданию своей семьи, а упорно цепляюсь за родных, но на данном этапе жизни меня это особо не беспокоило.       Мы решили пойти в торговый центр. Вернее, решил Алексей, я же равнодушно согласилась, думая лишь о том, чтобы поскорее вернуться домой. Волнение, которое я испытывала, когда мы с коллегой бывали только вдвоём, больше меня не беспокоило. Ещё бы: теперь у меня был Обито, о котором я знала ничтожно мало, а, значит, с ним было интереснее. Мне хотелось изучать его, постепенно протаптывать дорожки в те уголки души, в которые он пока не хотел меня пускать. Сегодня, если подумать, он всё же показал, что не лишён чувства юмора, отобрав моих мишек. А ведь до этого он просто предпочитал молчать и смерять меня уничижительными взглядами. Я поздравила себя с преодолением ещё одной ступеньки на пути к дружбе с моим соседом, и мельком отметила, что больно уж часто думаю о нём сегодня. Вот и вставай после этого в шесть утра — целый день теперь голова ерундой забита.       Прогулка с коллегой ничем не отличалась от наших обычных вылазок в город. Мы прошлись по магазинам, в сторону которых я даже смотреть боялась: настолько страшные были там цены. Позже съели по мороженному в ближайшем кафе. Всё это время мы разговаривали о том же, о чём всегда болтали раньше: работа, семья, планы на отпуск. Яснее, чем когда-либо, я видела, что человек, который мне раньше так нравился, прочно увяз в рутине и, похоже, вовсе не стремился из неё выпутываться. Почему же мне раньше было это не очевидно?       День клонился к вечеру. Я изъявила желание поехать домой, сославшись на то, что завтра рано вставать. Алексей вызвался меня проводить. Я не возражала, чтобы не вызывать подозрений. В конце-концов, пускать его к себе я точно не собиралась.       Мы шли по тому самому парку, прогулка в котором так резко перевернула мою жизнь. Будет забавно, если мы наткнёмся на ещё какого-нибудь пришельца из другого мира. Интересно, стал бы Алексей ему помогать? Скорее всего нет. Не такой это был человек. — Знаешь, — оторвал меня от раздумий коллега, — я о многом думал в последнее время. — Куда бы потратить лишние тысячу долларов? Ты всегда можешь отдать её мне. — Не совсем. Я думал о том, что моя жизнь зашла в тупик, и что я бы хотел это исправить.       Вот те раз. Да, иногда Алексей, когда не пытался выделываться перед всем миром, становился необычайно тих и серьёзен. Тогда он говорил о вещах, которые его действительно беспокоят: о своих планах, страхах, надеждах. Это были редкие моменты, когда коллега показывал своё истинное я, глубоко запрятанное под толстой бронёй самоуверенности и презрения к окружающим. Собственно поэтому я не прервала наше общение окончательно: его сомнения говорили о том, что ещё не всё потеряно. — Это здорово, — ответила я, не зная, как ещё отреагировать. — Но что тебя вдруг побудило к этому?       Алексей посмотрел на меня и просто сказал: — Ты. — То есть? — я сконфуженно уставилась на носки своих кроссовок. Что вообще происходит? И где он раньше был со своим решением? — По мне не скажешь, но я действительно сильно переживал после… после того случая, — теперь уже Алексей разглядывал свою обувь. — Ты же не перестала после этого со мной разговаривать. Я очень удивился.       Ну… Стоит ли говорить ему, что гораздо проще сделать вид, что ничего не произошло, чем отворачивать взгляд и давать офисным дамочкам повод для сплетен? Да и что, в сущности, такого случилось? Я уже давно не подросток, которого такое, скорее всего, вывело бы из душевного равновесия. Теперь я взрослый человек, и мне, по большей части, плевать. Однако я сказала другое: — Мы причиняем боль другим людям, потому что сами несчастны. Стало быть, тебе тоже чего-то не хватает, а значит и нет смысла обижаться.       И это действительно так. Как часто я замечала, что стоит усомниться в себе, и вот уже начинаешь раздражаться на всех и вся. Доходило до того, что я злилась даже на прохожих, которые, по моему мнению, подходили слишком близко. Ну не глупость ли? Да пусть даже кто-то и намеренно сказал тебе обидное слово, или пихнул локтем — разумно ли отвечать тем же? Нормальный человек, обидев другого, позже вспомнит об этом и раскается, а глупому всё равно ничего не докажешь. — Это я в тебе и ценю, — Алексей вдруг взял мою ладонь. — Из моего окружения только ты понимаешь такие вещи.       Я еле удержалась от того, чтобы не выдернуть руку. Почему, чёрт возьми, это происходит именно сейчас, когда Алексей мне уже не интересен как парень? Но когда же моё отношение к нему успело так резко измениться? Может после того случая, но я ведь его всё-таки простила, а значит, втайне надеялась, что это просто недоразумение. Ведь что только люди по пьяни не делают. — Я хочу спросить, — продолжал тем временем коллега, глядя мне прямо в глаза: — ты поможешь мне стать лучше? Один я.. Я не справлюсь.       Я тупо уставилась ему куда-то в район переносицы. О чём идёт речь? Да и почему сейчас: мы общались почти год, и за это время он ни разу не брал меня за руку вот так. Неужели почувствовал, что я к нему больше ничего не испытываю, и в нём проснулся спортивный интерес? В любом случае, нужно было что-то сказать, но меня застали врасплох, и я не могла придумать достаточно уклончивого ответа, чтобы ничего конкретного не обещать и, при этом, не обидеть. — Эууэ…       В этот момент зазвонил мой телефон. В этот раз вместо Слипкнота заиграли Би2. Это был Димка, ведь именно на его контакт я поставила песню нашей любимой группы. Боже, как же ты вовремя, братишка. — Подозреваю, что ты только что встал, так что с добрым утром! — поприветствовала я Диму. — Слушай, Лесь, — необычайно серьёзным голосом произнёс брат, — я не пытаюсь лезть в твою личную жизнь и всё такое, но что это за мужик у тебя дома? Он какой-то странный. — О чём ты говоришь? — я с ужасом оглянулась на Алексея, но тот, кажется, не слышал того, что сказал Дима. — Я тебе по скайпу позвонил. Мама увидела, что ты онлайн и, говорит, мол, свяжись, давно она с тобой не болтала. Сама же на кухню убежала — у неё там что-то подгорело. Ну я и позвонил. Поднимает какой-то тип со шрамом на пол-лица. Я смотрю — комната вроде твоя. Я эти кошмарные обои из тысячи узнаю. Сразу подумал, что раз он хозяйничает в твоём ноуте в твоей же квартире, то, скорее всего, не грабитель. Ну, или очень тупой грабитель. — И что он тебе сказал? — осторожно спросила я.       Вот о чём я забыла: скайп, который запускается вместе с ноутом! Переустанавливала же недавно и забыла снять галочку, дурында, а потом просто было лень шарить в настройках. — Я его спросил, проверки ради, мол, Катюшу можно позвать? — продолжал рассказывать Дима. — Ну, мало ли — реально грабитель. Он отвечает: «Какая Катюша?». Я продолжаю импровизировать. Говорю, хозяйку квартиры позови. Он отвечает, что хозяйка квартиры — Леся, а потом состроил страшную рожу и спрашивает, кто это, собственно, интересуется?       Я невольно улыбнулась: Обито, как всегда, обаятелен и мил с незнакомцами. Это, однако, было лучше, чем если бы он взял и выложил, кто он такой и что у меня забыл. — А ты ему что? — расспрашивала я, чувствуя на себе вопросительный взгляд Алексея. Дима — полбеды, главное, чтобы коллега ничего не услышал. — Ну что я — сказал, что твой брат. Раз он знает тебя, да ещё и допрос мне устраивает, то вы как минимум с ним общаетесь. Я просто не помню, чтобы ты мне о нём рассказывала. Опять же, говорю, что это — твоя личная жизнь, ты не обязана меня в неё посвящать. Наверное я просто перенервничал. Прости, в общем, что побеспокоил, если всё на самом деле в порядке.       Голос у Димы к концу фразы стал совсем уж виноватым. Да, я действительно обсуждала свою личную жизнь не с мамой, которая вечно была занята, а с братом. Ведь кто, как не парень, мог объяснить мне, почему представители сильного пола порой ведут себя как идиоты? Кроме вины я, однако, почувствовала и обиду: Дима расстроился, что я ему ничего не рассказала. Но если бы речь шла только о понравившемся парне! Могу ли я посвятить брата в свою тайну?.. — Слушай, Дим, — я внезапно почувствовала, что заданный только что сам себе вопрос не имеет никаких оснований для сомнений, — я объясню тебе, сегодня же. Только подожди, когда до дома доберусь. У меня вся нужная информация на ноуте.       Последняя фраза предназначалась Алексею. Пусть он думает, что возникли какие-то проблемы с документацией в выбранном братом универе. — Хорошо, — умничка Димка понял, что я не могу сейчас говорить. — Тогда набери меня, как придёшь.       С этими словами он повесил трубку, а я повернулась к Алексею, готовая скормить ему свежеиспечённую байку. — Димка звонил, — деловито отрапортовала я. — Говорит, что универ требует справку о разводе родителей, а отец-то, по сути, и не развёлся. Так, за хлебом вышел, лет на десять. Ну ты и сам знаешь. А без справки брату скидку на обучение не получить. Сейчас будем разбираться, потому что у меня копии всех семейных документов на ноуте. Может и найду что-то подходящее.       Ложь давалась мне так легко, что я иногда задумывалась: что же я за человек такой? Вроде живу честной жизнью, да и обманывать не люблю. Но уж если приходилось говорить неправду, я словно вживалась в образ, и даже выражение лица не могло меня выдать. Что же, и такие навыки иногда бывают полезны. — Ну, мы итак уже почти около твоего дома, — кивнул Алексей. — Беги тогда, завтра на работе увидимся.       Коллега развернулся и уверенно зашагал прочь. Лицо у него было очень недовольным. Димка, судя по всему, испортил ему нужную атмосферу, но этим же и спас меня от непонятных обещаний. Цены нет такому брату. С этими мыслями я поспешила домой, крыша которого уже виднелась из-за деревьев. *** — Звонил какой-то молодой человек, называл себя твоим братом, — произнёс Обито, едва я переступила порог. — И тебе привет, — кивнула я. — Знаю, он уже поделился впечатлениями от знакомства с тобой. — Надеюсь, я не сказал ничего лишнего? — Нет, но это уже не важно: сегодня мы просвятим Димку по поводу твоей ситуации. Ему можно доверять. Более того: у него гораздо больше знаний о параллельных мирах, чем у меня.       И почему я раньше не рассказала брату об Обито? Разве Димка хоть раз давал повод усомниться в своей надёжности? Да, и он действительно мог нам помочь. Хотя, конечно, если бы способ попасть в другой мир и существовал, то Дима уж наверняка бы знал о нём и пользовался, чтобы прогуливать ненавистную ему историю.       Как и обещала, я позвонила брату снова. Воспользовалась я всё тем же скайпом, который меня сегодня так выручил. Дима, конечно, поначалу был ошарашен, но, в отличие от меня, поверил словам Обито почти сразу. Брат знал, что я не люблю розыгрыши и не стану подговаривать знакомых, чтобы над ним подшутить. К тому же он, как никто другой, хотел, чтобы параллельные миры оказались не просто теорией.       В отличие от менее любопытной меня, Дима прям-таки засыпал беднягу Обито сотнями вопросов. Конечно же, мой сосед снова насторожился, но скоро, видимо, пришёл к выводу, что шпион уж точно не будет спрашивать в лоб, при этом выпаливая всё, что придёт ему в голову. Не успевал Обито открыть рот, чтоб ответить на один вопрос, как ему тут же задавали три новых. Моего брата интересовало буквально всё: от технологий, которыми пользовались в другом мире, до газированных напитков, которые там потребляли. Я всё больше убеждалась, что другое измерение мало чем отличается от нашего. Может быть тогда Обито смирится с тем, что ему придётся остаться? Я бы ему помогала, и он бы быстро освоился, а там, глядишь, может у нас что и получится..       Удивительно, но, похоже, мой серьёзный сосед практически сразу проникся симпатией к Димке. Меня даже кольнула лёгкая зависть, но моего брата действительно было сложно не любить. Дима слушал Обито с неподдельным интересом, порой восклицая и подскакивая от удивления или восторга. Конечно же, каждый будет польщён таким вниманием. Димку, как и меня, очень увлекли подробности о ниндзюцу и его применении, в связи с чем любознательность моего брата возросла до небес. — Вот это да! — обрадовался он. — А с помощью чакры можно летать? Есть ли у вас виды спорта, основанные на ниндзюцу? А какие техники вы используете, чтобы закадрить самую милую девушку в школе? — Ты что это, — хитро спросила я: — неужели влюбился? — Да как ты могла такое подумать! — с негодованием воскликнул Дима. — Я спрашиваю только ради научного интереса! — Ну разумеется. Нам только этого знания и не хватает, чтобы решить проблему глобального потепления и начать осваивать гиперпространство. — Именно так!       Обмениваясь дурашливыми репликами с братом, я украдкой взглянула на соседа, и с удивлением заметила, что он улыбается. На этот раз это была действительно хорошая, открытая улыбка, а не усмешка, которую мне до сих пор доводилось видеть. На мгновение я даже потеряла нить разговора, и ведь это не потому, что улыбающийся Обито - слишком необычное зрелище.. — Боже, женщина, — не унимался Дима, — и ты хотела скрыть от меня то, что у тебя живёт попаданец из другого измерения? Как ты могла?! — Но я же тебе рассказала, — резонно заметила я. — Но лишь потому, что я сам случайно на него вышел! — А ты бы мне рассказал, если бы с таким столкнулся? — Я? — Дима на секунду задумался. — Конечно! — Охотно верю.       Скорее всего, Дима бы растрепал о своей находке всей планете в первые же двадцать четыре часа. Впрочем, не менее вероятен был и вариант, что брат не сказал бы вообще никому, ведь это было более рационально. — Хорошо, Дим, — я широко зевнула, — давай закругляться. Твоей сестре завтра работать. — Ну ты иди спи, а мы с Обито ещё поболтаем! — Болтаешь тут только ты, совсем утомил человека. Да тебе и самому надо в школу. У вас ещё будет время поговорить, не волнуйся. — Ну ладно, — Дима жалобно посмотрел на Обито и произнёс с маниакальными нотками в голосе: — Я буду звонить тебе каждый день! — Буду рад поговорить, — улыбнулся мужчина. — Ну всё-всё, пообщались и хватит, — я ревниво оттеснила Обито с поля зрения камеры. — Позвонишь завтра после школы. И учти: станешь плохо учиться — такой возможности у тебя больше не будет. — Я буду учиться лучше всех, вот увидишь! — Очень на это надеюсь, — тут уже улыбнулась я и, прежде, чем Дима успел сказать что-то ещё, отключила связь.       Я с облегчением вздохнула. Меня несказанно радовало, что теперь ещё кто-то разделяет эту тайну. Более того, знакомство брата с моим соседом прошло просто прекрасно: Дима получил весомые доказательства существования параллельных миров, Обито, пусть и на время, перестал быть редиской, а я просто радовалась, что мой гость наконец-то улыбнулся. Искренняя улыбка всегда очаровывает, делает людей более привлекательными. Пожалуй, это и стало последним гвоздём в крышку гроба моей решимости больше никогда не влюбляться. — У тебя замечательный брат, — сказал Обито. — Знаю. Иногда он просто невыносим, но мне Дима всё равно очень дорог.       Я чуть не сказала что-то в духе «всё потому, что у него замечательная сестра». Но я удержалась: вдруг мой сосед посчитает меня слишком себялюбивой? Ну вот: теперь я начну обдумывать каждый свой поступок или слово. Чёрт бы тебя побрал, Обито, с твоими улыбками. В глубине души я всё же знала, что дело не только в этом. Моя симпатия к гостю из другого мира зародилась не только что, и даже не сегодня, и, похоже, остановить это уже было невозможно. — У тебя есть братья или сёстры? — поинтересовалась я, пытаясь отвлечь саму себя от того, что только что осознала. — Нет, — покачал головой мужчина. — Но сегодня я, кажется, понял, каково это — иметь младшего брата.       Обито выглядел довольным, и я этому радовалась, пусть это была и не моя заслуга. Всё-таки мы с моим соседом достаточно похожи: оба замкнутые и предпочитаем скрывать свои эмоции, поэтому неудивительно, что мне не удалось растормошить его так же легко, как это сделал Дима. — Может сегодня я буду спать на диване, а ты на кровати? — вдруг предложил Обито       О, неужели хруст моего бедного позвоночника стал настолько хорошо слышен? Дима, похоже, оказал мне ещё одну услугу: хорошее настроение Обито распространилось и на меня. — Ты уверен? — спросила я, но, скорее, из вежливости. Да, чёрт возьми, мне хотелось вернуть свою мягкую удобную кровать, пружины которой не впиваются тебе в поясницу, и на которой можно вытянуться во весь рост. Я бы уже давно выкинула этот дьявольский диван, но, к сожалению, он был собственностью арендодателя. — Да, — кивнул мужчина. — Похоже, тебе там не очень удобно. Прости, что не заметил раньше. — Да ну, — отмахнулась я, — пустяки. Просто непривычно было, но сейчас всё в порядке.       Сильно упираться я, однако, не стала. Как знать: это сегодня Обито добрый, а завтра он заколет меня зубочисткой за то, что у него связки не срастаются. Надо пользоваться, пока предлагают.       Воссоединение с кроватью показалось мне лучшим, что вообще случалось за всю мою жизнь. Я не стала менять постельное бельё, рассудив, что мой сосед итак никуда не ходит, грязи с улицы не приносит. А ещё, судя по опустошённой почти наполовину бутылочке с гелем для душа, Обито был очень чистоплотным. Было ещё что-то волнующее в том, чтобы спать в постели, которая хранила его запах. Я, однако, старалась отогнать эту мысль, чувствуя себя совсем уж неловко. К слову: мой сосед, на предложение поменять бельё на диване, ответил, что в этом нет необходимости, что меня несказанно обрадовало. Как минимум, он мной не брезгует. Сомневаюсь, конечно, что ему эта ночь принесёт столько же удовлетворения, сколько и мне, но я уже не задумывалась об этом, поскольку как только моя голова коснулась подушки, я почти сразу провалилась в небытие. ***       Мне снился странный сон. В нём я как будто находилась в очень тёмной комнате, размерами напоминающей мою. Я стояла в углу, как раз там, где находилась бы моя кровать, и отчего-то не могла пошевелиться. Было жутковато от того, что ничего не происходит. Мои сны, обычно, куда больше наполнены действиями и событиями. Вскоре же я пожалела о том, что сетовала на спокойную, пусть и зловещую обстановку.       Тьму вдруг резко прорезал луч яркого света. Он уплотнялся и разветвлялся, пока не превратился в белую руку. Сформировавшись окончательно, страшная конечность медленно, но верно поползла ко мне. Я попыталась сдвинуться с места, однако тело одеревенело, а ноги намертво приклеились к полу. Да что там: я даже глаза не могла закрыть, чтобы не видеть этого кошмара. Рука, тем временем, мерзко перебирая пальцами, подобралась к моей лодыжке и, словно кобра, вцепилась в неё. Я закричала от ужаса, но с моих губ не сорвалось ни звука.       Тьма расступилась внезапно, будто кто-то щёлкнул переключателем. Я разглядела скалистые стены и потолок, с которого свисали каменные сосульки. Посреди грота или пещеры сидело огромное жуткое существо, похожее на человека. У него была бугристая, земляного цвета кожа и множество наростов на спине. Глаз у существа было аж девять, но они, к счастью, были закрыты, значит чудовище меня не видело. Пока что. В зубах монстр держал какой-то валик, его же гигантские руки были сцеплены вместе, а соединённые указательные пальцы выставлены вверх. Существо не шевелилось и не издавало ни звука, но от этого было как-то не легче. — Ну наконец-то, Обито! — вдруг послышался голос со стороны чудовища. — Война идёт, чёрт побери, а ты куда-то про…       Из тени монстра вышел человек. Мне сразу бросилось в глаза его необычное снаряжение: красные пластинчатые доспехи, надетые на тёмно-синюю тунику, ноги перетянуты бинтами, а на спине закреплено что-то похожее на сплющенную гитару. Интересно, как он на ней играет, если там даже струн нет? Внешне же незнакомец выглядел так же странно: длинные чёрные волосы, которые топорщились в разные стороны, словно иглы дикобраза, чёлка, закрывающая правую половину лица — ну точно какой-нибудь панк. Левый глаз у него был какой-то странный, но я не могла толком разглядеть, что же с ним не так. Может быть линзы, но на характерное для всяких там металлистов бельмо было непохоже. Да и к какой вообще субкультуре стоило отнести этого типа? Вдруг он спросит: «Айрон Мэйден* или Секс Пистолс*?», а я не смогу правильно ответить? В мою молодость за подобные просчёты могли и камелотами* запинать.       Пока я раздумывала над видовой принадлежностью незнакомца, тот, в свою очередь, рассматривал меня с немым изумлением. Его лицо, помимо замешательства, также выражало нетерпение и, кажется, гнев. Ясно было одно: он не рад меня видеть. — Прошу прощения, но Обито сейчас недоступен. Ему что-нибудь передать? — тоном ответственной секретарши сказала я.       Ситуация явно не располагала к дурачеству, но именно оно позволяло мне справиться с растущим страхом. Я уже не была уверена в том, что это сон. Да и произнесённое незнакомцем имя моего нового соседа не оставляло сомнений в том, что они как-то связаны друг с другом. Может быть это его напарник из скрытого Камня? Из того, что мне известно, он вспыльчивый и любит душить людей. Да, с этим типом определённо нужно быть осторожнее. — Ты кто такая? — буравя меня своим странным глазом спросил патлатый. Он стоял на расстоянии пяти шагов от меня, но, к счастью, больше не делал попыток приблизиться. — Леся я, — этот ответ вызвал у меня чувство дежавю. — А вас как зовут? — Где Обито? — проигнорировав мой вопрос, продолжал расспрашивать тип. — Спит. — Где спит, какое спит?! — взбесился мужчина. — Почему я вообще разговариваю не с ним, а с какой-то нахальной девчонкой? — Я вам вообще-то даже не хамила, — обижено ответила я. — И ответить на ваши вопросы не могу. Я спокойно себе спала, пока меня не сцапала какая-то рука.       К слову о руке: я совсем о ней забыла! Быстро опустив взгляд вниз, я с ужасом отметила, что обхватившая мою лодыжку пятерня превратилась в подобие пуповины, которая соединяла меня… С кошмарной человекоподобной фигурой, сидящей напротив. У меня от страха начали стучать зубы. Нет, спокойно. Нельзя показывать этому типу, что я испугалась. В конце-концов, может это действительно сон, и он не может причинить мне вреда? — Ах вот оно что, — лицо мужчины приняло задумчивое выражение. — Не тебя должна была призвать эта техника, я ведь был настроен на определённый след чакры. Что-то пошло не так, гм.       Сказанное незнакомцем хоть и звучало довольно туманно, но в мою голову закралось подозрение о том, что я, кажется, знаю, где именно случился косяк. Ох, кажется, мы с Обито очень не вовремя махнулись кроватями. Я даже расстроилась. Обещала гостю из другого мира помочь вернуться назад, и сама же всё испортила. — Извините, — искренне раскаивалась я. — Мне не хотелось, чтобы так вышло. Обито… Он долгое время находился у меня дома, но буквально сегодня мы решили, что ему будет лучше в другом месте. Сейчас он ночует там. Может в этом всё дело?       Я не знаю, зачем вдруг начала врать. Кажется, мне передалась подозрительность моего соседа. Длинноволосый мужчина внимательно посмотрел на меня. Похоже, что его подкупило моё неподдельное сожаление. По крайней мере, глядел он уже менее враждебно, но всё так же подозрительно. Я насупилась ещё больше. Чем более виноватой я буду выглядеть, тем меньше у незнакомца поводов проявлять агрессию. Во всяком случае, этот трюк помогал мне добиться снисхождения преподов, у которых я просрочивала дедлайн. — Пожалуй, в этом есть смысл, — задумчиво пробормотал незнакомец. — Так и думал, что не стоило применять настолько сырую технику. А ведь я с таким трудом напал на его след.       Вот же блин. Конечно инициатива поменяться местами исходила не от меня, но я ведь могла быть настойчивее, защищая своё право спать на жёстком диване. Тогда бы у этого типа всё получилось, и они вместе с Обито придумали бы, как ему вернуться назад. Наша физика ему вряд ли поможет, а вот всякие там ниндзюцу, похоже, были куда эффективнее. — Простите, — снова извинилась я, и снова чувствуя неподдельное сожаление, — Скажите: поправимо ли то, что сейчас произошло? Я не очень хорошо в этом разбираюсь, но я обещала Обито, что помогу, а тут, получается, из-за меня всё расстроилось. Могу ли я хоть что-то сделать, чтобы вы с ним увиделись?       Мужчина задумался. Скрестив руки на груди, он начал нервозно вышагивать из стороны в сторону. Я же, тем временем, попыталась пошевелиться. Мне это, наконец, удалось. Но что толку, если я привязана к этой статуе, как Бобик? Да и бежать пока нет смысла. По крайней мере мне не угрожают. Но нужно быть готовой ко всему. — Да, ты можешь помочь, — наконец произнёс незнакомец. Лицо его при этом приняло даже доброжелательное выражение, что совсем не вязалось с его недавним настроением. — Для начала расскажи мне, что случилось с моим… другом?       О, так они всё-таки друзья. А Обито говорил, что у него в его мире не осталось дорогих ему людей. Может он врал? Вообще этот лохматый тип страшно мне не нравился, но ведь Обито тоже изначально произвёл на меня не лучшее впечатление. Если они друзья, то, видимо, сошлись на фоне общей колючести. Как два ежа. Я еле подавила смешок, вызванный этим нелепым сравнением. Мужчина ничего не заметил и продолжал выжидательно смотреть на меня. — Ну, я нашла его где-то четыре дня назад в нашем парке. Он был без сознания. А ещё ему вывихнул лодыжку и чуть не оторвал руку какой-то Девятихвостый. Ещё и синяков наставил. Но вы не волнуйтесь, сейчас с ним всё в порядке. Доктор сказала, что он легко отделался. Недели две, может три, похромает, а рука, скорее всего, заживёт ещё раньше.       Я решила, что могу рассказать об этом незнакомцу, хоть это было и рискованно. Вдруг я всё же ошибаюсь, и «друг» Обито на самом деле хочет ему навредить? Что же, по крайней мере, пока здесь я, патлатый моему соседу точно ничего не сможет сделать. — Две недели? — удивился мужчина. — Он же может регенерировать за несколько минут. Если же ему повредили каналы чакры, то почему Обито до сих пор жив..       Бинго. Моя готовность поделиться информацией и нарочито глупый вид провинившегося школьника развязали незнакомцу язык. Спасибо моему недоверчивому соседу за возможность попрактиковаться в стратегической хитрости. С этим же взъерошенным типом всё прошло ещё более гладко: похоже, что он крайне уверен в себе и изначально не воспринимал меня как существенную угрозу, а теперь и вовсе смотрит как на комара. Но это мне только на руку. — Если вы о всяких ниндзя-штучках, то в нашем мире они не работают. Но у нас есть подорожник и бинт, так что на ноги мы его обязательно поставим. — «В нашем мире»? — незнакомец задумчиво потёр подбородок. — Значит мне не показалось, что что-то не так с координатами следов чакры. Да ещё и все эти сложности с поисками Если Обито действительно оказался за пределами нашего измерения, то всё становится на свои места. Однако, откуда ты вообще имеешь представление о том, что такое чакра, если у вас, как ты говоришь, не действуют ниндзюцу? — Ну так Обито рассказал. — Что? — необычный глаз мужчины уставился на меня с двойным подозрением. — Он? Рассказал? Тебе?       Ой-ой, кажется я только что проиграла игру в «сапёра». Я и забыла, каких трудов мне стоило вытянуть из Обито эту информацию, а ляпнула об этом так, будто он взял и на блюдечке всё преподнёс. Надо срочно выкручиваться. — Ну, не сразу. Вернее, он вообще пару дней молчал. Иногда угрожал и даже пытался вывернуть мне руки, — я для пущей убедительности вытянула вперёд запястья, хотя никаких следов рукоприкладства уже не было видно. — Ну, а потом он понял, что я не желаю ему зла, и мы поладили. Вот.       Мужчина какое-то время молчал, переваривая эту информацию. Судя по тому, что он грыз нижнюю губу, он явно куда-то торопился. Ну давай, поверь мне, ты же не опасаешься какой-то глупой девчонки? По крайней мере, я уж точно боялась его куда больше. Наконец, он произнёс: — Вот это действительно похоже на Обито. Но что именно он тебе рассказал?       Я честно ответила. В конце концов, мой сосед в своём рассказе не упомянул ни одной конкретной личности, а лишь дал мне общее понимание того, как устроен его мир. Здесь даже скрывать ничего не пришлось. Незнакомец внимательно слушал и одновременно изучал моё лицо. Неудивительно, что Обито такой подозрительный: от лохматого мужика так и веяло какой-то хитростью и, пожалуй, опасностью тоже. — То есть всего того, что ты перечислила, в вашем мире нет? — уточнил мой собеседник. — Ну, я заметила, что наши миры очень похожи. Но чакра и сопутствующие способности у нас отсутствуют. — Понял, — кивнул мужчина. — Обито, значит, в безопасности, раз вы не используете ниндзюцу, и если ты действительно о нём позаботилась. Это главное. Да вот только теперь статуя связана именно с тобой, а не с ним. Это большая проблема. Похоже, что именно отсутствие чакры в вашем мире изменило направление техники. Она слишком дорого мне обошлась, и я пока не могу себе позволить снова применить её и промахнуться. — Кстати, — я решилась задать вопрос: — что это за белая штука? С моей ногой же всё будет в порядке, когда я проснусь? И если проснусь… — За это можешь не беспокоиться, — заверил меня мужчина. — Ты даже не материальна в этом мире, если ещё не догадалась. Пуповина соединяет со статуей твоё сознание, но не тело. Я бы даже сказал, что соединяет твою чакру, но, насколько я понял, в вашем мире таким понятием не пользуются.       И действительно не догадалась. Я выставила вперёд руку и увидела, как сквозь неё просвечивают контуры статуи. Стало быть, ни она, ни этот тип действительно не могут мне навредить. — Кроме того, — продолжал мужчина, — я могу поддерживать с тобой связь очень недолго, и только когда твоё сознание находится в состоянии покоя. Например, когда ты спишь. Наш контакт оборвётся задолго до того, как ты проснёшься. — Ох… — я угрюмо опустила глаза. Это человек, очевидно, потратил много сил и времени на то, чтобы связаться с Обито. И всё насмарку. — Может, вы хотите что-то передать своему другу прежде, чем связь разорвётся? — Нет, — преспокойно ответил собеседник. — Контакт нарушится, но канал связи останется, так что я смогу связаться с тобой в следующий раз. И я даже знаю способ, как с твоей помощью переговорить с Обито напрямую. — Да? — обрадовалась я. — И как же?       На этот раз мужчина очень неприятно ухмыльнулся, словно придумал каверзную шутку. И это о нём-то мой сосед вспоминал сегодня с теплотой в голосе? Действительно ли они друзья? Впрочем, мне часто приходилось ошибаться, когда я судила людей по первому впечатлению. Может этот патлатый, на самом деле, — отличный парень, просто лицо у него такое. — Эта техника чем-то похожа на ту, которой пользуется сам Обито. Она позволяет перенести сюда не только твой разум, но и, полагаю, разум человека, до которого ты в этот момент дотрагиваешься, — наконец ответил мужчина. — То есть?.. — осторожно спросила я, уже предугадывая, каким будет предложение незнакомца. — Вам нужно заснуть вместе. И при этом касаться друг друга. Без этого ничего не выйдет.       Интересно, если я этому типу кажусь полупрозрачной, видит ли он, как мои уши наливаются краской? Одновременно с этим по телу пробежала будоражащая дрожь. Спать рядом с Обито, да ещё и касаться его — от этой мысли внутренняя девочка-подросток во мне визжала, то ли от восторга, то ли от ужаса. И как он сам отреагирует на такое заявление? Вздохнёт, и с лицом, преисполненным долга, примет свою участь? Понятно, что рассчитывать мне особо не на что, но не хотелось бы, чтобы он воспринимал это как вынужденную необходимость. — А других способов точно нет? — кисло поинтересовалась я. — Ну там, номерок свой дадите, а Обито позвонит? — Нет, — отрезал незнакомец. — Пока я не улучшу технику, других способов не существует. — Хорошо, — угрюмо пробормотала я, мысленно молясь о том, чтобы это всё-таки оказался просто сон, — попробую его уговорить. — Да уж, попробуй, — кивнул мужчина. — Тогда я разрываю связь и жду через сутки вас обоих. — Погодите, — спохватилась я, наблюдая, как незнакомец начал быстро выполнять руками затейливые комбинации, — вас как зовут-то? Обито же страшно недоверчивый. Если я назову ему ваше имя, его будет проще убедить. — Передай ему, что его хочет видеть Мадара.       С этими словами мужчина резко сцепил руки вместе, и всё вновь погрузилось во тьму.