Давно не дети

Отдельное сооружение в мафии, поделённое на небольшие сектора, располагалось в полуподвальном блоке здания и предназначалось для содержания пленников. Однако в последнее время правила были изменены: отныне в закутке, из каменных стен которого просачивался холод, держали маленького мальчика со страшной способностью. Главный атрибут мрачного места, похожего на комнату для пыток из готических Средневековых замков, были неприятно звенящие цепи, которые держали на месте Кюсаку, чьи руки были разведены в стороны, словно его распяли. Юмено исступлённо забился, пытаясь по привычке вырваться, но всё было без толку. Оставалось только повесить голову и безмолвно проливать слёзы, омывающие грязный, пыльный пол, к которому никто нерешался притрагиваться с тех пор, как чудовище вроде него поселили здесь. - Юмено-кун, как ты себя чувствуешь? Голос, доносящийся будто из хрустальной глубины, каждый раз поражал по-новому своей нежностью, как удар молнии в ясный, безоблачный день. Кюсаку всегда внимал каждому слову своего спасения в твоём лице, поднимая голову и всматриваясь в милые черты лица. В твоём взгляде, вопреки логики, не было ни осуждения, ни презрения, ни ненависти, какой пропитались все, кто изредка заходил в его уже официальную обитель. Только тебя он не мог ненавидеть, только тебя не желал проклинать, потому что ты не относилась к нему, как к монстру, а он не вёл себя, как раненное животное, которое мечтало прокусить кормящую руку из самозащиты. Только в твоих глазах он видел чистое небо, а не ту серую пелену потолка, что растянулась над его головой. Кью хотелось верить тебе, потому что он устал бегать, бояться, видеть врага в каждом встречном, гореть в своей всепоглощающей ненависти. - Я хочу убить их всех, проклянуть... - он больше не кричал эту фразу, захлёбываясь собственной яростью, а удручённо и монотонно повторял по привычке, чтобы ты проявила к нему материнскую жалость - он ведь так нуждался в этом, хоть и не видел в тебе родителя, как ни странно. - Почему всё самое ужасное должно случаться именно со мной? - Это случается со многими, ты не один такой, - попыталась ты неудачно успокоить юношу, но ему этого было вполне достаточно. Лёгкое касание к скулам заставляет его распахнуть глаза и с увеличившимися зрачками наблюдать за тем, как твои губы накрывает милосердная улыбка. - Я обязательно вытащу тебя отсюда. Полуобещание ложится на Юменосладким, тягучим мёдом, который заставляет его расслабленно прикрыть веки; осталось совсем немного, нужно только потерпеть. Он верит тебе. Ты ещё ни разу не обманывала его. Только в тебе он видит своего союзника и кого-то больше, но ответ на последнее определение всегда запаздывает прийти - кажется, он был слишком неопытен в таких вопросах. - Тогда ты поиграешь со мной? - по-детски интересуется он, смотря на тебя с затаённой надеждой; ты не должна отказать ему, он чувствует это. - Да. - Целый день? - нетерпеливо уточняет он. - Целый день, - автоматически подтверждаешь ты, уверенно кивая головой, благодаря чему Кюсаку уже не сомневается в твоих словах. Но почему-то ему так нравится слушать, когда ты соглашаешься с ним, идёшь на компромисс, потакаешь всем его прихотям - от этого хочется тысячу раз повторять одни и те же вопросы, чтобы слушать, как красивую мелодию, одинаковые ответы. - И никогда не покинешь меня и мою куклу? - Никогда. Обещаю. - Тогда я тоже пообещаю кое-что (Твоё имя)-сан, - задумчиво протягивает мальчик. Он смотрит тебе прямо в зрачки, решительно заявляя: - Я убью каждого, кто посмеет не так посмотреть на тебя. - Так нельзя, Юмено-кун, - мирно качаешь ты головой, не смея осуждать его за жестокое мировоззрение. - Почему? - как-то наивно спрашивает Кью, совсем как ребёнок, хотя таковым его не поворачивается язык назвать, потому что он пережил столько, сколько не переживают обычные дети. - Если они причинят тебе боль, я обязан тоже причинить им её. (Твоё имя)-сан дорога мне и я всегда буду спасать её. - Ты должен пообещать мне одну вещь, Юмено-кун, - начала спокойно ты, не выдержав его напор. Обладатель двухцветной шевелюры посмотрел на тебя взглядом преданного щенка, который хоть с горы спрыгнет, если того пожелает твоё величие. - Ты не должен убивать других людей, даже если они причинят мне боль. - Я могу просто поиздеваться над ними, а не убивать их. Они уже потом умрут сами по себе от пережитых мук, - с несколько зловещей улыбкой отпирался Кюсаку. Ты печально покачала головой. - Нет, Юмено-кун, я сама могу постоять за себя. Чтобы тебя почаще отпускали на свободу, ты должен сдерживать свою силу, понимаешь? В механизме мальчика будто что-то переключилось, заставив его в этот раз прислушаться к чужим словам. Он вдумчиво проматывал их в своей голове, медленно вникая и постепенно смиряясь с подобным приговором, утешая себя на мысли, что это только ради того, чтобы провести с тобой весь день. Кажется, это уже стало его небольшой мечтой. Странно, ведь Юмено раньше мечтал о том, чтобы у него было больше жертв для его жутких игр. В любом случае, не углубляясь в своё смятение, он согласно кивнул, однако данный жест дался ему с трудом. Не убивать, дажа если кто-то причинит боль его любимой (Твоё имя)? Какая глупость! Он ведь мужчина - он должен защищать свою возлюбленную, как настоящий рыцарь. Так говорилось в сказках, которые читал Элизе Мори, когда та ещё была заинтересована в подобных детских вещах. Убедившись в искренности его обещания, ты напоследок подарила ему одну из самых нежных улыбок, от которого сердце мальчика начинало греметь в ушах. Он сам не заметил того, как проводил тебя мечтательным взглядом, мучительно считая секунды до следующего возвращения. ...Прошла неделя после вашего разговора с Юмено: мальчик из последних сил сдерживал свою мощь и внутреннюю ярость, проявляя терпимость даже в разговоре с Огаем, который заковал его в тот отвратительный закуток. Лидер мафии неоднократно, сидя с тобой за столом, обсуждал между делом, что Кюсаку наконец-то становится покладистым. Это дало тебе повод озвучить свою безумную по всем меркам организации просьбу: выпустить на волю Кью. Босс опешил от такого заявления, но, поколебавшись, дал своё согласие на это. "Чем бы дитя не тешилось - лишь бы не плакало", - озвучил он в голове всеми любимую поговорку, подходящую на все случаи жизни, попутно отметив, что его взбудоражила твоя миловидная радость - ты ведь и сама не далеко ушла от ребёнка, пусть и была старше юноши на два года. - Юмено-кун, я уговорила Мори-сана выпустить тебя сегодня на улицу! - торжественно объявила ты, отворив двери в его темницу, и начала стремительно развязывать цепи на его запястьях. - Теперь мы пойдём с тобой гулять. Взгляд чёрных бархатных глаз задумчиво блуждал по твоему растерявшемуся лицу, но через некоторое время Юмено засиял от осознания того, что ему наконец-то удастся усмирить бешеное биение сердца, удовлетворить свою тайную прихоть и, возможно, разобраться с тем вихрем чувств, которое преследует его из-за тебя вот уже несколько месяцев, как ты стала навещать его и проявлять к нему доброту среди других типичных издёвок от остальных членов мафии. - Я готов следовать за (Твоё имя)-сан хоть на край света, - серьёзно, вопреки счастливой улыбке, произносит Кью, уверенно переплетая свои пальцы с твоими и двигаясь в сторону слепящего с непривычки света. ...На протяжении всей прогулки Юменовёл себя благодатно, ни на миг не отпуская твою ладонь. Мальчик восторженно скакал вокруг тебя, точно кенгура, расспрашивая о каждой местности и о каждом животном, даже о простой кошке. Он оторвался от тебя лишь на секунду, когда ты от усталости присела на ближайшую скамейку в парке. Кюсаку заприметил возле фонтана юношу, который был младше его на несколько лет, но больше всего его внимание привлёк предмет в его руках. Кью слышал краем уха, что людям приятно, когда им дарят подарки, это может повысить их благосклонность. Обладатель двухцветной шевелюры подскочил к незнакомцу и весело защебетал: - Хочешь поиграть со мной? - Нет, мама запрещает мне играть с малознакомыми детьми, - начал отнекиваться мальчик. - Тогда отдай мне мороженое, - на почти бескровных губах Кью по-прежнему играла дружелюбная улыбка. - Эй, это же моё! - незнакомец прижал к себе свою собственность, враждебно косясь на наглого Юмено. - А я хочу сделать подарок для милой (Твоё имя)-сан. Или ты хочешь, чтобы я проклял тебя? - на лице Кюсаку появился дикий оскал, а руки приподняли жутковатую куклу с бездонными чёрными, как дыры, глазами, от которых у собеседника Кью едва ли не встали дыбом волосы. Испуганный мальчишка отдал своё мороженое чужаку и в слезах побежал к матери, прячась за её платьем. Юмено, довольный собой, торжественной походкой направился к ничего неподозревающей тебе, один раз лизнув мороженое и оставив всё остальное тебе. "Внешний мир и правда самый лучший! Я могу запросто сделать в нём приятное (Твоё имя)-сан!", - думал с вдохновением Юмено, вприпрыжку минуя расстояние между вами. - Это мой тебе подарок за твою доброту, (Твоё имя)-сан! - с широкой улыбкой объявил маленький эспер, протянув тебе охлаждающую сладость, которую ты слишком поздно заметила в его руках. - Откуда у тебя это, Юмено-кун? - настороженно спросила ты. - А разве это имеет значение? - невинно захлопал глазами Кью, не видя ничего ужасного в своём поступке. Наоборот - он жаждал похвалы и недоумевал по поводу того, что ты до сих пор не подарила ему её. - Я сделаю всё для (Твоё имя)-сан! - Юмено-кун, - начала ты миролюбивым голосом, - нельзя отбирать у людей их собственность только для того, чтобы порадовать другого. Я не оценю такой плохой поступок, хотя я понимаю, что ты старался угодить мне. Но ты осчастливишь меня, если отдашь обратно мороженое тому, у кого ты его забрал. Кюсаку замер на месте, медленно и неохотно пережёвывая твои слова. Они отравили мальчика, ведь ты не оценила его подарок. С опущенной головой Юмено направился к тому самому мальчику, который при виде него начал мелко дрожать, словно перед ним предстал голодный тигр. С опухшими глазами и без лишних извинений Юмено, всхлипнув, протянул мороженое истинному владельцу. Незнакомец помедлил, но всё же с опаской принял назад свой дар, проводив сгорбившегося эспера затравленным взглядом. Ты собралась уже было похвалить своего спутника, как услышала из-под копны чёрно-белых волос жалобные хлюпы. - Ю-Юмено-кун? - осторожно позвала ты мальчика, присев возле него на колени. Ты хотела поднять его голову за подбородок, но он без чьей-либо помощи задрал макушку, демонстрируя тебе покрасневшее от многочисленных слёз лицо. - Почему ты не ценишь то, что я делаю для тебя?! - захлёбываясь слезами, кричал Кюсаку. - Он ведь сам отдал мне это мороженое, когда я попросил его! Я думал, что ты другая, (Твоё имя)-сан, но ты тоже ругаешь меня и ненавидишь! Твой организм, предчувствуя колоссальное нервное напряжение, попытался восстать против истерики Юмено. Но собственный голос казался каким-то сухим и надтреснутым. Кью, вздрагивая и шмыгая носом, всё же позволил тебе заключить себя в объятья, но не спешил отвечать взаимностью. Он, не двигаясь, стоял на месте, продолжая уже безмолвно размазывать прозрачные струйки по лицу, скрипя зубами. Так было до тех пор, пока мужчина, не заметивший твою персону, задел твой бок коленом, вынудив тебя пошатнуться. Ты и сама как-то виновато улыбнулась и согласилась устроить мир, невзирая на пульсирующую боль. Но Кюсаку думал иначе; он повернулся как в замедленной съёмке к прохожему, бешено вращая зрачками, но ты, заметив его мрачное настроение, ещё сильнее прижала к себе мальчика, буквально заставив его перевести всё внимание на тебя. И это подействовало; разряд приятного тока прошёл сквозь его замершее тело и на пару секунд лишил дыхания. - Даже если (Твоё имя)-сан будет ненавидеть меня, я всё равно буду всегда спасать её, - сквозь слёзы пробормотал Кью. - Я не ненавижу тебя, Юмено-кун, - сказала ты, по-матерински ласково переместив ладонь на его щёку и смахнув очередной солёный поток с его кожи и век. - Прости, что заставила тебя так думать. Я просто не хочу, чтобы тебя снова отправили в заточение. Если ты будешь причинять окружающим людям вред, то так и случится. Но сейчас ты сдержал себя, поэтому я могу похвалить тебя. Юмено не заметил, как начал по рефлексу благодарно мурчать и вытягивать шею, чтобы сполна насладиться тем, как ты поглаживаешь его макушку, путая пальцы в его разноцветных прядях. Он понял, что наблюдение за своей несбыточной мечтой не умиротворяло, а призывало к действиям, отбирая по частичке самообладания. Словно ощутив на себе жадный взгляд Юмено, ты вопросительно вгляделась в странное, какое-то умоляющее выражение лица Юмено. Будто на подсознательном уровне ты почувствовала его приятежние и приглашение попробовать перейти черту ваших обычных отношений. - Я хочу... чтобы ты любила меня, (Твоё имя)-сан, - он будто не сказал это, а попросил, взмолился, вытирая остатки слёз. - Как Коё-сан любила одного мистера... Ведь она сказала мне, что любовь должна быть взаимной. - А разве... ты любишь меня? - несмело спросила ты, чувствуя себя невероятно глупой на фоне того, как он посмотрел на тебя: с безграничной нежностью, с какой он никогда не смотрел ни на кого из мафии. - Думаю, да, - неуверенно ответил мальчик. - Так мне сказала Коё-сан... Но я верю ей. Ведь я никогда не причиню тебе вред, (Твоё имя)-сан, меня не раздражает видеть тебя счастливой. И я готов дать тебе ещё много обещаний, которые я постараюсь выполнить! Твоё сознание начало внезапно тонуть в грёзах. Ты безотчётно вздохнула и моргнула, ловя себя на мысли, что и тебе самой не был безразличен Кью, вопреки вашей небольшой разнице в возрасте. Да и плевать! Своим признанием он ошеломил тебя и дал повод поглубже покопаться в своих ощущениях рядом с ним. Всё свелось к тому, что данное открытие заставило тебя лучше разглядеть контур его губ, которые хотелось очертить пальцем, дотронуться до них, ощутить их мягкость. Нормальны ли такие мысли с ребёнком? Впрочем, ты ведь и сама не далеко ушла, если начала так трогательно краснеть и теряться при нём. Кожа будто воспламенилась. Ноги, похожие на желе, сами принудили тебя сделать пару уверенных шагов, чтобы уничтожить между вами хотя бы малейшее расстояние. - Тогда и я попробую полюбить Юмено-куна, - сказала ты с великодушной улыбкой, прислонившись к приоткрывшимся губам мальчика. Ты ослепила его как утреннее солнце, обожгла своей верой в любовь и добрую сказку о высоких чувствах. Ты умудрилась просочиться под его броню из холода и жестокости и разжечь в нём пламя, которое поддерживало в нём всё человеческое. Под натиском эмоций на глазах Кью снова выступили слёзы, которым он позволил пролиться и попасть на ваши соединённые в чистом соприкосновении губы. Но теперь он твёрдо знал, что плачет не от горя, а от неописуемой и наконец-то найденной эйфории в этом мире, где он видел только мрак.