Мой любимый Дьявол

      После репетиций он всегда вызывает меня к себе. Это как привычка. Изо дня в день. Уже второй год. Сегодня не стало исключением. Мы всегда обсуждаем как идёт подготовка к новым спектаклям, какие декорации нужны для того или иного выступления, думаем над новыми проектами и только иногда переходим на личные темы.       Он их или стесняется, или нарочно избегает. Но бывало несколько раз, когда после моего вопроса, он ласково ухмылялся левым уголком губ и, бросая взгляд на красный пушистый ковёр, отвечал тихо — тихо, будто старался, чтобы ничего не услышала.       И вот, я снова на пороге его кабинета.       — Присаживайся, — Олег Евгеньевич поднялся со своего рабочего места и, обойдя стол, направился к кожаному креслу, — У меня к тебе есть разговор.       На полу согнутых ногах я заторопилась найти точку опоры в лице кожаного дивана и, со скрипом этого материала, уселась напротив мужчины. Он уже наливал в мою кружку горячий чай с нотками карамели, а я все ещё привыкала к запаху его кабинета — елово- цитрусовый, — когда Олег Евгеньевич спросил:       — Как думаешь, стоит сделать кино на сцене?       Его слова всегда звучали будто откуда-то из глубины и я, наслаждаясь его манерой разговора, честно говоря, не всегда вникала в суть сказанного.       — Что сделать?       — Что с тобой? Не выспалась? Кино, — повторил он уже громче, — На сцене. Берём сценарий фильма и просто читаем его в театре.       Мне и без чая стало жарко в этом кабинете. А тут ещё и Олег Евгеньевич в белой рубашке и с закатаными рукавами. Я сильно не вслушивалась в слова, а лишь смотрела как его руки, увешанные перстнями и браслетами, двигались в моем направлении с какими-то бумажками.       — Ага, — в пустоту произнесла я, не отрывая взгляд от его рук, но бумаги взяла.       — Что «ага»? О чем ты так задумалась, что потекла?       Черт… Как же он прав со словом «потекла». Я давно в него влюблена, но ни на что большее и рассчитывать не смею. Восхищаться, возносить, обожествлять- это все, что мне позволено самой собой.       Соберись, тряпка!       — *кхм* Я имею ввиду, что да, хорошая идея, но я ничего не поняла. Как Вы себе это представляете?       — Во-первых, мы с тобой давно перешли на «ты». Запомни это уже. А во-вторых, бумажки у тебя в руках — сценарий. Давай попробуем почитать. Твоя роль Риты.       Я опустила глаза в сценарий и там огромными буквами светилось название «Покровские ворота». Ну да, конечно. Ведь роль именно в этом фильме сделала его знаменитым. Его Костик был потрясающе отыгран, а теперь он даёт мне роль Риты — девушки его мечты.       Сердце забилось чаще и мы начали читать. Олег Евгеньевич вскакивал со своего кресла, бегал по кабинету, обнимал мою Риту за плечи и, наконец, упал передо мной на колени, изображая признание в любви. На моих глазах появились слезы счастья от этих слов. Так сильно я хотела их услышать именно от него. И, не сдержав порыв эмоций, выдавила:       — Я тоже Вас люблю…       В воздухе повисло молчание. Казалось, что прошла вечность перед тем, как он наконец понял в чем дело. Наши карие глаза встретились в необычном положении и я готова была утонуть в них, раствориться, исчезнуть. Он все ещё стоял на коленях у моих ног и рука его, такая горячая и сильная, все ещё лежала на моем колене.       Белая рубашка Олега обрамляла горячую шею и по пульсирующей вене было заметно, что и его сердцебиение было сильнее обычного. По ней пробежала маленькая капля пота как и во всех этих сексуальных сценах в фильме. Далее мой взгляд упал на пуговицы, через промежутки которых было видно то самое желанное тело, о котором я могу лишь мечтать ночами. Всё во мне дрожало от волнения и нетерпения.       Прошло мгновение или вечность — не знаю. В своей буйной головушке я уже нарисовала лучший из вариантов развития событий, где он резким движением запускает пальцы в мою причёску и притягивает к себе для горячего и страстного поцелуя.       — Да, Рите стоило бы поучиться у тебя таким словам, но давай по тексту следующий раз, — такие желанные мною губы изобразили улыбку и худрук поднялся с колен и направился к своему столу.       Дышать сразу стало легче и при очередном глубоком вдохе, я почувствовала аромат, который мне никогда не забыть и не спутать с другим. Это аромат Меньшикова. Особенный, элегантный, дерзкий, аристократичный как и его обладатель. Ресницы захлопнулись от наслаждения и в таком положении я провела остаток разговора о делах, о работе, о театре. Ни слова о личной жизни.       Когда-нибудь придёт время и я все ему скажу и будь, что будет.