***
Я вышел раньше, чем мохнатая губа захотела постучаться ко мне. Он отдал мне в руки рюкзак и отчитался. — Это все вещи, с которыми Вы можете ехать. Остальные пришлось утилизировать, они могли представлять угрозу. Я дам Вам время попрощаться с родными, у Вас пять минут. Он крутанулся на каблуках и отправился на выход вместе со своими роботами. Интересно, что могло представлять опасность из моей одежды? Джинсы с поясом? Трусы на резинке? Толстовка? И устраивает ли их то, что одето на мне? Наверное да, иначе заставили бы раздеться. Я кинул рюкзак на плечо и пошел на выход. Отец продолжал стоять у стены рядом с моей комнатой. В свете галогенных лампочек его лицо выглядело очень серым. Проходя мимо, я остановился. — Хочешь мне что-нибудь сказать? Казалось, что он перестал дышать. В коридоре повисла немая тишина, прерываемая лишь изредка всхлипами с кухни. Я постоял так ещё пару секунд и сделав несколько шагов, услышал позади себя: «Слава Вождю». На этом моя связь с этим человеком исчезла навсегда. Когда я спускался с крыльца, из дома выбежала заплаканная мама и схватила меня в объятия. Она цеплялась всеми силами за мою одежду и хотела вложить всю свою любовь ко мне поцелуями. Я пытался ее успокоить, и сам при этом еле сдерживал слезы. Все, чего мне хотелось сейчас, чтобы этот ужасный сон с болезнью закончился и я продолжил жить обычной жизнью подростка: смеяться с друзьями, валяться на крышах домов, громко слушать музыку, влюбляться. Но вместо этого я обречен дожить свой последний год в месте, где своя смерть лучше, чем искусственно вызванная. — Господин Хэмсфорт, нам пора ехать. Мама дернулась, схватила мое лицо в свои ладони. Она была в глубокой печали, но пыталась улыбаться. Я не выдержал этого вида, и слезы сами пошли по щекам. — Я безумно люблю тебя, слышишь? Безумно. Ты же мой малыш, мой мальчик. Ты для меня всегда будешь самым лучшим, самым сильным, самым умным, — она причитала это и гладила и гладила меня. — Ты мой ребенок, мой. Я прошу тебя, выздоровей. Я умоляю. Пожалуйста, победи свой рак. Без тебя мне нет жизни… — она зарыдала ещё сильнее и прижала меня к груди. Швабра над губой выхватил мою руку из объятий мамы и потащил меня к «буханке». Я пытался ухватится за ее тепло ещё последними секундами, пока не почувствовал, что двое взяли меня под руки. Мама упала на землю и завопила. — Это я виновата! Я позволила Джеймсу привезти нас сюда к этому чертовому заводу! Это из-за меня у тебя рак лёгких, из-за меня! Прости меня, Деннис, прости! Я видел, как из дома выбежал отец и сразу опустился рядом с мамой. Я видел, как он начал обнимать ее, а она лишь отмахивалась от него и все обвиняла себя в моей болезни. Я видел, как соседские мальчишки с испугом смотрели на наш двор. И последнее, что я увидел, как из труб завода повалил черный дым.Дом
21 апреля 2020 г. в 16:20
Меня вырвал из сна шум, доносящийся с коридора. Все ближе к моей комнате раздавался топот бойцовских сапог в перемешку с шаркающими тапочками родителей. Дверь открылась и в проёме показались трое мужчин в форме с автоматами под руками. Где-то сзади них трепетала мама, пытаясь рассмотреть меня и убедиться, что я проснулся. Сегодняшний день был помечен в календаре красным маркером, но я не думал, что военные придут так рано.
— Деннис Хэмсфорт, Вам следует пройти с нами и не оказывать никакого сопротивления, — заговорил мужчина по середине с пышными усами очень низким гортанным голосом. Я обратил свой взгляд на сумки, заранее собранные мной, и кажется военный перехватил мои мысли. — Ваши сумки подлежат тщательному осмотру.
Остальные двое мужчин, словно активированные роботы, сошли с места и начали проводить поставленную задачу. В свете ранней зари на их плечах блестел герб нашей страны и надпись: «Слава Вождю!». Слава проклятому тирану, который создал эту систему.
— Чтобы не задерживать процесс, Вы можете пока что одеваться, Деннис. Не хотелось бы Вас ждать, если сержанты успеют осмотреть вещи раньше, — отрапортовала щётка над губой.
Я понаблюдал ещё некоторое время за шестерками, взял одежду и побрел в ванную комнату. У стены стоял отец, гордо подняв голову. Он всегда был белым и пушистым, если дело касалось государственной важности. В его глазах я враг народа, предатель своей страны. Мальчик, который посмел заболеть раком и подорвать рост рабочей силы. Но мне, если честно, плевать на него. Да и ему на меня, если честно, тоже.
Я прошел мимо кухни, где тихо плакала мама, и скрылся за дверью в ванную комнату. Сейчас я мечтаю о том, чтобы ближайшие десять минут меня никто не тревожил.