***
Я очнулся от топота бойцовских сапог по лестнице. Военные быстро подошли к дверям и открыли их. Не знаю, сколько я проспал, но в окошке уже виднелось звездное небо. Из соседней комнаты Чед возникал, что слишком долго он пробыл в карцере, Поэта не было слышно. Мы трое вышли из своих комнат, и я увидел стоящую у стены синеволоску. Малька, скрестивши руки на груди, смотрела впереди себя, и на ее лице читалось крайнее недовольство. Военные начали подгонять нас на выход, мы прошли мимо Мальки, она делала вид, что нас нет. Когда мы поднялись на первый этаж, она без слов повела нас на улицу, на задний двор. Мы приближались к площадке с железными стульями, по телу прошёл озноб. Черт, неужели за этот проступок нас убьют прямо сейчас?! Малька начала открывать замок на воротах, и когда тот поддался, толкнула их в сторону. — Эй, ты чё удумала? Чед был в своём репертуаре, даже не смотря на пробитую голову и окровавленное лицо. Синеволоска не отвечала на его возгласы. — Малька, блять, я с тобой разговариваю! — Чед, не надо. — Поэт пытался успокоить своего друга. Или врага. — Что не надо? Она привела нас среди ночи на эту сраную площадку, чтобы что? Убить? А? Сейчас? За драку, блять? Малька прошла в правой угол и указала на ведра с тряпками, и наконец заговорила. — Я договорилась с Жабой о том, чтобы вас выпустили, но взамен вы отмоете до блеска эти железные сиденья. Все ясно? — Ага, хрена с два я к ним до совершеннолетия притронусь! Если тебе надо, сама их мой. — Я забираю с собой Денниса, его посадили в карцер по ошибке из-за вашей тупой выходки. Она указала мне на дом и пошла следом. — Куда ты, блять, пошла?! Чед схватил запястье Мальки и дернул ее к себе. Она закричала, что ей больно, но он не отпускал. В его глазах читалась настоящая ненависть. — Чед, что ты творишь?! Отпусти ее! Поэт пытался оттолкнуть друга от синеволоски, но тот не поддавался. От шока, я схватил первое, что попалось под руку, и вырубил Чеда ведром. Он успел посмотреть на меня своим здоровым глазом и тут же повалился на землю. Я глубоко дышал. Мне никогда до этого момента не приходилось нападать на человека, это просто ужасное ощущение. Но почему-то после того, как Чед упал, я почувствовал сильное облегчение. Руки дико тряслись. — Мы уходим. Малька взяла меня под руку и повела в Дом. Поэт опустился рядом с Чедом и начал проверять его рану. По всему телу шла сильная дрожь, синеволоска гладила меня по спине и говорила, что все хорошо. — Черт, а если он больше не очнется? — С ним все будет в порядке, это же Чед. — Нет, ну, а что если… — Успокойся, Деннис. Ты защитил меня, ты молодец. А что будет с ним это уже не важно. Я прокручивал в голове миллион исходов моей выходки и ни в одной Чед не оставался в живых. Может, я действительно накручиваю? Все-таки я защищал Мальку, это был… рефлекс? С самого начала Чед мне не понравился, и то как он указал на меня пальцем, и как смотрел, и как разговаривал. Он мерзкий, гадкий, отвратительный недоносок. Как ребята вообще его терпят? А главное — почему? Малька резко остановилась в проходе и повернулась ко мне с сияющей улыбкой. — Ты обязан познакомиться с Китаем! Она схватила меня за руку и потащила на лестницу. Мы прошли все этажи, сколько их было в доме, но не зашли ни в одну комнату. Я насторожился, когда Малька скрылась за поворотом в подсобное помещение. Дверь открылась и оттуда вылезла бледная рука, зовущая меня во внутрь. Я осмотрелся, дабы не напороться на неприятности, но в коридоре не было ни души, лишь небольшой шум доносился с нижних этажей. Я последовал в темноту и был тут же прижат к стене кем-то маленьким. По ту сторону двери раздался шум в виде цоканья каблуков и через несколько секунд исчез. — Жаба словно чувствует, когда я лезу на чердак, — полушепотом сказала Малька и захихикала. — Пойдем, иначе опоздаем на перекур. Она включила свет в комнате, состоящий лишь из одной лампочки, и в этом полумраке полезла по железной лестнице наверх. Мне пришлось делать тоже самое, и пока я полз, сверху начали доноситься смех и одобряющие возгласы. Я преодолел последнюю ступеньку, и передо мной открылся тусклый чердак с большим окном, из которого лился лунный свет. Малька помогла мне залезть и тут же взяла меня под руку. — Прошу любить и жаловать, Деннис! Я немного проморгал и сначала не понял, кому она меня представляет, но потом глаза более менее привыкли к полумраку и я заметил на сделанной своими силами кровати (состоящей из деревянных поддонов и накиданных на них одеял и подушек) сидящего парня с забранными в пучок волосами. Он был смуглолицым, монгольской внешности, с короткой бородкой и редкими усами над губой. Глаза и без того темные, в свете свечей выглядели ещё темнее и мрачнее. Парень зажёг сигарету, затянулся и посмотрел на меня. — Как относишься к сигаретам, Деннис? — Эм, никак. Я никогда не пробовал. — Тогда присаживайся, затягивайся и расслабляйся. Это единственное пристанище спокойной жизни в этом доме. Меня зовут Китай, кстати. Я аккуратно сел на край кровати, взял в руку сигарету, кое как поджёг ее, сделал один затяг и тут же захлебнулся в собственном кашле. Какой ужасный горький вкус, Господи! Китай и Малька засмеялись. — Постарайся представить, что эта сигарета твой последний вздох. Для меня она определяет существование, раз курю — значит ещё живу. — Любишь же ты драматизировать, Китай! Кстати, сильно не привыкай, сигареты редкое удовольствие. В нашей компании все по графику, я его тебе напишу чуть позже. — А наша посиделка сейчас входила в график? — Решил на всякий случай уточнить я. Малька задумалась. — Эта вынужденная необходимость, Деннис. Тебя же нужно было принять в наши ряды. К тому же, вечер выдался тяжелый. — «Выдался тяжелый?» Я что-то пропустил? Китай с удивлением посмотрел на свою подругу. Та махнула рукой и засмеялась. — Расскажи лучше, как прошла твоя охота! Малька плюхнулась на другой край кровати и с восхищением в глазах уставилась на своего друга. Китай ухмыльнулся ее детскому виду, зажал в губах сигарету, отчего дым повалил ему прямо в глаза, взял свой пошарпанный рюкзак и стал доставать оттуда разные штуки: бутылки с алкоголем, запрещенные шоколадные батончики, какие-то документы, предметы одежды, старый паяльник, несколько талонов, пачки сигарет, завернутые в пленку яблоки и груши и еще столько всего, казалось, что этот рюкзак просто бездонный. Малька ахнула, когда Китай поднес к ее лицу металлическую заколку с красными камнями. Они переливались на лунном свете и завораживали своей красотой. Хоть на вид заколка была явно дешевая, но скорее всего доставалась она не самым легким путем и оттого имела большую ценность. — Она прекрасна. Малька очень бережно взяла ее в руки, как нечто очень хрупкое, и начала рассматривать своими большими голубыми глазами. Вероятно между этими двумя была кака-то личная история, связанная с этим украшением, из-за чего Китай так самодовольно предоставил ее подруге, а та в свою очередь смотрела на него, как на настоящего героя. Синеволоска распустила свой хвост и аккуратно приколола челку. — Твой вердикт, Деннис. Китай слегка толкнул меня в бок, я вырвался из своих собственных мыслей и посмотрел внимательно на Мальку. И без того имея низкий рост и детское круглое лицо, теперь она совсем стала похожа на маленькую девочку. На ее щеках появился небольшой румянец, она похлопала длинными ресницами, и на долю секунды я засмущался. — Мне кажется, ей очень идет. — Это все, что я смог из себя выдавить. Черт, Деннис, какой же ты узколобый. Если честно, я до сих пор думал про Чеда, отчего витал в облаках. И то, как Малька быстро сменила настроение и забыла про вечер, меня только сильнее напрягало. Я почувствовал, как в желудке что-то забурчало и подкатило к горлу. Делать вид, что все нормально уже не было сил. — Эм, вы простите меня, конечно, но я так больше не могу. Малька, неужели… — Не порти момент, Деннис. Китаю не стоит об этом знать. Смуглолицый внимательно уставился своими узковатыми глазами на подругу и сдвинул брови. Мне показалось, что они мысленно общаются. Парень двигал головой, словно разговария, но при этом совершенно не открывая рта. Малька виновато прикрывала синяк на запястье, который оставил ей Чед, и отводила взгляд. Я завороженно смотрел на эту сцену и не понимал, все ли у меня хорошо со слухом, или они действительно общаются без слов? Но как только за окном каркнула ворона, все пришло в норму. — Мне все ясно. Китай наконец подал голос. Он был явно разозлен, скуривая без остановок сигарету, от которой за долю секунды остался лишь фитиль. Эта картина запомнилась мне на всю жизнь, тогда от этого вида мои легкие сжались в маленькое зернышко, и воздуха просто катастрофически стало не хватать. Я улыбнулся, притворяясь, что мне не больно, но со стороны было явно похоже на оскал. — У меня есть некоторые новости. Китай опустил взгляд на свечу, собираясь с мыслями. Огонек дергался в его темных глазах, изображая шаманский танец. Смуглолиций облизнул губы и выдохнул. Голос его обрел некую хрипоту. — В тринадцатом корпусе ходят слухи про подпольное революционное движение «СК». Это аббревиатура, расшифровывается как «Союз Карателей». Мне удалось узнать у одного подростка, что они планируют что-то масштабное. — Они хотят свергнуть Мудрого Вождя? — Возможно. — Китай скрепил пальцы в замок и сжал губы. — В других корпусах об этом ничего не знают, я пустил сарафан. Случайно. — Если узнают, что это был ты… — Знаю. Меня прилюдно повесят, а «СК» будут разыскивать. Если он существует, конечно. — Значит, есть надежда? Малька заглянула прямо в глаза Китаю, в которых читалось лишь сомнение. Он пожал плечами и пустил длинные пальцы в пучок волос. От этого действия Малька мигом поникла, словно растаявшее мороженое.***
Свечи на столе догорали, отдавая последнее тепло промерзлому воздуху. Я смотрел на таящий воск, представляя себя на его месте. Меньше, чем через год, меня не станет. Также как и этот воск, я исчезну, никем не замеченным. Но в отличие от него, я не принесу никакой пользы. Мои вещи сожгут, тело кремируют, досье уберут в архив в самый дальний угол с пометкой «дом неугодных», и моя история растворится, не успев начаться. Я смотрел на Мальку, которая сидела на подоконнике и делала очередной «вздох». У нее было очень расслабленное лицо, кажется, она тоже находила в этих сигаретах спасение. Ее голубые волосы при лунном свете были похожи на седые, и даже при таком раскладе я бы не удивился им не больше, чем голубым. За целый день она ни разу не пожаловалась на свою жизнь, на этот Дом, на нашу страну. Возможно, она просто принимает все, как есть? — Что ты на меня уставился, Деннис? — Она резко повернула ко мне свое лицо и выдула табачный дым в мою сторону. От неожиданности я не смог вымолвить ни слова. — Наверное, думаешь, что я из себя представляю? — Я… нет. — Не анализируй меня. Она потушила сигарету в пепельнице и взяла в руки бутылку с пивом. На ней была этикетка на неизвестном мне языке. — Я хочу напиться. Кто со мной? — Всегда «за». — Китай тоже взял со стола бутылку и чокнулся с Малькой. — Что скажешь, Деннис? Я пробовал один раз отцовский ликер в серванте, который он всегда закрывал на большой железный замок. Мне удалось украсть ключи, вытащить оттуда блестящую бутылку и сделать лишь один глоток, до того, как отец поймал меня с поличным. Тогда мне казалось, что от ударов ремня я умру. Так что знакомство с алкоголем прошло не очень хорошо. Но я подумал, а почему бы нет? Дерьмовый день в дерьмовом месте не может же испортить какое-то градусное пойло? Я взял бутылку со стола и поднял ее вверх, дабы соглашаясь на пьянку.