***
Мы почти заканчивали есть и обсуждать общие темы, которые успели появится за это утро, как только общая дверь распахнулась с грохотом, и в столовую вошла огромная толстая женщина. У нее было три подбородка, большие злые глаза и сальные волосы, неловко забранные под чепчик. Она окатила всех свирепым взглядом и подошла к ближайшему столу. Там сидел маленький мальчик. Это был Алан! Она схватила еду из его тарелки и запихнула к себе в рот. Немного прожевав, она выплюнула ее обратно ему на тарелку. — Какая гадость, черт побери! Но ты ешь, раз бесплатно дают! — И ткнула его лицом прямо в свои испражнения. Я был вне себя от злости. Да как она смеет?! — Эй! Я встал из-за стола, готовый идти разбираться с ней, но Поэт дёрнул меня назад и поднес палец к губам. Женщина остро взглянула на меня и начала двигаться в мою сторону. Чем ближе она подходила, тем лучше я мог разглядеть ее: сросшиеся брови, прыщавая кожа, бородавка над верхней губой, выступающий пот от своего жира. Теперь я даже не знал, что пугает меня больше — ее внешность или то, что она идёт ко мне? Парни сделали вид, что прибираются на столе, стараясь изредка посматривать в мою сторону. Все в столовой замерли от страха. В сию секунду женщина со всей силы толкнула меня в плечо и я полетел на стул, на котором сидел, ударившись копчиком о металлическую спинку. По телу прошлась тугая боль, но я постарался подняться. — Сидеть, я сказала! Она придавила своей жирной ногой мои причиндалы. Боль в спине перестала быть такой уж и сильной. Я молился всем богам, чтобы эта жаба прекратила! На секунду промелькнула мысль о том, чтобы помолиться Вождю, но я отбросил ее. — Больно небось, малыш? — Она злобно хохотнула прокуренным голосом. — Я надавлю сильнее, если не извинишься за свое грубое «эй». Я не собирался перед ней извиняться, она поступила очень жестоко с Аланом. Ее нога стала сильнее давить, и я начал терять самообладание. Кажется, терпеть уже не было сил. В разговор вмешался Поэт. — Миссис Галлавич, я Вас премного прошу, прекратите. Придурок, он думает, что своей вежливостью сможет завоевать ее сердце?! Мне казалось, что я не доживу до совершеннолетия от боли. Но женщина почему-то убрала ногу, и я почувствовал сильное облегчение. — Я жду извинений, зелень. — Она скрестила руки на большой груди и хмыкнула. — Я извиняюсь за него, миссис Галлавич. Прошу его покорно простить. — Поэт положил руки мне на плечи. Ее глаза стали мягче, но она никуда не уходила. — Я жду извинений от него, Бишоп. Ты передо мной не провинился. Пусть сам скажет. Это ведь просто: «Простите меня, пожалуйста, дорогая и многоуважаемая миссис Галлавич». Ну! — Она взревела. Я поднялся со стула и оказался на одном уровне с ней. Если плюнуть ей прямо в лицо, неизвестно, что со мной будет. О той девушке с косами, которая плохо отозвалась о доме, пока ничего не слышно. А эта женщина скорее всего и есть та Жаба, о которой говорила Малька. Но в ее словах тогда читалось восхищение, а предстала она передо мной последним чудовищем. Я переборол себя и тихо выдавил. — Простите меня, пожалуйста. — Что? Не слышу. Она поднесла грязное ухо к моему рту. Я вдохнул запах пота и жирных волос и меня начала подташнивать, хотелось поскорее с этим покончить. — Простите меня, пожалуйста, дорогая и многоуважаемая миссис Галлавич! Я крикнул как только мог, чтобы все в столовой смогли меня услышать. Жаба повернулась с довольной рожей и похлопала меня по щеке. — Ну вот видишь, не сложно же было. Я запомнила тебя, парень. В следующий раз, когда меня увидишь, беги. — Она поправила мой ворот и толкнула обратно на стул. — Всем есть! И дети, сложно ждавшие команду, принялись за еду. Я глубоко дышал, ошарашенный нашей первой встречей, и смотрел ей вслед. Черт побери, я не думал, что в Доме Неугодных будет настолько плохо. — Эй, ты как? Я дёрнулся на голос, это был Чед. Он придвинул ко мне стакан с водой и кивнул на него. — Пиздец ты ее разозлил, конечно, Ден. Земля тебе пухом, я буду помнить тебя таким. Чед поднял свой стакан и выпил. — Хватит усугублять. Я все улажу, — Поэт устало выдохнул. — Потрахаешься с ней? — Заткнись. — А что? Ты же у нас этим зарабатываешь себе на жизнь: спишь с Жабой. — Ты вообще прахом детей землю удобряешь. Как тебе спится после работы? — Прекрасно спится, Поэт! Хотя бы одному, без жирной бабищи под боком. Фу, блять. Вроде бы давно об этом знаю, а все равно, сука, воротит каждый раз при мысли о том, как ты с ней кувыркаешься. — А есть здоровую еду тебе нравится? А ходить к врачу каждую неделю, узнавать про свои результаты нравится? А получать новые знания в школьном корпусе нравится? Мне продолжать список, Чед? Или ты вспомнил, что это все происходит только благодаря мне? — Что ты сказал?! Да я сам себе на все зарабатываю! — Действительно? Сам?! А сейчас ты чью еду ешь? Чед нервно посмотрел на стол, полной тарелок с едой, и цокнул. — Ты… ты сам предложил мне талон. Не смей меня упрекать. — Да ты ничего сам не можешь, Чед. Даже сегодня ты посещал врача на мой талон. Ты же свой просрал. — Не нужны мне твои талоны, можешь себе их в жопу засунуть, понял? — Не нужны? Поэт хохотнул и, засунув руки в карманы штанов, начал разбрасывать бумажки разных цветов. Они падали на стол, на пол, летели по воздуху. Дети с соседних столов подбегали, хватали и прятали их под одежду. Поэт не обращал на них внимания, только пристально смотрел на своего друга. Чед нахмурил одну бровь и скривил губы. — Что же ты стоишь, Деннис? Бери, я даю их бесплатно. — Поэт махнул рукой на стол, полный талонов. — Если надо будет, ещё наработаю. Мне же так нравится спать с Жабой, я получаю от этого чистый кайф. Ты же так про меня думаешь, Чед? — Судя по тому, сколько здесь талонов, именно так. Поэт засмеялся и в эту же секунду ударил Чеда по парализованной щеке. Эти двое вцепились друг другу в глотки, как голодные рыси, стараясь придушить врага. В глазах Чеда читалась настоящая ненависть, казалось, что он действительно собирался убить Поэта. Парней смогли разнять лишь военные. — Сука, ещё хоть раз ты ко мне подойдёшь — я тебя голыми руками задушу, ты понял, Поэт?! Чед плюнул кровью его сторону. — Да ты сам ко мне приползешь, когда талоны на еду закончатся! — Что ты сказал, урод?! Чед вырвался из цепких оков военных, и перед тем, как его вырубили прикладом, успел разбить Поэту нос.Жаба
22 июня 2020 г. в 21:19
Мы вышли из комнаты, и Малька толкнула меня к стене. Я сильно ударился правой лопаткой. Как в этой маленькой девушке может умещаться столько сил? В свете спота над рамой я заметил, что она покраснела от злости.
— Знаешь, вместо того, чтобы толкаться, могла бы объяснить, что это сейчас было. Ты же наставник. Или как там тебя…
Малька словно не услышав, пошла к лестнице и начала спускаться по ней. Я был вне себя от возмущения! Да что, черт побери, здесь происходит?! На этаже никого не было, в комнату возвращаться мне не хотелось от слова совсем. Пришлось бежать за Малькой, но догнал я ее только в столовой, когда она уже подходила к столу, где сидели Чед и Поэт.
— Гектор переходит все границы. Он хочет войны? Он ее получит!
Малька словно кипящий чайник, бухтела и громко дышала. Я залился кашлем от своей скорости и оставил кровь в ладони, но никто этого не заметил. Чед поднялся с места.
— Что этот мудак сделал?
Он был настроен совершенно решительно идти прямо сейчас набивать лицо бритоголовому. По крайней мере, в его речи это читалось. Малька села рядом с Поэтом и выдохнула, выпуская пар. Уже через секунду она снова стала собой.
— Ничего, все хорошо. Он ничего не сделал.
Обескуражены были все, в том числе я. Только что она красная кричала, но вот уже спокойно сидит, как ни в чем не бывало. Малька обняла руку Поэта и положила голову ему на плечо. Он ласково убрал синие пряди с ее глаз. Чед сел обратно на свое место, но от нервов у него тряслась одна нога. Я снова залился кашлем, и в этот раз, они заметили.
— Чувак, с тобой все в порядке?
Да, все хорошо, просто рак в лёгкие попал и теперь я нахожусь в странном месте в компании не менее странных подростков. Так и хотелось втащить этому темноволосому, честное слово.
— Я требую объяснений!
Поэт взглянул на меня своим добрым взглядом, явно удивленный от моего крика. Малька пялилась в одну точку, не обращая на меня внимания. Чед поднял бровь и округлил глаза.
— Что ты требуешь?
— Объяснений! В комнате сейчас произошла какая-то чепуха и Малька просто ушла, вместо того, чтобы мне хоть что-то пояснить.
— В жопу засунь себе свои требования, ясно? — Чед подошёл ко мне вплотную. — Ты кем себя возомнил, а? Думаешь, на отдых приехал? С тобой никто здесь не будет сюсюкаться. И объяснять тебе никто ничего не будет. Если ты хочешь дожить до восемнадцатилетии в этом месте в одиночестве, пожалуйста. Нам лишний рот в компании не нужен. Но в таком случае от меня подальше держись. Я человек нервный, легко срываюсь. Если под руку попадешь, мало не покажется. Усёк?
Наверное, я как идиот смотрел на него и хлопал глазами. Мне ничего не приходило в голову, что я бы мог ему ответить. Я чувствовал себя забитым ребенком или каким-то щенком. Мое тело онемело. Чед хмыкнул и сел обратно за стол.
— Ты можешь сесть, Деннис, я тебе все объясню. — Поэт разбавил этот напряжённый воздух своим мягким спокойным голосом. Я, словно оттаявший, сделал так, как он велел. Но внутри меня знатно колбасило.
— Пусть он сам все узнает, раз не хочет быть в нашей компании!
— Заткнись, Чед, и возьми этот талон на обед. — Поэт протянул ему красный кусочек бумажки. — Можешь заказать все, что хочешь. Я берег его на особый случай, и видимо, он пришел. Иди.
Чед недоверчиво посмотрел на друга, на меня, на талон. Плюнул, взял его и пошел к прилавкам. После этого Поэт что-то шепнул Мальке на ухо, та кивнула, чмокнула его в щеку и пошла на выход. Невероятно. Он за минуту избавился от них. Мы остались с ним совсем одни. Поэт сложил в замочек руки и облокотил на них подбородок.
— Я очень внимательно тебя слушаю, Деннис. Что ты хочешь узнать?
Я был действительно удивлен тем, как он ловко, без лишних слов, ругани, спровадил своих друзей. Поэт со стороны кажется весьма податливым и наивным парнем, который совсем не умеет постоять за себя, но видимо его оружие это голос. Я уже и забыл, что Чед буквально только что быковал на меня, а Малька несколько минут назад толкнула и кинула на этаже. Но этому парню почему-то хотелось верить и доверять. Пауза затянулась, и Поэт взял бразды правления разговором в свои руки.
— Во-первых, я хочу извиниться перед тобой за поведение Чеда. Это было ни со злости и даже не от неприязни к тебе, это… В общем, это Чед. Со временем ты привыкнешь к таким его срывам. Не принимай близко к сердцу. Поверь, под руку иногда попадаем и мы. — Он засмеялся.
— Да я не собираюсь привыкать. С чего вы вообще взяли, что я хочу быть в вашей компании?
— Малька так решила, Деннис.
— Что?
Я действительно не понимал, что означала эта фраза. В этом Доме все решает Малька, что ли? Поэт вздохнул и придвинулся ко мне чуть ближе, видимо собираясь сообщить что-то по истине важное.
— Малька всегда права, она никогда не ошибается. Особенно в людях. Раз она познакомила тебя с нами, значит, заметила что-то в тебе. — Я совершенно не понимал, как на это реагировать, поэтому он продолжил. — Мы точно также как и ты когда-то пришли сюда, Деннис. Были такой же зеленью, ничего не понимающей и всего боящейся. Сами все узнавали, пытались не попадать в передряги, как-то выживать. А потом появилась она и объединила нас. — Он скрепил кончики пальцев ладоней вместе у меня перед лицом. — И с ней жизнь стала казаться не такой уж и плохой, чай не таким уж и горьким, еда не такой уж невкусной. Тебе никто из команды вслух про Мальку такого не скажет, кроме меня. Но поверь, они все так про нее думают. — Он потормошил свою капну волос, вздохнул и перешел на полушепот. — У нее очень трагичная история жизни, если говорить про прошлое. Надеюсь, что вы дойдете с ней до того уровня доверия, что она ее тебе сама лично расскажет. А что касается ее быстрой смены настроения, то на это постарайся не обращать внимания.
Чед вернулся с целым подносом еды. Поэт хлопнул в ладоши и потер их друг о друга от удовольствия. Если честно, у меня потекли слюни, я не ел со вчерашнего дня, а по времени уже был полдень. Да и в животе от вида еды все заурчало. Чед разложил тарелки на стол, не придвинув ко мне ни одной.
— Кхм, кхм… — Поэт словно кашлянул, но на самом деле просто пытался привлечь внимание Чеда. И у него получилось. — Ты ничего не забыл? — И мотнул глазами на меня. Чед сделал недовольное лицо.
— У него красный браслет, ему не положено.
— Чееед…
Он закатил глаза, но придвинул несколько тарелок ко мне. Поэт довольно улыбнулся, Чед не сдержался и улыбнулся в ответ.
— Сукин ты сын, ненавижу тебя. — Он взял в руки столовые приборы, но не притронулся к еде. — А ты, это… Прости меня, в общем.
И придвинул ко мне стакан с молоком. Хоть я не видел его глаз, но я точно чувствовал, что он говорил это искренне. После этих слов я уже даже и забыл, что он говорил мне тогда. Поэт закинул первую ложку в рот и подмигнул мне.