Даже если ты уйдёшь

      После того, чем Абигейл и Тадаши занимались, со временем Абигейл всё больше и больше терзало сомнение и… неудобство. Так как это дело было парное, провинилась не только лётчица. Она ведь начала уговаривать Тадаши поддаться её желаниям. А Тадаши согласился. По большей части по той причине, что он не мог вынести это давление со стороны своей любимой. Он всё-таки очень любит Абигейл. А она воспользовалась этим. Была вероятность, что старший Хамада не сможет больше доверять лётчице, но Абигейл всё же не считала это их главной проблемой. Правильнее даже сказать, её проблемой. Она думала, что они с Тадаши смогут помириться и восстановить отношения даже если поссорятся из-за произошедшего, и Тадаши всё-таки обидется на неё. Если вдруг кто-то узнает об этом, что вполне может произойти, то им наверняка влетит. Точнее, влетит им, скорее всего, только от Роберта и тёти Кэсс. А все остальные, вероятно, кто об этом узнает, посмеётся, а самые верные друзья, которые не привыкли кого-либо высмеивать, а привыкли разобраться в проблеме, поддержать и, возможно, подскажут, как дальше быть.       Первое время Абигейл была счастлива. Её переполняла радость от того, что ей всё-таки удалось уговорить Тадаши на сея действие, и они всё-таки занялись этим. Девушка считала, что это было успехом. Ведь не каждый день можно заняться чем-то подобным. И не каждый день ты можешь уговорить своего партнёра этим заняться. Так что, да. Сперва Абигейл казалось, что жизнь удалась. Но, как уже было сказано, после это изменилось.       Спустя какое-то количество времени, лётчица уже потеряла интерес к произошедшему этим утром. Теперь она уже не испытывала тех эмоций, которые были с самого начала. Теперь она была… равнодушна к этому. Казалось, что для неё как будто ничего не произошло. Хотя, возможно, оно и к лучшему. Так больше шанс, что Абигейл не проболтается при разговоре с кем-то. Соответственно, меньше шанс, что кто-то узнает об этом инциденте. Хотя… Кто её знает. Всё может произойти. Не всегда стоит надеяться только на свои планы и ожидания. Иногда всё может пойти не по плану. Всё-таки жизнь не всегда складывается так, как ты думаешь. Но, конечно, это не значит, что не нужно ничего делать, чтобы добиться желаемого. Если постараться, то порой можно повернуть события в свою сторону. — Абигейл? — в какой-то момент спросил Тадаши. — Можно у тебя кое-что спросить? — Да, — ответила профессорская дочка. — А почему нет? — Я подумал, что тебе не понравится этот вопрос. Или ты просто не захочешь на что-либо отмечать. Ну, да ладно. Это уже не важно, раз ты не против. Ну, ты не жалеешь о том, чем мы тут занимались? Просто вдруг у этого будут… Последствия. И, возможно, что не самые лучшие. А может, я и ошибаюсь и всё будет нормально, и нам не о чем переживать. — Знаешь… Сложно сказать, — ответила Абигейл. — Сначала я была счастлива. Я считала, что это было прекрасной затеей. Да и ты согласился. Может, не сразу, но согласился. А потом… Я стала просто равнодушна к этому. Я и не жалею, но и не рада. Что произошло, то и произошло, так сказать.       Абигейл развела руками. Она говорила правду. И Тадаши чувствовал это. Так что каких-то дополнительных вопросов со стороны Хамады не последовало. Парень совсем ничего не ответил. Даже повествовательным предложением. Какое-то время в помещении была полная тишина. Если и слышались какие-то звуки, то они все были с улицы. — Ну, а ты как? — через несколько секунд, а может, и секунд Абигейл всё же решилась нарушить молчание, которое, как ей казалось, затянулось. — Что ты сам чувствуешь? Думаю, ты не просто так об этом спросил. — Ну, у меня на душе какое-то странное чувство. Это похоже на… Вину или что-то вроде того, — ответил Тадаши, смотря на Абигейл слегка снизу вверх. — Как же я тебя понимаю… — Правда? Абигейл закивала головой, показывая положительный ответ. У неё довольно часто было такое чувство, что она делает что-то не так. Порой она винила себя даже за то, в чём она не виновата. Но данная ситуация входила в список не самых приятных только в самом начале. — Мне почему-то кажется, что рано или поздно кто-то из наших друзей или родственников узнает об этом. И после этого нам влетит из-за этого. — Наверное, — сказала Абигейл. Её интонация была какой-то… Грустной или виноватой. — Но мы уже сделали это. Уже ничего не изменишь. Уже поздно поменять своё решение. — Хоть бы после этого не было сама знаешь чего, — испугался старший Хамада. — От этого нам ещё больше может влететь. От друзей и знакомых, например, может быть много вопросов. Часть из низ наверняка будет довольно неудобной. И не знаю, как ты, но я ещё пока не готов к рождению ребёнка. Я, как бы правильнее выразиться, ещё слишком молод для этого. Мне бы хотелось ещё хотя бы немного пожить для себя. Возможно, и для тебя, но не для этого… Вечно плачущего комочка. — Я сама пока не совсем готова к этому… — сказала Абигейл. — Но давай не будем о грустном. А-то так окружающие точно заметят, что с нами что-то не так. Хочешь чего-нибудь? Ну, перекусить? — Ну, например? — поинтересовался Тадаши.       Отказываться было неудобно. Не хотелось расстраивать Абигейл. Может, если она предложит и поделится каким-нибудь действительно вкусным блюдом, Тадаши и не откажется. — Ну, у нас не так много всего, — Абигейл задумалась. — Если хочешь поесть более плотно, то у нас есть рис с мясом. Если хочешь чего-нибудь полегче, то можно остановиться на чае или кофе с чем-нибудь, например. — М-м, — перед Тадаши стоял выбор, что именно взять, — Я не очень голодный. Но отказываться от такого предложения не хочется. Так что, пожалуй, остановлюсь на втором варианте. — Отлично, — Каллаган по какой-то причине обрадовалась подобному решению и заявлению старшего Хамады. — Что конкретно ты хочешь? Чай или кофе? — Чай, — ответил Тадаши. — Лучше чай. После периодических бессонных ночей в институте с меня хватит кофе. Теперь я кофе пью только в экстренных ситуациях, когда это действительно необходимо. — Дай угадаю, — Абигейл решила угадать причину, по которой институт мешает Тадаши нормально спать. — Папа даёт слишком много задания? — Ну, — старший Хамада задумался, — Не всегда. Но допустим, что ты угадала с ответом. — Я могу поговорить с папой, когда он вернётся домой, — предложила свою помощь Абигейл. — Я прекрасно тебя понимаю, когда сидишь до ночи и не высыпаешься только ради того, чтобы сделать всё задание. — Не стоит, — по какой-то причине Тадаши отказался. — Он же мне потом по шапке надаёт, если узнает, что я тебе жалуюсь. И что я не могу сказать ему об этой проблеме в лицо… — Ты уверен? — Абигейл настаивала. — Мне не трудно. Я действительно могу поговорить с ним на эту тему. Недосып — это довольно серьёзно. С этим шутить не стоит. — Я уверен, — ответил старший Хамада. — Если я вдруг надумаю, то я обязательно сам с ним об этом поговорю. Не хочется оказаться трусом в его глазах. — Как скажешь. Моё дело — это предложить, — Абигейл лишь развела руками. — Идём на кухню. Я сделаю нам чай.       Абигейл вскочила с места. Сейчас от неё веяло каким-то приподнятым настроением. Девушка чуть ли не вприпрыжку направилась на кухню, что находилась на первом этаже её частного дома. Тадаши же не успел ей что-либо сказать в этот момент. Да и не особо-то и хотел. Парень лишь молча направился за лётчицей, пытаясь догнать её, так как шла она довольно быстро, что было не нужно в данный момент времени.

***

      Роберт засиделся у сестры до самого вечера. Исполнение плана немного затянулось. Безусловно, всем хотелось покончить с этим как можно быстрее, но и хотелось довести дело до конца, а не оставлять его на полпути, так что иного выхода не было. Да и Роберт во время работы чувствовал себя как-то неладно. Это также добавляло работе некую сложность. Но Роберт был из настойчивых. Он просто так не сдаётся. И если он кому-то что-то пообещал, то он не привык отказываться своих обещаний. Если пообещал, то, чтобы не случилось, нужно обязательно выполнить своё обещание.       В процессе работы Роберт несколько раз думал всё бросить и, возможно, даже вернуться домой. Но в последние секунды, когда профессор действительно хотел всё бросить, он отказывался от подобных мыслей. Ему не хотелось подводить близкого человека. Роберт довольно давно планировал доехать до сестры и помочь ей, но у него всё никак не получалось. То Оливия не может, то у самого Роберта слишком много работы в институте и он в очередной раз практически ночью возвращается домой. Если Роберт решит закончить и уехать на середине работы, то неизвестно когда он её продолжит, а закончить её нужно.       Под конец работы Роберт начал чувствовать себя плохо. Он, то весь дрожал от холода, то ему было настолько жарко, что он был весь мокрый. В теле была некая слабость, но Каллаган старался не обращать на неё внимания и продолжать делать своё дело. — Роберт, ты весь дрожишь, — констатировала факт Оливия, когда Роберт собирал свои инструменты после окончания работы. — С чего бы тебе так делать? Неужели замёрз? Сейчас, вроде, не так холодно. — Всё нормально, — Роберт попытался соврать и отмахнуться, как будто ничего не произошло. — И я не дрожу. — Ещё как дрожишь, — на Оливию слова брата не подействовали, и она продолжала настаивать на своём. — Что случилось? Не ври. Скажи, что есть на самом деле.       Роберт ничего не ответил. Он лишь как-то косо смотрел на сестру. Профессор не хотел признавать, что с ним действительно что-то случилось. — Роберт, — голос Оливии стал строже, она была явно раздражена. — Почему ты так заботишься обо мне? — спросил Каллаган, его голос звучал уже спокойнее. — Я уже не маленький. Если понадобится, то я сам смогу о себе позаботиться. Не один год дочь один воспитывал. И ничего. Никто не жалуется. — В чём-то ты прав, — Оливия сложила руки на груди. — Ты действительно уже взрослый человек. Только вот некоторые черты твоего характера с годами не меняются. Ты всё такой же вредина.       Оливия подошла к брату и докоснулась ладонью до его лба. Роберт даже не понял, что произошло, но у его сестры уже был готов вердикт о его состоянии. — Да у тебя температура, — как-то обеспокоено произнесла Оливия. — Что ж ты сразу об этом не сказал? Если бы я знала, то не стала бы тебя сегодня беспокоить. Думаю, мы бы смогли перенести нашу встречу ещё на пару дней. Всё-таки твоё здоровье важнее. — Я сам только что об этом узнал, — ответил профессор. — Так ещё и от тебя. — Теперь ты уже не отвяжешься и не соврёшь. Тебе действительно плохо.       Роберту и вправду теперь не было смысла пытаться соврать. Оливия сама убедилась в том, что с Робертом действительно что-то не так. Каллаган снова ничего не ответил. Он лишь ждал что будет дальше. Зная свою сестру, он думал, что Оливии в голову сейчас придёт какая-нибудь идея с тем, как бы ему помочь. И он не ошибся. Это действительно произошло. — Температура довольно высокая. Если тебе очень плохо, то, может, останешься хотя бы ненадолго у нас? Подлечишься. А потом вернёшься домой. Абигейл справиться без тебя пару дней. Она тоже уже взрослая.       Роберт покорно опустил голову вниз, прикрыв глаза. Этим он показывал, что он сделает так, как сказала Оливия. — Хорошо, — ответил профессор. — Я позвоню Абигейл, чтобы она знала, что я задержусь здесь.       Роберт потянулся за телефоном, который лежал не так далеко. В разговоре он говорил очень коротко. Но раз он говорил всё по делу и то, что нужно, значит он действительно выполнит задуманное.