Чары и месть, отвага и честь

Когда празднество и недельные гуляния завершились, всем обитателям поместья на переулке Нечистой Силы пришлось вернуться к обыденной жизни. Сейчас Брунгильда отправилась на охоту, так как все мясо, добытое ей ранее, было использовано для пира в честь свадьбы Малиджар; Джархад, который запечатлевал яркие моменты торжества на камеру, сейчас занимается печатью фотографий, а пока он с этим возится, Малефисента решила посмотреть свои старые снимки. Она взяла в руки большой альбом, легла на диванчик и принялась изучать кадры из своего детства. Всегда интересно бывает посмотреть на то, каким ты был много лет назад и сравнить своих детей с собой в их возрасте, и с этим нельзя было поспорить. «Чтобы вспомнить, какими мы были, загляните в семейный альбом; Чтобы жизнь повторилась сначала, загляните в семейный альбом» — пелось в задушевной песенке. Вот на этом фото, которое находилось на рандомно открытой странице, была запечатлена вся ее семья — мама Грифона в извечном черном платье с лисьим мехом на манжетах и воротнике, слева от нее — она, Малефисента, в черно-фиолетовом платьице, еще без рогов на голове и с двумя косичками, которые максимально похожи на рога — то, чем демонши отличаются от обычных женщин; а на плече маленькой царевны сидела черноперая малышка Диабло. Рядом с ними — Шельма, Макабра, Проныра и Вертихвостка, облаченные в черные платья с яркими цветными вставками одного цвета с их глазами, и сидящая на руках у мамы малышка Коларфиа в радужном сарафанчике, который ей был и под цвет глаз, и под цвет волос. Обладательница фиолетовых очей стала непроизвольно вспоминать детские годы... Ни у Малефисенты, ни у ее младших сестер не было отца, они были рождены путем партеногенеза и потому у каждой из них к шестнадцати годам, официально считавшихся совершеннолетием согласно Злодейскому Кодексу Чести, начинали расти рога. Больше всего этого ждала Малефисента, и поэтому Грифона мастерила наследнице прическу, похожую на рога. С самого раннего возраста Малефисента любила помыкать младшими сестрами — что тут скажешь, прирожденный лидер, будущая правительница и требует повиновения даже от младших членов своей семьи. Царевна еще в отрочестве поймала девочку-вороненка и назвала ее Диабло — имя было производным от слова «дьявол». Малефисента посвятила свое отрочество и юность изучению различных наук, таких как астрономия, философия, химия, физика и прочих; а также демонической магии, Злодейского Кодекса Чести и разгадыванию тайн мироздания, поэтому ее младшие сестры считали старшую чересчур гордой и зацикленной на себе, так как Малефисента не была похожа ни на кого из них и им было сложно найти с ней общий язык. Малефисента хуже всего уживалась со своей сестрой-двойняшкой Шельмой — они и дня не могли прожить, чтобы не поссориться, и даже в своем личном дневнике на первых страницах, на которых было расписано ее досье, в строке «моя лучшая подруга» было написано: «Это моя сестра-близнец Шельма. Правда, мы с ней часто не в ладах, поэтому я не знаю — подруги ли мы с ней сейчас или же нет?». Это была правда — Шельма считала себя солью Земли, и в самом деле, она — не сахар. Эта демонша полностью соответствовала внутренне своему имени: была хитрой, вредной и невероятно любила доставать старшую. В свою очередь Шельма была очень озорной девочкой, поэтому в основном веселилась с Макаброй, которая всегда была рада ее идеям насчет того, как весело провести время. Макабра обожала бывать на болотах и в обилии тащила домой всякую болотную живность, но, когда понимала, что ящерицы и тритоны могут жить только в определенной среде, под характеристику которой не подходит сад поместья, в котором она жила, то с грустью возвращала пресмыкающихся на их родину. Однако Макабра умела ловко собирать клюкву, бруснику и прочие болотные ягоды и растения, а также ловить пиявок, что не могло оставить равнодушной ее матушку, помешанную на разведении этих животных ради пиявочного сока. Проныра и Вертихвостка, младшие двойняшки, были очень дружны и похожи характером, в отличие от старших. Обе девочки были очень активными, любопытными и непоседливыми, им хотелось быть одновременно везде, поэтому передвигались они обычно галопом, а не спокойным шагом. У них обеих были темно-коричневые волосы, однако близняшек различали по цвету глаз: у той, которая родилась чуть раньше, а именно у Проныры, глазенки были желтого цвета, как два цитрина, а у Вертихвостки очи были рубиновыми. Коларфиа, самая младшая в семье, была очень непохожа на старших из-за необычного радужного цвета своих глаз и волос. Кстати, имя ей подобрали неспроста — оно было образовано от английского слова, означающего «разноцветный». Судя по всему, именно эта внешняя яркость побуждала ее к творению прекрасного — с младых ногтей Коларфиа любила рисовать и мастерить разные красивые поделки, поэтому именно ей доверяли украшение главного зала к какому-нибудь торжеству или упаковывания подарков. ★★★★ Хоть Грифона одинаково любила всех своих дочерей, на старшую, которую она решила избрать своей преемницей именно за ее заслуги и серьезность по отношению к абсолютно любому доверенному ей делу, (в Зачарованном Лесу старшинство не было основополагающим принципом при престолонаследии, просто на этот раз так совпало) возлагалась ответственность за то самое место, которое она решила осчастливить своим появлением на свет. Малефисента с нетерпением ждала момента, когда она начнет управлять страной, и вовсю готовилась к этому, в то время как младшие играли, повсюду бегали и занимались всякой ерундой. Когда Малефисента официально стала взрослой и у нее начали расти рожки, Грифона начала иногда оставлять ее исполняющей обязанности царицы, и та, будучи очень серьезной и ответственной, всегда справлялась с этим на отлично и еще ни разу не подвела родительницу. Единственное, что удручало Малефисенту, так это то, что Шельма, Макабра, Проныра, Вертихвостка и Коларфиа до сих пор не повзрослели и по-прежнему ведут себя как малые дети. Смотря с большого балкона на то, как беззаботно веселятся младшие, не думая о том, что у них тоже должны быть дела и заботы, Малефисента тогда делилась своими думами со стоящей рядом матерью: — Мне не верится, что я и они — родственники! — Ну я ничего страшного в этом не вижу, когда-нибудь они повзрослеют и станут серьезнее относиться ко всему. — утверждала Грифона, пытаясь убедить в этом не столько старшую дочурку, сколько саму себя, а затем со вздохом добавляла вполголоса: — По крайней мере, мне бы очень хотелось верить, что все так и будет... Когда же ее воспоминания рассеялись, Малефисента решила отложить в сторону альбом и заняться чем-нибудь полезным. Хоть снимки с дочкиной свадьбы она посмотрит еще не скоро, тратить много времени на всякие там пустяки в надежде его скоротать, глупо. Ее же именно за серьезность и ответственность избрали владычицей Зачарованного Леса. ★★★★ Тем временем ее супруг, сидящий в своих покоях, тоже вспоминал свои ранние годы, однако делал это не в гордом одиночестве, а рассказывал Луидорро, Феликсору и Дизраэлю, так как сейчас их мама была на охоте, а за этой троицей чертят нужен был глаз да глаз, чтобы они не натворили бед. Джафар открыл один из многочисленных фотоальбомов, в котором были вставлены снимки первых двенадцати лет его жизни, и его взгляд упал на один из кадров, на котором была запечатлена совсем еще юная Розалия, держащая на коленях двух черноволосых малышей приблизительно лет трех на вид, мальчика и девочку, одетых в шелка и атлас. — Вот это ваша бабушка, а вот ваш дядя Джаф с тетей Фаджей. — произнес Джафар, показав ребятам фотографию — когда он разговаривал с племянниками, то почему-то всегда говорил о себе в третьем лице. — Вот это да! — поразился Дизраэль. — Этой фотке тридцать семь лет, а бабушка практически не изменилась! — А ты в детстве был такой смешной! — поднял озорные глаза на дядю Феликсор. Когда близнецы наконец замолчали, Джафар продолжил: — А вы знаете, что при дворе султана Аграбы служил не только дядя Джаф, но и ваша бабушка Розалия? — Правда? И кем же? — синхронно задали вопрос мальчишки. — Казначеем. Когда приходили деньги, она надкусывала каждую монету. — Зачем? — поинтересовался Луис. — Чтобы узнать, фальшивая она или нет. Если остается целой и невредимой, то подлинная. А если сгибалась, то тогда поддельная. Так делала не только ваша бабушка, так поступали все казначеи — этот способ очень древний. Кстати, именно отсюда и произошло выражение «принимать за чистую монету». Так вот, ваша бабушка проверяла монеты на зуб: если золотой или серебряный кружочек не портился от этого, то она говорила: «это мне», а если сгибался, то она его расправляла и произносила: «а это — в казну!». Кстати, именно из-за этих многочисленных проверок у нее начали крошиться зубы, и она поставила себе циркониевые коронки. — Интересно! — протянул Дизраэль. — А про себя что расскажешь? — Когда ваш дядя был маленьким, младше, чем вы сейчас, ваша бабушка приносила своим детишкам шоколадные монетки, ну знаете, в золотой обертке. Ваша тетя Фаджа сразу разворачивала их и ела, а дядя радовался, думая, что это настоящее золото, а затем надкусывал, так же, как это делала бабушка Розалия, чтобы проверить подлинность денег, и каково же было разочарование, когда он понимал, что это не просто фальшивые монеты, а это вообще не деньги, а обычный шоколад! Тройняшки, представив себе эту сцену, прыснули. Они прекрасно знали о том, как их родственник без ума от золота, а потому не особенно поразились тому, что в раннем детстве он тоже испытывал тягу к драгоценным металлам. Вскоре возвратилась с охоты мама этой оравы, поблагодарила брата и отправилась на улицу вместе с отпрысками, чтобы учить их стрелять из лука. Джафар вышел на балкон, стянул с головы черный тюрбан с красным пером и двумя золотыми полосами, закрыл глаза и постоял так пару минут, позволив ветерку развевать его шелковистые смоляные локоны, после чего осмотрел сад, окружавший особняк. Под плодовым деревом сидела в кресле-качалке восседала Розалия и вышивала лентами, ловко орудуя иглой на отрезе ткани, вставленном в большие позолоченные пяльцы, на мраморном бортике около фонтана расположились Зульфия и Гюльфия с мужем и детьми, а также Фаджа, а около большого дуба Брунгильда учила детей стрельбе. Джафару невольно вспомнилась его настоящая мать, Улима, и он попытался представить ее детей и внуков, которых не видел вживую, так как был занят подготовкой сначала к именинам старшей дочери, а потом — к ее свадьбе, и не нашел времени на то, чтобы навестить неожиданно обретенных родственников. Да, несомненно, Джафар должен был это сделать, но хотелось ли ему этого? Не особенно. Да, хоть Розалия — не его настоящая родительница, а ее племянница и искусственно созданная Брунгильда — не его сестры, а их детишки — не его племянники, он за столько лет привык к ним и полюбил всей душой. Рыжеволосая неказистая крестьянка хоть и омолодилась благодаря глубоким познаниям своего сына в алхимии, однако Улима во всех ипостасях с большим отрывом уступала моложавой и грациозной аристократке. Хоть Джафар не знал, как выглядят его родные братья и сестры, он понимал, что никто из них и рядом не стоял с Хильдой, которая обладала нечеловеческой силой и уже в пять лет была способна разогнуть лошадиную подкову, завязать узлом железный гвоздь или сломать пополам толстое полено; или с Фаджей, которая являлась довольно редким для женщины сочетанием острого ума и чарующей красоты. Да и его кровные племянники со стопроцентной вероятностью будут не такими, как Зульфия и Гюльфия, во всем пошедшие в свою красивую и умную матушку, и Луидорро, Феликсор и Дизраэль, такие же сильные и крепко сбитые, как его младшенькая Брунгильда, а неграмотными, нескладными и некрасивыми, как и их бабка. От осинки не родятся апельсинки. «Да ну их всех. — решил в итоге Джафар. — Жил как-то раньше, не зная Улиму и ее потомков, и дальше проживу. Не хочу я отказываться от тортика ради горбушки хлеба. Мне все-таки несказанно повезло, что у меня есть семья, пусть и названная, но идеальная во всех отношениях». Его рассуждения неожиданно прервал Удильщик, который вышел подышать свежим воздухом (на большой балкон можно было выйти из нескольких комнат) и негромко обратился к родителю: — Пап, я хотел бы с тобой немного поговорить... Джафар повернулся к бастарду: — Я внимательнейшим образом слушаю тебя. Умар подергал за шнурок своей любимой салатного цвета толстовки, которую он наконец надел, помялся, однако несмело произнес: — Я вот дней десять с лишним назад принес тебе Перстень Щуки, который дарит тебе несметное количество золота, и хотел бы, чтобы ты на основе этого разрешил мне воровать исключительно ради удовольствия. Для меня это всегда было профессией, а это — мое хобби и я не хочу называть это как-то иначе. Да, я знаю, что ты очень разочаровался во мне, но вот такой уж я, на Тефара совсем не похож и ничего поделать с этим не могу. — Неожиданно, но ты прав, Одуванчик. Я никогда раньше не задумывался о том, что я испортил тебе, одному из своих наследников, детство. Я заставлял тебя делать то, что ты хорошо умел, и мне всегда казалось, что я поступаю правильно, а выяснилось, что я действовал лишь в своих интересах, желая иметь много золота. — Возможно, это и так, но я совершенствовал свои воровские умения и навыки, стремясь принести тебе как можно больше денег. Не могу сказать, что ты был плохим родителем, потому что это совсем не так, ты очень любишь меня и хочешь, чтобы я вырос хорошим злодеем, который будет достоин называться твоим сыном. Конечно, у тебя были определенные недостатки, но кто из нас совершенен? — Да, со своим старшим братом ты не имеешь никаких общих черт, но я так сейчас подумал, что, может быть, это и к лучшему? Наш «злой гений» является моей точной копией, а ты — уникальный и таких в нашей семье еще нет, не было, и не будет, и ты всегда будешь первым, единственным и последним. Будь собой. Будь Удильщиком! Удильщик на радостях обнял своего родителя. Подросток хоть и знал, что его отец, а ранее — дядя (как он думал), очень его любит и заботится о нем, а сейчас он его еще и стал понимать, что немаловажно. ★★★★ Тем временем джинн вернулся к своим друзьям и принялся рассказывать Аладдину о том, как погостил у родни, и в этот момент к ним подошла Жасмин и уперла руки в боки. — Ты наконец вернулся? — грозным голосом начала она, обращаясь к джинну. — Ты хоть знаешь, что тут творилось? — Привет, Жасмин. — отозвался Джинни. — Нет, не знаю. Расскажи! — Джафар, наш заклятый враг, взял в плен всю нашу семью, нам еле-еле удалось выпутаться из этой истории! И потом, он насильно затащил меня в постель! Старый извращенец! Я намерена отомстить ему и всей его многочисленной гнусной семейке, которая, как оказалось, у него есть! — Зря ты это затеяла. — попытался отговорить принцессу волшебник. — Этот кадр наделен огромной мощью, и потом, ты сама сказала, что у него большое семейство. Как ты собираешься сладить с ними со всеми? — Ты что, заодно с этим уродом? Кто не с нами, тот против нас! — Я не против, тем более, я сам очень недолюбливаю этого колдуна. Просто ты решила действовать и я хочу, чтобы ты трезво оценивала свои силы и продумала до мелочей то, что ты намерена делать. — Ты, кстати, мне говорил, что у него большая семья, и с ней невозможно будет справиться. — парировала Жасмин. — Я в этом сомневаюсь. Да почти все они — малые дети и худосочные женщины! Единственная, кто обладает богатырской силой, так это моя, как я раньше наивно полагала, подруга, а, и еще ее муж, однако их обоих можно будет запросто одолеть, если взять их количеством. А магический барьер, отделяющий Зачарованный Лес от всех окрестных земель, ты сможешь пробить, ты же джинн! Принцесса удалилась в свои покои с целью дальнейшего продумывания плана битвы, а удивленный переменами в ее характере Джинни непонимающе посмотрел на Аладдина, сидевшего рядом с ним. — Что тут произошло? — спросил он. Когда Аладдин обо всем поведал другу, то тот искренне изумился, однако не раздумввая согласился помочь одолеть несносного злодея, который на этот раз уже перешел все границы. — Джафар стал опаснее, чем был. — задумчиво пробормотал Джинни. — Сдается мне, что одолеть его будет очень непросто, но мы сделаем самую большую ошибку в нашей жизни, если оставим все как есть и даже не попытаемся разделаться с этим гадом. У нас есть два пути, и самый простой из них — обычно самый неверный. Легких путей не бывает. Солнце клонилось к закату, и всем пришлось улечься спать. В Зачарованном Лесу все уснули быстро, пока еще не подозревая о том, что в скором времени их ожидает. Никто из живущих там даже и не думал, что Жасмин сможет стать настолько опасной и мстительной — для них всех она была безобидной и глупой девчонкой, которую можно запросто обвести вокруг пальца. Но совсем скоро всем жителям поместья на переулке Нечистой Силы придется изменить свое мнение, и помимо этого, остаться целыми и невредимыми, так как Жасмин была упрямой и отступать не привыкла, и она сделает все, чтобы тому, кто сделал ей массу неприятностей, а помимо этого еще и насильно, против ее воли, затащил ее в постель, жизнь даже близко не казалась раем...