Чары и месть, отвага и честь

Аладдин подбежал к супруге и припал к ее грудной клетке, надеясь услышать там звуки ее мерного дыхания и биения ее сердца, которые означали бы то, что Жасмин жива. Да, ее сердце и легкие продолжали работать, да и ее череп остался целым и неповрежденным, однако Жасмин не подавала абсолютно никаких признаков жизни, к тому же, ее черные волосы слиплись у корней от обилия крови, которая потекла у нее из затылка, кожа которого была сильно расцарапана о жесткую, как наждачка, кору дерева. Жасмин начала приходить в себя, и от сильного удара Брунгильды и последующего влетания в дерево, которые сейчас сказывались, у нее рекой хлынула кровь изо рта, носа и ушей. Когда же принцесса наконец полностью очнулась и открыла глаза, она попыталась подняться, но сильная головная боль заставила ее оставаться в сидячем положении, опираясь спиной на ствол дерева. В ту же секунду ее плотным кольцом со всех сторон окружили всевозможные родственники Джафара, и, прямо сказать, настроены все они были не очень-то дружелюбно: Тефар раскручивал нунчаку, держа сие оружие для душения за одну из ручек, на обеих кистях Удильщика было надето по кастету, Мозенрат непринужденно водил подушечками пальцев по боковой части лезвия сабли, Фредди держал наготове заряженный арбалет, наведя его на их главного врага и грозясь спустить тетиву, Розалия скрестила руки, пальцами каждой из которых она сжимала рукоятку булатного кинжала, Брунгильда с угрожающим звуком сжала свои мощные длани в пудовые кулаки, ее примеру также последовали ее дети, муж и старший племянник Джей, даже обычно нерешительный и не отличающийся особенной силой и ловкостью Малек извлек из кармана шорт пращу, а из другого — несколько небольших камней. Посмотрев на них, Жасмин нервно сглотнула. После повторного удара головой, на этот раз куда более сильного, она из мстительной и разъяренной фурии вновь стала самой собой. Но как ей защититься от этих людей? Они непременно ее порешат за то, что она захотела прикончить их отца, брата, дядю, мужа, зятя, тестя... — Я бы хотела поговорить... с бывшим визирем моего отца... наедине... После того, что Жасмин устроила немногим ранее, ей никто не собирался доверять, поэтому отходить или откладывать в сторону оружие не стал никто, на случай, если это все — очередная уловка их главного врага, за которой стоит желание прикончить их родственника. — Об этом не может быть и речи. — насупились Зульфия и Гюльфия, озвучив то, что в данный момент было в мыслях у всех. — У меня нет желания беседовать с тобой. — скрестил руки Джафар. — Еще бы немного, и ты проткнула бы меня кинжалом. Если то, как меня обвел вокруг пальца твой оборванец, дало тебе повод решить, что я уязвим и ты можешь сделать со мной все, что только взбредет тебе в голову, то ты сильно ошибаешься. Всей вашей ораве удалось одолеть меня одного, но со всеми моими родичами не под силу совладать даже всей Аграбе. Тоненький прутик каждый сумеет сломать, а вот попробуйте-ка переломить пополам толстенный веник! — Хильда, но хоть ты меня выслушай! — в отчаянии обратилась Жасмин к Брунгильде. — Мы же с тобой были лучшими подругами! — Ключевое слово — «были». — хрипло пробасила та. — Я не могу считать тебя подругой после того, что ты пыталась сделать с моим старшим братиком! — Послушай же меня! Когда я вернулась домой, я была очень зла на колдуна за то, что он похитил меня и мою семью, морил меня голодом и даже пытался завоевать мое расположение и сделать своей наложницей... Да и потом, он изощренно отравил мою маму! Мой праведный гнев затмил мой разум, да и не последнюю роль здесь сыграл сильный удар головы, который я получила в день возвращения в родные пенаты... — Я знаю, что Джаф не идеален, и, как и все люди, имеет свои недостатки, но это отнюдь не означает того, что я прощу всем вам то, что вы заточили его в лампу, а спустя восемь лет после этого хотели умертвить! — Да и потом, он любил тебя и хотел на тебе жениться! — напомнила Розалия. — А ты предпочла какого-то неграмотного воришку моему наследнику! Ты отказалась от бриллианта ради простой стекляшки! — Ему это было нужно лишь ради папиного трона! После того, как он бы достиг желаемого, сразу бы меня убил, так как я стала бы в таком случае сбоку припека! Да и потом, когда мне было четыре года, он уже женился, да и ты, Малефисента, была не против моего с твоим благоверным союза, так как знала, что я ему не нравлюсь как женщина и нужна лишь для достижения поставленной цели! — Все равно трепать ему нервы имею право только я! — гневно оскалилась Розалия. — Ясно, но позвольте, пожалуйста, мне поговорить с Вашей младшей дочерью. — Беседуй на здоровье, ее-то ты точно не сможешь зарезать, даже если захочешь. — процедила в ответ аристократка. Жасмин тяжело вздохнула. Ну вот зачем она все это затеяла? Смилостивились над ней, когда она была в плену, и домой отпустили — живи и радуйся, что твои враги далеко и тебя не тронут, так нет же — она стала лезть на рожон и жестоко мстить, не соизмерив возможности, хотя Джинни настоятельно ей рекомендовал это сделать и учесть, насколько могут быть опасны все члены семьи злодея, даже те, кого она недооценила, даже его дети, в частности Тефар, которому не занимать жестокости и который с явным, но неясным удовольствием точил сабли и кинжалы, и помимо этого заковывал ее в оковы с улыбкой на устах. А что теперь? Армия разгромлена, а Жасмин сейчас порешат, так как никто не хочет ее выслушать. Да и как она сможет втолковать многочисленным членам клана Ферраджи, что теперь она безобидна и не причинит вреда их родственнику? Ей не поверят... Брунгильда подошла и бывшей подруге, сурово нахмурила свои толстые черные брови и с нескрываемой ненавистью посмотрела ей в глаза. От этого взгляда Жасмин стало очень неуютно, однако она произнесла с мольбою, пытаясь донести свою мысль до своей собеседницы: — Хильда, пойми меня, пожалуйста! Вышло так, что жажда мести затмила мой разум и вот так вышло, но вскоре ты, да и все остальные, забудете об этом, уж поверьте мне! — Я поверила тебе... — разочарованно отвернулась та. — Думаешь, что знаешь кого-то, а вот как все оказалось... Правильно мне брат говорил — женской дружбы и вправду не существует! Хотя Брунгильда никогда не дружила всерьез с принцессой, которую ее братец время от времени приводил в их родовой особняк. Брунгильда считала ее безобидной дурочкой, которая не сможет сделать ничего злого и которую можно будет легко обмануть, а теперь же ей пришлось изменить свое мнение. В этот момент тишину нарушил ее бас — Брунгильда обратилась к племяннику: — Тефар, закуй в кандалы нашего врага и отправь в темницу! — Не-а, тетя, это уже было. Давай лучше так — мы плотно обкрутим ее тело железными цепями, а затем на то самое дерево, в ствол которого ты впечатала ее кулаком, мы ее подвесим... Вниз головой! Богатырша аккуратно провела своей дланью по голове Терриджафара, чтобы ему ничего не повредить, а затем они вместе это сделали: Тефар заковал Жасмин цепями, вставил замок в крайнее звено и еще в одно, скрепив таким образом конструкцию, а его тетя закинула на самую высокую и крепкую ветку другой край цепи и стала поднимать закованную Жасмин, пока не затянула ту на самую верхотуру. После всех необходимых действий Брунгильда закрепила обреченную, чтобы та не свалилась, а продолжила висеть. С Аладдином было решено поступить практически так же: приковать его к стволу того же дерева и заковать его так, чтобы и пальцем не сумел пошевельнуть. Когда же Брунгильда закончила с этим, Терриджафар привязал на веревочку спелое яблоко и повесил фрукт на ветку за другой конец шнурка так, чтобы плод был чуть повыше рта Аладдина и казался досягаемым, но при этом чтобы откусить хоть кусочек было невозможной задачей. — Прямо как царь Тантал. — заключила Лиана. Остальных же, а именно Хакима и его войско, было решено силой магии возвратить на родину. Когда все наконец вернулось на круги своя, все продолжили заниматься своими делами, которые им не дало закончить неожиданное нападение на их поместье. ★★★★ Однако Джафар после покушения на него стал очень нервным и дерганым. Как только его враги оказались прикованы цепями к дереву, он не успокоился: пошел в свои покои, схватил несколько кинжалов, пару кастетов, нунчаку и арбалет, все это положил на диванчик и накрыл сверху покрывалом, после чего лег рядом и засунул руки под плотную ткань. Джафар опасался того, что первая попытка его убийства не будет последней, и потому решил иметь при себе побольше различного оружия — мало ли кто-то решит проникнуть к нему в комнату и закончить дело... Злодей, как и все люди, не хотел умирать во цвете лет — ему так хочется увидеть своих внуков, которых спустя несколько месяцев родит его старшая дочурка, так хочется посмотреть на первую охоту своих племяшей, которые наверняка пойдут по маминым стопам, так хочется взглянуть на то, как выйдут замуж его остальные дочери... «А хотя, какую роль я играю в жизни своей семьи? Все мои родственники — важная составляющая моей жизни, а вот я... Кто я вообще? Злодей-недоделок, который и в подметки не годится своей могущественной супруге-демонше, которая, ко всему прочему, еще и царских кровей? Безответственный отец, который довольно продолжительное время жил отдельно от собственных детей и нечасто навещал их? Дядя-неудачник, который гордится своими племянниками и племянницами, но которые не могут гордиться им, так как он ничего не сделал стоящего за все сорок лет своей жизни? Мягкотелый сын, который явно пошел не в мать? Трусливый брат, которого его младшие сестры постоянно защищают от всяких бед и успокаивают, хотя это должен был делать он по отношению к ним? Хилый шурин, которого может завалить на лопатки любой из его зятьев, просто легонько толкнув?» — думал Джафар. Джафар положил подбородок на подлокотник, стащил с головы тюрбан и отбросил его в сторону, а затем свесил руки и пустым взглядом уставился на огромную семейную фотографию в полстены, сделанную на свадьбе его красавицы Малефисенты-Джафарии. «Если бы меня Жасмин все-таки убила, никому из них не стало бы хуже, даже наоборот. — пронеслось у него в голове. — Может быть, мне следует пойти в свою химическую лабораторию и выпить там какого-нибудь яда?» Только Джафар собрался встать с дивана, как вдруг в дверь постучали. — Войдите. — безо всяких эмоций пробормотал он. В помещение зашла Брунгильда, села к брату и крепко его обняла, да так, что у того аж кости затрещали. Вдруг Джафар почувствовал, что ему на щеку упала горячая капля, и изумился до глубины своей души, ведь он еще ни разу не видел свою младшую сестру плачущей, да еще и навзрыд. — Ты... Ты плачешь? — спросил Джафар, вытирая пальцем глаза сестренки. — Я так рада... что все обошлось... что ты не погиб... — ответила та, всхлипывая. — Я бы этого точно не пережила... весь мой мир заключался в тебе... и заключается до сих пор... ты ведь брат мой старший... — А я-то хотел сейчас идти травиться. — негромко произнес Джафар. Он понимал, что такие вещи лучше не надо говорить, но сейчас он почувствовал себя виноватым перед Хильдой за импульсивное намерение покончить с собой, которые бы точно разбили ей сердце, и хотел попросить у нее прощения. Джафар ожидал, что Брунгильда сейчас заорет на него или же заплачет, но она лишь тихо задала ему вопрос: — Зачем? — Я не хотел обременять всех вас. — заломил руки Джафар. — Если бы все вы за меня вовремя не заступились, я бы точно не выжил. Когда он озвучил также и свои предыдущие мысли сестре, та вздохнула: — Я, конечно, утешать совсем не умею, но попробую. Я хоть и сильнее тебя, спорить с этим не могу, так как врать не умею, но ты намного умнее меня. И потом, именно ты помог мне научиться контролировать мою чрезмерную силу и не стесняться ее, когда я была маленькой. А еще мы оба с тобой безотцовщины — неужели ты хочешь своим детям той же участи, раз собирался отравиться? И жену хотел вдовой сделать? — Нет, не хотелось бы. Я их люблю, даже очень, просто мне было неудобно, что им, маленьким мальчикам и девочкам, пришлось защищать своего папашу, который, во-первых, слабак и сам не сумел постоять за себя, а во-вторых, ничего для них не сделал и почти не участвовал в их воспитании. Да и потом, я — никудышный супруг. — Ты — злодей, и Малефисента — злодейка. И именно ты двадцать лет назад спас ее, когда у нее двадцать лет назад была стычка с принцем Филлипом. — Да, но моя благоверная выручала меня неоднократно... — Но вот только ты помог ей первым, а это дорогого стоит. Ты — очень хороший отец. Хоть обстоятельства мешали тебе жить вместе со своим потомством, ты о них не забывал и часто навещал, как и меня, когда я была маленькой. Да и потом, если бы тебя не было, не было бы и твоих сыновей и дочерей. Семья на то и семья, что каждый в ней нуждается друг в друге. Если бы все люди все могли, они бы жили поодиночке. Джаф, я тоже не умею решать самостоятельно многие свои проблемы, и мне тоже иногда бывает неловко, что мне приходится дергать тебя по таким пустякам... И кстати, не забывай, что именно ты нянчил моих детей, когда они только родились, ведь я тогда была еще не готова стать матерью, я была очень инфантильна, а у тебя был опыт в отношении детей, так как их у тебя было уже четырнадцать штук, а я еще свою тройку навязала на твою голову. Да и сейчас я не лучше — я постоянно пропадаю на охоте, пока ты занимаешь моих озорников. — Спасибо большое тебе и извини меня еще раз за то, что намеревался так поступить с собой. Я — очень импульсивный человек и часто не думаю трезвой головой, а руководствуюсь эмоциями. Я просто весь на нервах после того, что со мной сегодня произошло, и потому не задумывался о том, какую боль я причиню всем вам своим суицидом, а думал лишь о себе... — Я понимаю. — Да и к тому же, я очень сильно люблю тебя и всех остальных, и не хочу, чтобы вам было плохо. Благодарю, что напомнила мне о том, как я важен для вас всех. Да и потом, вы бы не стали меня выручать, будь я вам безразличен. Спустя несколько минут к Джафару в комнату зашли его остальные родственники и крепко его по очереди обняли. Все были невероятно рады тому, что с их родичем все хорошо, они ведь его очень любят, даже те, кто обыкновенно был с ним далеко не в самых теплых отношениях, а именно Марс и Грифона.