Чары и месть, отвага и честь

Терриджафар пробудился от особенно крепкого сна довольно поздно, переоделся, позавтракал и осознал то, что все свои дела он переделал еще вчера, а сегодня можно будет и поразвлечься немного: жизнь — это ведь не только работа, но и маленькие радости, ведь так? Тем временем его младшие двоюродные братья двумя часами ранее проводили очень серьезный полилог. Что самое интересное, начало этому положил какой-то сущий пустяк. Все началось с того, что когда Луидорро принялся слезать с самого верхнего яруса кровати, на котором он всегда спал, то ненароком задел локтем подушку Феликсора, чья постель располагалась ярусом ниже, и из-под нее выпала золотая монета, привязанная к длинной леске, упала на пол и покатилась, чем привлекла к себе внимание всех, кто в этот момент находился в комнате еще и потому, что было неясно, с какой целью деньга была привязана на длинную нитку. — Что это? — в унисон поинтересовались Дизраэль и тот, по чьей вине упала сия незамысловатая конструкция. — Не знаю, как вы, а я решил времени даром не терять. — принялся оживленно тараторить главный озорник и непоседа из тройняшек. — Пока наш дядя Джаф еще не приехал, я решил тщательно подготовиться к этому событию и придумать, как мы его будем разыгрывать! Эта реплика среднего была встречена дружным хохотом мальчишек в желтом и красном костюмах. — Ну, что на этот раз? — не переставал смеяться младшенький. — Мы возьмем эту леску с золотым, залезем куда-нибудь повыше... — А в чем смысл? — Дослушай же ты меня до конца! Будет очень смешно, когда дядя будет сломя голову носиться за монетой, а мы каждый раз будем ее отдергивать, чтобы он ее не схватил! — Коротко о том, как Фелик соскучился по дяде: если взялся придумывать розыгрыши, то, значит, сильно! — Тебе самому еще это не надоело? — поддержал мысль Дизи старший из братьев. — Смирись ты уже с тем, что тебе не удастся осуществить задуманное и прикольнуться над дядей не так, как всегда, когда он над нами смеется каждый раз! — Звучит как вызов! На этот раз непременно удастся! — Ты говорил то же самое, когда предлагал подменить его тюбик с зубной пастой на пустой, в который ты решил залить сметану, однако дядя лишь усмехнулся и сказал, какие мы сорванцы. На тот раз, когда тебе взбрело в голову провернуть прикол с томатной пастой и распиливанием, ты пророчил это же, однако дядя подкован в этом деле и мгновенно просек, что это не кровь. Когда ты решил приклеить к своей руке две половинки распиленного поперек гвоздя и сбрызнуть ее кровью лисицы, которую разделывала мама, ты и тогда говорил то же самое, однако дядя заметил следы клея... Однако Фелик не стал дожидаться, пока старший перечислит все его неудавшиеся идеи и то, чем они в итоге закончились, и решительно заявил: — На сей раз осечек не будет! Дядя слишком жаден до золота, чтобы не обратить на монету внимания! Если вы оба мне не верите, то тогда давайте опробуем наш пранк на Тефаре. Он — точная копия дяди Джафа, поэтому по тому, как он отреагирует, можно будет судить о том, какие эмоции это вызовет у дяди. Если же у нас не получится разыграть братишку, то тогда вы оба дадите мне по два щелбана каждый, а если я окажусь прав — то я каждому из вас по лбу щелкну два раза. Ну что, идет? — Вот так-то лучше, на этот раз у нас заключено пари! Ну что ж, давай попробуем. Близнецы заглянули к старшему, и, увидев, что он еще дрыхнет, отправились есть, а затем играть, а когда же они заметили, что «злой гений» наконец проснулся и пошел завтракать, заняли свои позиции, однако все вышло не совсем так, как бы им того хотелось. Даже, если быть более точным, то совсем не так. Юный злодей, вопреки ожиданиям пацана в синем прикиде, зацепившись взглядом за висящий в воздухе золотой, не стал прыгать и судорожно размахивать руками, надеясь его схватить; вместо этого любитель пыток произнес заклинание, нить оборвалась, и монета упала прямо ему в ладонь. Паренек довольно улыбнулся и отправился в свою комнату, а Феликсор проспорил и заработал себе четыре щелбана — по два от каждого из братьев. Решив вместо своего атласного костюма надеть черный кожаный, подросток вскочил на мопед и поехал в сторону замка, принадлежавшего королеве Гримхильде и ее супругу доктору Фасилье — он решил повидаться с их дочуркой. Услышав под окном призывный гудок мопеда, Селия отпросилась у родителей, тоже облачилась в кожаный прикид, а заодно завязала волосы фиолетовым шелковым шарфиком, чтобы не разлетались в разные стороны от мотоциклетного ветра и не лезли в глаза, затем вышла к своему ухажеру, чмокнула его в щеку и прыгнула на заднее сиденье. Брюнет завел мотор, транспортное средство тронулось с места, и ребята принялись разъезжать по окрестностям. ★★★★ Тем временем Жасмин, радуясь тому, что сынишка Джафара на этот день про нее и ее обязанности благополучно позабыл, решила насладиться отдыхом, усевшись на траву. В это время она заметила нескольких ребят, двух мальчиков и двух девочек, которые играли в мяч. Принцесса припомнила свой сон, привидившийся ей где-то неделю назад: встречу с давно умершей мамой и правда о том, что происходило на самом деле до того самого момента, когда Розалия решила повернуть время вспять и разорвала важное связующее звено, которое должно было обеспечивать нормальный ход времени, и также то, что ребята эти — братья и сестры «злого гения» и среди них была упитанная рыжеволосая девочка, которая до того, как время исказилось, своей внешностью, поразительно схожей с обличьем Улимы, твердо убедила колдуна в том, что пожилая крестьянка и есть его мать. Вот только где теперь эта девочка? Среди тех, с которыми она обыкновенно играла, ее не видно... Как будто она сквозь землю провалилась... — Ребята, вы случайно не знаете, где Гюльчатай, или Колючка? — решила дочь старого султана обратиться к младшим отпрыскам чародея, когда они, вволю наигравшись, повалились на траву. Женщина ожидала, что кто-нибудь из них сообщит ей о том, где искать их сестренку, однако после ее вопроса одна из двойняшек, темно-коричневые волосы которой представляли собой удлиненное каре, ручки и ножки были тоненькими, как у кузнечика, и одета она была в комбидресс освежающего лимонного цвета, подала голос: — Это я. Служанка не поверила ей. — Эта девочка, которую я ищу, рыжеволосая и конопатая, а ты совсем не похожа на нее! — Да, я раньше выглядела в точности так, как ты меня охарактеризовала, но сейчас я стала Гюльчатай 2.0! — последовал ответ. — Я теперь стала красивой как никогда раньше, но хочу стать еще симпатичнее — нет границ совершенству! Черноволосая изумилась до глубины души. Она совсем не узнавала в этой девчушке ту самую Гюльчатай, которую помнила. — А зачем, с какой целью ты вдруг решила так радикально изменить свою внешность? Насколько я помню, ты всегда была довольна тем, как ты выглядишь, раз отвечала всем подряд, что у тебя нет недостатков... — Я так говорила лишь потому, что все женщины и девушки в моей семье, кроме разве что моей мамы, считали меня некрасивой, и мне нужно было сказать им в ответ что-то более или менее вразумительное, чтобы отстали и не цепляли меня. — грустно вздохнула девочка. — Ну дела... — На самом же деле я всегда сильно переживала из-за своей страшной внешности и мне хотелось ее исправить, но я не знала, как, а от насмешек лучше мне не становилось, скорее наоборот. То, что я родилась такой... такой... Такой, что даже не знаю, как охарактеризовать это более точно и правильно... Это просто какое-то недоразумение, иначе я не могу это назвать. — А ты знаешь, что всегда было, есть и будет главным не то, какая ты внешне, а то, какая внутри? — Это работает далеко не со всеми. Вот Белль, первая любовь папы моего парня Гила, полюбила чудовище, которое затем превратилось в прекрасного принца, но ведь, во-первых, она не злодейка, а во-вторых, здесь уродом был мужчина, а красоткой — женщина, а в ситуации со мной и Гилом все было в точности да наоборот, поэтому ничего и не выходило. — Любят не за внешность, на внешность обращают внимание. Редко, когда и жених, и невеста бывают отменными красавцами. Любви достоин каждый, и каждый получает то, чего заслуживает. Ты уверена в том, что этот мальчик тебе подходит, если его, кроме красоты, больше ничего не интересует в тебе? — Ты ошибаешься. — возразила уменьшенная копия Проныры. — Мы с ним были хорошими друзьями, он замечал и ценил мой нерушимый оптимизм и мое искрометное чувство юмора, однако ясно давал понять: я для него — просто хорошая подруга, а его девушкой я стану лишь тогда, когда похорошею хоть немного. — Что ж, понятно. — Если ты — открытая, яркая и интересная личность, это никуда не денется, когда ты станешь красивее. Гил по-прежнему восторгается моим нравом, просто теперь предметом его восхищения стала еще и моя наружная прелесть, разве это плохо? Да и потом, бабушка Розалия всегда твердила, что никто и не подумает обращать внимание на мой внутренний мир, если внешний заплыл жиром и весит вдвое больше сверстников. — Ну, в свои неполные двенадцать ты довольно высокого роста, так что я, когда видела тебя еще рыженькой и с веснушками, не сказала бы, что у тебя есть избыточный вес. — Может быть, ты и права, однако у моей сестренки Прилипалы тот же рост, однако она была фигуристой красавицей, чего нельзя было сказать обо мне. Да и потом, в нашей семье все тонкие, стройные и красивые, а Малиджар мне все время говорила, что мои веснушки от того, что меня мухи обгадили, а в день моего рождения у природы был выходной; она, если что, моя старшая сестренка. Ты, наверное, сейчас скажешь, что и семья у меня плохая, раз ты подумала так на Гилберта де Виль, однако они все любят меня, просто они всегда честны со мной, чтобы я знала, в каком месте и что у меня не так, и я решила стать похожей на свою сестру-двойняшку, чтобы мои старшие сестры надо мной не подтрунивали. — Подтрунивали, значит, завидовали. — Чему, блин, они могли позавидовать? — вздернула тонкие темные брови девчушка. — Тому, что у них вытянутые лица правильной V-образной формы, а моя физиономия была круглая, как у матрешки? А может быть, тому, что у них носики узенькие, прямые и аккуратные, а мой шнобель заметно выдавался и в довершение бед был курносым? Или тому, что они стройные, как фотомодели, а я была толстой, как поросенок? — Они завидовали твоей индивидуальности и непохожести на них. Они все одинаковые, друг от друга не отличающиеся, а ты была необычной, у тебя была своя неповторимость во внешности. Неужели ты почувствовала себя куда более счастливой, когда стала одинаковой с Лафифой? — Я и должна выглядеть одинаково с сестренкой, мы же близняшки! И на нашу маму я, по всем законам природы, тоже должна быть похожа! Лучше быть подобной остальным, но быть прекрасной, чем выделяться из толпы, но своей некрасивостью! — Почему ты не хочешь быть собой, а не второй Прилипалой? — Собой я быть не хочу, Колючка 1.0 — стремная, а Колючка 2.0 на то и 2.0, что это — улучшенная, более совершенная версия! Я раньше была в своей семье белой вороной! Вот ты знаешь, почему в животном мире никогда не встречается белых ворон, или, проще говоря, особей, не похожих на остальных, нормальных членов стада или стаи? Их просто-напросто уничтожают остальные, чтобы не портить генофонд вида! — Так, мне все ясно, тебя не переспорить. Послушай, а если бы в твоей семье был кто-нибудь, кто был бы в точности на тебя похож, согласилась бы ты в таком случае менять то, что тебе дано природой? — Ну... Я даже не знаю... Наверное, нет... Если какой-то человек как-то живет с этим, то значит, это нормально и такая внешность на самом деле не настолько страшная, раз он живет с ней всю свою жизнь и не переживает из-за этого, но таких нет, я в своей семье была как красное пятно на идеально выбеленном холсте. В это время Колючку и всех остальных их мамы позвали обедать, и диалог оборвался. Дочь старого султана хитро улыбнулась...