Чары и месть, отвага и честь

Утром Мозенрат, Зульфия, Гюльфия, Кассим, Аладдин и Жасмин пробудились намного раньше остальных и принялись беседовать. Бывший воришка, конечно, был удивлен, послушав рассказы брата о Джафаре, и хоть было очевидно, что юноша не врет и говорит действительно все то, что думает о своем старшем родственнике, однако Мозенрат, с точки зрения своего ровесника, не прожил под одной крышей с колдуном достаточно времени и потому не мог знать своего тестя достаточно хорошо. Надо бы поговорить с теми, кто с самого рождения жил бок о бок с бывшим главным визирем, а именно со своими невестками-близняшками, которые приходились главному лиходею Востока племянницами. Принцесса же, рассматривая своих притихших собеседниц, поразилась тому, что они хоть и не являются кровными родственницами бывшему первому министру при ее дворе, однако до ужаса на него похожи внешне: такие же волосы и глаза, черты лица, телосложение, даже нос чем-то похож, только не клювообразный, как у мужчины, а прямой, узкий и едва заметный, но с сильно вздернутым острым кончиком. Да и даже образ двойняшек просто кричал о родстве с Джафаром: подведенные сурьмой большие черные глаза миндалевидной формы, внутренний край которых был слегка скошен к переносице, а наружный — ко лбу; платья с наплечниками; напоминающие королевскую кобру косы и скрепляющие эту прическу шелковые шарфики, края которых соединяла заколка с большим самоцветом и павлиньим пером, — вся эта конструкция была очень уж явно похожа на уменьшенную версию тюрбана. — Дорогой, кто эти люди? — наконец нарушила тишину вышедшая из оцепенения Зульфия, показав на женщину и двух ее брачных родственников. — Да, и что они тут делают? — продолжила ее мысль ее сестра. — Дамы, знакомьтесь — это мой отец, брат-одногодка и невестка. На несколько минут дамы затихли, а затем Гюльфия не выдержала: — Дорогой, почему ты решил породниться с заклятыми врагами всей нашей семьи? — Милая, во-первых, я с ними не роднился, во-вторых, я только недавно случайным образом узнал о том, что они — мои кровные родственники, в-третьих, своего нерадивого родителя я вижу впервые в жизни, что все вы, а в-четвертых, я сам в шоке. Близняшки сидели еще несколько минут безмолвно, переваривая услышанную информацию, после чего Аладдин, видя, что разговор не клеится, решил перейти к тому, что ему нужно было выяснить. — Девушки, я, если честно, сейчас нахожусь в не меньшем шоке, когда я узнал о том, что мои невестки — племянницы моего заклятого врага. Мой братец, правда, про него буквально оды слагал... — Я про своего тестя именно так думаю, а в том, что это тебе не по нраву, я в этом не виноват. — раздраженно скрестил на груди руки владелец магической перчатки. — Не то, чтобы не по нраву, просто мне хотелось бы узнать от твоих супруг, насколько схожи ваши мнения об этом злодее. — Может быть, для вас он — злодей, а для нас — очень добрый человек. — заявила Зульфия. — Дядя только прикидывается суровым, а на самом деле его сердце мягкое и нежное, как первая весенняя травка. — Ладно уже «Джафар-младший» несет всякую чушь, но она хотя бы правдива, потому что он еще совсем не знает этого мужчину, но вы уже определенно врете! Дочь султана хотела было объяснить благоверному, что он не прав насчет бывшего визиря ее отца, однако ее опередили. — И почему это мы врем? — практически в один голос завопили дочери Фаджи, перебивая друг друга. — Поскольку тебе, уличное отребье, такие вещи, как родственные чувства, кажутся странными? Да если бы все вы хорошо относились к нему, то и он к вам тоже! Дядя постоянно говорил о том, что он позиционирует себя как человека-зеркало, который относится к людям так, как люди относятся к нему. — Вот это поворот... — Наш родич очень добрый, он даже всегда считал себя еще одним нашим родителем, раз называл нашего мужа «зятек». — Я обо всем этом уже слышал от него же. А что, ваши родители вами совсем не интересовались, как и Брунгильда своими детьми? — Во-первых, наша тетя заботится о своих детях, а во-вторых, наши родители о нас тоже, просто у нас был еще и дядя, который нас баловал и позволял если не все, то очень многое. Да и потом, наш родственник служил султану, а потому мы видели его у себя дома гораздо реже, чем хотелось бы. Мы вот помним, что когда мы были маленькими, то мамин брат-близнец рассказывал нам истории... — Потрясающе! Джафар вам несколько раз травил байки, и для вас он уже ангел во плоти. — Да дослушай ты! Хоть мы очень любим дядю, мы все же не считаем его идеальным во всех отношениях, в основном по причине того, что он очень вспыльчивый и раздражительный, в отличие от нашей всегда спокойной и уравновешенной матери. Он, конечно, из раза в раз говорил, что детей сильно баловать нельзя, однако все-таки никогда не мог удержаться, чтобы не побаловать нас, детей. — Да, девушки, вам очень повезло. — сделала вывод Жасмин. — У вас, по крайней мере, была полная семья, а я была сиротой, пусть и не круглой, однако мне хотелось бы, чтобы у меня была и мама. А у вас, помимо матери с отцом были еще бабушка и дядя. Насчет последнего — и я была бы очень рада, если бы он был так же ласков со мной в мои ранние годы, как и с вами, так как Джафар обычно бежал к Брунгильде при первой же возможности. — Мы обе единогласно считаем, что нашему родственнику была куда дороже собственная младшая сестренка, чем малолетняя капризная и избалованная девчонка. Да и потом, в его обязанности как главного визиря монарха это, представь себе, не входило. — Может быть, и не входило, но с ним, я думаю, ничего бы не случилось, если бы он один раз поиграл со мной. — Случилось бы. Наша бабушка Розалия — шальная императрица, и потому, как только она разрешилась младшей дочерью, то сразу возобновила походы по ресторанам и клубам, поручив Хильду своим старшим детям. То есть, нашу тетю растила не ее мама, наша бабушка, а ее старшие брат и сестра, наши дядя и мама. У тебя же была куча нянек и слуг, и к тому же, твой папа всю жизнь вел себя как ребенок, поэтому мы считаем, что он постоянно играл с тобой. Уж что-что, а мы не думаем, что ты в ранние годы страдала от того, что тебе уделялось недостаточно внимания. ★★★★ Тем временем Малефисента наконец возвратилась в родимые пенаты, и так как было еще только полдевятого утра, в саду были только ее младшие дочки, усердно штудирующие талмуд Злодейского Кодекса Чести, да мальчишки Брунгильды, под руководством своей родительницы оттачивающие боевые приемы. — Умнички, девочки! — обратилась демонесса к наследницам. — Мам, мне бабушка Грифона говорила, что ты разговаривала с Измой насчет нашего экзамена. — решила узнать Малфи. — Когда он будет? — Мы договорились на девятое октября, так как свадьба у вас будет уже в январе, а сдавать испытания вам необходимо заранее, примерно за три месяца до торжества. У вас пока что еще есть почти полтора месяца, чтобы как следует подготовиться к самому важному в вашей жизни экзамену. А сейчас я пойду — не буду вам мешать! — О, через пару месяцев будет Хэллоуин! — вспомнила Лили. — Мы переоденемся в мамин костюм и пойдем пугать принцессу Аврору и принца Филлипа, а затем и всех жителей обоих королевств! Я думаю, это будет весело! — Девочки, а никому из вас не кажется подозрительным то, что наш «злой гений» явил себя миру и родителям именно на Хэллоуин? — задалась вопросом Малисима. — А мне его даже жалко. — вздохнула младшая из сестер. — Как мне кажется, он страдает синдромом среднего ребенка в семье. — С чего ты это взяла? — поразилась старшая. — Он же младший у нашей мамы! — Да, ты права, у матери он был последним, а у отца — нет. Хоть он и любит маму, но наиболее значимой родительской фигурой для него всегда являлся именно папа и является и по сей день несмотря на то, что Теффи уже давно как стал самостоятельным злодеем. В первую очередь потому, что Тефар больше всех остальных в нашей семье похож на нашего папашу. — Точно! — согласилась с ней средняя. — Он, почти пятнадцатилетний, действительно посерединке — между двадцатилетним Джеем и Мальком неполных десяти лет. И если сложить все наши возраста и разделить на четырнадцать, то как раз получится его. По крайней мере, это объясняет то, почему любитель пыток так зациклен на том, чтобы впечатлить папу, невзирая на то, что и так купается в его внимании. — Точно! — сделала вывод Малисима. — К тому же, когда родители и Малиджар уехали в туристическую поездку и в обоих королевствах у власти остался наш юный злодей, то Селия практически жила у нас. — А это ты сейчас к чему? — не поняла Лили. — А к тому, что Ядвига, любимая пташка нашей старшей сестрицы, однажды пересказала нам их диалог, случайно ею подслушанный: Терриджафар говорил своей девушке следующее — «Очень сложно жить, когда твой папаша — харизматичный и темпераментный араб, который не смог выбрать себе одну жену, а не заводить себе целый гарем, и, ясное дело, гарем родит больше потомков, чем одна супруга; и который, в довершение ко всему прочему, не умеет держать кое-что в шароварах. Твой же родитель решил ограничиться двумя детьми и правильно сделал, а у моего помимо меня еще три сына и десять дочек. Я, конечно, очень люблю всех своих братьев и сестер, просто мне хотелось бы быть единственным ребенком у своего отца, у матери же можно и не так». — Да, это точно. — подняла указательный палец вверх Малфи. — Братец постоянно что-то изобретает и придумывает, чтобы заслужить восхищение и уважение папы. Хотя даже и не скажешь, что у пацана вообще есть какие-либо проблемы, так как обычно средние дети вырастают или неуверенными в себе, или очень агрессивными. — Да, на нашего «злого гения» это совершенно не похоже. — продолжила мысль сестры младшая. — Он очень горд, самоуверен и знает себе цену, да и слишком агрессивным бы я его не назвала даже с натяжкой — Теффи зачастую бывает таким же вспыльчивым, как и наш отец, да и хоть он довольно жестокий по сравнению с кем-то из нас, на нас он никогда не вымещал свою злобу, вместо этого смотря фильмы типа «Багровых рек», «Молчания ягнят» или сериалы вроде «Чужого против хищника» и изобретая новые способы пыток, которым можно будет подвергнуть пленников. — Это правда. — протянула старшая. — У каждого из нас время от времени переполняется чаша терпения, и выплескивать все на близких — не лучший вариант. Тефар знает, что у него чаша терпения имеет небольшой размер — ему порой очень сложно сдерживать свой гнев, поэтому он и старается не допускать переполнения своей чаши терпения вот так, как умеет. Ну ладно, девочки, мы что-то сильно заболтались, давайте-ка лучше продолжим повторять Злодейский Кодекс Чести. Младшие тройняшки согласно кивнули и моментально погрузились в молчание. ★★★★ А тем временем неугомонная Розалия сетовала на жизнь в обществе своей тетушки Брунгильды. — Тетя, я прямо вся изошлась! У меня есть все, что только может пожелать человеческая душа, а счастья все равно как не было, так и до сих пор нет! Джафар говорил, что у меня есть некая пустота в душе из-за отсутствия супруга, которую я пыталась заполнить всякими дорогими вещами, однако так ли это на самом деле? — При всем моем уважении к нему я сильно сомневаюсь, что это именно так. Я тоже никогда не была замужем, однако такой уж прямо несчастной я никогда себя не считала. Да, но ты права — абсолютного счастья я не чувствовала никогда. — И что мы с этим будем делать? — Есть несколько артефактов, которые приносят счастье своему обладателю. Например, Рука Мидаса... — Есть... — Идол Безмолвия... — Тоже есть... — Перстень Щуки... — Тоже имеется... — Может быть, бесконечная баночка с черной икрой? — И такое есть... — А ключ, способный открыть любой замок? — Есть... — А есть ли у тебя Большой Зуб Дракона? — Есть... — А второй? Я недавно узнала, что для безоблачного счастья необходимы два! — Нет второго... — Вот, может быть, в этом-то и причина! Я знаю, где он, и мы с тобой сегодня туда отправимся. Только, правда, от Аграбы до Китая очень далеко... — Тетушка, ну так у нас же есть несколько плащей-самолетов. — вспомнила аристократка. — Два часа — и там! — Отлично! Носительницы фамилии Ферраджи поскорее простились с многочисленными родственниками и вскочили на плащ-самолет, направившись в сторону Китая...