Чары и месть, отвага и честь

После неприятного инцидента с Розалией Джафар задумался над тем, что же могло послужить причиной для такого ее странного поведения. Аристократка не просто была лишена всех человеческих качеств, она, казалось, вообще не являлась человеком — она не была способна на любовь и сострадание, ее интересовали исключительно материальные блага. Возникало ощущение, что она была роботом, запрограммированным на выполнение определенной задачи. «О, и как это я раньше не догадался! — осенило мужчину. — Она же через мой золотой посох подчиняла себе мою волю с помощью своего магического ожерелья в виде золотой кобры. Не могло ли произойти так, что это украшение, которое она носит на своей шее уже более сорока лет, тоже каким-то образом управляло богатейкой? Она мне неоднократно рассказывала про свою алчную и беспринципную тетушку Ферраджи Брунгильду Давидовну, которая обучила ее всему, что знала сама, и помимо этого подарила колдовское украшение. Не могла ли эта коварная женщина с еврейскими корнями, передав это ожерелье своей племяннице, с его помощью подчинить себе ее разум?» Араб в раздумьях походил взад-вперед по своим покоям и пришел к следующему выводу: «Нет, вряд ли. Моложавая красотка, вырастившая и воспитавшая меня, гипнотизировала меня каждый раз, когда рубиновые глаза ее золотой ядовитой змеи горели красным огнем и когда я держал в руках свой жезл. Это работало лишь тогда, когда оба этих фактора действовали вкупе. В ситуации с моей названной матушкой это вряд ли было так же, ведь Брунгильда-старшая давно умерла, и хоть я ее недавно вернул к жизни, все равно шатенка не могла все это время влиять на свою племянницу таким же образом, как та — на меня. Да и потом, эта бестия с еврейскими корнями передала младшей дочке своей сестры это ожерелье, то есть, оно было единственное в своем роде». Брюнет продолжил нервно мерить шагами свою комнату и вдруг в его голове, словно молния, сверкнула мысль: «Должно быть, подчиняющая волю и разум магия ожерелья намного превосходила магию моего скипетра, поэтому для него и не требовалось дополнительного гипнотизирующего объекта. То есть, оно могло управлять и тем, кто владел привязанным к нему магическими узами посохом, и тем, на чьей шее было надето это украшение из драгоценного металла». Колдун, правда, не был уверен в правильности своей догадки, а потому стал кумекать, как бы проверить ее, и догадался он очень быстро: «Чтобы наверняка убедиться в том, правда это или же я уже с ума начал сходить, нужно будет только дождаться, когда моя названная родительница как следует накатит и после уснет крепким сном — я слишком хорошо ее знаю — и тогда мне ничто и никто не помешает как следует рассмотреть ее чародейский артефакт». Бывшая султанская казначейка, расстроенная своим фиаско и поведением своего воспитанника, открыла свой «коньячный» тайник и вытащила из его недр початую бутылку дорогого алкоголя и бокал. Затем она выпила сто грамм, чтобы запить свою неудачу, потом еще сто грамм, чтобы успокоиться, затем еще сто грамм — с целью забыть об этой неприятной истории, после еще двести — женщина расшалилась после выпивки и решила отпраздновать то, что она наконец-то отыскала второй Большой Зуб Дракона. Так как носительница знатной фамилии Ферраджи уже хорошо выпила, то решила не мелочиться и, не чинясь, допила элитный алкоголь прямо из горла бутыли, забыв о том, что она принадлежит к «просвещенной и образованной интеллигенции», и затем рухнула на пол вусмерть пьяная. Бывший визирь султана подошел поближе к распластавшейся на полу Розалии, довольный тем, что его расчеты, как и всегда, оказались верными, приспустил высокий воротник, скрывавший ожерелье в виде золотой кобры, плотным кольцом сидящее на ее шейке, и принялся внимательнейшим образом рассматривать украшение, в надежде обнаружить на нем деталь, которая бы отсутствовала на его жезле, и, следовательно, была той самой, которая подчиняла себе волю хозяйки украшения. Чародей сразу же заметил сзади на капюшоне змеи большой черный агат, мерцающий зловещим огоньком. «Так вот в чем дело!» — догадался бывший султанский советник. Он попытался вытащить черный камень, однако золотые витиеватые узоры, окружавшие самоцвет со всех сторон, держали его слишком крепко. ★★★★ Это все было странно, очень даже странно. Нужно было все выяснить, и Джафар незамедлительно отправился с расспросами к своей двоюродной бабушке Брунгильде Давидовне в надежде, что та, как и ее младшая племянница, раскроет ему все свои тайны; на случай, если шатенка начнет уходить от ответа и говорить неправду, он включит детектор лжи, встроенный в его колдовской посох. Так или иначе, правда, столь желанная для мужчины в этот момент, все-таки откроется ему. Временно оставив в покое свою нетрезвую названную родительницу, чародей побежал в покои ее тетушки и начал беседовать с той по душам, чтобы не отпугнуть свою собеседницу, а наоборот, расположить ее к себе и тем самым добиться того, чтобы она не стала ничего утаивать от него, своего внучатого племянника. — Бабуля, я только недавно возвратил тебя к жизни, и у меня до сих пор осталось к тебе так много вопросов! — вкрадчиво начал брюнет. — Мне мама неоднократно рассказывала о том, что ты, когда лежала на смертном одре, передала ей свое ожерелье. — Да, внучек, было такое. — согласилась обладательница очей цвета изумруда. — Вот мне в последнее время стало очень любопытно, откуда оно взялось у тебя? Тебе оно тоже досталось по наследству от какой-нибудь старшей родственницы или же ты где-то отыскала сие чародейское украшение? — Я его сделала самостоятельно, соединенив меж собой различные чародейские артефакты, поиском которых я занималась на протяжении всей своей молодости. — А какую роль выполняет агат, прикрепленный к капюшону золотой кобры сзади? У меня, на моем магическом жезле, такого нет, вот мне и стало интересно, какую же роль он выполняет. — Какой такой агат? — неподдельно изумилась старшая из ныне живущих носительниц знатной фамилии Ферраджи. — Насчет этого темного самоцвета я ничего не знаю, вот рубиновые глаза я действительно туда добавляла. Колдун не особенно верил в это, однако детектор лжи подтвердил то, что его бабка не обманывает его. Однако вопрос о тайне появления черного драгоценного камня и его роли так и остался неразрешенным. Скорее всего, его добавила туда сама Розалия, вот только откуда она его взяла и зачем прицепила? Ну, ответы на эти вопросы теперь можно было получить лишь от нее самой. По крайней мере, сейчас, когда она чутка протрезвеет, сама ему обо всем поведает. ★★★★ Когда аристократка малость пришла в себя после обилия выпитого ею крепленого алкоголя, к ней подошел ее воспитанник и начал мягко задавать ей интересующие его вопросы. Общеизвестная поговорка гласила «Вошло вино — вышла тайна», и арабы говорили «Когда вино в человеке, разум — в бутылке», и сейчас эти высказывания лишний раз подтвердили свою правдивость — вусмерть пьяная женщина солидных лет не задумываясь раскрыла своему приемышу все свои секреты, причем говорила правду — детектор лжи все это подтвердил. Как выяснилось, в далекой юности черноокая красавица после смерти родителей и тетушки стала невероятно одержимой золотом, так как ей стало очень недоставать простой любви, и она стремилась компенсировать это обилием всяческих материальных благ. Поначалу у девицы не было той дикой алчности, которая возникла у нее позже, но как же она ее приобрела? Эта черта характера появилась у брюнетки тогда, когда она с помощью своей магии узнала о том, что если раздобыть особый редчайший вид агата и правильно его заколдовать, то с его помощью можно будет обрести несметные богатства. Облизнувшись при этой мысли, носительница знатной фамилии Ферраджи незамедлительно приступила к реализации своей мечты, а когда все было готово, то, чтобы не потерять плод своих трудов, специальным образом прикрепила самоцвет к капюшону золотой кобры, которая оплетала ее шею и помогала творить магию. Однако не все было так просто. Заговоренный драгоценный камень, разумеется, помог ей добиться желаемого, однако каким же путем? Чары, воздействию которых подвергался агат, многократно усилились и затем подчинили себе разум той, которая их и наложила. Благодаря этому богатейка утратила человеческие качества, стала расчетливой, прагматичной, алчной, стремящейся исключительно к тому, чтобы пополнить свои золотые запасы еще несколькими полными золотых монет сундуками. Однако о том, как именно нужно отсоединить самоцвет, бывшая султанская казначейка не упомянула, так как от огромного количества выпитого ею крепленого алкоголя у нее началось дичайшее похмелье и она попросила своего названного сына принести ей минеральной воды, он исполнил ее просьбу. ★★★★ После в дверь кто-то тихонько постучал. — Заходите. — крикнул чародей. В помещение вошла Жасмин, и увидев ее, аристократка налетела на нее. — Ах ты мерзкая гадина! — прошипела алчная женщина, обращаясь к принцессе. — Зачем ты все это организовала? — Что именно? — ответили ей вопросом на вопрос. — Не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я тебе толкую! Ты решила настроить моего, пусть и приемного, сына против меня! — Все совсем не так — я всего лишь хотела, чтобы Джафар узнал о том, кто его настоящие родители, которые, в отличие от кое-кого из нас, по-настоящему любят его. — И почему же ты тут уточняешь, что именно в отличие от меня? Да и потом, что тебе дало повод бездоказательно верить тому, что эти нищеброды любят его? — Салим и Улима всеми силами стремились не допустить того, чтобы их первенец родился мертвым или умер сразу после рождения. Они сделали для этого все и даже больше! — Возможно, это и так, но что с этого? — А Вы — отвратительная мать! Даже нет, не так — Вы вообще не мать! Вы зачем-то на специальном оборудовании создали ребенка-мутанта, а потом, когда осознали, что получилось что-то не то, то спихнули его на своих старших приемных детей! — И что? — Я до сих пор никак не могу понять одного — зачем Вам вообще было нужно создавать Брунгильду, раз Вы не намеревались о ней заботиться? Или же Ваши старшие дети настояли на младшей? — Во-первых, я была еще совсем молодой и хотела жить активной светской жизнью, но при этом мне хотелось бы иметь кучу бесплатного мяса и ворох халявных шуб из ценных мехов. — Понятно. — тяжело вздохнула дочь султана. — А что же во-вторых? — А во-вторых, мне нужно было добиться того, чтобы именно мой воспитанник занимался Хильдой. Кстати, для этого я задействовала его генетический материал, чтобы, как говорится, зов крови, все дела... И кстати, я знала, что мой названный отпрыск очень любит детей, поэтому мне не составило никакого труда убедить его в том, что от малышки-мутанта нужно отказаться, так как я не смогу о ней нормально заботиться, специально для того, чтобы он заодно с Фаджей поклялся мне, что берет всю ответственность за это чудо-юдо на себя. — Ну дела... Я в шоке... — Спросишь, для чего мне это было нужно? Брунгильда жила в моем особняке, а чем меньше расстояние между моим ожерельем и посохом моего приемного сына, тем более сильному гипнозу я могу его подвергнуть. — Вы... Просто... Неподражаемая... Это слишком даже для такой, как Вы... Даже для Вас... — Да и потом, мне было бы весьма невыгодно, если бы питающий нежность к маленьким детям Джафар в свое свободное от службы визирем время общался с тобой, и мне нужно было избежать этого или хотя бы свести это к абсолютному минимуму любой ценой, так как в противном случае он мог сильно привязаться к тебе и вследствие этого передумать воплощать в жизнь мой идеально продуманный план мести твоему папашке и захвата власти. Авантюристка вскоре провалилась в крепкий сон, а ее названный сын вместе с дочерью ее главного врага отправился на балкон. Ему очень хотелось с ней побеседовать, так как теперь, после пьяной исповеди его матушки, в нем забурлили различные эмоции.