Чары и месть, отвага и честь

А Джафар, удовлетворенно улыбнувшись вслед удаляющейся названной матери, отправился в свои покои и принялся делать костюм бога любви: ловко обернулся белой простыней, как его научил Аид, чтобы сделать тунику с подолом до колен, которая завязывалась на одном плече и практически не закрывала его худосочное туловище; после прикрепил себе к спине крылья, которые перед этим потрудился вырезать из картона и собственноручно раскрасить, затем заколол свои локоны застежкой в форме золотой кобры, которая позволяла его прядям свободно опускаться на спину, но при этом не лезть ему в глаза. В продолжение всего этого процесса перевоплощения мужчина напевал песню: И в жару, и любой холод, Где-то здесь Купидон ходит, С колчаном полным стрел бродит, Мальчик-Купидон. Хорошо знает он дело, У него острые стрелы, И летят, и летят стрелы В нас со всех сторон. Забавляется он с людьми, И страдаем мы от любви, И смеется он, и хохочет он, Злой шутник, озорник Купидон. Может днем, может быть ночью, Вновь стрелу пустит он точно, И в кого, знает он точно, Буду я влюблен. Хорошо знает он дело, У него острые стрелы, И летят, и летят стрелы В нас со всех сторон. Забавляется он с людьми, И страдаем мы от любви, И смеется он, и хохочет он, Злой шутник, озорник Купидон. — Послушай-ка ты, Купидон! — крикнул ему неизвестно откуда появившийся в его комнате Аладдин. — После всего того, что ты здесь затеял, Жасмин наверняка посчитает, что лучше бы она вышла замуж за тебя, а не за меня! — Спасибо тебе большое за информацию. — безо всяких эмоций ответил ему его собеседник. — Жену у меня увести хочешь? — Нужна мне твоя жена больно. Во-первых, у меня есть шесть женщин, которые намного красивее ее и которые души во мне не чают, а во-вторых, брак с Жасмин мне был нужен исключительно ради права сесть на трон ее папаши, и как ты сам знаешь, мой сын Тефар уже давно хитростью захватил аграбский престол, поэтому мне твоя красавица, знаешь ли, без надобности. — Тогда для чего ты устроил весь этот театр? — Сегодня — День Всех Влюбленных, и я хочу лишний раз продемонстрировать своей благоверной, что я люблю ее и готов на что угодно ради нее, тем более, сегодня праздник. В чем же ты меня обвиняешь? В том, что я хочу удивить свою любимую и преподнести ей что-нибудь интересное? — Ты хочешь выставить меня дураком и скупердяем перед моей супругой? — Знаешь, Аладдин, я бы порекомендовал тебе эти силы и время, которые ты намерен тратить на борьбу со мной, потратить на то, чтобы приготовить своей жене какой-нибудь сюрприз. — протянул Джафар, расчесывая гребнем свои локоны. — Если бы ты направил свою энергию в нужное русло, то мог бы написать своей женушке по меньшей мере поэму или сонету. — Ну дела! Раньше ты мне и всем нам всегда вредил, а теперь советы даешь! — Просто если Жасмин все-таки от тебя уйдет, то она со стопроцентной вероятностью прибежит ко мне, а седьмой женщины мне, знаешь ли, не надо — мне моих красавиц хватает! А тем временем Жасмин жаловалась отцу на своего супруга, вопя, как она им недовольна. — Повезло тебе еще, доченька, что у тебя есть тот, с которым ты можешь отметить этот праздник. — вздохнул старик. — А я уже четверть века как праздную День Святого Валентина в одиночестве — моя жена, твоя мама, погибла через пару дней после твоего рождения. — А, так это не проблема. Я видела у наших знакомых машину времени, с помощью которой я когда-то вернула всех вас к жизни. Может быть, и сейчас получится вернуть в наш мир мою матушку? — Доченька, а ты что, знаешь, как пользоваться этим агрегатом? — Конечно же, нет! Летом я просто применила «метод тыка», и мне по счастливой случайности удалось вас всех вернуть. Может быть, и в этот раз получится? Жасмин вместе со своим родителем прокралась в комнату Тефара, пользуясь тем, что ее хозяин сейчас находился на улице со своей молодой женой, нажала несколько рандомных кнопок и повернула большой рычаг, запустив устройство. Удача снова улыбнулась Жасмин, и перед ней возникла ее родительница Фатима собственной персоной! — О, дорогая! — обрадовался старик, обнимая воскресшую из мертвых жену. — Я уж и не думал, что еще хоть раз увижу тебя, пусть и не без вмешательства достижений науки и техники! Кто же тебя убил четверть века назад? — Лучше бы тебе не знать... — ответила она ему. — Все равно ты этому человеку ничего не сможешь сделать... Жасмин, поздоровавшись с покойной матерью, которая выглядела точно так же, как и в ее снах, решила выйти из комнаты, чтобы не мешать старшим, и поговорить с родительницей позже, чтобы дать ей возможность пообщаться со своим мужем, которому она всегда была верна и который все это время бережно хранил память о ней в своем сердце. Да и как же иначе — сегодня же День Всех Влюбленных, а побеседовать с мамой можно и завтра, а сейчас нужно найти непутевого муженька и дать ему хорошую затрещину. А Малефисента тем временем тоже на месте не сидела и прихорашивалась, готовясь примерить на себя образ греческой богини Афродиты. Как оказалось, демонша тоже загодя попросила повелителя подземного царства помочь ей, а именно научить шить и надевать женскую греческую тунику и, кстати, не могла не заметить того, как заговорщицки и подозрительно улыбнулся ее друг, как будто знал то, о чем не знала она, хотя и не придала этому особенного значения. Малефисента материализовала и после надела тунику сиреневого цвета, украшенную золотыми атласными лентами; после, не пожалев геля для укладки, создала из своих прядей необычную высокую прическу, которая полностью скрывала в себе ее рога и тем самым помогала лучше войти в образ, затем побрызгала эту конструкцию лаком для волос с золотым блеском, после надела подходящие украшения и, одолжив у старшей дочери-кокетки кое-какую косметику, припудрила свое бледное лицо, чтобы более походить на смугловатую и румяную Афродиту — обладатель огненной шевелюры еще и дал ей фотографию этой богини, сделанную им самим. ★★★★ Хоть Катрин было всего десять лет, да и она с Мальком еще никак не могла считаться парнем и девушкой в силу малого возраста, — эти злодейские дети, самые младшие у своих родителей, пока еще назывались сговоренными — она все равно обожала четырнадцатое февраля. Ахмад, самый младший из отпрысков Джафара и единственный сын Вертихвостки ей очень нравился, и потому девочка принялась побыстрее собираться, чтобы не заставлять своего друга ждать слишком долго. Кэт цсменила свою пижаму-кигуруми в стиле щенка-далматинца на розовый сарафан с пышными малиновыми рюшами, надела свои любимые слипоны со стразами и решила стянуть глупые резинки с дурацкими бантиками и распустить хвостики по бокам, а заодно накраситься той косметикой, которую она долго выпрашивала у матери и которую ей в конце концов подарили на Новый Год. Она уже взрослая! Круэлла тем временем делала для своего супруга, который вздумал куда-то отлучиться, — видимо, организовывал сюрприз — его любимый салат, укладывая слои друг на друга с помощью металлического трафарета в форме валентинки. На кухню прибежала ее уменьшенная копия, желая по-быстрому заточить пару бутербродов и удрать к Ахмаду, однако Круэлла попросила дочь немного подождать, поставила сковородку на плиту и что-то на нее налила. — Сейчас я тебе омлет по-быстрому пожарю, и потому уже пойдешь куда тебе надо. — отрезала она. — Мам, я же иду не куда-нибудь, а кататься с Мальком на велосипедах! — завопила Катрин. — Мне же еще до Зачарованного Леса нужно успеть доехать! — Тем более тебе надо поесть, а то сил не будет педали крутить. Кэт покорно сжевала свой завтрак и собралась было уже уезжать, однако мать ее вновь остановила: — В тоненьком сарафанчике — и по такому морозу поедешь? — Мам, сейчас всего лишь минус три! Да и потом, в Зачарованном Лесу круглый год жарко — я сварюсь там в своем болеро! — Ехать далеко, поэтому надевай без разговоров все то, что надеваешь при такой температуре — на месте снимешь. Катрин, облаченная в сапожки, митенки, меховые наушники и отороченное лисьим мехом болеро, уселась в велосипедное седло и покатила в нужную сторону. Конечно же, она, как и все нормальные дети любого возраста, считала себя уже взрослой, однако девчушке в глубине души было приятно, что мать ее так опекает, да и ей ли было не знать о том, что она — любимица своей родительницы? Кэт много чем отличалась от своих старших братьев-близнецов, которые с малых лет интересовались охотой и ходили в лес с ружьем наперевес за компанию с Гастоном, своим отцом. Разумеется, Круэлла тоже проявляла интерес к охоте, но это выражалось в основном ее восторгом при виде убитых лис или соболей — при мысли, что скоро у нее будет обновка. «Чудесно, просто чудесно. Дети и дядя на целый день уехали к Ферраджи, а мы с моим супругом целый день будем наедине друг с другом» — промелькнула радостная мысль в голове у хозяйки поместья. Она открыла кладовку, чтобы достать оттуда несколько красных, розовых и малиновых плюшевых подушек в форме валентинок и положить их на супружеское ложе, как Круэлла делала все эти годы четырнадцатого февраля. Однако, открыв дверь в спальню, она увидела там нагого по пояс мужа, который лежал на полу, подперев голову согнутой рукой, а перед ним располагалась надпись на ее родном английском языке, гласящая: «Я люблю тебя, моя милая Элли», выложенная просушенными полосатыми шкурками бурундуков. — О, это так мило! — растрогалась Круэлла. — Замечательная будет шубка! А я тебе твой любимый салат приготовила! Супружеская чета отправилась в столовую: Гастон принялся лакомиться угощением, которое из всей семьи ел только он один, и нахваливать кулинарное искусство своей красавицы, а та занялась разработкой фасона новой шубки. Когда же они оба закончили со своими делами, то Круэлла предложила своему любимому покататься на коньках по до сих пор заледеневшему практически до самого дна озера в усадьбе, и он согласился. — Со следующей недели потепление обещали. — произнесла Круэлла, разговаривая сама с собой и в это время одеваясь. — Уже зима заканчивается, дело к весне. А зима — мое любимое время года, только зимой можно носить красивые шубки и кататься на коньках! Супруги оделись потеплее и вышли на улицу. Было отчетливо видно, что дело действительно идет к весне — хоть на территории парка Хелл-Холла лежало внушительное количество снега, его структура сильно отличалась от той, которая была характерна для более стабильных низких температур — рассыпчатой и мягкой или же липкой и скрипучей под обувью. Сейчас же снег был очень плотным — настолько, что по нему можно было идти, как по земле, и не проваливаться, даже следов на нем практически не оставалось — а на ощупь он напоминал кристаллики соли. Круэлла сейчас была облачена не в шубку с пышным пушистым мехом, — сейчас на улице было достаточно тепло, и в меховой шубе и шапке можно было бы свариться, особенно если кататься на коньках, — а в теплое болеро с капюшоном, отороченное по краям куницей. Женщина грациозно прыгнула на зеркальную ледяную гладь водоема и принялась кататься. Как она была прекрасна! Ее принц, бравый охотник, тоже научился неплохо кататься, но все-таки его навыки не шли вообще ни в какое сравнение с завораживающими прыжками и поворотами Круэллы. Разумеется, кататься так красиво ее научила Анита, когда узнала, что ее подружка в свои тринадцать лет до сих пор не научилась кататься на коньках, но разве всем было обязательно об этом знать? ★★★★ А Малефисента, закончив наводить красоту, вышла в сад и принялась кликать своего любимого: — А ну-ка, вылезай, мой красавчик! Я все равно тебя найду! От богини любви тебе не скрыться! Над ее головой в этот момент раздался негромкий шум, и к демонше приблизился ее муж, подвешенный специальным креплением к протянутому между кронами двух деревьев тросу. Судя по всему, эта конструкция соединяла не одно дерево, а почти все, которые были в парке. Малефисента также заметила, что ее муж облачен в костюм Купидона, и довольно улыбнулась. Джафар сразу же вытащил из-за картонных крыльев лук и стрелу на присоске с пышным бумажным самодельным сердцем на другом конце и, недолго думая, выпустил ее в подошедшую «богиню» — что-что, а из лука он стрелял превосходно. — Нельзя влюбить в себя богиню любви! — произнесла «Афродита», изо всех сил стараясь не смеяться. — Может быть, и нельзя, но попробовать всегда стоит. С этими словами Джафар достал из ниоткуда гитару и принялся что-то наигрывать, продолжая висеть в воздухе, а после запел. Это была та самая серенада, которую он, еще юноша, сочинил и исполнил для своей крали и которая должна была сейчас вызвать у Малефисенты ностальгию, а именно та самая песня про Купидона, исполнение которой он репетировал до этого. — Это... Это так мило... — растрогалась после этого Малефисента, вытирая пальцами выступившие слезинки. — Я обожаю эту песню! ★★★★ Коуп и Розалия взялись под ручку и принялись гулять по извилистым тропкам Зачарованного Леса. Мужчина поражался, глядя по сторонам — никогда раньше в своей жизни ему не приходилось видеть таких диковинных растений и животных, которые сейчас открылись его взору в этом поистине удивительном уголке земного шара. Конечно же, Коуп вообще не видел толком этот Зачарованный Лес и потому ему было абсолютно все равно, каким именно маршрутом они будут идти по этим бескрайним просторам, на которые никогда не попадал даже один-единственный лучик солнечного света, однако он четко понимал, что его возлюбленная ведет его в какое-то конкретное место. Брели они по тропинкам и лужайкам долгое время, а после в глаза резко ударил солнечный свет, и влюбленные, отвыкшие за время прогулки в абсолютно темном царстве, сощурились и после в течение нескольких минут привыкали к яркому свету. Шли они несколько часов, болтая обо всем на свете: о своей жизни, о своих племянниках-злодеях, о своих планах на будущее; и вот наконец добрались до самой обыкновенной обширной безлесной равнины. Чародейка активировала свое магическое ожерелье в виде золотой кобры, и в этот самый момент рядом с ней и ее преданным воздыхателем оказались два водоема — небольшой родник, и еще более крошечный, но бурлящий ключ. Коуп с непониманием посмотрел на свою даму сердца, и та объяснила ему сие действие: — Я узнала через длинную цепь многочисленных и самых различных женских языков о том, что ты считал себя слишком старым, чтобы встречаться со мной. Так вот, если тебя это беспокоит, то у тебя выпала уникальная возможность исправить это прямо здесь и сейчас. Пожилой мужчина не стал тянуть время — поскорее разделся и окунулся сначала в Родник Омоложения, а после в Ключ Вечной Юности и, посмотрев на свое отражение в зеркальной водной глади, был очень доволен. — О, я сейчас скинул по меньшей мере четверть века! Надо же, а я-то голову ломал, почему моя Элли за те двадцать лет, в течение которых мы с ней ни разу не виделись, практически не изменилась!