Чары и месть, отвага и честь

А Аладдин в это время в задумчивости бродил взад-вперед по султанскому саду и размышлял над словами Джафара: он прав — нужно будет чем-нибудь удивить Жасмин, вот только чем? К магии Джинни и выкрутасам Абу она привыкла, полеты на ковре-самолете ее уже не впечатляют так, как раньше, а ее ловкости она давно перестала удивляться. «Может быть, хотя бы роз нарвать, чтобы моя жена хотя бы не держала обиды на меня?» — решил Аладдин. Все-таки это лучше, чем ничего. Он нарвал внушительную охапку колючих роз, изранив себе все руки, шею и лицо, и в этот момент к нему подошла пылающая праведным гневом демонша с радужными волосами, необычными даже для ее сородичей, не говоря уже об обычных людях; и тут же отвесила ему смачный подзатыльник. — Ты что делаешь, ирод? — гневно вскрикнула Коларфиа. — Зачем розы рвешь? — Ну, это же не ваш Зачарованный Лес, я восемь лет жил в этом дворце и этот сад все это время был моим садом. — робко ответил ей пленник. — Да и сейчас я со всей моей семьей живу в нескольких из всех комнат дворца, и нас никто пока не лишал права выходить в этот сад. — Да, но права портить кусты вам никто не давал! Именно поэтому, кстати, мы, демоны, терпеть не можем вас, безрогих! — вскипела Коларфиа. Тут же она силой своего колдовства подбросила наглеца вверх и принялась перебрасывать его с места на место, и это, разумеется, добавило ему синяков и ссадин. Под конец утомившись, Коларфиа в последний раз подняла нахала как можно выше в воздух и затем резко отпустила, позволив ему упасть в случайном месте парка. В это время недовольная Жасмин бродила по вымощенным мраморной плиткой дорожкам, и в этот самый момент именно перед ней что-то упало с неба на крону растущего неподалеку дерева, а после упало с нее вниз. Как оказалось при более близком рассмотрении, это был ее муж, крепко сжимавший охапку прекрасных цветов. — Чудеса, да и только! — восхитилась Жасмин. — Только я на тебя обиделась, как ты с такой высоты упал передо мной на одно колено, да еще и с розами! Это лучший День Святого Валентина в моей жизни! До этого момента я даже не догадывалась о том, каким романтиком ты можешь быть! Жасмин обвила руками тело своего благоверного, притянув его к себе, и поцеловала. Аладдин, весь избитый, израненный, стоял перед своей супругой и блаженно улыбался. Хоть на его теле сейчас и не было живого места, однако он пришел к такому выводу, что все, что ни делается — к лучшему! ★★★★ Хоть в этот день все радовались, нашлись и те, для кого он стал сущим наказанием, например, Брунгильда Давидовна. Дело было в том, что четырнадцатого февраля все проводили время со своими вторыми половинками. Все, даже Розалия и Гюльнара, ее племянница и младшая подруга соответственно, вместе с которыми она когда-то образовывала неофициальную группировку О. Т. А. Б. И. Н. К., которая ныне превратилась в О. О. А. Б. И. Н. К. — Одна Одинокая Аристократка, Бездетная И Незамужняя Колдунья. У Брунгильды не было никого, с кем бы она могла провести этот праздник, кому могла бы признаться в любви с помощью красивых слов и подобранных со вкусом подарков. Ясное дело, у Брунгильды не было никакого желания вставать сегодня спозаранку, так как какой в этом смысл, если ее никто не ждет и она никому не нужна? Однако ближе к обеду она все же, сильно проголодавшись, пробудилась, нехотя встала с мягкой постели и обнаружила, что на прикроватной тумбочке рядом с хрустальным стаканом и таким же графином с прохладной водой лежит крупная красочная коробка конфет в форме сердца. От кого же она? Интересно… Долго гадать Брунгильде-старшей не пришлось — к крышке был прикреплен листочек бумаги, исписанный дорогими фиолетовыми чернилами, и даже если не читать то, что на нем было написано, а просто посмотреть на строки, то можно было поразиться тому, каким же каллиграфическим был почерк у того, кто писал, насколько ровными, изящными и красивыми были буквы, слова и предложения. Почерк явно Розалии — такие завитки на буквах никто больше не делал. Адресатка отсоединила послание от красочной картонки и погрузилась в чтение. Начертано было следующее: «Тетушка Брунгильда, конечно, четырнадцатое февраля — это не семейный праздник, а День Всех Влюбленных, однако в этот день мне очень хотелось бы сделать тебе приятное. На протяжении первых пятидесяти шести с лишним лет моей жизни ты считалась для меня единственным человеком, который всегда любил меня, несмотря ни на что. Я знаю, что в этот день тебе очень грустно, но попробуй не наделять сегодняшний день каким-то особенным значением. Это просто обычный февральский день, такой же, какой был вчера, и такой же, какой будет завтра. Но если не наделять не получается, посвяти День Всех Влюбленных самому важному и любимому для тебя человеку — самой себе! Это сейчас ты одна и думаешь, что все очень плохо. На самом деле нет. Вспомни, как много плюсов, если ты независима от мужчины, как ты счастлива и что испытываешь. Просто будь счастлива, а все остальное само придет!». — О, это так мило... — растрогалась Брунгильды, вытирая выступившие слезинки. — И зачем мне нужны эти мужики, если у меня есть Розочка? Да и потом, на кой мне эта самая хваленая вторая половинка? Я родилась целой! ★★★★ А Мозенрат вместе со своими Зульфией и Гюльфией сегодня тоже спал без задних ног и пробудился всего лишь на пару часов раньше Брунгильды, старшей из ныне живущих Ферраджи. На то у него и двух его супруг была более чем объективная причина — по просьбе своего хозяина Ксерксис с утра покормил и на несколько часов занял его четверых детей, каждому из которых еще было всего лишь два с половиной года, и потому можно было со спокойной совестью проспать до самого полудня между двумя красотками, что молодой человек, собственно говоря, и сделал, пользуясь такой прекрасной возможностью. Проснувшись, он сразу же вскочил с постели, так как не привык залеживаться в кровати после пробуждения, в отличие от близняшек, которые принялись энергично потягиваться; и побежал в комнату, в которой сейчас находятся его наследники. Осман, Хасим, Зули и Гюли сидели на мягком ковре и внимали тому, что им рассказывал песчаный угорь. — Доброе утро, детишки. — обратился к малышам их родитель, а после кликнул своего питомца: — Ксерксис, я весь оставшийся день проведу со своими спутницами жизни, ведь сегодня — День Святого Валентина, поэтому будь добр, пригляди за моими разбойниками, чтобы они ничего не натворили. Я бы, конечно, в другой день попросил бы об этом кого-нибудь из своих старших родственников, но сегодня не могу, сам понимаешь — сегодня все хотят провести время со своими вторыми половинками. — Хорошо, хозяин, я все сделаю. — последовал ответ. Довольный юноша возвратился к двойняшкам, которые уже за это время встали и сейчас переодевались за ширмой в свою дневную одежду, а его питомец, дорассказав маленьким господам сказку и заметив, что они в данный момент решили поиграть в кубики, решил на пару минут отлучиться и найти себе чего-нибудь вкусненького, чтобы перекусить. Возвратившись с пирожком, угорь принялся есть и размышлять: «Вот повезло хозяину — встретил двух девушек, которые оказались племянницами его главного кумира, женился на них, детей завел, а я по-прежнему бездетный и одинокий холостяк! Хотя это не такая уж и большая проблема — я же могу оторвать себе один из плавников, и у меня вскоре вырастет новый, а из оторванного вырастет мой точный двойник. Хотя кого я обманываю — теперь я неуязвим, и это уже не выйдет». Закончив есть, он еще раз посмотрел на детей Мозенрата и продолжил рассуждать: «Отпрыски моего хозяина выглядят как гремучая смесь между ним и его двумя женами, а это значит, что они взяли его гены и гены Зульфии и Гюльфии, и потому у каждого из этого квартета генофонд совершенно разный. Все-таки при половом размножении повышается генетическое разнообразие особей и генофонд вида становится более разнообразным, а при бесполом размножении все получаются абсолютно одинаковыми. Ну, демоны не в счет — они нарушают все законы природы! Надо бы завтра заняться поисками второй половинки». Летающий угорь был действительно прав — молодому магу действительно очень повезло, потому что он встретил на своем жизненном пути этих близняшек. Их родительница, Фаджа, была очень приятной женщиной, которая вопреки известным стереотипам о тещах была очень радушна и благосклонна к своему зятю и часто поддерживала его словом и делом, когда видела, что гордый чародей не станет сам просить о помощи, но на самом деле она ему нужна. Их дядя, Джафар, который поначалу настороженно относился к юному злодею, после ему помог избавиться от проклятия волшебной перчатки и песочных часов, сделав так, чтобы элемент гардероба его грядущего зятя стал удобным инструментом, а не «пиявкой», высасывающей из своего обладателя огромное количество энергии. Их отец, Джархад, в свою очередь всячески содействовал юноше, желающему жениться на его дочках, когда узнал о его намерениях: научил его танцевать медленные танцы, узнав, что Мозенрат — сирота, и его никто и никогда этому не обучал; поломал голову над тем, как именно будет лучше обвязать руки троих новобрачных черным шелковым шарфом; да мало ли этого... А сами Зульфия и Гюльфия очень любили своего благоверного, и Мозенрат понимал, что решение взять их в жены было самым лучшим из всех тех, которые он когда-либо принимал в своей жизни, — всем вместе им гораздо лучше, чем порознь — и никогда не жалел об этом своем решении. ★★★★ День, в который всем было так хорошо, протек очень быстро, промелькнув разными веселыми картинками, и вот уже приближалась ночь. Дети возвратились домой и легли в свои кроватки, самые младшие из подростков, пусть и не особенно охотно, но все же тоже вскоре последовали их примеру. Другая же их часть, превосходящая по старшинству Удильщика и Уму и уже состоящая в законном браке, решила отправиться по опочивальням, но, ясное дело, не спать, а устроить себе и своему супругу или своей супруге бурную ночь любовных утех. Конечно же, этим они, женившись или выйдя замуж, могли беспрепятственно заниматься хоть каждую ночь, однако не заняться любовью сегодня было бы странно и как-то неправильно. Занялись плотскими утехами не только они, а все, кто состоял в браке: и ставшие раньше положенных шестнадцати лет взрослыми за счет совершенных злодейств состоящие в браке юноши и девушки, и совершеннолетние злодейские дети, уже имеющие своих отпрысков, и именитые, хорошо известные многим злодеи. Все-таки День Святого Валентина — это праздник для всех: и для птиц, и для злодеев, и для их родственников, и для тех, у кого в этот день не было второй половинки. Однако Розалия и Коуп повели себя совершенно иначе, чем все остальные — спать им не хотелось, а просто возвратиться домой и лечь на боковую их никто не мог заставить, так как детьми и подростками они перестали быть очень давно и потому могли преспокойно гулять до самого рассвета, но заниматься любовью они еще не собирались, так как в браке эти старшие родственники злодеев между собой еще не состояли. Да и потом, кто сказал, что гулять по ночному Зачарованному Лесу и любоваться звездами не является удовольствием? Женщина и мужчина солидных лет, но удивительно моложавого вида искупались в Драконьей Реке, вода которой выглядела черной в крошечную белую крапинку, дублируя нависавший над ней небосвод; а после решили прокатиться на плаще-самолете, который предусмотрительно захватила с собой Розалия, силой магии уменьшив его до размера носового платка, а сейчас вернув летательному средству его первозданный размер. Ночь, проведенная на лоне природы, да еще и в таком поистине необыкновенном и чудесном месте, прошла мгновенно, однако это время, проведенное вместе, надолго останется в памяти у Розалии и ее кавалера. ★★★★ Домой Коуп возвратился только утром следующего дня, — он провел ровно сутки с любовью всей своей жизни — и Круэлла, которая открывала ему дверь, надо сказать, не сразу узнала в этом молодом и полном сил мужчине своего дядю. — Вы кто? — поинтересовалась она у него. Коуп стянул отороченный ценным мехом капюшон своей теплой накидки, которую надел перед тем, как возвращаться домой из Зачарованного Леса и прилегающих к нему территорий, на которых царило вечное лето; и на всякий случай одним ловким движением руки изменил свою изящную прическу на более привычную его собеседнице «один-раз-провел-пятерней-и-так-нормально» и задал ей вопрос: — А теперь ты тоже не узнаешь меня? Второй раз за эту зиму не узнать родного дядю — это уже слишком, дорогуша! — Как тебя можно было сразу же узнать, если, во-первых, ты оба раза был в капюшоне, закрывающем пол-лица, а во-вторых, сейчас ты выглядишь ровесником моего мужа, который, плюс ко всему, еще этим летом вместе со мной сбросил с дюжину лет, окунувшись в Родник Омоложения? — усмехнулась Круэлла. — А, теперь понятно, почему ты практически не изменилась за те двадцать лет, когда мы с тобой не виделись! Коуп поставил автомобиль, на котором ехал до Зачарованного Леса, в гараж, переоделся в домашнее, а после сразу же отправился беседовать со своей любимицей. — Ну, как все прошло? — поинтересовалась у него его племянница. — Замечательно! — был ответ. — Я ведь даже и не догадывался, что где-то на Земле есть такой дивный уголок! Я в восторге! А еще я раньше думал, что все эти источники юности — это лишь плод воображения сценаристов в некоторых приключенческих фильмах. Это был лучший подарок ко Дню Святого Валентина! Короче говоря, не знаю, кто из вас там что думал о Розалии, но я могу сказать только одно — она идеальна во всех отношениях! — А твой подарок ей понравился? — Элли, ты еще спрашиваешь! Розочка была просто в восторге от коробки конфет, флакона розовой воды и букета роз — она же в моем понимании отождествляется с этим нежным и прекрасным цветком. Я еще знаю эту красавицу не очень хорошо, поэтому преподнес ей универсальные для всех женщин вещи, и она была в восторге! Спасибо тебе огромное, Элли, за то, что подсказала. Кстати, как ты провела вчерашний день? — Отлично! Гастон преподнес мне целую кучу шкурок бурундуков, которыми еще и выложил надпись «Я люблю тебя, моя милая Элли», а после мы с ним катались на коньках. Кстати, всегда хотелось узнать — почему ты, когда обращался ко мне, всегда называл меня так же, как и мой муж сейчас, а не полным именем? — Я считал и до сих пор считаю, что Мальвола была просто чудовищем, раз дала своему родному ребенку такое жестокое имя. — Не могу не согласиться, так как это — чистая правда, однако я все же очень рада тому, что из всех моих старших родственников у меня был и есть сейчас один, которому я не безразлична. — подытожила Круэлла, крепко обняв своего дядю. Каждый из старших родственников Круэллы так или иначе повлиял на нее и на то, что она прославилась как злодейка. Отцу, который, правда, довольно рано умер, вообще было плевать на свою дочь. Свою жену, уже имеющую двух малолетних сыновей от первого брака, он уговорил зачать третьего ребенка, общего с ним, лишь с одной целью — чтобы избежать уплаты налога за бездетность. Мальвола Дементиа, жестокая и безразличная по отношению ко всем своим детям, особенно к младшей дочери, которая после смерти ее второго мужа стала для нее бесполезным довеском — отдельная история. Женщина была недовольна всем и каждым и неоднократно заявляла, что никто из ее чад не оправдал ее надежд, которые она на них возлагала. Но что самое интересное, Коуп, во все времена желающий своей любимице только добра, сам того не ожидая, во многом изменил в худшую сторону свою обожаемую Элли. После регулярного времяпрепровождения с любящим дядей ей стало казаться абсолютно нормальным стрелять из двустволки диких животных с целью после сбыть их головы и шкуры или повесить эти части их тела в доме для украшения и повышения своего статуса. Поэтому, ясное дело, на пути к вожделенной пятнистой шубке злодейку не мог остановить тот факт, что для того, чтобы ее сшить, ей потребуется лишить жизни целую ораву маленьких щенят — ей хотелось, чтобы новый наряд в ее гардеробе был сшит из самого мягкого и пушистого меха. Этот же факт не воспрепятствовал стремлению ее старшего родственника любой ценой добыть для своей племяшки эту шубку. Не то, чтобы эта парочка де Вилей получала неописуемое удовольствие от убийства животных, нет, просто им было все равно на жизнь какого-то зверька, на которого они смотрели исключительно как на вещь и как на источник материальных ценностей. «Когти — на бусы, зубы — на сувениры, голову прибью на дощечку, шкуру сдеру и просушу и тоже после продам» — так распоряжался пристреленным им в африканской саванне львом молодой мужчина. Да и потом, Коуп был не просто охотником — он был браконьером, и потому ему регулярно приходилось удирать от блюстителей закона на своем внедорожнике, и кстати, именно он научил Круэллу стилю вождения «если-платил-за-весь-спидометр-то-используй-весь-спидометр-и-сноси-всех-и-вся-на-своем-пути-когда-едешь».